Ибо все мы грешны

В конце сентября в Хогвартсе устроили неделю профориентации для семикурсников. На поле для квиддича выставили галерею палаток, над которыми висели тканевые полотна с названиями мест, куда школьники могли пойти после Хогвартса. Представители университетов с важным видом стояли около своих палаток и отвечали на вопросы студентов, желающих к ним поступать. Где-то в конце галереи разместилась палатка аптекарей, и оттуда распространялся полупрозрачный фиолетовый дымок, наверное от какого-то зелья, сваренного в качестве наглядного материала. Было здесь и местечко для авроров — крупный мужчина с суровым лицом сидел за столом, на котором разложили буклеты Аврората, а несколько других авроров в форменных мантиях и с равнодушными ко всему лицами расхаживали взад-вперёд по полю. Сириус знал, что они здесь не для того, чтобы заманивать к себе выпускников, а как охранники: Дамблдор опасался возможного нападения на учеников (после прошлогоднего убийства мальчика-магла его репутация всё ещё была не до конца восстановлена). Так как Хогвартс почтил своим посещением сам министр магии Минчум, по школе сновали журналисты. Их здесь были толпы, все от разных изданий и о профориентации они вряд ли собирались написать хоть слово. Они бродили за министром магии, к которому сложно было подобраться из-за ходивших рядом с ним сопровождающих, поэтому журналисты просто громко задавали свои вопросы, надеясь на ответ. Кто-то всё же спрашивал учеников об их учёбе в школе, а кто-то, как например белобрысый молодой человек с диким видом, в принципе не обращал никакого внимания на происходящее вокруг них. Этот молодой журналист изучал траву рядом с одним из колец для квиддича и что-то бормотал себе под нос, синим карандашом делая в блокноте заметки. Сириус без интереса прогуливался мимо палаток. Не то что бы он совсем не был заинтересован в выборе своей профессии, но сейчас у него были дела поважнее. К тому же сложно было что-то понять в какофонии, царившей вокруг. За предыдущие три дня профориентации такого столпотворения тут не было — оно и ясно, что с приездом Минчума количество народа увеличилось. Тут были и журналисты, и делегация из Министерства, и авроры, охранявшие Минчума, и простые зеваки с младших курсов, решившие поглазеть на министра. Сириусу это было на руку. Он следил за Адрианом, стоящим около палатки историков и как будто бы увлечённо слушал, что ему говорил человек в огромных очках, держащий в руках буклетик с рекламой раскопок поселений великанов в горах Шотландии. Сириус знал, что Адриан углублённо изучал историю магии, но не совсем понимал, зачем ему это нужно, ведь его планы на будущее точно не включали никаких раскопок. Сириус невзначай остановился у палатки от банка «Гринготтс». Она была в красно-белой гамме и немного напоминала цирковой шатёр. В палатке не было ни одного гоблина, только волшебники в форме ликвидаторов заклятий. Один из них заметил, что Сириус будто бы заинтересовался их буклетами, и дружелюбно улыбнулся ему. Сириус растянул губы в ответ, про себя радуясь, что Беллатрикс не додумалась приехать в Хогвартс в качестве представителя от банка. У соседней палатки стояли Эммелина Вэнс и Лили Эванс, Эммелина словно на что-то уговаривала Лили, а та пыталась от неё отделаться. Сириус знал, что Эммелина собиралась в Отдел тайн после школы, так что палатка магозоологов, у которой они и стояли, нужна была, очевидно, Лили. Сириус взял буклетик и оттуда, подмигнув Эммелине. Он делал вид, что читает написанное крупными, оранжевыми буквами (какая безвкусица), но на самом деле следил за Адрианом, который всё ещё стоял у исторической палатки. Наконец Адриан и сам что-то сказал историку, а его рука взметнулась вверх, будто в смущённом жесте, поправляющем волосы. Сириус выдохнул и развернулся в противоположную сторону, где были аптекари. Там, конечно, нашёлся и Снейп, неуверенно рассматривающий скляночки с разноцветными зельями. Сириус чувствовал, как подрагивают колени, но на лицо натянул безмятежное выражение. Он подошёл к Снейпу и постучал его по плечу, кивая к выходу из галереи. Снейп немного разочарованно вздохнул и вместе с Сириусом отошёл от палатки. Дакота, которая, оказывается, тоже что-то делала в этой части ярмарки, кивнула Сириусу. Он кивнул ей в ответ, чувствуя себя очень глупо и волнуясь больше, чем следовало волноваться. Сердце колотилось у него в груди как бешеное. Они со Снейпом недалеко ушли, только завернули за угол и остановились за салатовой палаткой целителей. Отсюда было слышно гам ярмарки, но людей было куда меньше — министр сейчас находился в другом конце галереи, так что вся толпа собралась там. — Ты уверен, что он сейчас сюда придёт? — недовольно уточнил Снейп у Сириуса, который аккуратно выглядывал из-за угла, делая вид, что завязывает шнурки на ботинках. — Адриан подал знак. Сириус тоже был не слишком счастлив, что оказался в одной команде со Снейпом, но что ж делать, если Адриан так любит составлять планы на кучу человек? Сириус старательно не думал о том, что они собирались сделать. В конце концов Минчум сам виноват в том, что половина волшебного общества Британии возненавидела его после летних реформ в Министерстве. Ориону и Сигнусу едва удалось остаться на своих постах, но так повезло далеко не всем, и множество бывших сотрудников Министерства