мы сами построим наше счастье

Идёт уже вторая неделя с момента, как Ёнджун и Тэхен отвезли своего сына в больницу. Омега плохо спал по ночам, если спал вообще, а старший уже давно отложил свою работу в офисе и всё время находился с мужем, боясь оставить его одного. Пару кормили завтраками, что результаты будут на следующий день, но прошло уже столько времени, а они до сих пор не могут узнать, что за диагноз у их ребёнка. Омега стрессует так сильно, что однажды ночью Ёнджун вызывает ему скорую, которая настоятельно рекомендует поехать с ними, но омега в истерике отказывается, наорав на фельдшеров, что у них и без этого ребёнок неизвестно где и как. Да и медицине в Корее он уже как-то мало доверяет. А ещё Тэ часто плачет, и ему по прежнему очень плохо. Парня тошнит каждую ночь, а слабость в теле часто не позволяет даже ноги на пол с кровати опустить. С врачами они связываются два раза в день, но те толком ничего не говорят, запрещают навещать Минки, уверяя, что с ним медсёстры и малыш чувствует себя нормально. В один день психуют оба, потому что надоело в ожидании непонятно чего сидеть столько времени. Собравшись рано утром, не смотря на Тэхена, который выглядел достаточно болезненно, они едут в больницу с намерением забрать сына. В регистратуре их встречает до жути противный альфа в медицинском халате, и врач, который оказывается лечащим их ребёнка, выглядит и разговаривает так, словно ему все должны. Тэхен тысячу и один раз жалеет о том, что не удосужился отвезти своего сына в платную клинику. — Принесите нам все документы, мы с мужем берём всю ответственность на себя, — Ёнджуну надоедает монолог врача о том, что у Минки «всё прекраснохорошоотлично». — Мы не можем отдать вам ребёнка… — вдруг слишком неуверенно сообщает мужчина. — Какого чёрта у вас тут происходит?! — срывается омега, пихая врача в плечо. На крик сбегаются несколько работников и медбратьев, наблюдая за тем, что происходит в коридоре. Ёнджун хватает мужа за руку и прижимает к себе, дабы успокоить, тем временем, продолжая разговор: — Ещё раз вам повторить? Или нам с полицией приехать? Мы отдали вам ребёнка неделю назад и всё, что узнали за это время, цитирую: «результаты завтра» каждый день, а после «у Минки всё хорошо». Что может быть хорошего у ребёнка, чьё обследование затягивается на вторую сраную неделю, а результаты не приходят вовсе? Вы что думаете, я тут шутки с вами шутить буду, или может разговаривать за чашкой чая? Ёнджун не срывается на крик. Альфа разговаривает спокойно, но возмущённо, потому что волнуется не меньше, чем младший, которого слегка трясёт, но он уже просто молча смотрит на сложившуюся ситуацию и ждёт разрешения конфликта. Врач нервно поправляет свои круглые очки, и лезет в карман медицинского халата, выуживая оттуда какой-то документ. Альфа присматривается и понимает, что это копия. Копия… Свидетельства о рождении? — Четыре дня назад Минки забрал отец. Врач протягивает паре копию документа, который действительно оказывается свидетельством о рождении их сына. Вот только в графе «отец» вписано имя Чхве Субина. У Тэхена в глазах вдруг очень резко темнеет, а ноги отказываются держать своего хозяина. Он резко опускается на колени и морщится от глухой боли. Возможно, это сердце? — Хённи… Что с тобой, эй, — Ёнджун взволнованно опускается рядом, держа мужа под руку. — Всё нормально… Я в порядке… Но Тэхен не в порядке. Он думает, что сейчас всё пройдёт, и он с новой силой накричит на врачей, но боль становится всё сильнее, расходясь по всему телу, словно пуля. Его ломает так, будто кто-то вырывает внутренние органы. Голоса уже почти не слышны, и только ясное «Тэхен!» голосом мужа последнее, что слышит парень, прежде чем отключиться.

