***
Те же гостевые покои, те же служанки. Всего пятнадцать минут с возвращения в Город Богов, а шума навела больше вес в прошлый раз. Жители её запомнили, но не ждали вновь Белую Деву, теперь уже одетую в чёрное и прекрасную в своей трагичности. И снова прозвища... Никаких личных вещей с собой кроме подаренной ранее брони. Её якобы забрал Николас в хранилище, чтобы однажды достать снова когда она понадобится. Никто не возразил, думая что девушка добровольно заперлась в камере. Но потом, всё потом. Сейчас ей предстояло переодеться в более традиционную для этих мест одежду и идти на поклон к Царю, ведь на этот раз прибытие было спонтанным и его разрешение остаться она не получала. — Джодис, Гудрун, — в голове сохранились имена служанок. — Рада снова вас видеть. Она даже не попыталась улыбнуться, но говорила непривычно мягко и почти ласково. — Мы тоже рады встрече, — ответила за двоих Гудрун, отмечая изменения во внешности девушки. Та стала ещё более болезненной, с ненормально худым лицом, из-за чего казалась старше и более уставшей чем являлась на самом деле. — Мы поможем подготовиться к приёму. У нас около часа. Лекс покорно отдала себя в заботливые руки девушек, уйдя мыслями в будущее. Сколько лет она проведёт в Асгарде, учитывая разницу в течении времени? Неизвестно. Не меньше трех лет, стоило полагать, значит на Терре пройдёт год. А может она останется тут на десятки лет. Пусть все идёт своим ходом. "Я подчиняюсь и отдаюсь судьбе." — Повторяла она про себя. — "Я больше не буду пытаться ничего изменить, потому что не способна заплатить эту цену." Теперь потеря горячо ожидаемого ребёнка казалась наказанием провидения за попытку бороться, изменить будущее. Она остановила девушек только когда те попытались одеть её в белое платье — купание и уход за волосами прошли как в тумане. Благоухающая ароматом мяты девушка отвергла светлые воздушные ткани и выбрала тяжёлое парчовое платье чёрного цвета. Здесь, как и на Земле, он считался траурным. Приталенное, с тяжёлой струящейся юбкой до самого пола, оно закрывало обутые в сандалии ноги и подчеркивало как тонкую талию, так и слишком заметные синяки под глазами, которые даже с пудрой были все ещё заметны. Волосы были уложены в тяжёлую толстую косу и обернуты короной вокруг головы, придавая образу ещё больше строгости. Казалось, стоящая в зеркале дама прожила около тридцати лет, но никак не восемнадцать. И ещё больше похожа внешне на царицу из сна, но больше это не вызывало ужаса — напротив, губы украсила ироничная усмешка. Мертворожденные дети, опасная красота, большие возможности. И много крови на руках. Она отказалась от макияжа кроме пудры, которой немного скрыла тёмные следы под глазами. Украшения были отвергнуты, и единственное, что украшало крайне скромное декольте — цепочка с белым кристалом, подареная на прощание альвом. "Он потемнеет, если рядом окажется некто с плохими намерениями. Радиус небольшой, увы, но однажды это может спасти вам жизнь. Многие девушки носят браслеты с подобными зачарованиями, их пластины нагреваются при ощущении угрозы." — вспомнились его наставления. Мелькнула мысль, что стоило бы навестить артефактора. Они неплохо подружились, она стала музой для нескольких его картин. Возможно, что в нем она найдёт немного утешения? На этот раз не было страха или трепета, лишь холодная решимость идти до конца. Если даже ей запретят остаться, что вряд ли, она сможет просить политического убежища в Альфхейме. Длинные, почти достающие до пола рукава не мешали. Сцепив руки в замок на животе, Лекс шла по уже знакомым залам. Она ещё помнила эти коридоры, изученные за три месяца если не вдоль и поперёк, то неплохо. Полукровка степенно и гордо плыла по направлению к залу — плечи и голова её все время были на одном уровне, её поднимаясь и не опускаясь. Создавалось ощущение, что невидимым веревками по полу тянули статую и некоторые стоящие на входах в коридоры стражники смотрели вслед гостье с