мы сами построим наше счастье

По комнате разносится звук работающего кондиционера, а запах омеги смешивается с запахом свежего кофе, которое Ёнджун готовит где-то на кухне. С тех пор, как они оба оказались в Токио, Тэхен перестал бояться, что кто-то увидит его беременным. Нет, он вовсе не боялся осуждения, что ему всего восемнадцать и что он не в браке, но ждёт ребёнка. Он боялся, что узнает Субин. Что ему кто-то расскажет, мол «твоего бывшего видели с животом» и, хоть Кан и был уверен в том, что малыш Субину не нужен, всё же опасался. Омега оправдывал это отцовским инстинктом, но Ёнджун называл данный феномен «логичное состояние омеги, альфа которого избивал его долгое время». Да, со временем, Тэхен не выдержал, и в истерике рассказал всё, что скрывалось за красивой картинкой отношений бывшего красавчика школы и простого омеги, хоть и из обеспеченной семьи. Чхве даже хотел вернуться в Корею, лишь для того, чтобы набить Субину лицо, но Кан быстро его успокоил, приложив ладонь старшего к своему животу. — Иногда кажется, что ты носишь нашего общего ребёнка, — произнёс как-то альфа, в очередное утро проснувшись в обнимку с Тэ. Они стали гораздо ближе, чем были когда-либо. Нет, ничего такого, просто… Со временем Тэхен начал осознавать, что испытывает к альфе что-то… Особенное. Не то, что было с Субином и не то, что он испытывал к ещё нерождённому малышу. Сначала Кан приходил к альфе по ночам, потому что если спал один, ему снились кошмары, в которых, по рассказам омеги, Субин отбирает его ребёнка. А потом, это просто стало привычкой. Да такой, что Чхве заказал двуспальную кровать и переселил младшего к себе в комнату, хотя изначально квартиру они снимали как двухкомнатную, для Тэ и Ёнджуна. Отдельно. — Как ты? — Ёнджун появляется с двумя чашками кофе в руках, и принюхивается. — Твой запах стал ещё более нежным, — улыбается, ставя чашки на стол перед омегой. — Я в порядке, — Тэ берет одну, отпивая напиток, и тут же морщится. — Горячо. — Ох, солнце, прости, забыл предупредить… — виновато произносит Ёнджун. — Не переживай, не сильно обжёгся, — успокаивающе улыбается он. Ёнджун стал в разы заботливее. Заботился и ухаживал за омегой так, словно внутри Тэхена действительно рос их общий ребёнок. Иногда, Кан чувствовал вину, что, по сути, ничего не сделал, а Ёнджун носится вокруг него, суетится. Клинику самую лучшую ему оплатил, чтобы роды прошли, насколько это возможно, комфортнее. Кан часто задумывался о том, что не хочет больше отпускать Ёнджуна. Что не хочет возвращаться в Корею, где живёт Субин и родители, которые за всё время даже им не интересовались. «Он с тобой? Ну и ладно» — услышал омега однажды, когда Джун разговаривал с его папой. Обидно? Очень. Больно? Ещё бы. — Эта явно лучше, — обходя ряд с колясками раз уже наверное в сотый, говорит альфа. — Джун-а… — зовёт младший, привлекая внимание не только Чхве, но и продавцов-консультантов. — Здравствуйте, — рядом с ними появляется милый омега в форме с эмблемой магазина. — Какую коляску желаете приобрести? Есть особые пожелания? — спрашивает он на японском, и Кан теряется. Язык он всё ещё знал плохо, хоть и пытался учить. — Легкая и вместительная, — отвечает подошедший Ёнджун, обнимая Кана за талию. — Посмотрите вот эти модели, — омега-консультант указывает на коляски с наклейкой «NEW». Глаза Тэхена разбегаются. Все показанные омегой коляски пастельных цветов, без чёрных странных вставок, блестящих сумок и с обычной, удобной ручкой. — Какая больше понравилась? — заботливо спрашивает альфа. — Вот эта, — Кан указывает на небольшую коляску пастельно-голубого цвета, словно кусок неба, и улыбается. — Отличный выбор, — говорит консультант и вывозит коляску из