Моя аонида.

Наиб прищурился и спросил ожидаемый вопрос:  — Аонидой.?  — Именно ею. — парень прислонился к столу. — Понимаешь ли… Когда тебе приходится порой переписывать сцены, то без вдохновения и идеи ты мало что придумаешь интересного и захватывающего. Так я, как ты можешь заметить, никого себе и не нашел. — он жестикулировал руками, выражая небольшое отчаяние гримассой.  — Нет, начнем с того, что я даже не имею понятия, что от меня требуется. — наемник сказал в ответ с неким укором.  — А, ты в смысле, кто такие аониды? — шатен похлопал глазами.  — Я по-твоему преисполнялся в литературе на фронте? — риторический вопрос, Наиб усмехнулся.  — А, Боже. — Илай прикрыл рот рукой, издав смешок. — Простыми словами, это древнегреческие музы искусства. Но в нашем с тобой случае, мне просто нужен человек, который меня мог… — он запнулся, — м, вдохновлять? Наиб ещё какой-то момент глядел на друга и после залился смехом:  — Я не подхожу на эту роль, извини. — военный смеялся больше от того, что его могли увидеть чем-то прекрасным и годящимся на подобное. Ни внешне, ни внутренне он не богат, и его приятель об этом знает. Илай сверлит взглядом Наиба. Ему совсем не нравится такой ответ.  — Почему ты так в этом уверен? — писатель подошёл ближе к другу, ставя чашки с чаем на стол. — Ты же все равно без работы теперь, а я тебе буквально даю шанс на подработку. — Субедару было понятно, что голубоглазый таким образом манипулирует.  — А как ты узнал что я подаю в отставку? Вопрос, который застал Кларка врасплох. Наемник смотрит внимательно на своего собеседника: тот замер на момент, наверняка быстро в голове проворачивая разные варианты ответа. Он ещё стоит в своей неудобной позе, одно плечо поднято, кисти рук всячески мешкаются, перебирает пальцами. Ещё момент — и парень в усмешке отвечает, спокойно садясь напротив.  — Потому что я так решил. — он подпирает голову рукой. — Смотри: ты весь бледный, больной и худой. Тебе нужен перерыв от войны. Она слишком сильно пагубно на тебя влияет, на твое состояние. — Илай засмотрелся на вид из окна. — Мне кажется, что ты мучаешься. Я хотел бы это исправить. Тот сосредоточено слушал собеседника, со вниманием поникся его речью: а ведь друг действительно прав — Субедару нужен перерыв. Постукивая тихо пальцами по деревянному столу, не притрагиваясь к чаю, наёмник говорит:  — Припустим то, с каким волнением ты это говоришь. Какая мне от этого выгода? — шатен вопросительно глядел в ответ, ведь Илай, в конце концов, сейчас его приглашает на работу.  — Смотря в чем ты нуждаешься больше всего. — отвечает спокойно Кларк, взяв во внимание, о чем сказал ранее Субедар. Наиб научился этому у Илая: смотреть прямо в глаза собеседнику, кивать головой; человек после этого становится более разговорчивым, мозг это воспринимает как продолжение своей речи, чуть ли не начиная рассказывать о себе все. Но Кларк совсем не такой. Да и наемника тоже не так легко развести. Кларк издает смешок, принимая поражение.  — Ладно, не смотри на меня так. — писатель сделал глоток чая. — Вероятнее всего, ты хочешь спокойной жизни при деньгах и с любимым человеком. Все верно? — он ухмыльнулся: непонятно: искренняя это или хитрая улыбка.  — Верно. — Наиб устает от этого напряжённого разговора. — Вот ты говоришь, что тебя в театре все знают. Познакомь с кем-то, будь так добр. — наёмник ещё раз посмотрел на чашку с чаем. Он выпивает один глоток — в горле пересохло.  — Конечно, будет сделано. Это все, о чем ты просишь? — парень лукаво засмотрелся в черты приятеля. --…И одежду. Новую. — Субедар посмотрел на свою военную серую форму, в которой он сюда и приехал. — Не в этом же мне бродить по Лондону.  — То есть, ты согласен, а, Наиб? — голубоглазый подошёл ближе к наёмнику, отбирая у него чашку с чаем и выпивая немного из нее.  — Ещё нет. — Субедар смотрит на то ли заигрывающего, то ли угрожающего о чем-то Кларка. Он всегда был таким? Или Наиб чего-то не замечает? — А вот если мы сейчас вкусно поужинаем… Тогда я весь твой. Не знаю, что в твоей чертовой голове за мысли, но я ужасно голоден.  — Тогда одевайся. — тот ловко парирует, находя на вешалке свое охровое, в некоторых местах покошенное, пальто. — Как тебе вариант рубашки с коричневым жилетом?  — Вообще все равно. — военный пожал плечами. — Главное, чтобы было удобно. Илай это запомнил. Кларк на минуту застыл, смотря куда-то в пол, и быстро поплел вглубь квартиры. Субедар пошел следом за ним, рассматривая интерьер. Он была без особого вкуса, весь однотипный, монотонный и ничем не цепляющий — почему-то Наиб заметил то, как его приятель не хочет выбиваться из массы.  — Жди здесь, сейчас принесу одежду. — Кларк закрыл за собой дверь, но из-за поломанной ответной части у замка, она лишь со скрипом оставила за собой небольшой вид на комнату; Наиб всматривается в щель прохода: стены были обклеены вырванными страницами газет, какой-то стол с разными приборами по типу ножниц и казеинового клея. Субедар задумался: а что это за отрывки из газет и почему парень их будто бы коллекционирует? Кларк часто таит в себе загадку. Подводя лицо к тому самому промежутку, чтобы лучше лучше разглядеть содержимое газет, он слышит звонкий грохот чего-то напоминающего металлическое или другого железа предмет. Видимо, Илай что-то уронил. Субедар сразу принял свое прошлое положение и перед ним сразу оказался его запыхавшийся друг.  — Что это упало? — спросил наёмник, перед тем как ему вручили его новую одежду.  — Ножницы. — Илай протараторил. — Они были в глубоком кармане пальто, не сразу приметил.  — Вот оно что. — наемник рассматривал рубашку: обычная, средняя белая рубашка; ничего особенного. — А что делали ножницы в пальто?  — Расскажу как-нибудь позже. — писатель быстро надевает свои белые перчатки. — Я жду тебя. — Кларк поправляет рукава и ищет зажигалку.  — Момент. Положив вещи на кресло, он их расправил. Белая рубашка, коричневый жилет и тёмно-синие штаны. Ничего примечательного и индивидуального — Субедар не жалуется, такого он и хотел. Расстёгивая пуговицу одну за другой на своей униформе, он учуял запах химических средств доносящийся из запертой двери. В отличии от остальных, замок на ней, видимо, менялся, и сама она была в коем-то роде «запечатана». Противный запах химии был слабоват, но все равно чувствовался, оставляя в догадках военного. Любопытство взяло вверх: Наиб подошёл к двери, не переставая раздевать серую куртку, и посмотрев на дверную ручку, все-таки дёрнул ее. Провал. Ещё раз. Провал. Ещё раз. Дверь не отворилась и в третий раз. Субедар отвлекся и толкнул плечом, чтобы сломать замок. Скважина заклинивает, он застрял в промежутке прикрытой двери и вновь вывихнувшей ответной части. Наиб всматривается, закрывая левый глаз: через проем можно увидеть лишь серые стены и одинокий стул, стоящий в центре комнаты. И это действительно то, что он так хотел узнать? Нет же, там точно что-то есть. Но ему уже не удастся посмотреть.  — Наиб, туда нельзя. — Илай положил голову на плечо парню. Кларк знает, что Наибу это не нравится и второй сразу отдергивается, отходя на пару шагов назад, очутившись спиной к приоткрытой двери. Илай лишь выдохнул и улыбнулся. Он явно на взводе.  — Почему я должен следить за тобой, а, Наиб? — шатен скрыл свои руки за спиной. — Почему я тебе не могу доверять?  — Почему там только один стул? — вопрос на вопрос. Наиб не собирается отвечать первым.  — В этом доме мы играем по моим правилам. — Илай подходит на шаг ближе. — Если какая-то дверь закрыта, заперта или запечатана — значит, тебе туда нельзя. И ответь, пожалуйста, на мой вопрос. Наиб лишь усугубил ситуацию, повторяя свой вопрос:  — Почему там только один стул? — какой настырный.  — Наиб, будь добр, ответить мне первым. — Илай лишь спокойной отвечает, расстёгивая дальше куртку Наиба. — Вопрос на вопрос не очень хороший жест, ты знал?  — Почему там только один стул? — Субедар позволил эту выходку Кларку, но только сейчас. Он хочет услышать то, что повторяет из раза в раз. Илай тяжко выдохнул. Он принимает поражение. 2:0 в пользу Субедара.  — Раньше я там вдохновлялся. Но сейчас это место начало меня больше раздражать, чем оставлять с идеями. — он пожал плечами, беря рубашку в руки. Наиб расставляет руки, чтобы было удобнее его одеть Кларку. — Оно меня начало оставлять с мыслями потерянности, запутанности и некой окованности. Потому и запечатал. — Илай начал застёгивать пуговицы. — Допрос окончен? Военный лишь кивнул. Очень…неловкая ситуация: его тут, как бы, очень близкий друг одевает, почему же это так…м, странно? Это настолько непривычно, что он себя чувствует тем самым аристократом, который имеет у себя сотню служащих, подтирающих ему все, что только у того имеется. Омерзительно, не правда ли? Военный лишь сглатывает ком в горле, смотря на непринужденного Кларка, ищущего жилет у кресла. Так необычно для Кларка идти на уступки. Что-то явно не так.  — Тебе идут мои вещи. — Илай оценивающе посмотрел на Наиба. — Только немного маловаты, верно?  — Ходить можно. — сухо ответил наёмник.- Туговато, но сойдёт.  — Отлично. Натягивай пальто, мы собираемся в… — он запнулся. — в Гатти на Чаринг-кроссе. — писатель подхватил зонт. Наиб закинул пальто себе на плечи и, кивнув приятелю, вышел с приятелем на улицу. Кларк перед тем как переступить ступени дома, протянул руку за занавеску перед дверью и, убедившись, что дождь не льет, закрыл зонт. Редактор стал более живым после того, как вышел наружу. Его хмурое лицо, иногда перекошенное неискренней улыбкой, стало чем-то нейтральным и счастливым, в какой-то мере. Субедара хватают за руку, и он не ловит как прежде взгляда Илая — тот увлечен поиском то ли кареты, то ли быстрого пути с Треднидл-стрит до Чаринг-Кросс. Наёмник замечает каждую деталь в поведении приятеля — теперь тот не стесняется его и ведёт себя более открыто в разговоре; это бы приятно удивило, если не считать то, какими становятся разговоры напряжёнными с ≪открытым≫ Кларком. Субедар часто смотрит на открытые лавки, возле которых они проходят вместе, но зацикливался военный больше всего на своем друге: кажется, что вне своего дома он более славный, что-ли. Все равно, его действия пока что непонятны: спонтанное предложение редактора стать его музой сбивает с толку. Что он задумал? Или за этим ничего не стоит? Почему Наиб чувствует в этом некую тревогу: будто бы его медленно запирают в клетке? Пока что точно утверждать нельзя, но Кларк никогда не сделает чего-то ужасного — в этом Субедар уверен. Да, он странный, он ведёт себя как психически больной, но дайте ему время, и он станет тем, в чьей поддержке вы будете нуждаться. Из раздумий военного вырывает глухой голос:  — О, не ошибся. Это здесь. — Илай показывает пальцем, но сразу опускает. Не быдло же. — Ты что будешь брать? У меня с собой лишь три-четыре шиллинга, поэтому--  — Да-да, я понял. Я привык есть по-малому. — Наиб дальше стал «бубнить», дразня друга его же речью, на что Илай улыбнулся. Заходя в помещение, Субедар заметил эту старую моду из кофейней 1840-х: полированные столы из красного дерева, масляные лампы, куда не оглянись, и зеленые занавески между отсеков. По сравнению с тем, что могли предложить харчевни из Ист-Энда, это — чертов ресторан гостиницы на Сент-Джеймс. Они заходят внутрь и садятся за столик в самом углу ресторана — эдакая ≪чистая комната≫. Как только Субедар отодвигает стул с высокой верхней перекладиной, к ним подбегает джентльмен в черном костюме с салфеткой на левом плече — видимо, подручный хозяина. Мужчина начинает монотонно перебирать список готовых блюд, оставляя посетителей не в трепете и голоде, а больше в скуке:  — Ростбиф, вареная говядина, жареная баранья нога, вареная свинина, жареная телятина и свиной окорок, лососина с креветочным соусом, голубиный пирог, запеканка с мясом… — Илай и Наиб переглядываются в смешке от заученного списка и утружденного лица официанта. Потому, не томя, Кларк делает заказ.  — Мне и моему другу говядину алямод. — он задумался. — Из выпивки… Вашего вина, будьте добры.  — Ожидайте, джентльмены. — мужчина поплелся на кухню. Наиб косо посмотрел на удаляющегося официанта и спросил Кларка:  — Мы разве собирались пить? — Субедар это спросил с неким укором.  — Брось, давай отметим сполна. — Илай чуть ли не разлегся после своей реплики на стуле. — Нам нужно же отпраздновать это как-то.  — Отметить что?  — Твой приезд в Лондон, нашу встречу, и… — Илай усомнился говорить следующее, но таки решился. — и то, как ты стал моим, конечно же. Может, Илай и проиграл битву, отступая, но выиграл в войне. 3:2 в пользу Кларка.