Ибо все мы грешны

Сириус неосознанно мял старую бумагу в пальцах. Он не вчитывался в содержание брошюрки, погрузившись в свои мысли, а эти бумажки вряд ли кому-то ещё пригодятся. Брошюра легко поддавалась лёгким движениям его пальцев, а он и не замечал, в какие стороны загибает уголки. Где-то далеко, за пустой стойкой библиотекаря, тикали часы, а больше звуков в библиотеке не было, Сириус сидел тут один. Оно и понятно: март, до экзаменов ещё далеко, на уроки всем наплевать, время ещё не самое позднее. Только отпетый идиот станет просиживать хороший погожий день в библиотеке. Видимо, Сириус был таким идиотом. Сложив из брошюрки бумажного журавлика, Сириус завертел его в руках, различая оборванные слова. «В нашей акад…», «перспективы», «вакансия целителя вс…», «лекарства и лечебные трав…», «…ши преподаватели» и так далее. Если долго просматривать эти брошюры, можно понять, что везде пишут одно и то же, несмотря даже на то, что направления совершенно разные. Это раздражало. Как Сириусу понять, куда идти, если везде всё похожее и другое одновременно? Сириус откинул от себя журавлика и опустил голову на сложенные руки. Он умирал от скуки в этой школе, и общение с друзьями или врагами уже не скрашивало его времяпрепровождение. Хотя одиночество тоже не положительно на него влияло, и в последнее время даже Эмиль, обычно предпочитающий игнорировать Сириуса, говорил, что тот совершенно перестал бесить всех вокруг, что, вероятно, на его языке означало беспокойство за друга, которым он Сириуса всё-таки считал. Сам же Сириус отмахивался от их вопросов и предложений, как развеселиться, предпочитая сбежать куда-нибудь, где можно будет спокойно посходить с ума. Он собирался выйти на улицу и по крайней мере поваляться в ещё не растаявшем снегу, надеясь замёрзнуть до смерти, когда услышал чьи-то поспешные шаги. Подняв голову, Сириус прислушался. У него пробежала мысль: «Может, сбежать, пока не поздно», так как декабрьский эпизод, когда он тоже услышал загадочные шаги, ещё не выветрился из его памяти, однако послышался ещё и голос: — Ему больше негде быть! Это был Регулус, причём чем-то очень обеспокоенный, судя по голосу. Удивлённо поведя бровями, Сириус встал и вышел из своего закутка. У самого выхода из библиотеки стояли двое — собственно Регулус и его французская подружка из Когтеврана, Сириус вечно забывал её имя. Не понимая, что им надо, но догадываясь, что ищут именно его, Сириус помахал рукой. — Эй! Вы чего там шумите? И Регулус, и девчонка обернулись к нему. Лампы здесь тускло светили и, только когда они оба подошли к Сириусу поближе, он увидел, как они бледны. Регулус, казалось, был готов взорваться от напряжения, его подружка же выглядела поспокойнее, но её пальцы мелко подрагивали, держа какие-то свитки, а глаза нездорово блестели. Сириуса передёрнуло, и он стал смотреть преимущественно на Регулуса. — Что случилось? Брат одновременно нерешительно и воинственно взглянул на когтевранку, а потом быстро заговорил, опустив глаза в пол: — Ты пока не слышал, но случилось что-то страшное, и мы оба в этом виноваты. Нам нужна твоя помощь. Сириус снова оглядел их с подозрением. Только сейчас он понял, что объединяло их внешний вид — они выглядели напугано. Он нервно сглотнул и сложил руки на груди, неосознанно закрываясь. — Уверен, что я смогу вам помочь? — Нет… Но я не знаю, к кому ещё можно пойти. — Что конкретно вы натворили? — медленно спросил Сириус. — Убили, что ли, кого-то? Регулус и Аврора (он вспомнил её имя!) вздрогнули всем телом и с ужасом переглянулись, а потом посмотрели на застывшего Сириуса. Он распахнул глаза и отшатнулся. — Да вы чего? Шутите?! Он наблюдал за реакцией Регулуса. Ему было бы гораздо легче поверить в собственное неуверенное предположение, если бы он не знал, что у его брата никогда не получалось шутить. Словно услышав его мысли, Регулус мрачно покачал головой, глядя на Сириуса исподлобья. — Охренеть. Да не может быть, вы что, совсем… У него не получилось закончить мысль, и он просто перебегал бешеным взглядом с одного на другую. Не может же быть… — Как? И зачем? То есть… Вы… Вы что, серьёзно прикончили кого-то? — наконец с расстановкой спросил Сириус, очень надеясь услышать отрицательный ответ. — Пожалуйста, ты можешь говорить тише? Сириус изо всех сил старался не рассмеяться, но это было сложно, как будто губы сами растягивались в улыбке, а из груди рвались оборванные смешки. — И кто это? — преувеличенно спокойно спросил он. — Джонатан Уизли, — впервые подала голос Аврора, но так тихо, что Сириус только спустя пару секунд понял, что она сказала. Он прислонился спиной к боковой стенке