Змейка

      Барти не смотрел на часы, но знал, что проснулся слишком рано: за окнами черно, ни одной звёздочки — лучшее время для прогулки в одиночестве. Пожиратель смахнул такие же чёрные, лезущие в глаза пряди. Мысли возвращались к одному, а если быть точнее — к одной. Ему не верилось, что их разделяет всего одна комната. Больше всего на свете Барт хотел обнять свою Энни и никому не давать в обиду. Но что делать, если обидчиком стал он сам? Единственным здравым решением для Крауча было пойти в трапезную и полакомиться бутылкой хорошей медовухи (у Винки точно есть, она поделится), но алкоголем проблему не решить. Но Винки будет счастлива помочь своему Мастеру Барти. Она с малого воспитывала проблемного мальчугана и никогда не видела в нём сына главы Вигензамота, примерного студента Слизерина, позор семьи. Для эльфийки он всегда был просто Барти. Мужчина резко сбросил с себя надоедливое одеяло. Сонно пошатываясь, он обул знакомые ещё с юности тапочки и побрёл в сторону кухни. Барти знал, что Винки сейчас вовсю трудится для своих хозяев, бедняжка спит по три часа в сутки, но никогда не жаловалась, как бы ни было трудно. Поворачивая в сторону кухни, Крауч непривычно огляделся, но узнал знакомый зелёный столик для персонала. В детстве, после очередной ссоры с отцом, нервный Барти приходил на кухню, а заботливая Винки, хоть и не в состоянии перечить хозяевам, но поддерживала мальчика и готовила вкусняшки, несмотря на то, что он был наказан. Плита была та же, и котёл никак не изменился, но, похоже, никто им с тех пор и не пользовался. Средний по размеру, идеально вмещал нужную для мальчика порцию сладковатого успокоительного чая (а Барти очень любил его и всегда просил ещё). — Мастер Барти! Мастер Барти! Винки знала, вы вернётесь! Винки чувствовала. — прыгая на месте, домовуха сгорала от желания обнять своего хозяина, но реакции опасалась. Несколько секунд пожиратель стоял неподвижно, без единой эмоции смотрел на мнущуюся эльфийку, затем медленно улыбнулся и сам обнял её, низко наклонившись. — Ты сразу признала меня. Даже не спросишь ничего о моей «смерти»? — Винки знает, что Мастер Барти живёт. Винки всегда знала, кто он и точно не перепутала бы ни с кем. Вы — мой хозяин! Винки всегда на вашей стороне. Мастер Барти желает чаю? — домовая щёлкнула пальцами — и уже знакомый котелок левитировал на плиту, набираясь водой. — Знаешь, я скучал по тебе, Винки. Здесь всё стало каким-то не таким, чужим, но ты осталась прежней и всегда такой будешь. Как мама с папой, с момента моего исчезновения с их жизни ничего не изменилось? — Изменилось, Мастер Барти, очень. Миссис Алексис, она очень тяжело переживала ваш уход; всегда тихая, госпожа — ангел, но Винки не раз доводилось видеть её выпившей и кричащей бранные слова в адрес мистера Барти. На этой почве они сильно ругались, Винки ничего не могла поделать: ей было приказано молчать и заниматься домашними делами. Сердце Винки рвалось на клочки, когда она слышала ссору хозяев. Это тянулось годами, не раз ваши родители собирались разводиться, но до этого никогда не доходило! В конечном итоге они живут, словно чужие, даже комнату не делят. — К этому всё шло изначально, они не любили друг друга. Браки по договорённости редко увенчиваются успехом. Помнишь, как меня хотели сватать с Милли Селвин? Отца не интересовало моё желание, он согласился от моего имени. Как хорошо, что я смог напугать бедную девчушку настолько сильно, что она даже имени моего слушать не хотела. — Что вы тогда сделали? — Ничего серьёзного, простая игра с иллюзиями, но отцу это очень не понравилось, как ты помнишь. Зато потом меня никто этим не досаждал. — Мастер Барти, вы так выросли, стали взрослым мужчиной, — не без гордости подметила эльфийка, бросая травы и ягоды в котёл, — но Винки видит перед собой глубоко несчастного человека. — Ты всегда видела меня насквозь. — усмехнулся Барти, опуская взгляд и змеино облизнувшись. — Да, это так. Мне