Поворот (не)туда

Итану казалось, что по нему очень долго катался туда-сюда танк, настолько ему было хреново. После битвы с Моро и беготни от Криса и его ребят, Уинтерсу хотелось одного — лечь. И чтобы его никто не трогал. Что ж, теперь он был этим обеспечен. Итан проснулся на той самой кровати даже чем-то укрытый, хотя он точно помнил, что никакого одеяла ему не давали. Тем не менее ткань, под которой он лежал, была тёплой, мягкой и пахла… человеком, создавая ощущение уюта. Да, он сильно разбаловался. В доме Бейкеров он бы и глаз не сомкнул, лихорадочно соображая, куда бы скрыться, а здесь он спокойно дремлет, хотя за стенкой бродят уродливые мутанты. Решительно отбросив покрывало, Итан сел и с удивлением обнаружил, что спал под чьим-то плащом. Похожий носил Хайзенберг. — А, наш мелководный ныряльщик, — чёрта помянёшь, — Как спалось? — Как в гробу, — мрачно пошутил Итан, кутаясь в тёплый плащ. — Блять, Итан. Ты сам как из помойки вылез, ещё и мне плащ сейчас изгадишь, — нахмурился инженер. Уинтерс только сейчас заметил, что повелитель металла стоял перед ним без своего плаща, напоминая теперь не охотника на вампиров, а какого-нибудь ковбоя из старых фильмов, а его собственная одежда больше похожа на тряпки какого-то бомжа: всё заляпано грязью и слизью, местами прожжено кислотой. — Ладно. Идём. — Куда? — Отмывать тебя, куда же ещё. Итан скептически выгнул бровь. — У тебя и горячая вода есть? — А то. А ты думал мы все тут одичали, что ли? Ты замок Димитреску помнишь? Ещё бы не помнить. — И? — А то, что, если уж у этих кровососок свои купальни были, то и у нас душ найдётся. Я инженер или кто? Уинтерс пожал плечами и пошёл за Хайзенбергом. Они спустились на нижние этажи фабрики и долго блуждали по коридорам. Наконец инженер привёл его в небольшую комнатку. В углу стоял гудящий аппарат, а в центре была старая душевая кабинка, к которой шло несколько труб. — Не курорт, но условия сносные. — Откуда это? — удивился Уинтерс. — Вода из подземного источника. Нагреваю при помощи вон того бойлера, — пояснил Хайзенберг. — А зачем? — горячая вода, кузнечный горн, звёздное небо. Всё это не вписывалось в образ безжалостного психопата, который хотел устроить в деревушке кровавую революцию. — Сам попробуй хотя бы год не мыться, узнаешь. Давай, с управлением разберёшься. Или тебе спинку потереть? — осклабился Хайзенберг. Итан закашлялся и нехотя стянул куртку. Под пристальным взглядом инженера на пол полетела и футболка. — Может выйдешь? — промямлил Уинтерс. — Только не разнеси тут ничего, — пожал плечами Хайзенберг и ушёл. Сбросив наконец всю грязную одежду, Итан включает душ — сначала ледяной, потом раскалённый, снова ледяной. Сердце бухает где-то в горле, но никак не подобрать ни нужную температуру, ни напор. Уинтерс просто стоит, уперевшись ладонями в мокрую стенку, опустив голову, смотрит на собственные ноги. Под струями воды он осознал, как сильно его мир сдвинулся с места. Если раньше он бросился бы к оперативникам с распростёртыми объятиями, лишь бы его поскорее отсюда забрали, то теперь сам решает с кем ему идти. Ему хочется докопаться до сути, потому что здесь не однозначная семейка Бейкеров, которые все как один жаждали его крови. Здесь нет чёрного и белого. Лорды, по крайней мере, те, которых он знал, были… другими, если только прислушаться к ним. Они не лгали, они тоже что-то чувствовали… Уинтерс отчаянно верил, что не пожалеет о своём выборе. Его размышления прервал настойчивый стук по кабинке. — Ты там уснул или уже в Моро превращаешься? — усмехнулся Хайзенберг. — Чёрт, — выругался Итан. Спешно содрав всю грязь и по ощущениям часть кожи, Уинтерс вылез из кабинки и тут же вернулся обратно. — А полотенца нет? — с надеждой поинтересовался Итан. — А у меня фабрика или отель? — со смехом ответил Хайзенберг, — Ладно, держи. Приоткрыв дверь, инженер протянул ему свой плащ. Закутавшись в пропахший табаком и машинным маслом предмет гардероба, Уинтерс вышел из душа. — А тебе идёт, — усмехнулся инженер, — Но вообще-то я хотел сказать, что ухожу. Донна хотела что-то обсудить. Не скучай, Итан. *** Особенно на фабрике было делать нечего. Отстирав и высушив собственные вещи, но всё-таки оставшись в уютном плаще, Уинтерс решил навестить Герцога. — О, неплохой плащ, мистер Уинтерс. Раритет в довольно хорошем состоянии. Я бы приобрёл такой для