теперь спали и видели, как Минчума смещает на посту министра кто-то более способный к управлению страной. Сириус старался не думать и о том, чего этим добивается Адриан. Очередной приказ «сверху», учитывая то, что в этом замешали и Дакоту с Нилом? Вполне вероятно, но вопросы по этому поводу Сириус задавать не спешил. В последнее время он усвоил, что лучше держать язык за зубами, если не готов к ответам, которые тебе могут дать. — Мы должны просто… ждать? — ещё более недовольно уточнил Снейп, стоя у Сириуса за спиной. Тот возвёл глаза к небу и щёлкнул пальцами. — Бинго. Он знал, что то, что они собирались сделать, ужасно глупо, самонадеянно и опасно, как и всё, что придумывал Адриан. Снейп непонятно зачем участвовал в этом, но Сириус подозревал, что таким образом он просто пытался влиться в компанию. Почему сам Сириус принимал участие в этой глупости? Он не знал. Он не знал, почему не отказался, почему не рассмеялся Адриану в лицо, почему вообще всё ещё был с ними, несмотря на все их опасные странности. Это была какая-то особая форма мазохизма — Сириус понимал, что потом будет плохо, но продолжал идти вперёд. Сириус услышал позади себя стремительные шаги и быстро обернулся, но это были всего лишь запаздывающие на ярмарку студенты. Он облегчённо выдохнул, пытаясь успокоить дыхание. «Глупо, глупо, глупо!» — кричал он самому себе, хотя кричать хотелось совсем другое. Сириус ужасно боялся. Он всегда говорил, что учёба в Хогвартсе для него совсем не важна, что он с удовольствием сбежал бы отсюда, и всё же ему трудно было представить себе, как его с позором исключают. Или того хуже… — Он идёт, — тихо, но твёрдо оповестил Снейп, и Сириус без удовольствия отметил, что тот волнуется гораздо меньше него. Министр с приклеенной на лицо улыбкой покидал ярмарку. Его взгляд был устремлён на толпу журналистов, из которой то и дело вспыхивали камеры и доносились вопросы. — Министр, что вы думаете о недавнем теракте на магловском вокзале? — Господин министр, вы не планируете привлечь иностранное правительство для поимки преступников? — Министр Минчум, как вы относитесь к массовой эмиграции граждан? Министр не отвечал ни на один из заданных ему вопросов, словно и не слышал их. Его со всех сторон окружали авроры и чиновники, и Сириус видел лишь его лысеющий затылок. Его замутило. Всё это было ужасно, просто невыносимо. Со спины к ним подошёл Адриан, заставив вздрогнуть обоих. — Где Дакота? — быстро спросил он. — Она должна увести журналистов. — Стояла у палатки зельеваров, — пожал плечами Сириус с деланым безразличием. — Понятия не имею, куда она делась. — Он ведь сейчас уйдёт, — нервно заметил Снейп. Министр действительно уходил всё дальше от ярмарки, вопросы от тоже удаляющихся журналистов уже сбивались в общую неразбериху. Если министр покинет поле для квиддича, поймать его в одиночку будет гораздо сложнее. Надо было срочно что-то предпринять. Сириус сорвался с места. Его появление должно было случиться позже, но так как Дакота куда-то запропастилась, нужно было действовать. Сириус не столько переживал за сохранность плана, сколько хотел сделать хоть что-то, чтобы не стоять на месте без всякого действия — это уже сводило его с ума. Адриан попытался схватить Сириуса за рубашку, но его пальцы лишь скользнули по его спине. Сириусу на лицо просилась безумная улыбка, которую он изо всех сил сдерживал, но ничего не выходило. Он быстро обогнул толпу журналистов и со всей силы врезался в щуплого чиновника, шагающего справа от Минчума. Чиновник не удержался на ногах и пошатнулся, а Сириус по инерции пролетел дальше и вцепился прямо в предплечье министра, пытаясь устоять на ногах. Министр сразу же отскочил от него, и Сириус упал на землю, больно ударившись левым плечом. На секунду зажмурившись, от распахнул глаза и увидел направленные на себя несколько палочек — это авроры, посчитавшие его за преступника, собирались его обезвредить, если он соберётся напасть на Минчума. — Я случайно! — сразу же воскликнул Сириус, вскинув вверх руки. — Я просто споткнулся и упал, вот и всё! Он оправдывался перед аврорами, но смотрел в большей степени на Минчума. Раньше он видел его только в газетах. Он совсем не походил на высокопоставленное лицо, особенно сейчас, когда его полное лицо с красными щеками вытянулось в удивлении. — Ты школьник? — с подозрением спросил Сириуса один из авроров, не обращая внимания ни на его гриффиндорский галстук, ни на школьную форму одежды. Палочки никто так и не убрал, и Сириусу было очень неуютно. Он поспешно кивнул, всё ещё лёжа на земле. — Да, школьник. Я семикурсник, был на ярмарке, хотел вернуться в замок, ничего противозаконного! — Да отстаньте вы от него, Дирборн, он ведь ребёнок! — подал голос министр, со снисхождением глядя на Сириуса. — Поднимите его, не хватало только, чтобы сейчас пришли его преподаватели… Опасения Минчума подтвердились: к ним уже приближалась профессор МакГонагалл с обеспокоенным видом, а за ней тяжёлой походкой переваливался Слизнорт. Министр явно чувствовал досаду, он то и дело поглядывал в сторону журналистов, прекративших вопросы и судорожно мельтешащих перьями и блокнотиками. — Что здесь происходит? — вопросила профессор МакГонагалл, глядя преимущественно на Сириуса, с болезненным выражением на лице потирающего плечо. — Мистер Блэк, что вы ещё