Всё когда-нибудь заканчивается: терпение, нервы, патроны…

      Изумление сменилось яростью, и Драко тяжёлым взглядом посмотрел на мать.       — Где Гермиона?       — Драко —       — Скажи мне, что Гермиона вне опасности.       Нарцисса вздрогнула. — Я ничего не знаю о мисс Грейнджер.       Эта фраза лишь слегка ослабила его напряжение.       — В таком случае мне нечего сказать вам с отцом, — холодно заявил он, начиная закрывать дверь.       Она протянула руку, чтобы остановить его. — А мне одной?       Но сказать всё равно было нечего. Тишину нарушило только дуновение прохладного ночного ветерка, когда Драко перевёл взгляд на другую ведьму. Гнев от предательства его тёти, которой он стал доверять за последние несколько недель, сгустился в его груди. Наглый обман —       — Твой отец не знает, что я здесь.       Драко фыркнул. Как будто это имело большое значение. В их последнюю встречу она была на стороне отца и ни словом не возразила, когда тот разрушал надежду Драко на счастье.       Нарцисса напряглась. — На самом деле я сейчас не живу в Мэноре.       Только тогда Драко полностью переключил на неё своё внимание, уставившись недоверчивым взглядом.       — Я тебе не верю, — выдавил он, перегородив собой вход, так что его мать и Андромеда были вынуждены стоять на крыльце. И всё же глупое любопытство помешало ему закрыть дверь.       — Сначала я тоже так думала, — сказала Андромеда. — Но это правда.       Во взгляде Андромеды светилась искренность, но это никак не повлияло на хмурый вид Драко.       — Он предал не только тебя, подписав этот контракт. Он предал и меня, — настаивала мать. Налетел холодный порыв ветра, и Нарцисса сжала ткань своего дорожного плаща. — С твоего позволения, давай войдём в дом, и я всё подробно объясню. Если ты боишься, что я что-то замышляю, подумай о том, что я легко могла бы заколдовать тебя в тот момент, когда ты открыл дверь.       Драко колебался. Всё, что произошло за последние несколько недель, подсказывало ему не доверять ни одному из родителей, даже матери. Кто мог гарантировать, что она не отправит отцу сову, как только покинет его убежище? Однако воспоминание о смятении на лице Нарциссы, когда Люциус показал подписанный контракт, заставило его задуматься.       Всё, чего я когда-либо желала — чтобы ты был в безопасности и счастлив.       Устало отступив назад, Драко впустил их в дом, надеясь, что не поплатится за свою доверчивость.       Первой вошла Нарцисса, затем Андромеда. Пока Нарцисса снимала плащ и молча изучала пространство, которое Драко называл домом последний месяц, Андромеда прошла на кухню и поставила чайник.       — Тут… необычно, — сказала Нарцисса через несколько секунд.       Она с сомнением оценила состояние дивана, прежде чем сочла его приемлемым. Драко тем временем продолжал стоять на пороге.       — Начинай говорить, мама.       По кислому выражению лица Нарциссы Драко понял, что ей не нравился подобный тон, но не почувствовал угрызений совести. Что ему не нравилось — так это находиться в таком положении.       — Я никогда так твёрдо не верила в ценность чистокровного статуса, как твой отец, Белла и мои родители, — осторожно начала она, грациозно сложив руки на коленях. Её манеры были более уместны для приёма гостей в Мэноре, чем для ночного визита в скромный дом давно умершего аврора. — Я поступала так, как от меня ожидали, как подобало чистокровной ведьме. Я слушала наставления родителей и, когда выросла, вышла замуж за твоего отца. Мой супружеский долг — оставаться верной мужу и поддерживать его решения. — На мгновение она заколебалась. — Но у меня есть и материнский долг — защищать своего сына.       