сейчас очень плохо, Винки, и только тебе я могу высказаться, больше просто некому! — ухватившись за волосы, Барти продолжил. — Ты как никто понимаешь меня. Я сделал ужасную ошибку: обидел одну очень милую и ни в чём невиновную девочку. Тёмный Лорд узнал об этом и едва не убил меня, но мою судьбу возложил на хрупкие плечи этой же девочки. А что она? Я читал то письмо, в котором она ответила, какого наказания я заслуживаю. Девочка осталась равнодушной ко мне, она даровала мне жизнь и написала что ей плевать на мою дальнейшую судьбу, но видеться больше не хочет. Пройдёт время, и эта девочка всё забудет, если сможет. Но себе я этого не прощу. Это чувство очень тяготит меня. С одной стороны, я не могу приближаться к ней (она сама этого желает), а с другой — оставлять девочку одну нельзя, ей очень плохо. И я не знаю, что делать. — Попейте чаю, Мастер Барти, вам полегчает ненадолго. — домовуха оставила чёрную кружку с чаем подле руки Крауча, с опаской взглянув своими большими глазками на метку. — Винки обязательно найдёт выход. Винки поняла, вы говорите о мисс Анне. — Барти подскочил на месте, его глаза расширились примерно до таких же размеров, что и у эльфа. Соседний стул в стороне от Крауча покачнулся, разбавляя собой неловкую паузу. Домовая не отводила взгляд от господина, улавливая знакомые изменения мимики и победно улыбнулась, когда поняла, что оказалась права. — Мастер Барти, — эльфийка по-доброму сощурилась, не переставая улыбаться, — вы волнуетесь за то, чем-то расстроили ребёнка? — от последнего уточнения Бартемиус поперхнулся чаем: тяжёлый, хриплый, но громкий кашель разразился по всей комнате. Испугавшись таких оглушительных звуков, домовуха вздрогнула и тут же оказалась по другую сторону стола, поглаживая дрожащего от кашля хозяина. — Мастер Барти, спокойно, тише… — эльфийка спешно запищала, но за пронзительными, жуткими полу-криками-полу-вздохами Крауч практически не слышал ничего, кроме себя. — Всё хорошо… — резкий выдох, — поперхнулся малость. — Будьте осторожнее, Мастер Барти. Винки понимает ваше состояние, Винки поможет, сделает всё, что в её силах! — Спасибо, Винки. Я всегда знал, что могу на тебя рассчитывать. — Мастер Барти очень изменился. — Не спорю, я выглядел лучше двадцать лет назад, был молодым, амбициозным, меня боялись все мои обидчики, уважал сам Волан-де-Морт! А сейчас что? Я предал его доверие… — Мастер Барти хороший мальчик, Винки знает, — эльфийка активно закивала, на измождённом лице появилась ободряющая полуулыбка, — Винки видит перед собой хорошего мальчика. — Помнится, когда ты увидела меня в зале суда в… — Барти икнул, сделав небольшой глоток отвара, — в тот день, то называла плохим. — Тогда Винки видела плохого мальчика. Мастер Барти, вы совершили ужасные злодеяния, и нисколько не раскаивались. А сейчас Винки видит, что вы искренне сожалеете о том, что обидели мисс Анну. — Такой ли я хороший, если совершаю довольно страшные ошибки? — горько усмехнувшись, Крауч отодвинул пустую чашку в правую сторону (тайный жест, который был понятен только Винки, означал, что маленький Бартик просил добавки). — Хороший не тот, кто идеально придерживается правил и никого не обижает, — эльфийка снова наполнила кружку любимым снадобьем пожирателя, — а тот, кто понимает, что сделал не так и меняется. Вы меняетесь, Мастер Барти, в лучшую сторону меняетесь. — Рад слышать. — мужчина снова сделал осторожный глоток, отводя неловкий взгляд в сторону. — Мама ещё не просыпалась? — Миссис Крауч ушла ещё ночью, она расследует пропажу какой-то девочки, просила Винки передать, что восстановит документы и вы официально будете живы, Мастер Барти. — Без меня? — С вами это будет довольно шумно. Мастер Барти известная личность, даже спустя столько лет. Миссис Алексис сделает всё одна. — Хорошо. Тебе нужна помощь? Я всё равно без дела. — Винки любит семью Краучей, Винки не смеет просить помощь у хозяина! — Ты же одна ежедневно убираешь весь