Доброе утро, засоня,
Хотела, чтобы новый день не прошёл зря, и уже направилась в офис. И не говори, что сегодня суббота. Я рассказывала тебе, что у нас снова аврал! Вчера я от души посмеялась, даже несмотря на то, что большую часть времени ты был в стельку пьян.Твой друг,
Гермиона
P.S. Ты знал, как громко храпишь? Как только он начал читать записку, то испытал облегчение. Она смеялась, ей было весело. Он спьяну не испортил их отношений. И если она уже была на работе, то не сможет с пристрастием допросить о причинах вчерашнего инцидента. Но все эти мысли быстро сменились разочарованием, когда он дошёл до этого проклятого слова: «Друг». Серьёзно? Вселенная насмехалась над ним. Драко откинул голову на спинку старого, обшарпанного дивана, к которому его мать никогда не осмелилась бы прикоснуться, не говоря уже о том, чтобы спать на нём. Он поморщился, вспомнив самый ужасный момент прошлой ночи. Как он мог так неверно истолковать их разговор? Он так отчаянно хотел верить, что, возможно, нравится Гермионе, и в пьяном дурмане цеплялся за ничего не значащие слова. И он ей действительно нравился. Только не так. Конечно, всё было бы проще, если бы они с Гермионой оставались друзьями, но, чёрт возьми, его сердце так приятно ёкнуло, когда она положила голову ему на колени. Он молился Мерлину, Агриппе, и в кого там ещё верят магглы, лишь бы тело не выдало его с потрохами, обнаружив, какой эффект произвёл этот простой жест. Но беспокойство было неуместным, Гермиона тогда только рассказала ему о своих родителях. Намного важнее казалось утешить её. Гладя её по волосам, Драко отгонял все мысли о том, как легко было бы наклониться и попробовать на вкус эти нежные бархатные губы, которые манили его последние двенадцать часов. Но, несмотря на то, как сильно он этого хотел, это был неподходящий момент. Гермиона нуждалась в утешении своего друга, несмотря на то, как больно ему было даже мыслить о себе в подобной категории. Пара жёлтых глаз снова уставилась на Драко, вероятно, удивляясь, почему этот незнакомец всё ещё в его доме, когда хозяйка ушла. Драко должен был признать, что тоже не знал ответа на вопрос. Но уходить он не собирался. Косые солнечные лучи только заглянули в окно квартиры, так что, по его расчётам, ещё не было и девяти. Завтрак в поместье скоро начнётся, а он должен вернуться и сказать родителям, что не будет ухаживать за Асторией. Но ему требовалось ещё несколько минут спокойствия перед столкновением с родителями. Он встал с дивана, и кот спрыгнул с кофейного столика, последовав за ним. Воспользовавшись предоставленной свободой, Драко бродил по небольшому пространству квартиры, рассматривая мелочи, связанные с Гермионой, которые он проглядел, будучи пьяным. Всё было скромным, но по-домашнему уютным. На окнах висели тёмно-серые занавески в тон дивану, а подушки перекликались с цветочным пейзажем на стене. Оставались некоторые предметы, назначение которых Драко не понимал — в первую очередь большой чёрный прямоугольник перед диваном. Он уже собирался нажать одну из кнопок, когда его внимание привлекли две фотографии, стоящие на боковой полке. Первая была в замысловатой серебряной рамке и вызвала у Драко интерес, потому что люди на ней почему-то не двигались. Он поднял и потряс снимок, чтобы понять, почему тот застыл. Но рассмотрев внимательнее, Драко догадался, что люди на фотографии — это Гермиона и её родители. Гермиона на фотографии была моложе, чем он когда-либо видел, значит кадр был сделан ещё до поступления в Хогвартс. Её волосы казались слишком кудрявыми, и внимание привлекла её широкая улыбка. Драко уже забыл, насколько большими были её передние зубы, прежде чем он случайно угодил в неё заклинанием, промахнувшись мимо Поттера. Тогда он только рассмеялся ей в лицо, видев, как её зубы доросли до подбородка. Внутренности скрутило от разочарования. Было столько всего, что он хотел бы исправить, выпади ему такой шанс, и его отношение к Гермионе было в верху списка. Затем его внимание переключилось на колдографию — она, Поттер и Уизли. В отличие от снимка с родителями, этот кадр был свежим, если Драко правильно предположил, то ему не больше года. Все трое, казалось, смеялись над чем-то, и Гермиона обнимала двух своих лучших друзей. Опять это слово. Он застрял в той же категории, что и Поттер с Уизли: друзья Гермионы Грейнджер. Одна эта мысль усиливала неприязнь к слову. Но оставался шанс, что когда-нибудь он по-настоящему понравится ей, ведь так? В конце концов, прошло слишком мало времени с тех пор, как они начали общаться. И, учитывая их сложную историю, глупо было ожидать от неё такого же безрассудства, какое продемонстрировал он. При условии, что Драко действительно наберётся смелости отказаться от брачного контракта, тогда их дружба со временем могла бы расцвести чем-то большим. Даже с Уизли они дружили шесть лет, прежде чем начали встречаться. Отвращение кислотой отдалось на языке. Если Драко ненавидел быть в той же категории, что и её гриффиндорские балбесы, то ещё больше он ненавидел то, что надеялся на такую же участь, как у её рыжего бывшего. Насмотревшись на Поттера и Уизли, Драко отошёл от полки и снова бросил взгляд на закрытую дверь спальни. Что бы он мог узнать о Гермионе, если бы заглянул внутрь? Но он не пересечёт эту черту. Это её личное пространство, куда его не приглашали. Уродливый кот сидел прямо у ног Драко, наклонив голову и всё ещё с любопытством глядя на него. — Хорошо, Кот, — сказал Драко. — Ты победил. Теперь я оставлю тебя в покое. Драко глубоко вздохнул, мысленно готовясь вернуться в поместье. Он сомневался, что родители заметят его ночное отсутствие, если он успеет к завтраку. Но необходимость войти в мэнор заставила его поёжиться и вспомнить совет Гермионы. Съехать? Он никогда даже не думал об этом. Это было неслыханно, чтобы некий Малфой жил где-то ещё, кроме своего родового поместья. Точно так же, было недопустимым для Малфоя рассматривать для себя кого-то нечистокровного в пару. Отлично! Именно этого ему и не хватало, чтобы окончательно спутать все мысли в голове. Впрочем, прямо сейчас ничего не нужно было решать. Пока что он всё ещё жил в Малфой-Мэноре. Прежде всего, необходимо было сказать родителям, что Астория его не интересует.***
— Я уже и не ждал, что ты появишься, — взгляд отца задержался на Драко лишь на мгновение, прежде чем вернулся к утреннему выпуску Ежедневного пророка. — Доброе утро, дорогой, — поприветствовала его Нарцисса гораздо более приятным тоном. — Хорошо ли ты спал? — Вполне, — ответил Драко, занимая своё обычное место в центре длинного стола. Его завтрак появился на тарелке, и чайник подплыл, чтобы наполнить чашку. Он положил туда ложку сахара, подул и сделал глоток. — Должно быть, ты очень устал после вчерашнего, — сказала Нарцисса, потягивая чай. «Ты не представляешь насколько, мама», — подумал Драко. — Раз уж ты здесь, — продолжила его мать, — стоит назначить вторую встречу с мисс Гринграсс и её родителями. Его чашка резко звякнула, когда он поставил её на блюдце. Разговор начался раньше, чем он успел подготовиться, но уж лучше так. — В этом нет необходимости, — сказал он как можно небрежнее. Под столом его нога нервно отбивала ритм, а левая рука впивалась в колено. Но решение принято, оставалось только озвучить. Он сглотнул и закончил: — Мы с Асторией решили больше не встречаться. В столовой снова воцарилась тишина, которая была довольно характерной для любых признаков несогласия с родителями. Люциус отложил газету и уставился на сына, а Нарцисса удивлённо моргнула. — И когда это вы пришли к такому выводу? — спросил Люциус. — Пока гуляли в саду, — ответил Драко, нога стала сильнее подпрыгивать. — Мы поняли, что у нас не так уж много общего, и пришли к обоюдному согласию не развивать отношений. Люциус покачал головой и снова уткнулся в газету. — Ты совершаешь серьёзную ошибку, Драко, — сказал он ровным и безразличным голосом. — Но, полагаю, именно этого я и ждал от тебя в последнее время. Разочарование за разочарованием. Драко сморщил нос в ответ на замечание отца, изо