Ego suscipio cum dignitate

      Дождь шел третий день, почти без перерывов. Небольшая речка, берущая начало в горах, превратилась в довольно мощный и бурный грязный поток, разлилась вширь, нанесла ломаных веток и небольших камней. Перейти ее вброд не представлялось возможным, а до ближайшего моста ехать было не меньше двух дней. Делать такой крюк братьям не хотелось, и они поставили лагерь на берегу, там, где вода их достать не могла, в стороне от дороги к броду.       Кай сидел на камне и задумчиво смотрел в небо, кутаясь в промокший плащ. Сидеть весь день в палатке он не хотел, поэтому мерз снаружи. Стай недовольно ворчал на старшего, мол, так и простудиться недолго, но брат на все его предупреждения только отмахивался — маг вполне мог защитить себя от дождя, да и нависающие над лагерем ветви немного прикрывали.       А дождь все шел и шел, то почти прекращаясь, то становясь едва не сплошной стеной холодной воды. Громыхал где-то далеко гром, сверкали молнии, и Кай невольно вздрагивал. Он давно не боялся молний, но детский страх иногда напоминал о себе.  — Зайди в палатку, ты скоро станешь таким же мокрым, как камни в этой реке, — в очередной раз подошел к нему, держа над головой плащ, Стай. — Я заварил мамин чай. И у нас еще осталось несколько немного почерствевших, но еще вполне съедобных пирожков.       Кай покосился на него и со вздохом сполз с камня. Одежда его сильно потяжелела от воды, прилипла к телу и холодила кожу. Маг чихнул недовольно, когда капля воды, сползшая с седой челки, протекла по носу и сорвалась с кончика вниз. Стай только головой покачал и поспешил обратно под навес над палаткой. Там мог побеспокоить только усилившийся в последние полчаса ветер, и то можно было плотнее укутаться…       Оказавшись под навесом, Кай прошептал недовольно хорошо известное заклинание, его окутало облаком пара, и он снова чихнул. Одежда высохла, конечно, но волосы превратились в пушистую метлу, торчащую во все возможные стороны кроме той, которая положена.  — Терпеть не могу это заклинание, — проворчал он, забирая из рук брата кружку с горячим травяным отваром и пирожок. — С картошкой?  — С картошкой, — кивнул Стай. Он прекрасно помнил, что старший не жаловал капусту и мясо с рыбой.       Кай сел на траву, скрестив ноги, и прикрыл глаза, отпивая из кружки. Дождь стучал по ткани над его головой, капли сливались в ручейки и стекали вниз, очень тихо журча, бежали по траве и камням в речку, бушевавшую в десятке шагов.       К его спине прижалась горячая сухая спина брата — Стай сел рядом, положил на колени меч и начал его методично точить, умиротворенно мурлыча под нос нехитрую мелодию, которая привязалась к нему еще в трактире, где они завтракали прошлым днем и покупали запасы еды.       Дождь, шорканье точильного камня о металл, тепло чая и мурлыканье брата подарили Каю необычайное спокойствие. Он еще раз отпил из кружки и улыбнулся, расслабляясь.       Дождь уютно стучал по навесу, бушевала река, гремя небольшими булыжниками, укатывающимися куда-то далеко по течению…