Dance my pain away

      Проходит полторы недели. Длиннющие, противные, проклятые полторы недели. Чимин даже берет себе нового ученика: трудолюбивую девушку, которая смотрит на него, раскрыв рот, но не потому что он ее привлекает, а потому что ее привлекают его знания. Кажется, она мечтает впитать все, что он ей даст. Идеальная ученица. Совсем не похожая на него.       А о нем ничего не слышно. Как Чимин и желал, они разорвали все связи и больше даже не пишут друг другу.       Поэтому теперь Чонгук приходит к нему во снах.       Раньше подобное тоже случилось, но те сновидения Пак никогда не запоминал, просто просыпался с его именем на устах и с четким осознанием, кого только что видел. Теперь же они яркие, мощные, такие, что Чимин возвращается в реальность с быстро бьющимся сердцем и часто вполне ощутимым возбуждением.       Организм просто издевается над ним. Но ничего, может, так вырвать Чонгука из себя будет проще. Постепенно все сойдет на нет. Пропадут и сны, и желания.       Сосед по квартире спрыгивает с лестницы, ведущей на верхний ярус, и проходит к кофеварке. На нем снова наушники, и Чимин задается вопросом, спит ли он с ними. Сколько бы он ни видел Мин Юнги, тот всегда погружен в музыку. Самая дорогая вещь этого человека — его ноутбук — единственное в квартире, с чем он разговаривает. Но Чимина подобное вполне устраивает. Еще одного лезущего с советами друга ему точно не нужно. Заварив себе кофе, сосед отправляется обратно наверх, а Чимин устало встает с кровати. День только начался, а уже ему не нравится. После университета всего три ученика, а значит, слишком много времени на размышления. Стоит ли заняться спортом? Если он будет возвращаться домой полуживым, может, определенные фантазии перестанут его донимать?       Чимин на секунду задумывается об этом. Он застывает с кружкой в руках, рассматривая вариант с разных сторон, но потом раздраженно вздыхает. Кого он обманывает?! Эти сны — единственное место, где он счастлив. «В последнее время ты стал еще более унылым, чем я. Не уверен, что мне нравится подобная динамика», — пробурчал как-то его товарищ по квартире, и Чимин понял, что плохо справляется с расставанием. Ну, это было ожидаемо. Из подобного настроения его может вывести только Хосок, надоедая своей излишней жизнерадостностью до тех пор, пока над проблемой не захочется смеяться.       — Ой, Чимин, пойди поешь что-нибудь, — говорит хен, когда Пак все же звонит другу и ставит того на громкую связь во время приготовления яичницы.       — Работаю над этим.       — Если тебе так надо, чтобы тебя кто-то любил, заведи кошку, — смеется Хосок.       — У меня есть сосед, он примерно такой же: независимый, высокомерный и проводящий все свое время наверху. Зачем мне кошка? — усмехается Чимин, наклоняясь к микрофону.       — Тогда заведи себе парня!       — Да, пожалуйста! — кричит вдруг сверху Юнги, и Чимин вздрагивает. — Он стал мрачнее, чем я, а это о многом говорит. Это меня пугает.       — О, даже так?! — отвечает Хосок.— Этот мудрый человек, должно быть, Мин Юнги?       — Может, мне оставить вас наедине? — округляет глаза Чимин. — Вы серьезно обсуждаете меня, перекрикиваясь по громкой связи? Хосок-хен, если тебе так интересно, этот мудрый человек сейчас сказал тебе больше слов, чем мне за последнюю неделю.       — У меня есть такая особенность. Что поделать, я легко располагаю к себе людей?! — замечает довольно друг, и Чимин закатывает глаза, после чего просто сбрасывает звонок.       «Захочешь поболтать, вот тебе телефон Мин Юнги», — отправляет сообщение Чимин и принимается за кофе.       