стеллажа. Его затошнило, а в горле застучало сердце. Ощущение нереальности происходящего до сих не проходило. Сириус смотрел на жёсткую линию подбородка Регулуса, на дрожащие пальцы Авроры и не понимал, почему до сих пор не проснулся. — Сириус, что нам делать? — когда молчание брата затянулось, заговорил Регулус, но колкий взгляд Сириуса, которым тот его пронзил, заставил Регулуса сделать полшага назад. — Почему вы спрашиваете это у меня?! — взорвался Сириус, понимая, что сейчас сам готов кого-то убить. Он не повышал голос, но его рычащий шёпот был куда страшнее любого крика. — Чего вы вообще пришли ко мне? Укокошили кого-то — отлично, сами разбирайтесь с этим! Чёрт возьми! Чего ты от меня ждёшь? Чтобы я пошёл и оживил Уизли? — Нет, не это! Но прошу тебя, умоляю, сделай хоть что-то! Сириус поражённо покачал головой, смотря в побледневшие глаза брата и видя в них собственное отражение. Растерянное и злое. — Ради Мерлина, Регулус! Это не школьный учебник порвать. Ты что, думаешь, я всемогущий? Или что я каждый день прячу трупы у себя под кроватью? Как я могу вам помочь? — Да говори же ты тише! — снова заявила о себе Аврора, сжав кулаки. — Мы теряем время. Если ты не можешь никак помочь, мы пойдём найдём кого-то другого. — Кого?! — Кого угодно! Сириус отчаянно запустил пальцы в волосы и отвернулся, как будто сам бы сейчас кого-нибудь убил. Он всё мечтал проснуться от этого ужасного сна — его брат убил человека, это же просто смешно! — но его мозг уже лихорадочно работал. Сириус всегда быстро придумывал выход из самых чудовищных ситуаций, поэтому Регулус так настаивал искать именно его, когда они с Авророй пришли в состояние, в котором голову стали посещать хоть какие-то другие мысли, кроме «Что мы наделали?» Сириус схватил обоих за локти и потянул за стеллаж, где сидел за столом. Бумажный кораблик одиноко лежал рядом со стопкой других брошюр. Регулус и Аврора послушно следовали за Сириусом, с трудом передвигая ногами. Он держал куда сильнее, чем следовало, но всем троим было наплевать. — Как это произошло? — прислонившись спиной к столу, наконец приглушённо спросил Сириус, изо всех сил стараясь не терять голову. Нужно было абстрагироваться от эмоций, а для этого — перейти к фактам. Регулус быстро ему всё объяснил, словно репетировал заранее. Кусая губы, Сириус слушал его и пытался придумать, как им теперь выкручиваться. Плевать на девчонку, но Регулус? Если это он толкнул Уизли к окну, то он виновен в той же степени, что и Аврора, по крайней мере для суда. — Вас кто-нибудь видел? — неосознанно перейдя на шёпот, спросил Сириус. Регулус кивнул, и сердце Сириуса упало в пятки. — Они не рассмотрели нас, — поправила Аврора. — Это было слишком высоко, но там внизу были люди, и они видели, как мы выглянули в окно. — Значит, вас уже ищут. — Взгляд Сириуса отражал отчаянную гонку его мыслей. Он старался успокоиться, обещая себе, что впадёт в истерику потом, когда они будут уже вне опасности. Сейчас нужно было сделать хоть что-то. — Родители отмажут тебя, Рег. — Что?! Нет, Сириус, ни за что, ни за что я им не напишу. — А что ещё делать? — всплеснул руками Сириус. — Послушай себя: ты убил человека, тебя видели на месте преступления, у тебя есть мотив и нет алиби. Как тут выкрутишься? Родители сделают так, что в суде скажут, что ты по неосторожности толкнул его. Тебя оправдают. — А Аврора? Сириус взглянул на всё ещё бледную девчонку. — Её — не отмажут ни за что. — Нет! — горячо воскликнул Регулус и тут же понизил голос до шёпота. — Если её осудят, то и меня тоже. В наших воспоминаниях всё открыто, а их в первую очередь проверят. Сириус опять отвернулся, закинув руки за голову. Он зажмурился и попытался не закричать. Аврора была права: они теряют время. Письмо родителям может и не помочь, при нынешнем-то режиме, когда даже самых мелких нарушителей пугают Азкабаном, убийство никто не пропустит. Их уже ищут, переломанное тело Уизли подняли с земли, его семье уже написали, а свидетели давно рассказали о том, что видели. Сыворотку правды никто не сможет использовать без разрешения их родителей, но вот Легилеменцию применят наверняка, и тогда им обоим не отвертеться, воспоминания покажут всё. Воспоминания покажут всё. Если только… Он обернулся к ним с лихорадочным блеском в глазах. — Сделаем так. Я изменю ваши воспоминания. Регулус и Аврора секунду потерянно молчали. — Изменишь.? Но как? Ты умеешь делать это? Сириус ответил уклончиво: — Не совсем. Он никогда не пробовал это делать, но отец Адриана летом многое показал. Естественно, Сириус не готов был проверять свои умения вот так, когда на кону стояла свобода его брата, однако