Андромеда вернулась из кухни с подносом, на котором было всё для чаепития. Драко насчитал только две чашки, что его вполне устраивало. Во всяком случае, он был не в настроении пить чай с матерью. В последний раз, когда он согласился, это оказалось уловкой, чтобы заставить его пойти на свидание с Викторией Флинт — истинное начало всей этой неразберихи.       Сев рядом с сестрой, Андромеда приняла такую же позу. Нарцисса добавила две ложки сахара и аккуратно размешала, чтобы ложка не звякнула о чашку, затем осторожно подула и сделала глоток. Вторая чашка осталась нетронутой.       — Уверяю тебя, Драко, я ничего не знала о намерениях твоего отца, — продолжила Нарцисса, поставив чашку на стол и слегка сморщив нос из-за отсутствия блюдца. — Но ты тоже умалчивал об истинной причине, по которой не хотел подписывать этот контракт, пока не стало слишком поздно.       Драко усмехнулся. — Причина не имеет значения. Моего простого желания не делать этого должно было хватить.       Прошло несколько мгновений, прежде чем Нарцисса ответила. — Полагаю, это справедливо, — в конце концов согласилась она. — Но ты должен понять, что во мне взращивали убеждение, что дети будут делать то, что им скажут, не задавая никаких вопросов. — Её глаза устремились на Андромеду. — Вот почему я долгие годы так спокойно принимала разрыв с Дромедой.       Андромеда положила руку на колено Нарциссы и слегка улыбнулась сестре, словно уже простила ей годы враждебного отношения. Но Драко не собирался так легко сдаваться.       — В пустых словах мало толку, мама, — натянуто ответил он. — Особенно учитывая, что ты ждала больше месяца, чтобы найти меня.       — Больше месяца? — Нарцисса покачала головой. — Нет, Драко. Я начала искать тебя почти сразу.       Драко открыл было рот, чтобы возразить, но Андромеда заговорила первой.       — Она пришла ко мне через несколько дней после вас с Гермионой. Я испугалась, что она разыскивает тебя, но, к моему удивлению, о тебе она даже не упомянула.       — Я пришла с добрыми намерениями и хотела, чтобы она это знала, — объяснила Нарцисса. — Я не настолько глупа, чтобы поверить, что кто-то из твоих друзей или мисс Грейнджер выдадут твоё местонахождение. Я и от Андромеды этого не ожидала. Но пока я тебя искала, я поняла, что должна восстановить первые отношения, которые разрушила из-за различий во взглядах на статус крови, прежде чем у меня будет хоть какой-то шанс доказать, что ты можешь мне доверять.       Взгляд Драко метнулся к Андромеде. — Вы не посчитали разумным сказать мне об этом?       — Сначала я должна была убедиться, что ей можно доверять, что она искренне хотела возобновить наши отношения, а не притворялась, чтобы разыскать тебя. У тебя и так забот более, чем достаточно, — тихо вздохнула Андромеда. — Но как бы мне ни хотелось рассказать тебе всё, что произошло с момента появления Цисси, боюсь, мне пора идти. Я не могу надолго оставить Тедди одного, даже если он спит.       Море сомнений бурлило в Драко. Он не был уверен, что готов остаться наедине с матерью, но Андромеда была уже на полпути к двери.       Проходя мимо него, тётя положила руки ему на плечи и обеспокоенно взглянула на него. — Послушай, что скажет твоя мать, — тихо произнесла Андромеда. — Возможно, она — ваш единственный шанс.       Когда Андромеда ушла, Нарцисса приготовила вторую чашку чая, на этот раз только с одной ложкой сахара — так предпочитал Драко. Она жестом пригласила его занять место, которое только что освободила Андромеда, но Драко остался стоять как вкопанный.       — Что сейчас происходит с контрактом?       Нарцисса, сохраняя бесстрастное самообладание, поставила чашку на стол. — Насколько мне известно, твой отец ведёт переговоры с Бофорами, как и планировал. Он ничего не сказал им о твоём отказе жениться на их дочери. Как и следовало ожидать, их семья занимается приготовлениями к свадьбе. Она назначена на первое воскресенье нового года, как раз тогда, когда контракт должен вступить в силу.       