некоторым суеверием — уж слишком та была похожа на Скади во время траура по мужу. Она вошла в зал без лишних слов — говорить первой права она не имела кроме особых случаев. Вместо этого девушка остановилась в паре метров от ступеней к трону и встала на одно колено. Пусть в платье, но здесь она имеет официальный ранг оруженосца. Один некоторое время молчал. Лекс не видела, но в поблекших радужках мелькнуло несколько весьма любопытных эмоций, хотя лицо никак не изменилось. — Добро пожаловать вновь, дитя, — наконец-то сказал Всеотец. Кажется, его равнодушно-покровительственный настрой не изменился. — Ты вернулась, чтобы продолжить обучение? — Всеотец, я вернулась не поэтому, хотя была бы рада возможности и дальше изучать фехтование и науки. Я в изгнании с родной Земли. Люди разглядели во мне монстра. Они... — Она на секунду запнулась, подняв взгляд на лицо царя. В серых радужках её мелькнуло опустошение. — ...ненавидят меня. — Расскажи всё. Элиза пересказала всё с самого начала: о потере ребёнка и последовавшим за ней массовым убийстве, о том как отдалась на самосуд, как несколько недель ожидала решения и в итоге получила возможность просто уйти туда, где сможет жить спокойно. Один слушал её внимательно и иногда кивал. Кажется, его не сильно растрогала эта история, но некоторые выводы он все же сделал. Быть может, он проводил параллели со своим приемным сыном, который так же был виноват в смерти многих людей и был персоной нон-грата на Терре, а может и вспомнил что-то ещё, но когда девушка закончила ему не понадобилось долго думать для принятия решения. — Надеюсь, наши ряды скоро пополнятся талантливой воительницей. Встань, леди Элиза. Оставайся сколько понадобится и не бойся открывать свою тёмную суть. Здесь нет места ненависти и презрению к тем, кто отличается от остальных. Это была правда: в Асгарде проживали жители всех девяти миров, в основном мастера-ремесленники, были даже смески от ётунов или муспельхеймцев, которых выдавала своеобразная, порой совершенно уродливая из-за обилия шипов и зубов внешность. Вердикт был вполне ожидаем, учитывая сказанные некогда слова о том, что она ещё окажет услугу царевичам, открыв им двери своего гостеприимства. Девушка поднялась. Её спокойное лицо едва дрогнуло от лёгкой улыбки, которую никто так и не увидел. Это были первые хорошие новости за долгое время. — Благодарю, Всеотец... — Она сделала уже церимониальный поклон, который как правило выполняли дамы. Когда через треть часа беловолосая очутилась в своей комнате, то испытала облегчение и нечто напоминающее радость. Тор сидел у рабочего стола, лаская податливого Фафнира о шептал ему какие-то приятные слова, слово кошке. Рептилия извивалась и щурила глаза от удовольствия, наслаждаясь тем, что в последнее время не получала от хозяйки. Их связь стала слабее за эти месяцы, дракон редко появлялся на виду и обычно приходил только отсыпаться, исчезая иногда на несколько дней и не откликаясь на зов. — Что ж, я здесь теперь надолго, — девушка дошла до стола и тоже положила руку на прижатые к позвоночнику шипы. — Многое изменилось? — На самом деле, есть кое-что, — кивнул мужчина. — Брат пропал без вести на очередной дипломатической миссии, поиски продолжаются. Отец предположил, что Локи случайно провалился в междумирье, когда ходил Тайными Тропами. В таком случае надежды что он вернётся почти нет. В остальном сказать почти нечего. Три Воина и дальше тренируют регулярную армию и совершают подвиги, леди Сиф продолжает кошмарить новобранцев раз в неделю и занимается миссиями. — Пропал? — Она нахмурила брови. — Не верится. Локи слишком осторожен, чтобы так глупо погибнуть. — Отец говорит тоже самое, было предположение о побеге, но в нем нет никакого смысла. Он вернул доверие и силы совсем недавно. — Похищение? Диверсия? — Почти три месяца прошло. Маловероятно. Девушка отвела взгляд. Не сказать, чтобы ей было жаль... просто хотелось ещё раз увидеть некогда опального царевича