натворили? — Я? — обиделся Сириус. — Ничего я не творил, это была случайность! — Не о чем беспокоиться, профессор, — легко сказал министр. — Мальчик просто врезался в мистера Кроткотта, а из-за этого такой переполох. Право, не стоит задерживаться на этом, всё в полном порядке. Сириус энергично закивал, ему хотелось как можно быстрее убраться отсюда. Он опасался смотреть на палатку целителей, за которой всё ещё должны были быть Снейп и Адриан, но боковым зрением замечал некое мельтешение в том углу. Вдруг откуда-то появился Нил с ужасающе бледным лицом, а за ним семенила встревоженная Дакота. — Профессор Слизнорт, слава богам, вы здесь! — с облегчением вздохнула Дакота. Нил покачнулся, будто готовился в любой момент потерять сознание. Сириус отошёл на несколько шагов назад, где были примолкшие журналисты, как будто надеялся, что это заставит всех забыть о его присутствии. — Пожалуйста, профессор, нам нужна ваша помощь. Нилу вдруг стало плохо, его мутит и у него кружится голова. Прошу, помогите! Дакота чуть не плакала, Слизнорт растерялся, открывая и закрывая рот как рыба. Нил побледнел ещё сильнее, хотя казалось, что он и так уже был цвета самой белоснежной простыни, снова покачнулся и упал на землю, раскинув руки в стороны. Его глаза были закрыты. Не хватало только пены изо рта, чтобы создать полную картину приступа некой болезни. Сириусу снова захотелось смеяться. — Мистер Эйвери! — испугалась профессор МакГонагалл, подходя к потерявшему сознание ученику. Дакота отбежала от Нила и, прикрыв рот рукой от страха, оказалась около журналистов. Она была просто в ужасе и сходила с ума от испуга, поэтому кидалась то к одному, то к другому с криками о помощи. Это привлекло внимание учеников, бывших на ярмарке, несколько любопытных сразу же прибежали на место происшествия и со стороны глазели на лежащего на земле без движения Нила. Среди них Сириус с досадой заметил Питера с Джеймсом. Они почти с брезгливостью рассматривали тело Нила и о чём-то тихо переговаривались. От палатки целителей стремительным шагом приблизились Адриан и Северус, и этому Сириус был рад гораздо больше. — Что с ним? — играть у Адриана получалось куда хуже, чем у Дакоты с Нилом, но на него мало кто обращал внимание. Адриан с волнением наблюдал за Нилом, но оставался рядом с Сириусом. Его взгляд то и дело перебегал на министра. — Господин министр, пойдёмте отсюда, вас уже ждёт директор, — громко зашептал один из министерских чиновников. — С мальчиком разберутся его преподаватели. — Да-да… — пробормотал Минчум, двигаясь спиной вперёд. Он смотрел на то, как Слизнорт грузно опустился рядом с Нилом и начал водить над ним волшебной палочкой, произнося какие-то заклинания. Видимо убедившись, что с учеником действительно есть кому разобраться, он развернулся и быстрым, мелким шагом отправился к замку. Теперь на его лице не было улыбки. Журналисты засунули свои блокноты кто куда и побежали вслед за ним, задавая свои вопросы, теперь и о том, что он думает о том, что перед ним только что едва не погиб мальчик. Адриан сверкнул взглядом в Дакоту, и та сорвалась с места, преграждая журналистам путь. По её лицу текли слёзы, она прижимала кулаки к груди и отчаянно всхлипывала. — Прошу, прошу, хоть кто-нибудь помогите ему! Один из журналистов попытался обогнуть её, но она бросилась на него и, схватив за руку, разрыдалась ещё сильнее. — У бедной девочки нервный срыв, — сказал тот самый белобрысый журналист, изучающий траву, почему-то очень довольный тем, что рядом с ним студентка сходила с ума. — Не беспокойтесь, моя дорогая, мы сейчас вам поможем! Он принялся вещать что-то о целебных свойствах командных медитаций, а Дакота продолжала хватать за руки всех, кто пытался от неё отойти. Её громкие рыдания привлекали к себе внимание. Профессор МакГонагалл оставила Нила Слизнорту, а сама подошла к Дакоте и, неловко поглаживая её по плечу, хотела отвести её в сторону, но она упорно стояла на месте. Сириус знал, что теперь остался всего один шаг. Снейп оказался рядом с ним и они вместе побежали в сторону министерской делегации, уже почти вышедшей с поля для квиддича. У Сириуса внутри всё горело, но отступать было нельзя. — Господин министр, постойте! — закричал Сириус, маша над головой руками. Минчум рассеянно обернулся. — Господин министр, мне так неудобно перед вами, я хотел изви… — Что ты творишь, Блэк?! — Снейпу даже не приходилось прилагать какие-то усилия, чтобы показать своё недовольство действиями Сириуса. Он поймал его за плечо и как будто попытался утащить подальше от министра. Авроры вытащили свои палочки и держали их наготове. — Я всего лишь хочу извиниться перед министром, не трогай меня! — Сириус попытался отцепиться от Снейпа и случайно ударил одного из чиновников в нос. Сириус испуганно ахнул и всплеснул руками. — О Мерлин, как мне неловко! Я совсем не слежу за собой. Прошу, простите меня, мне так жаль… Это было совсем не похоже на обычное поведение Сириуса, но, к его счастью, никто из находившихся рядом, за исключением Снейпа, не знал, как он обычно себя ведёт, так что это не вызывало подозрений. — Мой мальчик, что вы такое говорите, мы совсем на вас не в обиде, — тоном, которым обычно говорят с умалишёнными, увещевал Сириуса министр. — Мы уже и забыли о том, что вы врезались в нас, ничего страшного не произошло. — Правда? Слава