мы сами построим наше счастье

Ёнджун вылетает из палаты вслед за Тэхеном, и догнав где-то ближе к выходу из отделения, хватает за руку. Омега кричит «отпусти» и пытается вырваться, но старший притягивает его к себе и обнимает так крепко, как только может. Омега хватается за рубашку мужа и жмётся ближе, задыхаясь в своих же слезах. Где-то в конце коридора человек в халате кричит: «нам очень жаль», а Ёнджун, проигнорировав мужчину, подхватывает младшего на руки и сажает на ближайшую лавочку, где-то у кабинета для сдачи крови, а сам опускается перед ним на корточки. — Малыш, успокойся, — Ёнджун прикладывает ладонь к мокрой щеке своего омеги, и поглаживает, надеясь, что это поможет. — Джун-а… — он переводит взгляд с пола на альфу. — Скажи, что всё это сон, ну пожалуйста… — в глазах надежды больше, чем воды в Тихом океане. Ёнджун не может сказать этого. Потому что это не сон. Реальность, которую нужно принять и бороться дальше. Возможно, из последних сил. Ёнджун готов к этому, но с каждым разом смотря на омегу, он понимает, что тот — совсем нет. У Тэхена ещё чуть-чуть, и руки опустятся. А альфа знает, что опускать их нельзя. К ним подходит тот самый мужчина в халате, и садясь рядом с омегой, кладёт руку тому на плечо. «Это не Минки…» — шёпотом, почти беззвучно, произносит Тэхен, смотря на лицо ребёнка в кроватке. Тот такой же маленький, каким последний раз Чхве видел своего ребёнка, такой же милый и беззащитный, и с такой же тёплой улыбкой, как у его малыша. Но это не Минки. Совершенно другой ребёнок, смотрящий на Тэ, как ему показалось, с некой надеждой, что вот папа, который заберёт его. У Тэхена разрывалось сердце. — Как он тут появился? — продолжая всхлипывать, Тэ поворачивается ко врачу. — Старший персонал сказал, что видел, как мальчика подкинул какой-то мужчина. — Мы можем забрать его? — без какой-либо паузы, спрашивает Тэхен, и у Ёнджуна словно челюсть с полом встречается. Тэхен хочет чего? Ёнджун, для верности, переспрашивает, но слышит тот же самый вопрос, который младший задал врачу только что. «Забрать совершенно чужого ребёнка?». Либо крыша Тэхена действительно медленно съезжала, либо же тут было другое объяснение. Врач сообщает, что если родители этого мальчика в итоге не найдутся, его передадут в дом малютки, и вот уже тогда семья сможет подать любое заявление. Но он всё же спросил, зачем им это нужно. Ёнджун отрицательно помотал головой, что не знает, а Тэхен ответил слишком режущее по сердцу: «Потому что у каждого малыша должны быть родители. Ни один ребёнок в этом мире не заслужил одиночества.» Ёнджун в очередной раз понимает, какой Тэхен Человек. Омега тоже всего этого дерьма не заслужил, но принимает его и пытается бороться, несмотря на почти иссякшие силы. Мужчина в халате, оставив контакты дома малютки, в который они собираются сообщить о ребёнке, покидает их, а Ёнджун, собравшись с мыслями, берёт Тэхена за руку и предлагает выдвигаться обратно в Сеул. Ехать три часа, а они оба вымотаны до безумия сильно, и единственное желание сейчас — оказаться дома. Омега кивает и встаёт с лавочки. Когда они спускаются на лифте на первый этаж, где находится выход к парковке, Тэхен чувствует лёгкое головокружение и сухость во рту. Придерживая мужа под руку, Ёнджун направляется к машине. Пока альфа опускает сидения для того, чтобы младший в дороге поспал хоть немного, потому что всю ночь, перед этим днём, они оба просидели на кухне, разговаривая и тихо слушая повтор новостей по телевизору, Тэхен осматривает местность, игнорируя своё состояние. Ничем непримечательный городок, каких вокруг Сеула было просто вагон и маленькая тележка. Как он вообще мог поверить, что Субин и Минки, которых видели в аэропорту, могут оказаться тут? Совсем недалеко от парковки была автобусная остановка. Тэхен никогда не был здесь, но отчего-то всё казалось жутко знакомым. В Сеуле было много таких улочек, глупо отрицать, Тэхен вырос примерно в таких же условиях. И в то время, как Ёнджун разбирался с сидениями и спрашивал, удобно омеге будет так, или вот так, тот рассматривал ещё и людей, редко в такое раннее утро тут проходящих. Какой-то пожилой мужчина в ярком красном пиджаке, что удивило омегу, женщина с ребёнком, который в руках тащил огромную плюшевую кошку, и мужчина, который только что вышел из здания больницы. Когда тот подошёл совсем близко, Тэхен, кажется, даже перестал дышать. Голова закружилась с новой силой, а запах в воздухе резко поменялся. Сердце буквально выпрыгивало из груди, и если бы не важная деталь ситуации, омега