и ухмыльнуться, потому что теперь они на одной стороне. — Будем надеяться, что он сможет вернуться. Может странно, но я ощущаю некоторую связь с ним. Наверное, потому что мы теперь похожи. — Она упала спиной на кровать и посмотрела на белоснежный потолок с угловой росписью. Блондин с лёгкой улыбкой смотрел на подругу, которая сейчас развалилась совсем как в те далёкие дни, когда ещё только начала налаживать мосты с Мстителями. Свесив ноги, раскину руки, разметав волосы по покрывалу. — Знаешь, я на удивление чётко осознаю всё, что со мной произошло. Думаешь, эта боль когда-нибудь пройдёт? — У людей отличается восприятие от богов. Мы тоже чувствуем боль потери, но с высоты прожитых лет относимся к ней иначе. — Он сел рядом и чуть развёл руки. Девушка, чуть поколебавшись, покорно приподнялась и нырнула в кольцо объятий, пряча голову на мощной груди друга. Пришли редкие минуты умиротворения. — Ты никогда не забудешь своего ребёнка, но смиришься со случившимся. Эта грусть станет печальным и почти светлым воспоминанием о прошлом, которое будет терзать тебя все реже, но не оставит окончательно, только ослабнет с годами. Ты будешь панически бояться во время следующей беременности, но как только услышишь первый крик сына или дочери страх навсегда отступит. Она молчала, сидя возле громовержца и слегка расслабленная и убаюканная даже не пыталась сдержать слез. Сердце все ещё ломалось словно в первый день, и все же эмоции контролировались лучше. Не считая пожилой дамы, это были первые объятия после срыва и теперь они приносили облегчение, а не раздражение. — Знаешь, может тебе сейчас хотелось бы остаться одной, но все же лучше переоденься и выходи на площадку. Тебя кое-кто хочет поприветствовать. — Хорошо. Дай мне несколько минут. Не трудно было догадаться, кто ждёт её. Три Воина, конечно, и Сиф если сейчас в городе. Пока Тор вышел, девушка быстро сменила платье на лёгкий костюм для тренировок — такой же, какой она надевала раньше, однако чуть более подогнанный по размеру. Завязав тунику поясом, убедившись, что коса-корона крепко держится и не будет мешать Лекс вышла в коридор, но там было пусто. Пришлось идти самой, попутно вспоминая какой коридор куда ведёт. Однако на площадке было больше людей, чем ожидалось. Пять мужских фигур дожидались её, попутно что-то обсуждая. "Жаль, значит Сиф ещё не вернулась" Она удивлённо уставилась на людей, которые ещё не успели её заметить. Нет, друзья Тора были вполне ожидаемым "сюрпризом", но присутствие Даина и Вильгерда — того самого мальчишки, сына посла, сбивало с толку. — Леди Элиза! — рыжеволосый парнишка первым заметил её и расплылся в настолько искренней и широкой улыбке, что не улыбнуться в ответ было почти невозможно. — С возвращением! Она выдавила из себя лёгкую, почти печальную улыбку, видя что все присутствующие, даже всегда мрачный Хогун, действительно ей рады. Беловолосая легонько кивнула ему, и стала и чуть согнула все пальцы правой руки кроме мизинца. Она вернулась исполнить клятву. — Добрый день. Её голос звучал тихо, но в нем уже не было той мрачности и безнадежности, что сквозила последние несколько недель. Тор устроил действительно приятную встречу. Мастер-артефактор положил руку на сердце и на несколько секунд склонил голову, приветствуя музу. — Рад встрече. Надеюсь, наши вечера за холстом и беседы возобновятся, леди. — Альв ничуть не изменился, в отличии от остальных присутствующих. Мальчишка стал выше, хотя в нем ещё осталась эта юношеская угловатость. Волосы Вольштагга теперь были кое-где заплетены в косы, у Хогуна на шее красовался шрам. Фандрал, который на первый взгляд остался прежним, постоянно морщился и дёргал плечом. Его левая рука была перетянута полотняными бинтами, а сам он словно стал немного старше — возможно, потому что не выглядел привычно беззаботным. Она с удовольствием погрузилась в беседу со всеми присутствующими, узнавая последние новости, но умалчивая о причинах возвращения. Оказалось, что