богу! — Сириус облегчённо взмахнул рукой, опять чуть кого-то не ударив. — Отстань ты, Снейп! Они продолжали свою сцену всё не прекращающихся извинений, пока наконец министру не удалось заверить Сириуса, что никто не собирается подавать на него в суд за неловкое падение. Уходя вместе со Снейпом, они всё ещё громко пререкались, словно Снейп уговаривал Сириуса не лезть к уважаемому господину министру всю их дорогу до самого господина министра, а Сириус говорил, что не смог бы спокойно спать, зная, что едва не убил господина министра, ведь господин министр такая уважаемая персона и было бы преступлением не извиниться перед ним, господином министром, за то, что он свалил с ног его, господина министра, подчинённого. По пути к ярмарке они встретили журналистов, которым наконец удалось отвязаться от Дакоты. Сама Дакота стояла в компании раздражённой профессора МакГонагалл и странного журналиста, учащего её правильно дышать. — С тобой всё в порядке? — уточнил Сириус, чуть запыхавшись — у него пересохло во рту от того, как много он говорил за последние полчаса. — О да, — заверила его Дакота. — Мистер Лавгуд всего лишь помог мне прийти в себя. — Вам, мисс Нотт, стоит проверить нервы, — покачивая головой, сказала МакГонагалл побелевшими от злости губами. Вероятно, ей пришлось многое здесь услышать. — Прошу прощения, профессор МакГонагалл, — голос Дакоты звучал абсолютно искренне, — но Нил мой лучший друг и я бы не пережила, если бы с ним что-нибудь… что-нибудь… Она собиралась снова начать плакать, и мистер Лавгуд опять начал нести какую-то чушь о важности дыхания при нервных потрясениях, а профессор МакГонагалл возвела глаза вверх и принялась снова неловко поглаживать её по предплечью. Сириус поспешил сбежать от них. Адриана он нашёл вместе с Нилом у палатки целителей, где второй сидел с какой-то склянкой, а рядом с ним стояли профессор Слизнорт и мадам Помфри. Адриан разговаривал с целителем, сидящим в палатке, и Сириус отвёл его в сторону. — Тебе удалось? — взволнованно спросил он, с трудом понижая громкость. — Да. По крайней мере заклинание я произнёс, но не уверен, что всё сработает как надо. Я подобрался к вам, но нас всё равно разделяло большое расстояние. Отец говорил, это может повлиять, но я думаю, что всё получилось. Сириус чувствовал себя как натянутая струна. Всё в нём протестовало против того, что они собирались сделать, то есть того, что они уже сделали, но исправить ничего уже было нельзя. Одно дуновение ветра — и он сдастся, лопнет. Всего одно дуновение… Сириус поймал на себе взгляд Джеймса с другого конца ярмарки. Они с Питером подошли к палатке, где стоял Ремус, заинтересованный в преподавании после окончания школы. Джеймс смотрел на него, прищурившись, словно хотел понять по внешнему виду Сириуса, задумал ли он что-то плохое. Сириус знал, что у Джеймса вполне получалось это сделать несколько лет назад. Он принял непринуждённую позу и вызывающе приподнял брови, как бы спрашивая, в чём дело. Джеймс покачал головой и отвернулся. Сириус отвернулся тоже и к нему подошла Дакота, прекратившая своё искусственный плач. Она выглядела ещё более растрёпанной, чем обычно: её щёки горели и она тяжело дышала, но выглядела очень довольной. Сириусу захотелось поцеловать её, однако не стал этого делать. — По вам двоим театр плачет, — сказал он, подразумевая вместе с Дакотой Нила. — Я бы не смог так натурально разыграть обморок. Дакота польщённо усмехнулась и взглянула на Адриана. Тот лишь одобрительно кивнул ей, впрочем заслужить от него более ярко выраженную похвалу было сложно. — Думаете, всё получилось? — тоже спросила Дакота. — Узнаем позже, — коротко ответил Адриан и ушёл обратно к палатке историков. Спустя какое-то время представители университетов стали расходиться и палатки прикрывали. Завтра должны были прибыть представители других профессий, но Сириус сомневался, что придёт сюда снова. Его начало подташнивать от вида разноцветных шатров. Нила отпустили под надзор друзей, хотя он убеждал профессора Слизнорта и мадам Помфри, что ему просто стало нехорошо из-за столпотворения, собравшегося на ярмарке. Сириус и Дакота убедили преподавателей, что не дадут Нила в обиду (что было довольно иронично, учитывая то, что как раз Дакота и отравила Нила), и увели его на трибуны, где просидели до конца ярмарки. Снейп же проторчал у шатра аптекарей, Адриан ходил туда-сюда, явно сгорая от нетерпения, а Эмиль в принципе не ходил на профориентацию, заявив, что это пустая трата времени. Минчум вышел со своим сопровождением из замка, когда все представители профессий уже скрылись по пути в Хогсмид, откуда должны были трансгрессировать. Все студенты возвращались в замок, а у подножия лестницы стояли журналисты, ожидающие министра. Сириус смотрел в спину Адриана, идущего чуть впереди, и крепче сжал руку Дакоты. Всё должно было случиться сейчас. Адриан остановился в стороне от общего потока учеников, сделав вид, что снимает со своей мантии прилипший листочек, и незаметно вытащил из кармана волшебную палочку. Уже в следующую секунду она скрылась у него в рукаве. Сириус с Дакотой обогнали его и подошли к лестнице как раз в тот момент, когда министр Минчум вышел из главных дверей. Сзади него семенил Филч со своей кошкой, очевидно он провожал министра до выхода. Журналисты вновь засыпали Минчума