мэнор, разве не тяжело? — Винки — верная эльфийка, которая выполняет свою работу! Винки не жалуется. — Винки прекрасная эльфийка, — Барти снова осушил уже вторую кружку, отодвинув её от себя, — по которой я очень соскучился. Спасибо, что выслушала меня, как раньше. Мне действительно очень полегчало после разговора с тобой. — Винки счастлива знать, что она помогла Мастеру Барти. Простите бедного эльфа, но ей нужно отнести завтрак для юной мисс Анны. — Давай лучше я? — В-в-вы?.. — домовая растерянно захлопала глазками, но перечить хозяину она не может. Дрожащими ручками вручив поднос с чёрным чаем и вафлями с малиновым джемом, Винки только пожелала удачи и поспешно удалилась из кухни, напоследок бросив ободряющий взгляд на Крауча.       Взяв поднос на одну ладонь, мужчина непонимающе огляделся, будто не знал, как здесь очутился. «Дурак. Зачем, ну зачем ты выхватил из-под рук Винки этот дебильный поднос? Ну отнесёшь ты его к Анне, что потом? Ну вот что ты ей скажешь? Промолчишь и убежишь как сутулая псина, поджав хвост. Нет? Может, выскажешься о своих чувствах? Ты и себе-то не можешь это объяснить, Бартемиус, что ты собрался доказывать бедной девочке? Она страдает намного больше, чем ты. Тогда, может, следует попросить прощения? Да, ещё обязательно добавь, что больше так не будешь. Какая глупость. Ты же взрослый человек, а ведёшь себя, как школьник, испортивший хорошее впечатление о себе перед подружкой. Здесь уже ничем не поможешь. Просто оставь этот дурацкий поднос на её тумбе и уходи, да только не разбуди! А если не спит… действуй по ситуации». Барти не понял, как дошёл до двери Анны и снова огляделся изучающим взглядом вокруг. Собравшись с силами, он наконец отворил дверь. К счастью или к сожалению, мисс Эйвери не спала. Отвлёкшись от книги, она подняла голову и тут же вздрогнула, когда Барти закрыл за собой дверь. — Мы ведь уже всё решили, — Анна закрыла книгу, целясь ею в Крауча, — что ещё тебе нужно? Я завтра же уеду и мы больше не встретимся. А пока, будь добр, не тревожь ни себя, ни меня понапрасну. — Я принёс тебе завтрак. — глупо улыбаясь, мужчина едва не споткнулся, пока донёс несчастные чай и вафли на ближнюю к кровати тумбу. Анна опасливо отодвинулась, словно перед ней был украинский железобрюх, который вот-вот огненно выдохнет прямо на неё. Барти отошёл на несколько метров, дабы не пугать девочку, но это не дало особых успехов. — Я не хочу есть. Уходи. — Но это нужно сделать. — Я даже видеть тебя не хочу. — Знаю, я очень виноват, но и так же вижу, что тебе очень плохо. — Ты убил Рона. Убил, ведь так? — Да, это так, но я не убивал самого Уизли. Я убил бунтовщика, покушавшегося на жизнь твоего крёстного, Энни. Никогда не прощу себе, если Владыка пострадает по моей вине. Это было неизбежно: либо он, либо Тёмный Лорд. Я глубоко сожалею о том, что сделал тебе больно, даже прощения просить в этой ситуации лишнее: знаю же, что не простишь. Это прозвучит глупо, но я не хотел тебе зла, в какой-то момент потерял над собой контроль… я очень виноват перед тобой, Энни. — Бартемиус бросил щенячий взгляд на Анну, без попытки разжалобить, но с огромным желанием услышать что ещё не всё потеряно. — В письме для крёстного всё было написано на чистом английском: я не желаю как-либо пересекаться с тобой, Барти. Ты можешь жить, строить блестящую карьеру бок-о-бок с папой, прятаться в змеиной шкуре до конца дней своих — делать что угодно. Мне очень жаль Алекс, она бы очень расстроилась, если бы узнала правду о своём сыне, но можешь выдохнуть: я никому ничего не расскажу. — Можешь не молчать, я не боюсь. Ты имеешь на это полное право, как и право ненавидеть меня. — Крауч склонил голову, непослушные волосы закрыли ему половину лица. Развернувшись, мужчина нехотя зашагал в сторону двери. — Прошу, поешь. Винки очень старалась. В самом деле, у неё отменные вафли. — болезненно улыбнувшись, пожиратель покинул комнату, с негромким хлопаньем закрыв дверь.