Ego suscipio cum dignitate

      Огонь распространялся довольно быстро. Казалось, только что горело лишь за одним окном, в номере, где остановилась солнечная магесса, но прошло, казалось, всего несколько мгновений, а пламя уже распространилось на весь верхний этаж и крышу конюшни, застеленную поверх крепкого, почти не горящего, дерева быстро вспыхивающей соломой.       Кай смотрел на пожар и пытался найти взглядом ту сторону, с которой удобнее всего было бы начать его тушить. Стай действовал быстрее — магом он не был, поэтому взялся руководить селянами, таскающими воду из колодцев и речки, и успокаивать паникующих обитателей постоялого двора. Несколько раз он, замотав рот и нос мокрым шарфом, поднимался на второй этаж, вытаскивать вещи постояльцев и тех из них, кто не проснулся до пожара, хотя, казалось бы, от громкого хлопка посреди ночи должны были проснуться все.       Наконец, Кай выдохнул и призвал на помощь луну и свою родную стихию. Над домом собралось небольшое сизое, почти невидимое в ночи облако, пролилось дождем, гася языки пляшущего на крыше и ставнях пламени. Внутрь дождь не мог попасть — и маг, глубоко вдохнув, подлетел на уровень окон и шмыгнул в еще не задымленный пустой номер. Перешел в коридор, призывая воду еще раз, конденсируя ее буквально из воздуха, направил текущие вокруг его тела потоки на пламя. Заходить приходилось во все номера, а с дальнего края пожар уже объял коридор. Потрескивали потолочные балки, грозя обвалиться под тяжестью крыши, но Стай, пробежавший вновь мимо брата, лишь кивнул — и исчез в огне, заслоняясь от него рукавом опаленной рубахи. Кай продолжил тянуться к воде, чувствуя, как напряженно дрожит в нем энергия лунного света — запасы ее скоро уже должны были закончиться, а впереди был самый тяжелый этап, очаг пожара.       Впереди вновь хрустнуло, балка над головой мага затрещала, и он едва успел отскочить назад, прежде чем часть свода и крыши попросту обвалилась внутрь.  — Стай! — Каю стало не по себе, он рванулся в огонь, потянув силу из заглянувшей в провал луны — в какой-то мере, ему повезло, та была почти полной, щедрой на энергию. Вода расплескалась по стенам и завалу, гася высокие языки пламени, но потолок снова опасно затрещал. Маг не обратил на это внимания, продираясь через упавшие доски.       Стай выбежал из комнаты слева, кашляя и дымясь. На руках он нес чье-то тело, завернутое в его дорожный плащ.  — Жива. Посмотришь потом? — прохрипел младший, странно скособочившись. Маг кивнул и забросил в номер пузырь воды, сосредотачиваясь на огне.       Откуда-то пахло подпаленной щетиной и жареным мясом. Снаружи кричали деревенские, координируя работу цепочки с ведрами. Им Кай оставил нижний этаж и конюшню.       Наконец, огонь погас, и Кай, опустив руки, бессильно сполз по обугленной стене на пол, пытаясь отдышаться и набраться сил на спуск. Появляться настолько измотанным на людях он не очень хотел.       Дыма было очень много, кажется, даже автоматически наколдованная воздушная маска не спасала от такого его количества. Судя по доносившимся снаружи крикам, с пожаром справились. Кто-то плакал, не очень громко, словно от облегчения.       Кай кое-как поднялся, придерживаясь за стену, медленно спустился по закопченной лестнице, проверил, не осталось ли огня на первом этаже, и вышел.       Вокруг выведенных из огня людей копошилась местная травница. Поискав глазами брата, маг с удивлением обнаружил его среди пострадавших. На Стае была повязка, закрывающая половину лица — видимо, огонь опалил часть головы, но парень помогал ворчливой старушке, чем мог — подавал бинты и мазь, придерживал пострадавших, чтобы не шатались, поил их из кружки, в которую травница наливала что-то из небольшой кастрюли, видимо, зелье от угара.       Кай подошел к брату.  — Где там твоя последняя?       Стай махнул рукой на лежащую под деревом, чтобы не затоптали ненароком, девушку. Кай взял с лошади, выведенной из конюшни вместе с остальными, седельную сумку и пошел к пострадавшей от собственной магии солнечной — а что это была именно она, мужчина был уверен. Лекарем он не был, но кое-что от матери знал.       Осторожно, чтобы не потревожить возможные раны, мужчина развернул плащ брата.       Девушка оказалась очень молодой. Длинные, судя по всему, волосы были здорово укорочены огнем, от одежды остались лоскутья да обгрызенные до середины бедер шорты — видимо, часть ночного костюма. Ожоги были только поверхностные, девице сильно повезло, и в обморок она свалилась исключительно от бессилия и угарного газа.       Но самым первым бросилось в глаза Каю не это.       Руки солнечной от запястий до локтей были покрыты татуировками в виде языков пламени. Ноги — от лодыжек до колен, — тоже.  — Доигралась, огонек, — усмехнулся маг и полез в сумку за нюхательной солью. Девушка на резкий запах из флакона отреагировала громким чихом, стоном и, наконец, пришла в себя.  — Где… где я… — голос ее оказался очень сиплым. Видимо, и впрямь надышалась копотью.  — Во дворе под сиренью, — ехидно ответил Кай, взъерошив пепельные волосы. — Ты чудом не пострадала. Чего это тебя вообще потянуло магичить ночью не вылезая из постели? Спалила половину постоялого двора.       Девушка приподнялась на локте, страдальчески морщась, оглянулась на таверну, рухнула снова на плащ и схватилась за голову.  — Ох еееее… Кошмар приснился, шандарахнула по чему-то молнией… Да я за всю жизнь не расплачусь! — Тебя не винят, сочли спонтанным выбросом, но видеть, скорее всего, больше в этом месте не захотят, — ободрил ее Кай и протянул руку. — Садись, мне надо глянуть, что у тебя там со спиной. Вроде как, ты легко отделалась, но проверить не помешает. Я тебе дам мазь, намажешь ею болезненные места, чтобы с волдырями потом не красоваться.       Солнечная села сама, повернулась к нему спиной и спросила неловко:  — Ты звездный, что ли?  — Не, — мотнул головой Кай, рассматривая под светом луны почти чистую спину везучей магессы, — просто кое-что смыслю в травничестве. Вытащил тебя, кстати, мой брат, скажешь ему потом спасибо.  — Скажу…       Кай хмыкнул, кивнул сам себе и легонечко хлопнул ладонью девушку между лопаток.  — Все нормально, спина не пострадала. Только на руках немного, да ноги обожгло чутка. Огнеупорная ты, что ли?       Девушка обернулась и ухмыльнулась, подняв руку и повертев кистью, видимо, намекая на татуировки:  — Огонь своих не калечит. Кстати, меня Факел называют. Эла Факел.  — Кай, приятно познакомиться. Держи, нанеси там, где болит, достаточно будет немного. Забинтовывать, наверное, не стоит, пусть обсохнут…       Маг протянул девушке стеклянный горшочек-баночку, обвязанную вощеной бумагой. Та благодарно кивнула, осторожно развернула бумагу и черпнула пальцами мази. Принюхалась, уважительно покосилась на сидящего рядом мужчину.  — «Драконья», редкая штука. Сам варил?  — Мама.       Кай встал и отошел, чтобы не смущать Элу. Сел посреди двора, прямо под луной, закрыл глаза и ушел в себя, впитывая лунное сияние — сил сегодня ушло очень много…       Нужно было восстановиться.