коллекции. — Боюсь его хозяин будет против, — хмыкнул Итан, укутываясь в плащ. Не то что бы ему было холодно, просто хотелось плотнее ощущать частичку хозяина фабрики. Хайзенберг сам предложил это странное партнёрство, но теперь оно переросло в нечто… большее, что ли? Он правильно когда-то заметил, что они в чём-то похожи: оба были заперты среди безумцев с непосильной задачей выжить и сохранить хотя бы крохи разума. Оба привыкли полагаться только на себя. Оба чувствовали себя порой страшно одинокими. — А, и ещё, мистер Уинтерс. Помните я говорил вам о книге? - неожиданно спросил Герцог. — О какой ещё книге? — переспросил Итан, с трудом отвлекаясь от размышлений. — О, она очень необычная и может ответить на некоторые ваши вопросы. Желаете приобрести? Любая информация была бы полезна. Не задумываясь, Уинтерс расплатился и вернулся в свою комнату. Устроившись на кровати, он открыл маленькую потрёпанную книжицу в чёрном кожаном переплёте с солнцем и луной на обложке. Это оказался личный дневник Донны Беневиенто. Поначалу шли какие-то неразборчивые каракули. Первая относительно нормальная запись была сделана, когда Итан только попал в деревню. Свет. Я видеть. Больно. Они говорить. Хорошо… *** Они вернуться. Кукла говорить убить они. Я не хотеть. Кукла кричать. Страшно. Не думать... *** Они прийти опять. Колоть меня, но не больно. Кукла кричать, но я её спрятать. Так хорошо. Они говорить много. Непонятно... *** Они пришли снова. Сказали писать, что я чувствую. Кукла кричит больше и хочет убить их. Я не дам. Я опять видела свет и слышала голос. Я не помню... *** Мне стало лучше. Они перестали приходить, но это хорошо. Кукла больше не шумит. Я вышла из дома и пошла вперёд. Нашла сломанный камень с буквами. Я вспомнила имя. Клаудия. Ночью видела свет и слышала смех. Может это Клаудия? *** Ходила по дому. Нашла портрет с надписью "Клаудия". Она красивая. Где же она сейчас? Я хочу её найти и поиграть с ней. *** Искала игрушки для Клаудии. Я нашла куклу в красивом платье. Она была похожа на портрет. Был яркий свет. Я всё вспомнила. Я - Донна Беневиенто, кукольница. Клаудия, моя дочь. Она умерла много лет назад. Потом я сошла с ума и стала такой. Матерь Миранда изменила меня, но я не хотела этого. Клаудии я бы сейчас не понравилась. Сейчас я не её мама. Я хочу к ней, увидеть её, обнять. Я хочу освободиться. *** Сегодня состоялся совет, на котором я увидела Итана. Он тоже ищет свою дочку, которую мы разделили между собой. Он был очень напуган. Мне было его жалко, но пришлось молчать, чтобы никто не узнал. Может он поможет мне? Сегодня я опять видела Клаудию. Она стояла в саду возле плиты. Я побежала к ней, но она растаяла. Может быть я опять схожу с ума? Я больше не хочу! *** В доме зазвонил телефон. Мне сказали прийти в заброшенный охотничий домик в горах. Я заперла Куклу и пошла. В доме были те, кто приходил раньше. Они осмотрели меня и сказали, что первый шаг в лечении сделан. Я спросила, что мне делать, ведь мне страшно оставаться одной. Они сделали мне укол и сказали попробовать пообщаться с кем-нибудь разумным. Кто может быть таким? Кто может мне помочь? Альсина? Нет, она очень гордая. Моро? Он страшно воняет и слишком любит Миранду. Хайзенберг? Вот. Он мне поможет, но не просто так. Надо придумать, на что с ним можно поменяться. *** Куклы сказали мне, что Хайзенберг хочет заключить союз с Итаном. Может, нам объединиться? Это хорошая идея. Сегодня я опять ходила в охотничий домик и разговаривала с ними. Им понравилась моя идея. Остаток дня я пыталась делать новых кукол. Для моей Клаудии. *** У меня получилось. Хайзенберг согласился сотрудничать. Он хороший, просто очень спешит. Я подсказала ему, как сделать лучше, и он согласился. Завтра я должна буду поговорить с Итаном. Кукла пришла в ярость и набросилась на меня с ножницами. Пришлось оторвать ей руки. *** Сегодня я говорила с Итаном. Он...понял меня, пожалел. Это было приятно. Я отправила его к Хайзенбергу и отдала часть Розы. Я должна что-то сделать с Куклой, или она убьёт меня. Дальше записей не было. Видимо, после их разговора дневник Донны и попал в руки к Герцогу. Толстяк ему соврал. Да, книжка приоткрыла завесу тайны Беневиенто, но оставила так много вопросов. Кто и как лечил кукольницу? Что она сделала с Энджи? Ответов не было. В отсутствие Хайзенберга, Итан решил побродить по фабрике.