* * * * * *
Субботним утром Марилла и Мэттью с первыми лучами солнца уезжают в Кармоди за покупками, позавтракав на скорую руку. Энн узнает об этом из небольшой записки, оставленной на тумбе и по грязной посуде в раковине. Зевая после крепкого сна, она проходится вдоль столовой в ночной рубашке, подхватывая кусочек все еще теплого хлеба и накладывая на него сыр. Со стороны улицы доносится оживленное и зычное кукареканье петуха, вслед за коим следует кудахтанье куриц, разбуженных его голосом. Энн улыбается, открывая входную дверь и выглядывая для того, чтобы вдохнуть свежий утренний воздух. Стоя на крыльце, она съедает последний ломоть хлеба и вглядывается в небо, не без радостного ликования подмечая, что то отливает лазурным, и лишь кое-где попадаются пушистые облака, чем-то напоминающие вату. При мысли о том, что через пару часов она встретится с Гилбертом, на ее лице расцветает одна из тех улыбок, что преображает глаза, и те словно начинают сверкать. В груди приятно щемит, и девушка сводит это к нетерпению и волнению от будущей прогулки, никак иначе. Стоя перед зеркалом уже у себя в комнате, она даже не морщится при взгляде на свое отражение. Впервые за долгое время лицо, внимательно вглядывающееся в ее черты, не вызывает желания спрятаться и заречься больше никогда не выходить в свет. Осторожно расчесывая длинные волосы, Энн опускает взгляд на тумбу и с улыбкой смотрит на свой портрет, изображенный на небольшом листе, на который попали чернила. Коул тогда сказал, что, только взглянув на россыпь точек, подумал о ней, а после руки сами потянулись к листу и он сам не заметил, как нарисовал ее. Это был его первый и последний подарок прежде, чем он уехал в Шарлоттаун, сбежав от семьи, не желавшей поощрять увлечение парня искусством. Энн стоически скрывала свои слезы от человека, в котором нашла свою родственную душу, пока он не сел на поезд и не махнул ей напоследок. Благо, после они обменивались письмами, и разлука с близким другом была не так болезненна. Энн думает о том, что Коул был первым, кто еще три года назад назвал ее «поцелованной солнцем» и восхищался цветом ее волос, говоря, что те напоминают огонь, столь же стойкий и сильный, как и она сама. Энн не сразу ему поверила, но постепенно жгучая ненависть, кою она ощущала по отношению к себе, немного угасла и сейчас она почти мирится со своей внешностью. В небольшую корзинку влезают пара яблок, фирменные булочки Мариллы и ягодный чай. Девушка накрывает их платком, надевая шляпку и ботинки, только после этого выходя и закрывая за собой дверь. Теплый ветер слегка треплет волосы и поднимает концы платья. Энн неторопливо направляется к холму, стараясь выровнять дыхание и надеясь, что тревога не отражается на ее лице. Гилберт ждет ее в условленном месте, спрятав ладони в карманах тонких брюк. На нем кофта поверх рубашки, а туфли начищены едва ли не до блеска. Прямо как в их первую встречу. Энн останавливается на миг невдалеке, приглядываясь к нему и думая о том, что в этот момент он действительно выглядит так, будто сошел со страниц книги. Горький ком сжимает ее горло в тиски, и она почти порывается отвернуться и убежать, но юноша вдруг поднимает взгляд и замечает ее тоненькую фигурку. Его губы в этот самый миг складываются в приветливую улыбку, пока сам юноша подходит к ней, никоим образом не скрывая хорошего расположения духа. Его кудрявые волосы аккуратными прядями ниспадают на лоб. — День добрый, — он протягивает руку, беря ее корзинку и не принимая возражений, — вы пришли рано. — А вы, видимо, еще раньше, — Энн не упускает возможности его поддеть. Ее взгляд невольно падает на грубую ткань платья, и давящий ком вновь дает о себе знать, разрастаясь в размерах и мешая сделать нормальный вдох. «Слишком разные», — звучит обреченное на краешке сознания, и она ничего не может с собой поделать, чтобы отогнать от себя эти мысли. Забыться хотя бы на какое-то время. — Боялся, что опоздаю и заставлю вас ждать, — Гилберт неловко смеется, — тогда из меня вышел бы просто ужасный джентльмен, вы так не считаете? — Я бы не посмела сердиться на вас из-за такого, — тихо отвечает девушка, прекрасно осознавая, что не обладала бы правом для таких действий. — Это обнадеживает, — юноша