бы подумал, что у него проблемы с сердцем. И если внешность мужчины и собственные глаза парня могли обманывать, запах — точно нет. — Родной, ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает альфа, но не успевает даже взять мужа за руку: тот срывается с места. Ёнджун наблюдает за тем, как его омега хватает чужого альфу за руку и заставляет развернуться. Несмотря на то, что тот был выше Тэхена на голову и больше в несколько раз, младшего это не остановило толкнуть мужчину в ближайший столб, удерживающий балкончики этажом выше. Альфа искренне не понимает, что происходит, поэтому точно так же быстро, наплевав на незакрытую машину, кидается за младшим. — Эй, паренёк, ты с ума сошёл? — Знаете, какую мразь воспитали?! — Тэхен бьёт мужчину в грудь кулаком, но тот никак не реагирует. — Тэхен… Что происходит…? — догнав парня, Ёнджун останавливается, чтобы подышать. — Это отец Субина. И я чувствую, что он только что был рядом с Минки. Я, блять, чувствую это! — Тэхен снова поворачивается к мужчине. — Какого Субина? — тот усмехается. Только заметив это, Ёнджун немного слетает. Никто в этом мире не имеет право насмехаться над его омегой. Над его семьёй. Тот не успевает среагировать, как Ёнджун бьёт его в живот с такой силой, что тот сгибается пополам, а Тэхен вовремя отскакивает в сторону. По росту и, возможно, даже весу, альфы были примерно одинаковыми. Охрана, что была в каждой больнице — и эта не исключение — и следила за происходящим по камерам, выбегает для того, чтобы помешать Ёнджуну, но Тэхен вовремя останавливает их своим криком, что человек, который «пострадал» буквально преступник. Его ухмылка давала это понять. Мужчина просто не успел убежать. — Вы не имеете права трогать меня, вы не полиция! — возмущается старший альфа, пока двое охранников держат его руки, не позволяя двигаться. — Тогда я её сейчас вызову! — криком на крик отвечает Ёнджун, хватаясь за телефон, пока Тэхен, игнорируя ситуацию, бежит обратно в здание больницы. Ему плевать, что будет с отцом Субина. Ему плевать абсолютно на всё, кроме одного: его ребёнок рядом. Чхве чувствовал это всем своим телом, и, наконец-то, нашёл объяснение своему лёгкому недомоганию. Омега действительно чувствовал того, с кем не разлучался с самого его рождения. Он не знает как, и не помнит, но мозг приводит его в отделение детей до года. Зайти туда не составляет проблем, потому что ни одного персонала внутри он не обнаруживает так же, как и снаружи. Парень проходит по коридору, чувствуя родной запах, что инстинктивно ведёт его, приближая к самой последней палате в отделении. На двери приклеена забавная картинка с хомячком, что жуёт траву, а над палатой номер — «17». Тэхен думает, что если организм обманывает его, и всё это — ложные чувства, он умрёт прямо тут, в палате с числом, в которое родился Минки. Дрожащими руками он открывает скрипящую дверь, и оказывается в тесном помещении. На первый взгляд оно напоминало кладовку, если бы не исключение в виде окна. Он замечает лишь детскую кроватку из дерева, как раньше, во времена его детства, и свисающее с неё, до боли знакомое, одеялко. Тэхен больше не сомневается. Буквально подлетев к кроватке, он хватается за решётку, и присев на корточки, наблюдает за сладко посапывающим малышом. — Родной мой… — пытаясь предотвратить наступающую на него истерику, он стаскивает детское одеяло, и прислоняет его к лицу, вдыхая запах маленького омеги, и ком слёз отступает. Тэхен ощущает лишь облегчение от того, что Минки наконец-то тут, на расстоянии меньше метра. Тэ снова может взять его на руки, крепко прижать к себе и ни за что не отпустить больше никогда. Медленно поднявшись на ноги, он, словно совсем никогда не держал малышей на руках, не знает, с какой стороны к Минки подойти, и как правильно взять его на руки. Те не слушаются совсем: дрожат, пуская лёгкий холод по всему телу. Омега аккуратно подкладывает руку под спинку мальчика, и придерживая другой голову, поднимает. Оказавшись прижатым где-то со стороны сердца, ребёнок медленно открывает свои глазки-бусинки, и выплевывает соску. Тэхен вдруг понимает, что плачет, когда капля падает на кофточку Минки, оставляя маленькое мокрое пятнышко. — Папа рядом, — покачивая маленького, шепчет Тэ, и накрывает одеялком, ибо из одежды на нём памперс и кофта, а в помещении прохладно, не смотря на июнь за окном. Малыш на эту фразу улыбается, и вытащив ручки из-под одеяла, тянет вверх, хватаясь за воротник футболки омеги. Тэхен на секунду закрывает глаза, понимая, что слишком давно не чувствовал своего