Ego suscipio cum dignitate

      По тонкому клинку медленными каплями стекала темно-коричневая густая жидкость, оставляя на лезвии метательного кинжала блестящий полупрозрачный след, быстро высыхающий — яд от этого своей опасности не терял.  — Это парализует противника. У тебя таких должно быть около пяти. И, естественно, достаточный запас самого яда, — проговорил Наставник, любящим движением поглаживая клинок. Ясь кивнул, запоминая.       Наставник отложил кинжал к другим, взял следующий и склянку с другой жидкостью. Она была похожа на разбавленную полупрозрачную кровь, Ясь склонил голову, с любопытством разглядывая бутылочку. Наставник усмехнулся.  — Это — галлюциноген. Довольно сильный, одного пореза хватит, чтобы жертва смотрела кошмары наяву примерно десять минут. Такой яд эффективен в случаях, когда нужно навести панику — достаточно ранить одного, он отвлечет остальных, какими бы стойкими они не были.       Ясь снова кивнул. Он подсчитывал в уме, сколько капель такой дряни можно использовать, чтобы навести шороху в общежитии учеников. И каково может быть наказание, если Учителя поймут, в чем дело, и найдут виновного…  — Тут ты можешь использовать исключительно собственную голову. если уверен, что времени тебе хватит. Ограничений по использованию нет, но перебарщивать тоже не стоит.       Наставник отложил в сторону бутылочку и взял следующую. В ней плескалась почти прозрачная, чуть золотистая жидкость.  — Мгновенный яд. Легкая смерть без мучений. Просто останавливается сердце. Самый сложный в приготовлении яд, поэтому не стоит разбрасываться им, даже если в тебе вдруг проснется милосердие. Даже опытные Змеи используют его редко, например, если нужно убить ребенка. Тебе я его не дам — довольствуйся тем, что есть. Но один кинжал тебе положен…       Мужчина откупорил склянку и уронил одну каплю на кончик кинжала. Та заскользила по лезвию вниз, высыхая.  — Этот яд не сотрется. И достаточно одного незаметного укола таким лезвием — так что осторожнее.  — Я понял, Наставник.  — Отлично. — Мужчина собрал все кинжалы и завернул их в отрез белой ткани. — Держи, Ясь. И удачи тебе. Пусть не иссохнет твой яд.  — Теплого солнца, Наставник, — юноша поклонился, бережно держа в руках сверток с кинжалами, развернулся и, беззвучно ступая, вышел из кабинета Учителя.