День тянется привычно медленно. После университета Чимин плетется сначала к одному ученику, потом — к другому, а затем — к третьему, и заканчивает уже затемно. Когда он возвращается, слабый оранжевый фонарь лениво освещает улицу, и Чимин ежится от странного ощущения, что за ним следят. Вокруг никого: лишь заборы да дома, и даже ближайший магазин всего лишь за углом. Чимин не думает, что кто-то станет на него нападать, ведь даже красть у него, кроме недорогого телефона, нечего, но все равно ускоряет шаг. Что-то его беспокоит, и он не может стряхнуть с себя это чувство.       А потом вдруг отчетливо слышит позади шаги и замирает. В конце концов, он знает тхэквондо, так что не даст себя в обиду. Собравшись наконец встретиться со своим заблуждением (Ну кто действительно станет за ним следить? Совсем уже умом тронулся!), Чимин поворачивается и пораженно замечает Чонгука. Тот стоит у стены в нескольких метрах от него и смотрит так, словно его поймали за чем-то постыдным.       — Ты следишь за мной? — не находит ничего умнее, чтобы спросить, Чимин, и Чонгук робко приближается.       Пак все еще не может поверить. Ему не мерещится? Он не сошел с ума? Чонгук правда стоит перед ним? В таком свете он выглядит еще притягательнее…       — Проклятье, Чонгук, зачем ты здесь? — восклицает Чимин, осознав, что отвыкание придется начинать заново, но в то же время отчаянно пожирая Чона глазами.       — Я просто… — мнется Гук, смотря себе под ноги.       — Ты что, правда следил за мной? — Чимин искренне удивляется.       — Я не хотел тебе мешать… я просто…       — Что? — надавливает Пак, но понимает, что что-то гложет Чонгука. — Что-то случилось? Что случилось?       Волнение прокрадывается в душу, и Чимин делает несколько шагов вперед. Он подходит к другу и заглядывает тому в лицо в попытке найти ответы.       — Что могло случиться, хен? — с горечью произносит Гук. — После того, как ты ушел, больше ничего не происходит.       — Ты что, поэтому здесь? Потому что скучал по мне? — Лишь от мысли об этом вся сила воли Чимина испаряется, и он приближается к Чонгуку. Ему невероятно сильно хочется обнять этого искреннего парня, который так мило смущается. Просто обнять и сделать все, чтобы он больше никогда не грустил.       — Хен, ты единственное хорошее, что есть в моей жизни, — произносит со слезами на глазах Гук, и Чимин отшатывается.       — Ты не можешь говорить мне такие слова, — почти с мольбой в голосе отвечает он. — Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Ты же знаешь…       — Но это правда.       — Правда? — повышает голос Чимин. — А знаешь, что еще правда? То, что я не могу выкинуть тебя из головы! Что днями и ночами брежу о тебе. Что даже сейчас думаю о том, как сильно хочу поцеловать. Ты не представляешь, что бы я хотел с тобой сделать…       Чимин делает шаг вперед, понижая голос до шепота, и желание пулей пронзает низ живота, когда Чонгук поднимает на него глаза.       — Я смотрю на тебя, и все, что хочу, это коснуться твоей кожи, уткнуться в шею, вдохнуть запах. Я хочу целовать каждый миллиметр твоего тела, хочу быть с тобой, сделать тебя своим… — Чимин теряется в собственных желаниях и уже не может противостоять притяжению. Он все сильнее приближается к Чонгуку, и рука ложится на щеку парня. — Я так скучал по тебе… Не пугает?       Пугает. Он знает, что пугает до чертиков. Видит, что Чонгука буквально трясет. Что он краснеет, бледнеет и дышит так, словно пробежал много километров. Чимин улыбается, легонько проводит по щеке и решает больше не смущать.       — Просто иди домой, Чонгук, — говорит он и отправляется прочь.       Его разворачивают резко, неожиданно и жадно, а потом впиваются в губы. Секунду все внутри вопит от радости, а потом ледяная волна осознания накрывает с головой, и Чимин отталкивает Чонгука.       — Что ты творишь?! — почти кричит он. — Не делай так! Боже мой, не делай так, Чонгук! Зачем?..       Чимин хватается за голову и мечется между двумя каменными заборами на узкой улице. Стыд, вина и отвращение обрушиваются всем скопом, и он стирает с губ вкус поцелуя. Чонгук пораженно отступает. Еле стоит, дрожа всем телом, а в глазах блестят слезы.       — У меня никого больше нет, кроме тебя, — наконец произносит он.       — Но это же не повод… — кривится Чимин. — Ты не должен… — он не может даже закончить.       — Тогда останься со мной.       — Я не могу!       — Значит, у тебя нет ко мне никаких чувств! — находит силы в злости Чонгук, после чего, сжав кулаки, разворачивается и быстро скрывается из виду.       Чимин остается стоять. Он еще долго не может сдвинуться с места, осознавая произошедшее и думая над словами друга. Чонгук не просто избалованный паренек, который хочет, чтобы все было по его велению. Он тот, кто потерял в своей жизни все, что ему дорого, и отчаянно цепляется за последний островок радости. Он просто пытается не лишиться того, что поддерживает в нем желание жить. А Чимин забрал у него и это. Жестоко отнял у сироты единственного друга и занятие, которое смогло снова воодушевить. Какой же он безжалостный, оказывается… Наверное, Чонгук прав. Разве может любящий человек так поступать? Разве может заботиться о себе, бросая любимого в пропасть?       Какое же он ничтожество…       Чимин опускается на корточки и прикрывает голову руками. Ему отчаянно хочется спрятаться от этой омерзительной реальности. ***       Он пытается выбрать свое благополучие. Пытается забыть боль, что причинил Чонгуку. Пытается не думать о его словах, не переживать о его чувствах, но не получается. Чон добился того, чего хотел — заставил Чимина осознать, что тот натворил.       Поэтому когда через пару дней Пак подходит к школе Чонгука, в его душе царит принятие. Да, ему будет больно, но по крайней мере он сможет его видеть. Дружба — ведь тоже неплохо, многие бы радовались и такому. Чимин останавливается неподалеку от ворот и наблюдает за выходящими учениками. Экзамены все ближе, и большинство ребят выглядят уставшими и загруженными.       И вдруг показывается Чонгук. Но не один. Он идет вместе с девушкой и о чем-то разговаривает. Челюсти Чимина сжимаются, и ему тут же хочется развернуться да забыть про свою бредовую идею. С чего он вообще решил, что сможет выдержать? Взгляд прирастает к той, кто, вероятнее всего, и есть Сувон, и Чимин отмечает, насколько она красива. Девушка действительно мила: с маленьким, приятным лицом, ровной светлой кожей, длинными каштановыми волосами. Она смотрит на Чонгука так, словно готова отдать ему весь мир, и Чимина убивает, что она действительно может дать тому то, что ему нужно. Ей никто не помешает любить его, стать ему супругой и матерью его детей. Никто не будет коситься на нее, когда она будет держать его за руку и представлять своим возлюбленным. У них может быть прекрасное будущее, и Чимин ужасно, до боли, завидует ей.       Но пока Чонгук пришел к нему. Пока он просит его внимания, его считает дорогим человеком, и Чимин передумывает отступать. Он окликает друга, когда тот выходит за ворота, чем заставляет Чонгука буквально подпрыгнуть на месте от изумления и нескрываемой радости. Чон прощается с Сувон и тут же подбегает к Чимину.       — Хен! Что ты тут делаешь? Я думал, ты не хочешь больше меня видеть.       — Подумал, что мне будет слишком скучно без наших каверов, — беззаботно пожимает плечами Пак, и Чонгук расплывается в широкой улыбке, которая тут же заполняет грудь Чимина теплом.