Вильгерд стал оруженосцем заносчивого блондина и носил теперь его цвета — светлый зелёный и серебряный. Даин успел вернуться на родину и некоторое время пожить там, собирался жениться, но невеста его умерла за два месяца до свадьбы и больше альв не пытался устроить свою личную жизнь, а Три Воина все ещё зализывали раны после похода в Муспельхейм за какими-то скрижалями. — Я не забрасывала тренировки, не считая последних недель, — полукровка прикусила язык, поняв что сболтнула лишнего, но попыталась просто перевести тему. — А где леди Сиф? — Вернётся через пару дней, уехала навестить родню, — отмахнулся Вольштагг. — Она будет удивлена, когда вернётся. Молчал только Хогун, так и не сказав ни одного слова, но тёмные глаза блестели при взгляде на альбиноску, которая сейчас скрестила тренировочные мечи с оруженосцем и хотя больше не улыбалась, но кажется была в неплохом настроении и вскоре обезоружила смотрящего на неё с восхищением парня. Все заметили, что руки её изменились и теперь обзавелись длинными, слегка изогнутыми черными когтями, но игнорировали этот факт, как и заострившиеся клычки. Полностью зубы девушка не выпускала, и все же оставила небольшую деталь, чтобы показать — она изменилась. — Неплохо, хотя нам обоим ещё есть над чем работать, — она воткнула меч между камнями площадки и опустилась на одно колено, чтобы поправить сандалии, которые неприятно впились в пятку. — Итак, господа, сильно я потеряла в навыке? — Недостаточно крепко держишь меч, его чуть не выбили. В остальном же мне не в чем упрекнуть тебя. Это было единственное, что сказал ван в тот вечер, наполненный весёлыми шутками, боями и вином. К себе все вернулись только глубоко ночью, наговорившись вдоволь и просидев не меньше трех часов в таверне. Подвыпившую девушку пришлось придерживать за локоть, так как шаг у нее был нетвердым и перед глазами её все временами плыло, но зато она хотя бы ненадолго отвлеклась от своей боли, принимая заботу и не переживая о своём виде, из-за чего иногда непроизвольно проскакивало нечто демоническое в её облике. Когда Лекс оказалась в комнате, то уснула не переодеваясь прямо за рабочим столом, сев туда рисовать и зная что на утро сильно пожалеет обо всём.***
Чувство похмелья было уже знакомо Элизе, но такого сильного она ещё не ощущала. Заснула она сидя за столом в попытках нарисовать что-то, из-за чего спину ужасно ломило, но прогнать по телу энергию в таком состоянии она бы не рискнула. Контроль был слабым и можно было случайно навредить себе же. И как ни иронично, проснулась она по старой привычке на рассвете, в чем не было смысла. Первые три дня ей даны на отдых, приведение чувств в относительный порядок и составление планов на будущее. Пришлось заставить себя подняться, переодеться в ночную рубашку, выхлебать залпом графин воды и перебраться в кровать с балдахином. Вскоре сон настиг её снова, а когда беловолосая проснулась снова, то чувствовала себя не идеально, но на порядок лучше. На завтрак она уже опоздала, поэтому без удивления обнаружила на столе поднос с выпечкой и фруктами — заботливые служанки постарались. Девушка взяла кувшин с подноса и налила розоватую прозрачную жидкость в бокал, ощущая ненавязчивый аромат фруктов. Тонкий хрусталь сразу же покрылся конденсатом и начал холодить тонкие, покрытые черными ногтями пальцы. Выходить куда-либо в этот день не входило в планы альбиноски, а потому она переоделась в нежно-розовый халат с огромными широкими рукавами, сладкими падающими на локти при поднятии рук. Небрежно завязав пояс, и распустив волосы, девушка посмотрела в зеркало затаив дыхание. Несмотря на недавнюю беременность и последовавшую за ней трагедию она все ещё была красива, возможно даже красивее чем когда-либо. Больше не было мысли остричь свою длинные, блестящие локоны, ставшие оружием и щитом во время боя благодаря своей уникальной структуре. Даже в полной оборотной форме щупалец как у родни она не имела, но