общего ряда. — Попробуйте, — предлагает альфе, но тот сразу же ставит омегу перед собой. — Главное, чтобы ему было удобно. Консультант понимающе улыбается и отходит, позволяя Тэхену пройтись с коляской по магазину и понять, удобна ли она для него. И самое главное, что отметил для себя Кан — Ёнджун дал ему право первым попробовать не потому, что это только его ребёнок, и только ему постоянно возить коляску, а потому, что хочет, чтобы решение принял омега. Ведь Чхве заботится о комфорте младшего. — Мне очень нравится… — кивает парень, привозя коляску обратно. — Берём? — спрашивает Ёнджун, попробовав прокатить её назад-вперёд. — Вау, действительно очень лёгкая. — Берём, Джун-а, она мне очень понравилась. Они оформляют покупку и доставку завтрашним днём прямо в квартиру, а далее идут выбирать кроватку. Так как Тэхен уже довольно продолжительное время живёт у Чхве в комнате, вторую, в которой омега жил до этого, они решают обустроить под детскую. Они ещё не знали, кто будет, но врачи сказали проценты того, кто может родиться ещё тогда, когда они только прилетели в Токио и впервые пришли на приём ко врачу. Вероятность рождения девочки-омеги ничтожна мала — 3%, вероятность рождения девочки-альфы — чуть больше — 10%. А вот мальчик альфа и омега делились 50 на 50. Кан сообщил, что не хочет знать, будет его ребёнок омегой или альфой. — Наш, — говорит однажды Ёнджун, когда Тэхен, в очередной раз, сообщает планы на будущее. — Что…? — Наш ребёнок, — повторяет Чхве, опуская ладонь на достаточно большой животик омеги. — Почему ты… — Хённи… Я не хочу, чтобы ты плохо думал обо мне, или делал поспешные выводы. Я хотел сказать потом, но, думаю, ты и сам всё замечаешь. Я люблю вас. Ёнджун опускается ниже и приподнимая кофту, целует животик омеги чуть ниже пупка. Сердце Тэхена пропускает несколько ударов, и вдруг становится так хорошо… Младший не может это объяснить, но… Ему всё это нравилось. Ощущение семьи, совместные ночи, завтрак, походы в магазин за продуктами, а тем более, за детскими вещами… Это казалось настолько обычным, что Кан действительно мог бы подумать однажды, что они пара. — Выходи за меня, Хённи, — тихо, почти беззвучно, говорит старший. Тэхен не может больше отрицать. Ёнджун ему нравится. Нравится так, что он уже давным давно и думать забыл о том, что когда-то в его жизни присутствовал Субин. Даже маленький малыш в его животе… Кану слишком часто казалось, что он не от Субина, хотя в теории этого быть не могло. Он никогда не был с Ёнджуном, и долгое время считал его братом. И спасибо всем Богам, в которых только верили люди, что Ёнджун всего лишь сводный брат. — Я согласен, — так же тихо отвечает омега, ловя удивлённо-радостный взгляд снизу. — Потому что, кажется, я люблю тебя. Ёнджун медленно поднимается обратно, застыв в паре сантиметрах от лица Тэхена, смотря то на губы младшего, то в глаза. Кан кладёт ладонь на его затылок и притягивает к себе, целуя первым. В глазах взрываются фейерверки у обоих, а свободная рука Ёнджуна снова ложится на животик омеги. — Родителям скажем, что это наш общий сын, — чуть отстранившись от младшего, произносит альфа. — Если только ты не против. — Я не против, Джун-а, я всеми руками «за». Не хочу, чтобы кто-то думал, что это ребёнок Субина. — Он потерял своё счастье ещё тогда, когда сказал тебе, что хочет жить в своё удовольствие. Ёнджун снова целует своего омегу, а тот отвечает, чувствуя, как толкается малыш внутри. Их малыш. Кажется, это именно то, о чём он мечтал. Быть любимым. Быть нужным. «Дурак ты, Тэхен. Для меня ты всегда был, есть и будешь самым главным человеком в жизни» — думает Ёнджун, кладя ладони на щёки омеги. И никого нет счастливее этих двоих прямо сейчас.