Драко почувствовал тошнотворный привкус желчи во рту и издал резкий смешок. — Он сошёл с ума!       Нарцисса вздохнула. — Он в отчаянии.       Драко прокрутил слово в голове. Он не испытывал жалости к этому человеку. Люциус избежал Азкабана после войны и сохранил всё своё состояние. По сравнению с огромным количеством проблем других людей, факт, что его сын отказался вступать в брак с ведьмой, которую не любил, вряд ли можно было считать поводом для «отчаяния».       И всё же, несмотря на эти мысли, воспоминания об отце, когда тот только что вышел из Азкабана, омрачали его память. Он вспомнил тёмные круги вокруг глаз, состарившие Люциуса на десять лет за тринадцать месяцев. Гордость отца была раздавлена, и волшебники их круга считали его неудачником. Даже Волдеморт потерял веру в него: факт, который Люциус так безрассудно жаждал исправить, что чуть не вынудил Драко приговорить своих однокурсников к неизбежной смерти.       В отчаянии.       — Твой отец всё ещё пытается восстановить свой статус после ущерба, который нанесли ему последние несколько лет войны, — теперь уже без всякой необходимости объяснила его мать. — Я думала, что домашний арест пойдёт ему на пользу — всё же это не Азкабан. Но, похоже, это только заставило его чувствовать себя отверженным. Ты лучше других знаешь, как воспитывают Малфоев. Гордыми. И хотя я никогда не сомневалась, что он поддержал моё решение поставить тебя выше победы в войне, это, несомненно, подвергло нас колоссальному давлению со стороны чистокровной общественности, которое он до сих пор пытается компенсировать.       — Это не моё бремя, — прошипел Драко.       — Я признаю это, — заявила Нарцисса. — Но, похоже, твой отец готов на всё, чтобы вернуть себе то, что он считает своим законным местом в магическом сообществе.       Драко вспомнил принципы, которые Люциус прививал ему в детстве, снова и снова утверждая, насколько он особенный: во-первых, как волшебник, во-вторых, как чистокровный, и в-третьих, как Малфой. Он был воспитан в убеждении, что он лучший, потому что его отец тоже верил в это. Они были Малфоями. Кто может быть лучше?       — Как только ты ушёл, твой отец стал утверждать, что ты вернёшься, — продолжала Нарцисса. — Он оценил причину твоих действий как временную глупость и отсутствие правильных суждений и твёрдо верил, что ты очень скоро опомнишься и придёшь назад. В конце концов, по его мнению, он воспитывал тебя лучше, чем ты себя проявил. Отчасти поэтому, несмотря на моё недовольство, твой отец опубликовал в Ежедневном пророке объявление о помолвке.       Драко нахмурился, вспомнив статью, о которой ему писала Гермиона.       — Я подозреваю, что Люциус ожидал, что старые друзья поздравят его с этим браком. И хотя их и так было немного, всё же оказалось гораздо меньше, чем он надеялся. И по мере того, как проходили дни, а от тебя не было никаких вестей, он становился всё более и более недовольным. Наши трапезы вернулись к напряжённому молчанию, хотя тебя и не было.       — Значит, тогда ты и ушла?       Нарцисса кивнула. — Это было примерно через неделю после тебя. Я уже начала общаться с Дромедой и не хотела, чтобы он знал. Так было безопаснее. Правда, я опасалась, что Люциус что-нибудь сделает, пока я не наблюдаю за ним хотя бы отчасти, поэтому перед отъездом поставила ему ультиматум.       — И что ты ему сказала?       — Что если он посмеет хоть пальцем тронуть тебя или Гермиону, я разведусь с ним, — решительно заявила Нарцисса. — Потому что ничто так не ухудшит его положение, как потеря чистокровной жены.       У Драко отвисла челюсть. Он с трудом верил своим ушам. Нарцисса, однако, казалась совершенно равнодушной.       — Я сомневаюсь, что он когда-нибудь осмелится поставить под угрозу наш брак, так что это действительно не проблема. И больше всего я надеюсь, что время, проведённое в одиночестве, заставит его пересмотреть приоритеты. Но если нет… — Нарцисса глубоко вздохнула. — Я уже однажды пожертвовала всем ради тебя, Драко, и сделаю это снова.       Слишком многое нужно было обдумать для половины четвёртого утра. Но как бы ни хотелось Драко быть благодарным за то, что мать приняла его сторону, факты оставались фактами.       — Всё это здорово, мама, — признал Драко, — Но слишком поздно. Отец уже подписал контракт, и ты ему в этом помогла.              Нарцисса мягко опустила подбородок. — К сожалению, это правда. Хотя я могу только выразить сожаление по поводу моей роли в этой ситуации, повторю, что твой отец и я были воспитаны определённым образом. Ничего другого мы не знаем. Трудно менять мировоззрение после стольких лет.       — Ты воспитывала меня так же, но я сумел измениться.       — Да, — согласилась Нарцисса, — но на тебя влияли другие факторы… и ты очень хотел этого после войны. — Она вздохнула. — Но невозможно измениться, если ты этого не хочешь, и продолжаешь верить в то, чему тебя учили в детстве.       Драко отрицательно покачал головой. — Воспитание или нет, это не прощает того, что он сделал.       — Нет, боюсь, что нет, — печально ответила Нарцисса. — Но так же, как твой отец верит, что ты опомнишься, я всё ещё надеюсь, что он осознает свои ошибки.       Драко фыркнул. — Скорее флоббер-черви начнут летать.       Он уже был сыт по горло разговорами об отце. Нужно было решать более существенные проблемы.       — Контракт, — сказал он, возвращаясь к единственной теме, которую действительно хотел обсудить. — Как его аннулировать?       — Я узнавала, и, боюсь, у меня нет полномочий, потому что моё имя нигде не указано, — ответила Нарцисса. Её лицо помрачнело. — Я даже не уверена, что твой отец сможет это сделать. Зная его, он наверняка учёл все нюансы, чтобы не осталось ни одной лазейки.       Этого Драко боялся больше всего.       Но он не терял надежды. — Должен же быть какой-то выход.       Нарцисса сомневалась.       — Предположим на мгновение что его нет, — осторожно сказала она. — Неужели жениться на мисс Бофор — так ужасно? Она тебе очень подходит. Я прекрасно помню, как вам нравилось проводить время вместе на каникулах. Это не самый худший вариант.       Драко отмахнулся. — Но и не лучший.       — Ты говоришь о мисс Грейнджер?       Он кивнул.       Взгляд Нарцисса затуманила печаль. После минутной паузы она спросила: — Это она делает тебя таким счастливым?       — Да.       Нарцисса кивнула, хотя в её глазах были заметны следы разочарования. Несмотря на сказанное, какая-то часть её души всё ещё надеялась, что Драко всё-таки в конце концов решит последовать семейным традициям. Но те дни давно канули в Лету.       Нарцисса встала, расправила мантию и сказала на прощание: — Тогда я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помешать исполнению этого контракта.       Поцеловав Драко в щёку, она пожелала ему спокойной ночи и пообещала передать через Андромеду всё, что сможет узнать. Даже невзирая на ультиматум, выдвинутый Люциусу, Драко лучше оставаться в этом доме на случай, если отчаяние отца возьмёт над ним верх.       Драко вернулся в постель, но, несмотря на усталость, заснуть не мог. Он чувствовал некоторое облегчение, зная, что мать теперь твёрдо на его стороне, но не мог перестать думать о её словах.       — Невозможно измениться, если ты этого не хочешь, и продолжаешь верить в то, чему тебя учили в детстве.       Именно в это верила Гермиона. Эта концепция заставила её так увлечься образовательной программой, которую она разрабатывала для юных ведьм и волшебников. То, чему учатся дети, особенно в ранние, самые важные годы, закладывает фундамент мировоззрения на всю последующую жизнь.       Драко резко выпрямился.       Внезапно он понял, о чём будет его вторая книга.