Сердце, покрытое копотью

Еле дойдя до дома, стараясь не показываться никому из местных жителей, Моника стала наматывать круги по зданию, в поисках одной интересной вещицы, которая должна очень помочь в её замысле. Если Миранда можно сказать "даровала" этому сборщику металлолома силу, значит может и контролировать его. Отсюда исходит очень простая мысль, нужен предмет блокирующий это воздействие. Хоть как бы предвзято девушка не относилась к Гейзенбергу, но мужчина будет полезен, ведь он прекрасно знает слабые места своей создательницы. Находясь уже на втором этаже Моника зашла в свою старую комнату, тут же все её мысли в голове заглушили крики, её же собственные. Это слишком длинная история и слишком личная для Уотерс. Собравшись с силами девушка непоколибимо открыла верхний ящик комода и достала оттуда деревянную резную шкатулку. - Идеально, осталось только пропихнуть эту вещицу Гейзенбергу, - прошептала Моника и глаза её блеснули злобным чёрным блеском. Дьявол вышел на охоту. Она ничего не имела против мужчины, но доверять ему свою жизнь она бы не стала. Слишком рискованно. *** Мужчина не спал уже несколько дней после приезда Моники в деревню. А последние дня два Гейзенберг вообще её не видел, она словно испарилась, в замке не было никакой активности, по ощущением, эта грандиозная каменная махина, как пустовала, так и пустует. Оперевшись двумя руками о стол, Карл смотрел на чертёж очередного монстра. Ему предстоит создать тучу этих безмозглых машин, для того, чтобы победить Миранду. Но с каждым разом его ждал провал, все его создания были войнами-пятиминутками, которых превратят в гору металлолома ещё в начале боя. Глаза механика уже начинали слипаться, чтобы ни говорили, но и его организму нужен нормальный сон, которого давно не было. Мысль убить Матерь Миранду и отомстить за долгие десятилетия мучений, опытов и унижений захватила его сознание и полностью затмило все остальные потребности. Из глубокой задумчивости его вывел плавный женский голос прямо рядом с его ухом: - Всё стараешься сделать что-то, что поможет против Миранды? - улыбнулась Моника. От неожиданности её появления Карл немного вздрогнул, но не показал этого. Он ждал, что девушка что-то такое вытворит, но чтобы так незаметно заявиться на его фабрику. Никогда ещё в жизни Гейзенберг не думал, что система охраны его фабрики так слаба и бесполезна. - Тебе то какое дело? - выпрямился Карл и повернулся к девушке. В её чисто голубых глазах мужчина мог видеть свое отражение, они были словно стеклянные, каждое движение девушки было наполнено изяществом и честью, а голос был нежным и приятным для слуха. Она медленно наклонилась к Гейзенбергу. И успокаивающим тоном сказала: - Я помогу, но ты должен рассказать свой план, иначе все может не получ- - глаза девушки расширились, когда её грудную клетку проткнул старый серебряный кинжал. Иллюзия в тот же миг спáла и перед Гейзенбергом стояла уже не Моника, а сама Матерь Миранда, истекая кровью. Женщина, не смотря на все свои попытки не могла вытащить лезвие из своего тела, а после нескольких попыток и вовсе упала, став кучей перьев. - Можешь не радоваться, это была одна из её копий. Миранду не так легко убить. - по комнате разнесся немного рокочущий голос, с заметной хрипотцой, особенно это было слышно, когда девушка стояла ровно и не отвлекаясь смотрела на собеседника. В её походке не было той грации, как у иллюзии, это нельзя было назвать дворянскими манерами, это был самый настоящий солдатский шаг. Каблуки сапогов размеренно отбивали ритм шага, когда фигура девушки стала приближаться к Карлу, который заметил чёрные очки на глазах у Моники, стекла которых были настолько тёмными, что даже увидеть цвет глаз было невозможно. - Чёрные, мои глаза сейчас чёрные, и я не люблю когда на меня пялятся. - усмехнулась девушка и поднялся свой кинжал с железного пола. Видимо, Гейзенберг был слишком увлечён своими мыслями, чтобы понять то, что сам откровенно рассматривал её. - Миранда теряет сноровку. Раньше она лучше изображала людей. Но, в общем и целом, кто сказал, что я человек?- девушка, взмахом руки, отодвинула кресло сзади Гейзенберга. - Тебе лучше сесть, мне нужен хотя-бы живой союзник, а лучше ещё и выспавшийся, - это было произнесено с некоторым пренебрежерием, но на долю секунды Карлу показалось, что в этих словах была и забота. - Союзник? - переспросил мужчина, отталкивая ногой злосчастное кресло. - С каких пор я стал тебе нужен? Механик начинал злиться, хоть и он сам хотел это предложить, но что-то в поведении девушки было подозрительным. - Да, удивительно, что за года проведённые на фабрике ты так и не удосужился сделать себе слуховой аппарат, если ты ни черта не слышишь! - прокричала чётко Моника. Все её близкие люди с самого начала отмечали её ужасный властный характер, но им постоянно приходилось с этим мириться. И сейчас в этом убедился и Гейзенберг. Только сейчас он увидел, что на плаще у девушки красовалось большое алое пятно, которое все больше расползалось.