***

Омега не сразу понимает, что произошло, но открыв глаза, видит над собой нежно-жёлтого цвета потолок. Он поворачивает голову в бок, и замечает задремавшего Ёнджуна на стульчике рядом с его кроватью, а от руки омеги тянется провод капельницы. Вдруг внизу всё резко скручивает, и Тэхен стонет, зажмурив глаза. Кажется, на секунду он даже перестал чувствовать ноги. — Хённи… Ёнджун подскакивает с места, садясь уже на кровать, и берёт руку младшего в свою, поглаживая. Спрашивает, стоит ли позвать врача, но омега отрицательно кивает головой. Когда боль отпускает, он открывает глаза и переводит мутноватый взгляд на мужа, задавая немой вопрос. — Ты в обморок упал, — с дрожью в голосе сообщает старший. — Это же не всё, верно…? — хрипит Тэ, крепче сжимая руку альфы. — Тэхен… — Скажи мне, — не просит даже, требует. — Пару часов назад приезжала полиция. Я написал заявление о похищении и… — Ёнджун. У Тэхена нет сил на разговоры. Из него будто всю энергию разом выкачали. Он чувствуют себя овощем в данный момент, а желание только одно — снова заснуть, проснувшись в их квартире в Токио, словно этой поездки обратно в Корею и не случалось. — Поспи немного, — альфа ловко уходит от ответа, хотя прекрасно знает всё, о чём младший спрашивает. — Скажи мне. Немедленно скажи! — насколько возможно громко произносит омега. — Ты… Тэхен, у тебя случился выкидыш. Омега поджимает сухие губы, и закрывает глаза снова. Он знал. Чувствовал. Организм омег, даже тех, кто никогда не был в таком состоянии, всё равно знает основные моменты любого стресса. Особенно, что касается таких ситуаций. Ёнджун молчит, потому что знает — это тяжело. Тэхен дышит чаще, а свободная от капельницы рука перемещается на живот. — Я не смог уберечь наших детей… Тихо шепчет младший, вдруг резко подскакивая с кровати и не обращая внимания на катетер в руке, сгибает её, хватается за волосы и крепко сжимает их в кулаке. Ёнджун берёт его запястья и пытается расслабить, чтобы тот в истерике не выдрал себе волосы. С трудом, но получается. Старший зажимает его ладони в одной своей, и притягивает омегу к себе, в надежде успокоить хоть на пять процентов. Альфа гладит его по голове, целует в висок и шепчет, что тот ни в чём не виноват, от чего парень лишь больше плачет. Ёнджун чувствует его слезы на своём плече, но лишь продолжает успокаивать. — Прости, Ёнджун… Прости меня… — руки Тэхена дрожат так, словно он только что вылез из ледяной воды. — Послушай меня, хэй! Ёнджун вдруг выпускает младшего из объятий и садится перед ним на колени, беря холодные ладони в свой кулак и поднося ко рту, выдыхая внутрь тёплый воздух. Тэхен смотрит на мужа красными глазами, и выглядит более спокойным, чем секунды назад. — Повторяю: ты не виноват, понял меня? Ни в чём из того, что случилось. — Я оставил Минки им, я не смог уберечь твоего ребёнка… Какой из меня папа, Джун-а…? — Самый лучший, — убеждает Чхве старший, не привирая ни на минуту. — Ты лучший папа для Минки, слышишь меня? Ни у кого в мире нет такого родителя, как ты. И мы найдём нашего сына, я обещаю тебе. Ты веришь? Тэхен истерично кивает головой, что верит, и заходится рыданиями снова. Ёнджун вызывает медсестру, прося снять капельницу и вколоть мужу успокоительное, а после процедур, снова присев на край кровати, он берёт руку младшего, целует запястья, и тихонечко, чтобы засыпающий Тэхен его услышал, шепчет: — А ребёнок у нас ещё будет. И не один.