волосы это компенсировали. Худощавое лицо с не очень выдающимися, но высокими и острыми скулами, было измотано. Кажущиеся огромными из-за худобы глаза потускнели, губы и без того не очень пухлые постоянно были сжаты... но все это её не портило. Нежная, белая кожа, свойственная приличной части альбиносов, оставалась гладкой и приятной на ощупь, почти достигающие коленей пряди сейчас были прямыми, из-за чего не казались настолько объёмными, но даже на вид казались шелковыми. Тонкая фигура, подчеркнутая поясом, уже окончательно лишилась детской неловкости. Упругие мышцы, появившиеся за долгие месяцы постоянных тренировок, сделали её очертания более округлыми и даже недостаток веса перекрывался этим фактом. Она положила руку на открытое декольте и завела под халат, касаясь пальцами плеча, провела до груди... и ощутила невыносимой желание разбить зеркало. Зачем ей красота, зачем сила, если она несчастна? У неё были любовь самого желанного мужчины Америки, две семьи, друзья, взаимная любовь с другим человеком, ребёнок... зачем всё это, если она не смогла уберечь то, что имела? Зачем драгоценности и наряды, зачем небо, зачем всё остальное? Она больше не часть Мстителей, не добрая зелиген, не любящая и любимая девушка, а лишь сгусток негатива, желающий мести и упокоения. Не было больше страха смерти, напротив — она призывали её долгими ночами, проводимыми в исступлении и страданиях, но дама в чёрных одеждах больше не показывалась ей на глаза после той ужасной бойни. Не в силах совладать с собой, сероглазая оскалилась и резко согнула пальцы, проводя ими от плеча до верхней части полуобнаженной груди. Она ощутила нестерпимое желание испортить свое тело, изуродовать так, чтобы больше никто и никогда не захотел к ней прикасаться. По коже потекли тонкие струйки крови, впитываясь в светло-розовую ткань и словно зачарованная Лекс наблюдала за этим, чувствуя, как по лицу пошли тёплые мокрые дорожки. До чего же она жалкая... Девушка собиралась повторить это действие ещё раз, чтобы царапины стали глубже, но в дверь постучали. Ей было совершенно плевать, кто пришёл — почти невменяемая, полукровка не слышала и не видела ничего, кроме своей боли, но стук повторился. Тогда она механически, не думая, подошла к двери и открыла её. Три Воина, царевич и Сиф замерли в немом удивлении от представшей перед ними картины: с двумя мокрыми полосками на лице, растрепанная, в крови, облаченная только в длинный халат до пола, пояс которого ослаб, из-за чего вырез выставлял на обозрение очень глубокое декольте и живот до самого пупка. Но самое ужасное — с абсолютно пустым взглядом и пятью длинными, кровоточащими полосами. Учитывая наличие крови на руке не сложно было догадаться, откуда они взялись. — Что случилось? — глухим охриплым голосом спросила гостья и тут же схватилась за дверной косяк — перед глазами её начал заволакиваться туман. Она попыталась сказать ещё что-то, но колени её подогнулись и она бы рухнула на пол, если бы не стоявший у самого прохода Вольштагг. Серые глаза оставались открытыми, но сознание в них померкло. На его руках словно лежал труп. — Суртовы яйца, она похожа на мертвеца! — прогромыхал он. — Что, черт побери, случилось?! Он внёс маленькое по сравнению с его габаритами тельце и уложил на кровать, спеша халатом закрыть едва не оголившиеся в процессе транспортировки части тела. Остальные тоже ворвались в помещение и окружили подругу. — Горе оказалось слишком тяжёлым для неё. Она ещё совсем ребёнок, — печально пробасил Тор, понимая что придётся выложить правду слишком много увидившим друзьям. — Присаживайтесь, её нельзя оставлять одну в таком состоянии. Я все расскажу. Он убедился прежде всего, что угрозы жизни нет и Лекс просто лишилась чувств от переизбытка эмоций и теперь просто спала, а после вкратце всё рассказал: о беременности, потере ребёнка, геноциде и договоре с Фьюри, согласно которому бог обязан был скрыть от всех беловолосую, которую ждала своя роль