вопросами и, к всеобщему удивлению, он остановился, прислушавшись. — Господин министр, прокомментируйте теракт на магловском вокзале четыре дня назад. Виновные найдены? — громче всех спросила девушка-журналист с крупными светлыми локонами, убранными в сложную причёску. — Виновные не только найдены, они скоро будут наказаны, — уверенно произнёс Минчум, но Сириус знал, что это чистая ложь. Он украдкой обернулся и увидел, что Адриан в упор смотрит на министра. Его затошнило. — А если это повторится ещё раз, то можете быть уверены, мы не позволим преступникам разгуливать на свободе. Нашу либеральную политику давно пора заканчивать. Мы сможем справиться с недовольными маглорождёнными, и с чистокровными фанатиками. Раздался ропот. Журналисты наперебой стали задавать другие вопросы, а среди сопровождения министра началось волнение. Один из чиновников что-то зашипел Минчуму, а тот растерянно качал головой, как будто не понимал, что сказал не так. Авроры выстроились в ряд и двинулись вперёд, закрывая от учеников и журналистов министра. Сириус с Дакотой переглянулись, с трудом сдерживая отчаянные улыбки, норовившие натянуться на их губах. Им было наплевать на то, что повлечёт за собой такая речь министра, но они знали, что у них всё получилось. Адриан использовал заклятие Империус, а им удалось разобраться со всеми, кто мог этому помешать. Сириус никогда не чувствовал себя настолько могущественным. — Ну что ж, друзья мои, — торжественно заключил Адриан, подойдя к Сириусу с Дакотой и положив руки им на плечи. В поднявшемся вокруг шуме его слышали только они двое. — Мы сделали то, что должны были. *** Регулус и Аврора сидели во внутреннем дворике у фонтана и читали одну книгу на двоих — в библиотеке не нашлось двух экземпляров, книга была редкая. Они не решили, как её поделить, поэтому собирались и читали вместе. Мадам Пинс выписала книгу на имя Регулуса, он был одним из тех студентов, которые всегда возвращали книги вовремя и не шумели в библиотеке, поэтому находился у неё на хорошем счету. К тому же, читая вместе, они останавливались на одном и том же месте и не могли рассказывать друг другу, что было дальше, а это было несомненным плюсом, потому что оба, и Аврора, и Регулус, с трудом сдерживались, чтобы не поделиться чем-то интересным. — Просвещаешь её, Блэк? — послышался голос со стороны замка. Плечи Авроры вздрогнули. Регулус поднял голову. Из замка выходила компания гриффиндорцев с их курса, все в красно-жёлтых шарфах и растёгнутых мантиях. Среди них выделялся Джонатан Уизли своей ярко-рыжей шевелюрой. Он и отпустил ехидный комментарий, увидев сидящих у фонтана однокурсников. Кто-то из его компании хихикнул. Регулус нахмурился. — Чтение вполне полезно, если вам это неизвестно, — фраза была даже слишком банальной, но Уизли всё равно с обидой повёл подбородком. Регулус знал, что этого хватит, чтобы закрыть Джонатану рот, но Аврора так не считала. Она зло и даже почти с ненавистью наблюдала за гриффиндорцами, остановившимися вблизи фонтана. Вероятно, они хотели выйти из внутреннего дворика и прогуляться на воздухе, пока было ещё тепло, но из-за Джонатона, этого ужасного придурка Джонатона, теперь предчувствовали что-то интересное. — Полезно, но не для неё, — усмехнулся Уизли, обращаясь к Регулусу, но смотря Авроре в глаза. Другой гриффиндорец, Виктор Кут, согласно фыркнул. — Так что не утруждай себя, всё равно усилия пропадут даром. Регулус знал, что на такие убогие провокации нельзя обращать внимание, но Аврора легко и быстро распалялась. Это Регулус тоже хорошо знал. Он заметил, как её пальцы дрогнули, чтобы вытащить волшебную палочку из кармана юбки, и быстро схватил её за руку. Уизли и другие гриффиндорцы этого не заметили, однако плечи Авроры расслабленно опустились. Она состроила на губах ядовитую улыбку. — Может, тогда и ты не станешь утруждать себя потугами сочинить что-то посмешнее? Твои друзья всё равно слишком тупы, чтобы понять фразы длиннее трёх слов. Рианна О’Нил возмущённо ахнула, широко раскрыв рот, а Джонатан сдвинул брови и шагнул вперёд. Регулус закатил глаза: ему очень не хотелось вступать в конфликты, тем более начатые буквально на ровном месте. Аврора часто обижалась на самые простые вещи и с этим приходилось мириться. — Молодец, хорошо сказала, — процедил Джонатан. — Долго зубрила? Такие сложные предложения тебе обычно не удавались. — Пошёл ты… Узнать, куда собиралась послать Уизли Аврора, услышать никому не посчастливилось — во внутреннем дворике появилась ещё одна фигура, в мантии с приколотым значком старосты. Заметив её боковым зрением, Аврора замолчала. Регулус обернулся в ту сторону и облегчённо вздохнул — это была единственная более-менее близкая подруга Авроры и по совместительству коллега Регулуса, он ведь тоже был старостой. — Всем привет, — с бодрой вежливостью кивнула Уиллоу Гейтс преимущественно гриффиндорцам, как будто подозревала, что здесь происходит. — Воздухом дышите? Вот ты где, Аврора, а я искала тебя! Регулус заметил, что Аврора вроде бы успокоилась, и отпустил её руку. На самом деле ему тоже стало гораздо спокойнее с появлением Уиллоу, ведь теперь не он один нёс ответственность за возможные поступки Авроры, а Регулус знал, что эти поступки могут быть очень глупыми. — Пойдём отсюда, — громким шёпотом сказала до сих пор обиженная Рианна, подталкивая