всех сил стараясь не показать, как сильно его задевают эти слова. Пальцы глубже впились в ногу. Однако, внешне он выглядел решительно. — Если я правильно помню, вы двое дали мне право выбора, на какой ведьме жениться, — сказал Драко сквозь стиснутые зубы. — Если она чистокровная, — добавил отец, не отрывая глаз от газеты. — Если она чистокровная, — горько повторил Драко, презирая каждый слог, который выдавил из себя. Но сейчас не время для этого спора. «Постепенно, — напомнил он себе, — шаг за шагом». — То, что между тобой и мисс Гринграсс не проскочило мгновенной искры, не означает, что не стоит встречаться дальше, — добавила Нарцисса, не позволяя разговору останавливаться на теме статуса крови. — Нам с твоим отцом потребовалось несколько встреч, прежде чем мы решили подписать наши контракты, и даже потом ещё немало времени, чтобы выстроить отношения. — Почему я не могу просто построить отношения нормальным способом? — возразил Драко. — Но это нормально, — сказала Нарцисса, в замешательстве сдвинув брови. — Чистокровные семьи делали так веками. Драко откинулся на спинку стула и запрокинул голову, уставившись в потолок. — Другими словами, это очередная «традиция»? — Следи за своим тоном, — хмыкнул Люциус, сделав небольшую злобную паузу, прежде чем надавить, — Если ты такой умный, может знаешь способ получше? Драко напрягся. Это явно была провокация со стороны отца. Стоило быть осторожным, но и на ненужные уступки идти не было смысла. Он потёр виски. — Я не знаю точно, но должен быть способ лучше, чем ужин-сюрприз с выбранной вами ведьмой и её родителями, — объявил он. — Как ты мог ожидать, что я смогу достаточно сблизиться с ней, пока вы все сидели с обеих сторон и следили за каждым словом? Люциус сердито посмотрел на сына. — Потому что такова традиция. — И с некоторыми традициями пора покончить, — выплюнул Драко в ответ, не в силах больше сдерживать горечь. — Или война тебя ничему не научила? Война, которую мы проиграли. Драко почувствовал взгляд матери — резкий и тяжёлый. Его же суровый взор был нацелен на отца, который смотрел в ответ с таким же презрением. — Меня не интересует твоя подростковая спесь, — прорычал Люциус. — Война или нет, в этой семье ничего не изменилось. Ты Малфой. Начинай вести себя соответственно. С этими словами Люциус отодвинул стул и бросил салфетку на стол. Через несколько секунд за ним захлопнулась дверь столовой. Драко вернулся к завтраку, наслаждаясь тишиной. Его сердце всё ещё учащённо колотилось, но, учитывая обстоятельства, это был не самый бессмысленный из их споров. Логика подсказывала ему, что это ещё не точка в данном вопросе, и что они не приблизились к решению. И всё же, намёк на гордость закрался в грудь Драко. Хоть это была небольшая победа, но, по крайней мере, он высказал своё мнение, и родители не заставили его снова встречаться с Асторией. Но проблема была в том, что он не имел никакого представления, как родители поступят дальше? Что будет следующим ходом его отца? Драко не хотел даже знать этого. Тем временем Нарцисса наблюдала за сыном, не сводя с него глаз. — Мама, могу я тебе чем-то помочь? — наконец спросил Драко. — Ты мог бы начать с объяснений. Что на тебя нашло в последнее время? — спросила она, исследуя его взглядом. — Ты ведёшь себя так, будто всё это для тебя такая неожиданность. Но ты всю жизнь знал, что будет именно так. — Возможно, с тех пор я несколько повзрослел, и мои взгляды изменились, — проворчал Драко. Он надеялся, что с уходом отца разговор закончился. Очевидно, ему не так повезло. Он положил вилку и продолжил: — Неужели тебя удивляет, что я хочу больше влиять на собственное будущее? Вы с отцом более чем достаточно приняли решений за меня. — О да, — сказала Нарцисса, приподняв бровь. — Потому что у тебя самого такие замечательные решения. От намёка на колдографию в шкатулке Драко снова растерялся, почувствовав комок в животе, прежде чем смог собраться с мыслями и вернуться к разговору. — Что именно тебе известно? — тихо спросил Драко. — Достаточно, — ответила