***

— Врач не увидел беременности… Голова Тэхена лежит на коленях Кая, пока тот нежно гладит его волосы, пропуская прядки через пальцы. Омегу выписали из больницы спустя три дня, как только его организм, в физическом плане, пережил выкидыш. Тэхен продолжал винить во всём себя, не смотря на убеждения мужа: что сам не понял своё положение, что вовремя не сходил к нормальному врачу, что, в конце концов, отдал Минки в руки недобросовестных врачей. И сейчас, когда о Минки и Субине никаких новостей, их с Ёнджуном ребёнка больше нет, а состояние Тэхена с трудом можно назвать хорошим, парню кажется, что его идеальный мир потихоньку разрушается. Кай понятия не имеет, что сказать, но прекрасно старшего понимает. Они с Бомгю как никто из других знают, что такое потерять ребёнка. Младший омега, дабы поддержать друга, рассказал, что тоже пережил один выкидыш на ранних сроках, в самом начале их с Бомгю пути к становлению родителями. К сожалению, в данном вопросе опытны были теперь оба. — Может, стоит подать в суд? — предлагает Хюнин, наблюдая за тем, как Тэхен, оголив живот, водит по нему указательным пальцем. — И что я им предоставлю? — горько усмехается Чхве. — То, что он не обнаружил мою беременность? Да и к тому же… Какие суды, Кай? Я вот уже почти две недели понятия не имею, где мой рождённый ребёнок. И пусть это прозвучит ужаснее некуда, данный факт гораздо страшнее. Кай соглашается. Тэхен ни в коем случае не ставит жизни своих детей на разные уровни. Но что говорить о том, кто уже никогда не появится на этот свет? Безусловно, омеге было трудно принять этот факт, но то, где и с кем находился его сын, волновало куда больше. Ёнджун прав. У них ещё будут дети. Когда-нибудь… Видимо, сейчас совсем не время. — Хорошо, что Ёнджун отвёз меня в другую больницу тогда… Боюсь представить, что они сделали бы со мной, если так безответственно отдали совсем ещё малыша чужому дяде! Вот где Минки сейчас…? Тэхен пытался не срываться. В его голове прекрасно улеглась та мысль, что негативные эмоции могут навредить его другу, который вынашивает ребёнка уже шестой месяц. Каю, порой, без помощи с кровати подняться трудно было, а тут ещё Тэхен со своими проблемами. Естественно, он понимал: Хю прекрасный человек, что готов всегда быть рядом, как сейчас. Но и омега не являлся эгоистом. — Ёнджун тебе не звонил? — Написал час назад… Он ругается где-то в полицейском участке. Мы написали уже семь заявлений, но они тычут нам тестом ДНК, который Субин оставил в клинике, и уверяют, что этот мудак имеет права на Минки. — И что с этим делать? — Понятия не имею, — стонет Чхве. Кай лишь тяжело вздыхает. Тэхен привстаёт и меняет положение так, что теперь его голова находится у Кая на плече. Он закидывает свою ногу на ногу друга, а ладонь перемещает на круглый животик. В следующую же секунду он чувствует толчок и улыбается. — Бунтарка, — смеётся слегка, вспоминая, как пинался Минки. — Иронично, что звать её будут как мою достаточно скромную и тихую сестрёнку, — хихикает младший омега. — Я так рад за тебя, Кай, — вздыхает Тэхен, продолжая гладить животик омеги. — Бомгю прекрасный муж, и я уверен: будет не менее прекрасным отцом. — Думаю, мы оба заслужили таких прекрасных мужей, как думаешь? — Думаю, ты прав, — кивает старший, а где-то в ногах телефон оповещает о новом сообщении. Тэхену приходится встать. Прочитав SMS, он застывает, как будто под гипнозом. Хюнин, нахмурившись, пересаживается к омеге так, чтобы быть напротив, и заглядывает в глаза, полные слёз. — Уже четыре дня, как Субин покинул Сеул. Его видели в аэропорту с маленьким ребёнком…