Джонатана к выходу из внутреннего дворика. Гриффиндорцы тесной кучкой прошли мимо следившей за ними взглядом Уиллоу и, тихо с возмущением перешёптываясь, наконец ушли. Регулус совсем успокоился, заметив, что Аврора больше не хочет хвататься за палочку. — Спасибо, Уиллоу, — с искренней благодарностью сказал он. Девушка, улыбнувшись, кивнула, и подошла поближе. — Я рада, что спровадила их отсюда, но вообще-то ты правда нужна мне, Аврора: профессор Флитвик ищет тебя по поводу участия в хоре. — Точно, я совсем забыла! Аврора подскочила с места и поправила складки на юбке. — Встретимся позже, да Регулус? И не смей дочитывать главу без меня! Аврора ушла вместе с Уиллоу. Она казалась абсолютно умиротворённой, на её лице не было ни следа былой злости. Регулус всегда удивлялся таким резким переменам в её настроении, но впрочем он был рад, что она хотя бы больше не раздражена. Иногда Аврора и впрямь очень походила на ребёнка. И иногда это было хорошо. *** Эмиль с первого сентября ходил сам не свой, и все его друзья знали, в чём дело. Может, Адриан, Нил, Дакота и даже Сириус и считали Эмиля своим другом, но для него самого единственный близким человеком в Хогвартсе была Гвендолин. Они с детства были знакомы, насколько знал Сириус, хотя их родители не ладили. Гвендолин была тем единственным человеком во всей школе, с которым Эмиль не пререкался и который всегда мог найти тему для разговора, интересную для него. Теперь, после её исключения, в замке не осталось учеников, способных выводить Эмиля из его постоянной меланхолии и плохо от этого было не только ему одному. Сириус и до этого относился к нему с известным снисхождением, ему многое в нём приходилось терпеть (благо, опыт сосуществования под одной крышей с Блэками многому научил Сириуса), но теперь он стал совершенно невыносимым. Сириус, Нил, Адриан и Эмиль сидели под тенью раскидистого дуба на опушке поблизости с Запретным лесом. Было ещё не холодно, хоть ветер и приносил с собой голос вступающей в свои права осени. В замке приходилось кутаться в мантии, чтобы не замёрзнуть, но на улице было куда теплее и выдавался шанс поймать последние остатки лета. Мерцающий на солнце барьер, не позволяющий студентам заходить на территорию леса, был метрах в двадцати от них, и Сириус иногда мечтательно вздыхал, глядя на него. Весь шестой курс он ни разу не выбирался в лес, в особенности после того как был поставлен этот вшивый барьер, а из-за этого появлялись мысли о Мародёрах, у которых наверняка был способ пробраться через защиту. Эмиль шумно развернул газету и прислонился спиной к стволу дуба. Сириус забрался на нижнюю ветку дерева и стал обрывать листья, висящие от него на расстоянии вытянутой руки. Нил занялся домашним заданием по астрономии: он сидел на земле в окружении двух учебников и карт звёздного неба. Адриан прошептал отвлекающее заклинание, чтобы другие ученики, высыпавшие на улицу в поисках отдыха не обращали внимание на их укрытие, хотя никто и так не смотрел в их сторону. Впрочем, Сириус понимал опасения Адриана — тот собирался тренировать заклинания, информацию о которых лучше было оставить при себе. Сириус поражался тому, что у Адриана всё ещё не выходили какие-то заклятия, ведь он смог наложить чёртов Империус на министра! — Скучно, — заявил Сириус, оборвав все листья. На его слова никто не отреагировал, впрочем он и не рассчитывал на обратное: отчего-то им всем очень нравилось его игнорировать. — Давайте займёмся чем-нибудь? — Можешь потренироваться вместе со мной, — не отрывая взгляда от своей волшебной палочки, предложил Адриан. На её конце то и дело появлялись горячие вспышки, но он добивался вовсе не этого, однако неудачи его не расстраивали. Сириус презрительно фыркнул. — Вот ещё чего не хватало. Чтобы развеять скуку, заниматься ещё более скучными вещами? Нет уж, спасибо. — Это не скучно, а совсем наоборот, — невозмутимо возразил Адриан. — Отец продемонстрировал мне несколько заклятий, но я никак не могу их… Вспышка от его палочки стала больше и напомнила маленький взрыв — воздух вокруг неё схлопнулся и карты Нила отнесло на несколько метров в разные стороны. — О-хо-хо! — восхитился Сириус, наблюдая полёт одного из пергаментов, на котором, кажется, была изображена орбита Венеры. — Вот это уже интереснее. — Спасибо, Адриан, — сказал Нил, поднимаясь, чтобы собрать свои карты. — Профессор Синистра скажет мне много приятных слов, когда увидит, что кто-то сжёг её карты. Адриан не обратил на реплику Нила никакого внимания. На впалых щеках у него появилась пара розовых пятен и он подозрительно смотрел на свою волшебную палочку. — Не понимаю… — Ты уверен, что заклинания верные? — невинно уточнил Сириус, которому всегда доставляло удовольствие наблюдать за провалами Адриана. — Они невербальны, мне не нужны слова, важны пасы палочкой, но что-то всё время идёт не так. Сириус хотел его успокоить, но тут Эмиль откинул от себя газету, стремительно поднялся на ноги и отошёл на несколько шагов. Его походка была напряжённой, он сцепил пальцы в замок на затылке и уставился на Чёрное озеро, блестевшее серой водой вдали. Вернувшийся со свёртками Нил непонимающе взглянул на Адриана, но тот только пожал плечами. Сириус нахмурился и приманил к себе газету Эмиля. Это был обычный номер Пророка и что в нём так раздосадовало Эмиля было совершенно