обращает на нее свой взор, — но я в любом случае постараюсь не пренебрегать вашим доверием. Обещаю. — В этом вовсе нет никакой необходимости, — Энн даже останавливается от искреннего удивления и недоумения. — Поберегите обещания для настоящих леди. — А вы? Вы разве не настоящая? — Гилберт слегка приподнимает брови и делает шаг навстречу. — Только не говорите мне, что исчезнете в любой момент, — он протягивает свободную руку и касается ее запястья на несколько долгих секунд, чтобы после отпустить со словами: — Раз я могу коснуться вас, то вы настолько же реальная юная леди, насколько голубое сегодня небо. — Я-я… — Энн теряется в словах, не зная, как подобрать правильное выражение. Щеки горят от чужих слов, пока сердце гулко бьется в ушах. — В какую сторону нам идти? — заметив замешательство на ее лице, Гилберт ловко переводит беседу в другое русло. Всю дорогу до озера они преимущественно молчат. Энн старательно избегает взгляда юноши и односложно отвечает или поддакивает в те моменты, когда он что-то говорит. Возможно, ее поведение и вызывает у него вопросы, но Гилберт предпочитает не нарушать чужих границ, сводя разговор к общим темам. Испытывая смесь смущения и стыда, девушка вновь и вновь думает о том, насколько он чуток по отношению к ней. Озеро находится у кромки леса, окруженное лужайкой. Тут и там растут одуванчики и другие полевые цветы, выделяющиеся среди ровного ряда травы. При теплых лучах солнца вода будто переливается и блестит, в ней отражается безоблачное небо и кроны деревьев, стоящих поодаль. — Зимой здесь тоже красиво, — на выдохе произносит Энн. — Стоит льду полностью накрыть озеро, как дети запасаются санями и коньками и разъезжают по нему вдоль и поперек. Вам нужно это видеть. Их смех можно услышать даже в центре Эйвонли, и я не преувеличиваю. — В таком случае, — в его голосе угадываются лукавые нотки, — прокатитесь ли вы со мной на коньках, как только лед затвердеет? — Не слишком ли рано вы мне это предлагаете? — девушка пытается звучать насмешливо, чтобы скрыть свое смущение. — Я сделаю это еще раз, как выпадет снег, — Гилберт впервые за весь разговор звучит самодовольно. Энн хочет спросить его о том, почему он столь уверен. Почему он так серьезно говорит о будущем, которое может измениться от дуновения ветра. Тень тоски на миг мелькает в ее взгляде, поэтому она торопливо отворачивается от него и подходит ближе к озеру. Сев на траву, девушка вскидывает голову, щурясь от солнца и сидя так какое-то время, пока глаза не привыкают и небо перед ней не приобретает четкие очертания. Гилберт садится рядом с ней, на небольшом расстоянии, тоже вскидывая голову и, в конечном итоге вообще ложась на траву. Подперев рукой голову, он наблюдает за проплывающими вдалеке облаками прежде, чем сказать: — Разве небо не удивительно? Энн поворачивает к нему голову. Лучи солнца ютятся в его кудрях и при их свете карие глаза отливают золотом. Родинка на правой щеке выглядит так, словно ей там самое место. Еще одна прячется у острой линии подбородка. Гилберт привлекателен. Энн не может этого отрицать. — Почему? — спрашивает она тихо. — Оно постоянно в своей изменчивости. «Постоянно в своей изменчивости», — мысленно повторяет девушка, невольно соглашаясь. Они разговаривают. Едва слышно, перескакивая с одной темы на другую и порой даже умудряясь спорить. Их голоса то повышаются, то почти достигают шепота, пока слова сами льются и льются. Гилберт не скрывает своего восторга, когда пробует булочки и закидывает ее вопросами о том, что же такого Марилла в них добавляет? Он выглядит так, будто готов убедить девушку в том, что в жизни не ел ничего вкуснее, но Энн и не нужно в этом убеждать. Она прекрасно это знает, поэтому лишь смеется, следя за сменой эмоций на чужом лице. — Знаете, — Гилберт смотрит на нее снизу вверх с легкой улыбкой, — впервые за долгое время я чувствую себя таким свободным. Общение с вами доставляет мне одно лишь удовольствие. — Вновь разбрасываетесь громкими словами, — Энн откашливается, боясь взглянуть на него в ответ. — Но это чистая правда! — юноша садится, словно это придаст его словам больший вес. Девушка наконец решается чуть повернуться к нему, тут же жалея об этом. Они сидят довольно близко, и