Dance my pain away

      — Я ушел из дома, — говорит Чонгук, и Чимин сжимает руками голову. Вот, до чего они докатились! — Если он не принимает меня таким, какой я есть, то мне нечего там делать.       — Чонгук… — стонет Пак. Все слишком быстро катится по наклонной. Последнее, чего желал Чимин, это влезь в семью Гука и лишить того единственного родственника.       — Что? А тебе разве не хотелось вмазать ему сегодня? Потому что мне очень хотелось.       — Он твой дедушка, Чонгук, ты не можешь так говорить…       — Дедушка, — горько усмехается Чон. — Он человек, который выжил из Сеула собственного сына и из дома — внука. Если мой отец не уважал его, то и у меня нет на то причин. Честно, меня учили с почетом относиться к старшим, но этот человек, Чимин…       Чонгук сжимает кулаки и челюсть, давая понять, в какую ярость его приводит родственник, и Чимин успокаивающе гладит Гука по голове.       — Говорят, семью не выбирают, — спускаясь по лестнице, произносит Мин Юнги. — Но это не так, Чонгук. Мы все можем выбрать того, с кем строить свою жизнь. Поверь мне, я знаю.       Он проходит к холодильнику и, вытащив три бутылки соджу, раздает их присутствующим.       — Уверен, что не пожалеешь, Чонгук? — грустно спрашивает Чимин. Чувство вины медленно сжимает его внутренности. Чон кивает.       — Ничего, места здесь на всех хватит, — снова говорит сосед, присаживаясь на ручку дивана, на котором находятся Чимин с Чонгуком.       — Спасибо, — улыбается Чон.       В этот вечер они много пьют и разговаривают. Делятся неприятными моментами из жизни, вспоминают постигшие их несправедливости и гордо оценивают успехи. Они справились. Они сами строят свою судьбу. У них все получается. У Мин Юнги, который пошел против воли родителей и занялся музыкой, у Чимина, который выгрыз успех упорным трудом, и у Чонгука, принявшего себя таким, какой он есть. Парни болтают, жалуются и хохочут, а после засыпают с чувством удовлетворения и контроля.       В первые дни все идет хорошо. Чимин готовится к новому учебному году, а Чонгук — к университету. Они продолжают записывать каверы, за которые получают множество хвалебных отзывов, и все чаще думают о постановке собственных танцев, так как прошлый был встречен зрителями на удивление тепло.       — Говорил же не сомневаться: все, что мы делаем вместе, получается шикарно, — довольно улыбается Чонгук, самоуверенно закидывая ногу на ногу, но тут же ежась от холода и смеясь с неудавшегося пафоса. Они сидят на скамейке в парке, под падающим снегом, укрытые накинутыми пуховиками. Вокруг все сказочно белое, и даже голые деревья смотрятся невероятно атмосферно. Именно здесь они решили записать очередное видео, но Чимину захотелось еще раз перечитать отзывы на прошлое, чтобы учесть недостатки.       Пак смущенно улыбается и придвигается ближе к Чонгуку, беря его ладони в свои. Каждый раз, когда Чонгук его хвалит, что-то будто порхает внутри, а высказывания о том, как хороши они вместе, и вовсе вызывают неподдельный восторг.       — Ты замерз совсем, — шепчет Чимин обеспокоенно, потирая холодные руки Гука.       — Конечно, потому что тебе приспичило посидеть вместо того, чтобы танец записывать.       — Прости-прости, — смеется Пак и встает.       Парни устанавливают телефон на штатив, скидывают пуховики и включают музыку. Контраст черной спортивной, почти летней, одежды и белого снега должен приковать внимание зрителя, и танцоры готовы немного померзнуть.       Закончив танец, они снова укутываются в пуховики, и Чимин, посмеиваясь, притягивает Чонгука к себе. Тот быстро осматривается, проверяя, нет ли зрителей, и довольно чмокает Пака в губы.       — Как всегда, отлично, — выносит Чон вердикт, когда они проверяют видео, и вдруг телефон начинает звонить. Чимин отвечает и быстро меняется в лице. Чонгук взволнованно наблюдает за ним, а потом интересуется случившимся.       — Родители одного из моих учеников отказались от занятий, — говорит Пак, хмурясь, и видит, как Чонгук стыдливо пятится. — Кажется, президент Чон начал действовать. Что ж, мы знали, что так будет.       — Я все еще не могу поверить, что он пошел на это, — растерянно произносит Чонгук, не поднимая глаз. — Мне так жаль…       — Даже не смей, — Чимин оказывается подле Гука и берет его лицо в ладони, заглядывая в любимые глаза. — Твоей вины тут нет. Я знал, на что иду, хорошо?       — А если все откажутся? Что тогда? — Чимин слышит легкую панику в голосе Гука и улыбается, стараясь подбодрить. — Тебе же нужны деньги.       — Будем больше танцевать. Не думаю, что наших подписчиков волнуют мои сексуальные предпочтения. Скорее всего, многие из них будут даже рады узнать, что мне нравятся парни, — шутит Чимин.       К сожалению, случается именно то, чего боялся Чонгук: в тот же день Чимину звонят родители остальных учеников и отказываются от занятий, сославшись на разные причины. Все попытки найти новых также проваливаются, и Чимин быстро оставляет эту затею. Президент Чон добился того, чего хотел: лишил Пака работы. Но не в каждой сфере его авторитет имеет значение, поэтому Чимин совершенно не расстраивается. Если это цена за отношения с Чонгуком, дедушка явно продешевил.       — Неважно, слышишь? Знаешь же, что это не имеет для меня значения, — говорит Чимин, когда они сидят вечером на диване и стараются учиться. Весь день Чонгук был подавлен, и Чимин больше не может это игнорировать. Грусть Гука становится унынием в сердце Пака. — Все, что я действительно хочу, — это быть с тобой.       — Мы со всем справимся, — выдыхает Чонгук, словно отпуская тревоги, и шаловливо улыбается, тут же заставляя мысли Чимина улететь подальше от университетских занятий.       — Не смотри на меня так, — предостерегающе говорит Пак и хитро прищуривается.       — А как я смотрю? — смеясь, спрашивает Гук.       — Так, словно снова собираешься посоперничать с моей книжкой, — переходит на сладкий шепот Чимин и приближается к Чонгуку. Он проводит рукой по его широкой груди и выдыхает в губы. — Ты знаешь, она всегда проигрывает. Тебе стоит дать ей шанс.       — Не бывать такому, — самоуверенно отвечает Чонгук и, подхватив Чимина, валит того на спину.       Пак обожает такого Гука: властного, сильного, уверенного в себе и невероятно сексуального. Того, кто может одним взглядом послать табуны мурашек по его спине. Того, кто мгновенно превращается из милого паренька в демона сладострастия. С ним он чувствует себя лишенным воли, и это почему-то невероятно заводит. Быть его, принадлежать ему — все, что он хочет. Настолько сильно, что это пугает. Настолько, что готов, кажется, отказаться от всего на свете. Нормально ли это? Чимин не уверен. Но он чувствует, что лучше Гука для него никого нет. Знает, что они действительно подходят друг другу, делают друг друга лучше, понимают и поддерживают. Он любит так, как не думал, что сможет любить, и абсолютно счастлив. ***       Их снова будит телефонный звонок. Чимин сонно смотрит на показывающие одиннадцать утра часы и, прочистив горло, отвечает. Он слушает недолго, не говоря ни слова и только поддакивая, а потом завершает вызов и падает на подушку, пялясь в потолок.       — Кто это был? — поднимает голову Чонгук. Он смотрит на Чимина с дивана, и, заметив растерянное выражение лица Пака, тут же просыпается. — Что такое?       — Звонили из университета. Есть вероятность, что меня отчислят.