не ясно, пока Сириус не открыл пятую страницу, где нашёл заметку, в которой говорилось о скорой помолвке Гвендолин Забини и Эбенезера Флинта. Сириус был уверен, что именно она так расстроила Эмиля, но не понимал почему. — Ты же знал об этой помолвке, — сказал он, чуть повысив голос, чтобы услышал Эмиль. Они все знали, Гвендолин сама писала им об этом. Сириус узнал от Дакоты, точнее из её разговора с Мэри-Лу. Они говорили, что этот Флинт довольно неплохой вариант для замужества, но ему было уже под сорок и, конечно, они не хотели, чтобы их подруга выходила замуж за какого-то старика, как только ей самой исполнилось семнадцать. Эмиль с суровым выражением на лице обернулся к Сириусу, уперев руки в бока. — Это что-то меняет? Эмиль никогда не делился с друзьями своими переживаниями, не говоря уже о Сириусе, но сейчас его мысли были крайне ясны. Нил опустил глаза в свою карту, Адриан поджал губы, крутя в пальцах палочку. — Мы ничем не могли ей помочь, — высказал общие мысли Сириус. Почему-то только он считал нужным спорить с Эмилем, когда остальные решали позволить ему предаться своим мрачным размышлениям. — И ты это знаешь. — Но и это ничего не меняет, — отрезал Эмиль. — И в чём тогда дело? — В том, что мы позволили этому случиться, чёрт тебя подери! Сириус даже вздрогнул: он очень редко видел, чтобы Эмиль по-настоящему злился, без усталых ноток в голосе и желания поскорее свернуть любой спор. Он прямым взглядом из-под нахмуренных бровей смотрел на всех троих, будто лично они были виноваты в том, что Гвендолин исключили из школы. — Извини? — возмутился Сириус, свешивая ноги с ветки, чтобы смотреть на Эмиля в упор, а не через плечо. — Чему же мы позволили случиться, позволь спросить? Чьи родители договорились с судом, чтобы у неё не отбирали волшебную палочку и позволили сдать экзамены через год? Или ты хотел, чтобы нас всех исключили заодно с Гвендолин? Она чуть руку не оторвала тому отморозку, её и в Азкабан могли за это упечь! — Ты на чьей стороне? — всплеснул руками Эмиль. — На стороне фактов, придурок. Она писала тебе, что у неё всё в порядке, разве нет? Какой прок сейчас устраивать эти сцены? Эмиль прищурился. Гвендолин действительно писала им всем, что у неё всё относительно хорошо, что шрама от расщепа почти не видно, что её бабушка даже рада, что Гвендолин теперь не будет пропадать в своей школе, и вовсю ищет для неё богатого жениха. Конечно, такие новости не могли полностью успокоить её друзей, в особенности Эмиля, и всё же это было куда лучше, чем если бы она писала им из тюрьмы. Её соседями сейчас были маглы, а не дементоры, стоило радоваться хотя бы этому. — Значит, тебе не нравится, что я устраиваю «сцены»? Что ещё тебе не нравится? Может быть, то, что я не рад тому, что нам пришлось сражаться с какими-то психами в Лютном? Уверен, тебе-то там было настоящее раздолье, не так ли? — Ты на что это… — Хватит, — отрезал Адриан, устав выслушивать их препинания. — Эмиль, мы, кажется, уже достаточно отомстили Министерству, разве нет? — Вот именно, — добавил Нил. — Вполне хватает того, что Минчума собираются сместить. Чего тебе ещё не хватает? Эмиль молчал, Сириус тоже. Возможно, им обоим просто хотелось немного поспорить, так что голос разума в виде Адриана и Нила не успокоил, а даже наоборот — немного расстроил их, словно они говорили что-то неправильное. Сириус забрался обратно на свою ветку и стал собирать из оборванных кусочков листьев фигурки волшебной палочкой. Эмиль медленно зашагал по опушке, его взгляд был устремлён в никуда. Адриан вздохнул и вернулся к своим невербальным заклятиям, а Нил принялся рассматривать карту с Венерой. Все остались напряжены, но больше ничего, связанного с Гвендолин или Министерством, не говорили. К вечеру похолодало и засобиралась в замок. Домашнее задание Нила было почти закончено, несмотря на то что Адриан создал ещё несколько миниатюрных взрывов, из-за которых его волосы вставали дыбом, а Сириус раскромсал газету Эмиля, к которой тот больше не прикасался. В спальне гриффиндорцев пока никого не было, вероятно все ушли на ужин. Сириус не хотел есть. Он улёгся на свою кровать и задёрнул полог — это уже вошло у него в привычку. Минчума собираются сместить… Только об этом в последнее время и было разговоров. Его речь, над которой поработал Адриан, произвела настоящий фурор, но, конечно же, в плохом смысле. Минчума и до этого не слишком хвалили в обществе, теперь же почти возненавидели, причём, как и рассчитывал Адриан, с обеих сторон. Против него ополчились и маглорождённые, и чистокровные, так что он оказался совсем без поддержки. Адриан криво ухмылялся, когда об этом заходила речь. Он был горд собой и почти не скрывал этого. Сириус же не понимал, как к этому относиться. Он знал, что Минчум и впрямь был неважным министром и, пожалуй, хорошо, что на его место подыщут кого-то другого. Но вдруг этот другой окажется ещё хуже? Сириусу не было стыдно, но чувство тревожащей неизвестности кусало его за пятки. Дверь в спальню шумно раскрылась и в комнате послышался весёлый смех. Это пришли Джеймс и Ремус с Питером. Сириус зашарил по карманам, чтобы наложить заглушающее заклинание на свой островок одиночества, но разговор, который они вели, заинтересовал его, и он прислушался. — Не удивлён, что эта Забини выскакивает замуж так рано, — хихикнул