она непроизвольно думает о том, что Гилберт может с легкостью рассмотреть каждую из ее веснушек, увидеть насколько ужасны ее глаза и нелепы волосы. — Ваши слова могут… — дать мне надежду, но она замолкает, и неуверенно заканчивает спустя пару мгновений, — быть истрактованы неправильно. Торопливо поднявшись, она подходит ближе к воде, опускаясь перед озером на колени и пальцами касаясь водной глади. Кожа покрывается мурашками от приятной прохлады, но Энн не решается вытащить ладонь из воды, водя ею из стороны в сторону и таким образом лишая себя возможности увидеть свое отражение. Наверняка, она вновь раскраснелась. Энн не хочется быть в этом уверенной. — Моя компания вам в тягость? — слышит она спустя пару минут. Нахмурившись и резко встав, Энн оборачивается к юноше. — По… с чего вы это взяли? — Вы выглядите напряженно и, кажется, были не рады моим словам. — Я, — девушка закусывает губу, не совсем понимая, как ей объяснить все то, что бушует внутри нее. — Дело не в этом, просто… — Просто? — Мы с вами в буквальном смысле из разных миров, и видя эту разницу, я… мне трудно поверить, что вы можете быть рады моему присутствию в вашей жизни, — Энн запинается, заламывая руки за спиной и больше не смотря на него. — Ваш интерес стал для меня небольшим шоком и я представить себе не могла, что из меня выйдет хороший собеседник. Что вы пожелаете стать моим другом. — Я считаю вас другом едва ли не со второй нашей встречи, — Гилберт, кажется, улыбается. Энн не может этого проверить, но ей нетрудно представить, как линия губ мягко поднимается, касаясь щек и вызывая ямочки. — А вы, Энн? Вы… считаете меня своим другом? До этого самого момента она и не могла себе представить того, что ее имя может звучать с такой всепоглощающей теплотой. Вновь терзая губы, она торопливо кивает и поднимает неуверенный взгляд на своего собеседника. Гилберт улыбается еще шире, показывая ряд ровных зубов. Тонкие лучики собираются у его глаз. — Я рад, — он проводит одной рукой по волосам, борясь с легким чувством неловкости. — Простите мне мою вольность, но, — на лице юноши проскальзывает неизвестная ей эмоция, — я… могу вас обнять? Солнце скрывается за облаками, отчего их поляна погружается в небольшую тень. Энн отчетливо слышит, как невдалеке щебечут птицы в то время, как деревья взмахивают листьями в ответ на особенно резкий порыв ветра. — Д-да, — едва выговаривая буквы, выдыхает девушка и отчетливо осознает тот простой факт, что не может сдвинуться с места. Ей кажется, что она приросла к месту и еще долго не сможет сделать и шага вперед. Сердце уже давно сбилось со своего обычного ритма, она уверена, что если хорошо прислушаться, то каждый услышит то, насколько сильно оно бьется, пытаясь пробить грудную клетку. Гилберт подходит к ней, смотря так, будто кроме нее в этом мире больше никого не существует. Так, будто только она имеет значение. Вот он стоит всего в шаге от нее, и сейчас как нельзя кстати чувствуется их разница в росте. Энн едва достигает ему до подбородка. Она чувствует легкое, едва ощутимое прикосновение рук к талии, когда ее вдруг притягивают ближе и она почти утыкается носом в чужое плечо. От юноши пахнет чем-то древесным и хлопком. Энн неуверенно обхватывает его бока, подрагивающими руками сжимая ткань кофты и чувствуя тепло чужого тела. Гилберт дышит на удивление спокойно, на пару мгновений крепче сжимая ее в своих объятиях прежде, чем ослабить хватку и отстраниться. Стремительно краснея, Энн надеется, что он не услышал того, как быстро билось ее сердце. А надежда, надежда уже давно проросла ростками в мыслях и после его слов стала лишь ярче.4
17 июня 2021 г. в 16:11
Примечания:
Приятного чтения!
Все исправления приветствуются в ПБ :)
— Вам правда не стоит меня провожать, — Энн неловко прячет глаза, все еще помня слова юноши, произнесенные в тишину библиотеки. Они останавливаются у выхода из библиотеки: воздух после дождя особенно чист и сладок. Девушка невольно подмечает, что зеленые ветви деревьев стали насыщеннее на пару тонов. Она первой спускается по лестнице, как бы подтверждая свои слова.
— Позвольте составить вам компанию хотя бы до холма, — Гилберт звучит вовсе не настойчиво, следуя за ней на почтительном расстоянии.