ребёнка. Слишком давно не держал его на руках, не слышал голос, смех, не видел улыбку. Тэхен боялся никогда больше его не увидеть. Он не знал, на что был способен Субин и его, как оказалось, родители, поэтому и не хотел об этом думать. Это страшно — знать человека почти пять лет, но не знать о нём совершенно ничего. В глубине души омега верил, что зная о том, кем малыш Субину приходится, он ему не навредит, но у сумасшедших на уме бывает разное. Этого разного парень боялся. Но сейчас, когда Минки у него на руках, улыбается такой родной улыбкой, и дрыгает ножками, из-за чего ткань падает, Тэхен понимает: счастливее его, нет никого. — П… — малыш возится, хватаясь за одежду омеги сильнее. — апа. Омега замирает на пару секунд, после чего вновь переводит взгляд на Минки. Тот заинтересованно смотрит в ответ, словно ждёт реакции. — Солнце… — шепчет. — Узнал папу, да? И получив её, малыш счастливо смеётся, пытаясь обнять папу крепче. Тэхен меняет положение ребёнка так, чтобы его голова оказалась на плече, и крепко, но безопасно, обнимает малыша. Наконец-то всё закончилось…

***

Ёнджун плачет, когда берёт Минки на руки. Тэхен понимающе гладит его по спине, и целует в щёку, встав на носочки. Их семья снова в полном составе. Врач отделения, в котором находился их сын почти три недели, сообщает, что у него было обычное ОРВИ, но сейчас всё в порядке, поэтому даёт своё разрешение на выписку. Пара забирает Чхве Минки в это же утро. Омега рассказывает, что Минки сказал своё первое слово, и это трогает Ёнджуна ещё сильнее, поэтому, когда их просят проехать в отделение, он не выпускает малыша из рук, занимая его играми, привезёнными игрушками, тем самым хомячком, пока папа Минки спит рядом, на плече мужа. Он слишком сильно вымотался. Полиция задерживает отца Субина, как соучастника похищения, но тот даже примерно не рассказывает, где находится его сын, требуя позвонить своему адвокату. Тэхену это кажется достаточно забавным, потому что их семья буквально бизнесмены, которые разрулили бы дело за пару часов, не будь отец Ёнджуна влиятельным человеком. Более влиятельным, чем семья Субина. Они возвращаются в Сеул на следующий день, и Тэхен, перебираясь на заднее сидение, всю дорогу смотрит на своего сына, подмечая, что в нём за эти, почти два месяца разлуки, изменилось. Дети в таком возрасте очень быстро растут, поэтому у маленького щёчки стали больше, и он уже пытался самостоятельно сесть, что обычно дети делают с помощью родителей. Его черты лица менялись, но мальчик не переставал быть похожим на Тэхена, и даже мужчина полицейский, что задерживал отца Субина, подметил, что им в отделе даже запрос на тест ДНК не нужен будет. Всё было видно и так. Минки действительно был мини-копией своего папы. Кай и Бомгю узнают о радостной новости лишь тогда, когда семья возвращается в Сеул, и первым делом едет к ним домой. На пороге их встречает Кай с растрёпанными волосами, и Бомгю с тарелкой в руках. Омега, кажется, спал, а Бомгю, вернувшись с ночной смены, завтракал, перед тем, как лечь поспать вместе с мужем. Отдых отменился. Кай с неподдельной радостью буквально затискал всех по очереди. Сначала под обстрел любви попал Тэхен, потом Ёнджун, следующим был дожёвывающий яичницу Бомгю, и уже потом, аккуратно беря на руки малыша, и он. Две семьи провели этот день почти без новостей. «Почти», потому что под вечер Ёнджуну, когда Минки, Тэхен и Кай уже засыпают на кровати в гостевой, звонит следователь, с новостью о том, что врач, работающий в той больнице, куда пара отвезла Минки чуть больше, чем полтора месяца назад, сознался в том, что был с Субином в сговоре за неплохую сумму. Первым, кто узнал эту новость помимо Ёнджуна, стал бодрствующий, на удивление, Бомгю. Правда, историю альфе младшему пришлось рассказывать с самого начала. Ёнджун доверял ему. Когда рассказ дошёл до момента этого дня, Ёнджун поведал, что врач, который принимал Минки в больницу, яро настаивая на отсутствие родителей, обещал Субину, биологическому отцу ребёнка, что поможет бесследно забрать мальчика. Вот только прокололся, предоставив липовое свидетельство о рождении малыша. Где сейчас находился зачинщик — мужчина не знал, потому что как только Минки был передан в руки альфы, врач получил круглую сумму и далее в делах не участвовал. Бомгю слушал всё это, доедая утреннюю яичницу, и в конце истории давясь ею же так, что Чхве старшему пришлось хлопать ему по спине. Они остаются ночевать у Кая и Бомгю, а когда утром Тэ узнает о ситуации, понимает, что ничего ещё не закончилось.