в предстоящей войне, общие детали которой были известны его друзьям. Те слушали молча и не задавая вопрос, устроившись прямо на полу — одна только Сиф сидела на кровати и держалась за ледяную руку, отчего-то испытывая страх. Пульс был таким медленным и слабым, что казалось вот-вот исчезнет. Неужели ей, прошедшей десятки, сотни боев, страшно что смерть придёт именно сейчас к этой девочке? Но почему тогда так спокоен Тор? — С ней бывало такое раньше? — спросила воительница, обеспокоенно отодвигая край халата, чтобы осмотреть царапины. Не опасные, кровь уже сама остановилась. Скорее просто выглядело жутко. — Переизбыток чувств делает странные вещи с человеческим телом. В этом нет ничего страшного, она очнется когда отдохнёт, — пожал плечами блондин. Он беспокоился не меньше, а может и гораздо больше, но понимал что лекарь не сможет ничего сделать с ранами души. — Значит, у нее был ребёнок... — задумчиво протянул Хогун, невольно любуясь кажущимся умиротворенным лицом. Девушка дышала редко и тихо, видимо действительно крепко заснув. Иногда она слегка морщила брови или носик, походя на котёнка. — Она не говорила, что хочет делать дальше? Тор покачал головой, показывая что эту тему они не обсуждали. — Разве вы не понимаете? — Воительница с сочувствием смотрела на ту, кого все равно воспринимала как дитя. — Она бежит от себя, пытается избавиться от прошлого. Может, надеется пасть в бою или попытаться однажды снова, но уже здесь, где ей ничего не угрожает. Здесь у Элизы нет врагов, даже в землях вечной зимы ей ничего не грозит, если только не попадёт к горным племенам. — Может. Главное, чтобы она не топила горе в вине. — Мрачно произнес Фандрал, поворачивая голову в сторону кровати, к которой сидел боком. — Но вчера она была довольно весела, никогда бы не заподозрил что внутри нашей беловолосой леди такая буря. Признаю, я привязался к ней как к доброму другу за то недолгое время, что она училась фехтованию. — Как и мы все, — Пожала плечами Сиф. — Она была такой солнечной, наивной, временами тосковала по дому... но не назвала бы её глупой, хотя бывали ситуации, где она вела себя не очень разумно. Думаю, она не хотела сочувствия к себе и потому молчала о своих проблемах. Совсем как... Она умолкла, понимая что сравнивать Элизу с Локи не лучшая идея, хотя сходство после открывшейся информации было очень даже немалым. Различалась только мотивация поступков: царевич желал власти, признания и потому без сомнения истреблял мешающих, а девушка стала убийцей в порыве гнева вызванного потерей. — Мотив разный. — Озвучил её мысли Хогун. — Как её наставник, я чувствую угрызения совести. Я должен был заметить, что что-то не так. — Никто не заметил, — мрачно выдал Вольштагг. Тор молчал, глядя на наконец-то окончательно расслабленное лицо. Девушка перестала хмуриться и метаться во мне и теперь просто не шевелилась, однако на труп совершенно не походила. Сиф поднялась и начала ходит по комнате, разминая ноги и размышляя о ситуации. — Я рад, что она обзавелась преданным друзьями. Надеюсь, вместе мы сможем быстрее помочь ей. В конце концов, пусть она отказалась от своей семьи и бежала сюда, но это не отменяет ответственности перед Тони за её жизнь и состояние. Предлагаю оставить её, пусть отдохнёт в тишине. Я пришлю служанку, чтобы присмотрела. — Хорошая идея... но сначала вам нужно увидеть это. — Стоящая у стола женщина хмуро рассматривала рисунок. Она взяла лист в руки и приблизила к глазам, изучая детали и надеясь что ей кажется. — Кажется, очередное видение. Не нравится мне это. Мужчины в единогласном порыве поднялись и подошли к подруге, Мрачно переглядываясь и не решаясь озвучить увиденное. Если это очередное пророчество, то ничего хорошего оно не сулило. На желтоватом листе углем была изображена стоящая спиной на сломанном мосте девушка в доспехах, волосы которой были распущены и развевались на ветру. На фоне рогатый великан крушил объятый огнём и дымом город богов.