— До холма, — Энн прищуривается, оборачиваясь, — ни дальше, иначе до своего дома вы доберетесь затемно.
— Вы волнуетесь обо мне? — Гилберт слегка приподнимает брови, усмехаясь уголком губ.
— Мне не хотелось бы быть причастной к вашим гипотетическим травмам или нелепой смерти в каком-нибудь овраге или яме, — она буквально выговаривает это на одном дыхании, немного тараторя.
— Но ведь это не я споткнулся о корень дерева и растянул лодыжку, — Гилберт вдруг смеется, — поэтому и овраги с ямами смогу обойти.
— Вы сейчас надо мной насмехаетесь? — Энн возмущенно упирает руки в бока, останавливаясь и оборачиваясь к нему. О недавней неловкости можно забыть, ее лицо отражает крайнюю степень возмущения, что угадывается по напряженным бровям и губам.
— Оперирую сухими фактами, — следует лаконичное от него, сквозь плохо скрываемую улыбку.
— Думаю, отсюда вам будет ближе и быстрее вернуться в ваш дом, а я уж сама как-нибудь вернусь, — вскинув подбородок в притворной обиде, девушка ускоряет шаг.
— Простите мне мою неосторожность, — тут же спешит извиниться юноша, с легкостью поспевая за ней. Следует недолгая пауза, прерываемая лишь их шагами и неуверенной трелью сверчков.
Энн тихонько хихикает, смотря на него исподлобья и замечая, как выражение лица ее спутника меняется с расстроенного в немного обескураженное.
— Из вас вышла бы отличная актриса, Энн.
Они переглядываются и теперь дистанция между ними заполняется совместным смехом. В сгущающихся сумерках все вокруг приобретает неясные очертания, в окнах домов вспыхивает свет от керосиновых ламп, сквозь приоткрытые створки иногда можно услышать веселые разговоры, прерываемые детским криком или плачем, но и те вскоре угасают, как только они отходят от домов.
— Вы приехали в Эйвонли с отцом? — спустя какое-то время спрашивает Энн, немного поворачивая голову в сторону собеседника.
Гилберт отрицательно качает головой прежде, чем ответить.
— Он сейчас в Шарлоттауне, — похоже, ему немного трудно об этом говорить, — под наблюдением одного хорошего врача. Я приехал раньше, чтобы все подготовить к его приезду и обустроить наш дом. Как-никак он пустовал последние двадцать лет, — юноша слегка приподнимает уголки губ, пытаясь придать себе беззаботный вид.
— Вот как, — девушка кивает, не уверенная в том, стоит ли ей продолжать его расспрашивать, учитывая то, что они еще не совсем близки и, насколько она успела заметить, выбранная тема оказалась не из лучших для поддержания приятной беседы. — Я бывала пару раз в Шарлоттауне и он мне понравился почти так же сильно, как и поездки на поезде.
— Вам нравится ездить на поезде?
— Вы удивлены? — Энн пожимает плечами, словно это само собой разумеющееся. — Находясь внутри вагона я могу позволить себе поверить в то, что меня ждет захватывающее приключение, даже если это всего лишь поездка в соседний город.
— Вполне похоже на вас, — в чужом голосе чувствуется одобрение. — Я не могу не согласиться с вами. Как ни странно, поезда помогают собраться с мыслями и отвлечься от окружающей суеты. Вглядываясь в окно и следя за тем, как сменяются пейзажи, легко поверить, что все в итоге образуется.
Они подходят к холму, как только последние лучи солнца скрываются за горизонтом. В небе весело перемигиваются звезды, окружившие полумесяц кругом. Если долго приглядываться, можно с легкостью найти созвездие Большой Медведицы.
— Я могу надеяться на вашу компанию субботним днем? — Гилберт неуверенно переступает с ноги на ногу. — Я слышал, что где-то недалеко было озеро и хотел бы его посетить, если вы не возражаете.
— О, я знаю, о каком месте вы говорите, — от воодушевления хлопая в ладоши, девушка поднимает на него взгляд и кивает. — Конечно. Где вам будет удобно встретиться?
— Может, здесь?
— Вы сами не уверены в своем ответе? — она фыркает, замечая, как тот тут же тушуется.
— Не в этом дело, — сконфуженно выдохнув, Гилберт отступает и машет ей рукой, говоря: — Тогда до скорой встречи?
— До скорой встречи, — тихо прощается Энн и первой отворачивается, почему-то уверенная в том, что юноша еще пару мгновений смотрит ей вслед. И только потом она слышит звук удаляющихся шагов.