Нарцисса, садясь ровнее. — А откуда у тебя этот снимок? — Связи в Ежедневном пророке могут быть полезны во многих ситуациях, — возразила она, осторожно делая глоток чая. — Потребовалось немало галлеонов, чтобы твой снимок не появился на первых страницах газеты в тот раз. Но нельзя было позволить всей магической Британии увидеть, как ты спишь на улице, словно бродяга. Это было неосторожно с твоей стороны, Драко. — Ты думаешь, я специально там заснул? — Дело не в этом, — парировала она, поджав губы. — Ты становишься небрежным. Даже твой отец начинает замечать. — Значит, ты ему не рассказала? — оживился Драко. — Нет. Пока, — отметила Нарцисса. — Но если ты продолжишь так очевидно попадаться, то это только вопрос времени, когда он сам всё поймёт, — она с упрёком покачала головой. — Спишь на улице с растрёпанными волосами и какими-то свитками; постоянно исчезаешь из поместья, не сказав нам ни слова, потом возвращаешься в маггловской одежде. Драко открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Нарцисса оборвала его. — Да, твой отец рассказывал мне об одежде, — сказала она, явно недовольная тем, что сын был замечен в таком наряде. — Я прикрыла тебя, но только потому, что не хотела испортить вчерашний вечер. Что, по-видимому, было напрасно, потому что ты в очередной раз решил отказаться от прекрасного варианта. — У нас с Асторией никогда ничего не получится, — прорычал Драко. — Только потому, что ты не хочешь приложить усилий, — настаивала Нарцисса. — В любом случае, не жди, что я стану прикрывать тебя впредь, — предупредила она, наклоняясь так, чтобы Драко мог видеть суровость в её взгляде. — И уж конечно, не считай меня глупой, я ни на миг не поверила, что ты ходил на встречу в банк. Если ты собираешься лгать мне, старайся, чтобы это было не так легко проверить. — Неужели ты на самом деле хочешь услышать правду? — с вызовом спросил он, всё ещё надеясь, что она не скажет «да». Вопрос, казалось, застал Нарциссу врасплох. Она откинулась на спинку стула и сжала губы в тонкую линию, словно обдумывая свой ответ. — Не стоит делать громких заявлений, иначе я буду чувствовать себя обязанной рассказать твоему отцу, чего, я уверена, ты не хочешь, — она положила салфетку на стол и посмотрела на Драко с неожиданной снисходительностью. — Надеюсь, ты готов ко всем последствиям, когда твой отец неизбежно соберёт факты воедино, — сказала она твёрдым голосом. — Мы оба знаем, что он этого не одобрит. Нарцисса встала и была уже почти у двери, когда Драко озвучил вопрос, который не давал ему покоя с тех пор, как Гермиона внедрила его к нему в сознание. — Ты хочешь, чтобы я был счастлив? Нарцисса обернулась и с любопытством посмотрела на него. — Как ты об этом можешь спрашивать? — удивилась она, немного нахмурившись. — Конечно. Драко сглотнул, молясь Мерлину, чтобы не спугнуть удачу. — А тебе никогда не приходило в голову, что именно это и делает меня счастливым? Во рту пересохло, пока он ждал ответа матери. Секунды казались часами, а она всё продолжала смотреть на сына, и вопрос, казалось, несколько раз прокручивался у неё в голове, пока она обдумывала ответ. Наконец Нарцисса сделала медленный, ровный вдох и осторожно сказала: — Если это действительно так для тебя важно, то ты совсем не стараешься, — сказала она. Жёсткость её тона заставила Драко вздрогнуть. — Пока ты действуешь за спиной отца, ты только всё усугубляешь. Если не хочешь довести до катастрофы, начни участвовать в семейных делах. И перестань всё так усложнять. Бороться с отцом — не выход. Не говоря больше ни слова, Нарцисса вышла из столовой, оставив Драко одного в зале. Его отец ничего не знал. И как бы много ни знала его мать, она не рассказала ему. По крайней мере, пока. У него была хоть крохотная, но надежда. Тогда почему он всё ещё так сильно волновался? Ему нужен был тот, с кем можно было бы поговорить. Кто-то, помимо Астории. Кто-то, кто выслушает его и не осудит. Кто-то, кто поймёт всю трудность положения. Пришло время встретиться со старыми друзьями.