Питер после того как бросил свою сумку с учебниками на пол (Сириус понял это по грохоту совсем рядом с собой). — Наверное, залетела от кого-то неподходящего, вот и пытается теперь скрыть. Наверняка и из школы её забрали поэтому, а не из-за тех бездомных из Лютного. — Я слышал, что говорили Мэри с Алисой, — заметил Ремус не вполне уверенно. — Кто-то считает, что она связалась с маглами и теперь её родители хотят побыстрее сбагрить её к мужу, чтобы не нести ответственность за её поступки. — Да ну, бред всё это, — фыркнул Джеймс, и по неясной тени на пологе Сириус видел, что тот снимает джемпер. Их кровати стояли напротив и раньше Сириус был очень доволен этим. Он напряжённо прислушивался к тому, какая ещё версия родилась в их головах насчёт Гвендолин. — Пустая болтовня. Отец рассказывал мне про их семью. Её мамаша прибила муженька, отчима Гвендолин, и прибрала себе все его богатства. Наверняка дочь решила пойти по материнским стопам. Зачем доучиваться в школе, если можно найти жениха пораньше и пораньше же стать богачкой? Звук отодвигаемого с такой яростью полога, что тот едва не слетел с петель, заставил всех троих вздрогнуть. Они так привыкли к тому, что Сириус не слышит никаких их разговоров, когда сидит закрытым, что даже не предполагали, что сейчас он мог слушать их догадки о судьбе Гвендолин. — По-вашему, это смешно? — спросил тот, с ногами стоя на своей кровати и потому возвышаясь над соседями. Он переводил гневный взгляд с одного на другого. Питер переоделся в пижамные штаны и застыл, растёгивая пуговицы на рубашке, Ремус натягивал тёплые носки, а Джеймс развязывал галстук. Он и пришёл в себя первым. — Да, очень, — ответил Джеймс со злорадной усмешкой. — А что, собрался защищать свою новую подружку? Нам интересно послушать, как всё было на самом деле. Ты ведь тоже присутствовал тогда, верно? — Угу, и могу сказать, что ни одна из ваших паршивых догадок даже близко не похожа на правду, — прошипел Сириус, сжимая кулаки. Он несколько сотен раз давал себе клятву не влезать с ними в ссоры, но сдерживаться было невероятно тяжело. Джеймс тоже давал себе много клятв, но самой частой была клятва забыть наконец о Сириусе, просто вычеркнуть его из всех когда-то бывших счастливыми воспоминаний и перестать бросаться на любой повод заговорить с ним. Этим поводом всегда были ссоры, но его и это устраивало. Лишь так он мог услышать его голос, обращённый к себе, лишь так он встречался с ним взглядом. Это было совсем не то, что раньше, это было ужасно, но так он хотя бы знал, что Сириус всё ещё рядом. — Слухи всякие ходят, — попытался сгладить углы Питер, оторвавшись от своих пуговиц. — А правды так никто и не знает, вот мы и строим догадки. — Это не ваше собачье дело, так что сделайте себе одолжение — прекратите эти убогие попытки и займитесь собственной жизнью. Питер опустил глаза в пол. Так всегда происходило — Джеймс взрывался, Питер каждый раз тщетно старался всё исправить, а Ремус просто молчал, словно не слышал никаких споров. Так и сейчас, он отвернулся от них и с видимым усердием разбирал учебники в сумке. — Почему же нам нельзя лезть не в свои дела, а тебе можно? — возмутился Джеймс. Его глаза яростно блестели. — Напомнить тебе о тех разах, когда ты мог помолчать о чужих делах? — Не стоит, у меня всё в порядке с памятью, — Сириус не отреагировал на шпильку. Напоминания о причине их ссоры на пятом курсе были любимой темой разговора у Джеймса, и Сириус успел привыкнуть к этому настолько сильно, что такие замечания уже не задевали его. Наоборот, он даже немного успокоился, когда Джеймс в очередной раз завёл разговор об этом. Было что-то жалкое в том, как тот пытался уколоть его лишь одним единственным случаем, поэтому Сириусу уже не было обидно. Он почти забыл о том, как больно было тогда, и очень хотел, чтобы и Джеймс забыл тоже. — Отлично, — сказал тот, сдёргивая с себя галстук. Казалось, он хочет сказать что-то ещё, но почему-то не решался. Питер с надеждой смотрел на Сириуса, но тот не обращал внимания на его взгляды и в принципе словно забыл о том, что он здесь. Это тоже уже не было столь сложно, как раньше. Ещё немного посверлив взглядом Джеймса, Сириус задвинул полог и на этот раз наложил заглушающее заклинание. Спор не был окончен, однако у него не нашлось настроения его продолжать. Конфликты всегда поднимали ему настроение, но не тогда, когда дело касалось Мародёров. Ссоры с ними утомляли его, поэтому он стремился как можно скорее закончить их. Джеймс, казалось, тоже не был настроен на крупный спор, так что стоило просто ретироваться первым. Когда Сириус привычно скрылся за своим пологом, Джеймс почти с отчаянием взглянул на Питера. Тот сокрушённо покачал головой и, вздохнув, продолжил переодеваться. В Питере жила бесплотная надежда, что всё в любой момент может наладиться, Джеймс кипел от злости, но и в его попытках вывести Сириуса на эмоции была та же самая надежда, которую питал Питер. Только Ремус уяснил, что как прежде уже не будет, что Сириус уже не был их Сириусом. Он готовил себя к этому с первого курса, он знал, что друзья — это не навсегда. К этому нужно было привыкнуть, но жить с такой привычкой было проще и спокойнее. Однако осознание того, что их действительно осталось трое, что на карте Мародёров придётся вычеркнуть имя Бродяги, от этого не стало менее ужасным.