главное, что он извлёк из всех уроков магии, которые ему давали в его жизни, это уверенность. Если быть уверенным в своих действиях, можно сделать что угодно. — Но опытный легилемент распознает изменённую память, — с нескрываемой надеждой на то, что Сириус опровергнет её слова, сказала Аврора. Сириус, точно, с сомнением покачал головой. — Да, но опытного они ждать не будут. Вероятно, просмотрят мельком, было ли что-то, связанное с Джонатаном, вот и всё. Он старался убедить в этом не только брата и девчонку, но и самого себя. Его опять затошнило. Но Сириус сжал пальцы одной руки в кулак, а другой потянулся в карман за волшебной палочкой. Он знал нужное заклинание. — И ещё одно, — сказал он, собираясь с мыслями. — Ваша память останется той же, вы будете помнить то, что сделали. Поэтому старайтесь вести себя естественно. Оба с готовностью кивнули. Побелевшие и абсолютно потерянные, они выглядели так жалко, что Сириус едва не опустил уже занесённую вверх палочку. Выдохнув сквозь зубы и стараясь успокоить дыхание, он уверенно, без запинки, произнёс нужные слова, хотя сердце всё ещё бешено билось о рёбра. От его волшебной палочки к головам Регулуса и Авроры протянулись голубоватые ниточки, прошедшие сквозь их волосы, кожу и кости, прямо к мозгу. У Сириуса было ощущение, что он будто роется в ящике с одеждой, всё переворачивая и складывая на свой лад. Ему не нужно было добавлять новые воспоминания, только подправить старые. Вот Регулус с Авророй спустились вниз с Астрономической башни. Вот Аврора по случайности рассыпала свитки с картами, и они оба присели на колени, чтобы их подобрать. Вот они идут вниз, переходят из коридора в коридор, направляются в библиотеку. Они идут к Сириусу. На пути им никто не попадается. Установив нужные воспоминания, Сириус прервал заклинание и с удивлением понял, что стоял с закрытыми глазами. Выражения лиц Авроры и Регулуса некоторое время были пустыми, ничего не выражающими, но потом пришли в норму. Замирая от волнения, Сириус попросил: — Попробуйте рассказать то, что случилось с Уизли. Переглянувшись, они пару секунд пытались вспомнить что-то, уже открыв рот для начала рассказа, но по их удивлённым глазам Сириус понял, что у него всё получилось и воспоминания были изменены. Чувствуя непонятную гордость, он повернулся к Авроре. — Дай сюда свою волшебную палочку, её нужно очистить от последних заклинаний. Не возражая, девчонка вытащила из кармана мантии палочку. Её руки уже не дрожали. Сириус сделал то, что хорошо умел (даже не от Мальсибера-старшего, а от Джеймса), но не отдал Авроре её волшебную палочку, а сунул её в карман. Под непонимающими взглядами он вытащил собственную палочку из другого кармана и протянул её Авроре. — Чтобы точно не возникло подозрений. Девчонка посмотрела на него с высшей степенью благодарности в глазах. Регулус шумно выдохнул и упал на выдвинутый из-за стола стул. Сириус пронзила игла жалости к нему, и в то же время некий иррациональный страх. Что-то в Регулусе для него теперь незримо изменилось. Что-то, что делало Регулуса младшим братишкой Регги, несмышлёным и наивным. Копаясь в их воспоминаниях, Сириус увидел, как всё произошло, так, будто это он участвовал в убийстве. Ладони вспотели. Он понимал, что Регулус сделал это не специально, что он просто хотел оттолкнуть придурка Уизли. В конце концов, не от толчка Регулуса Джонатан упал на землю. Сириус перевёл взгляд на Аврору. Она как будто совсем успокоилась, или же так казалось только внешне. В любом случае при первом взгляде на неё нельзя было сказать, что она только что убила человека. Сириус вспомнил все бредни, которые рассказывала мать, когда увещевала их с Регулусом ни в коем случае не связываться с Авророй Буаселье, и подумал, что она в итоге оказалась права. Шаги профессора МакГонагалл стали слышны ещё из коридора. Вскинув голову, Регулус с отчаянием взглянул на Сириуса, а он не нашёл в себе силы посмотреть ему в глаза. — Спокойно, — только сказал он свистящим шёпотом. — Аврора. Сядь за стол. Девчонка попыталась принять непринуждённую позу, раскладывая на столе свои свитки, но Сириусу показалось, что он бы сразу её в чём-то заподозрил, если бы увидел со стороны, даже не зная о том, что она натворила. Впрочем, может, именно то, что Сириус был в курсе, так влияло на его восприятие, и на самом деле Аврора действительно выглядела естественно. Сириус схватил со стола своего бумажного журавлика, когда профессор МакГонагалл вошла в библиотеку и заглянула за стеллаж, где сидели трое. Сириус поднял на неё взгляд, делая вид, что удивлён, и отлепился от стола. — Профессор? Я опять натворил что-то? МакГонагалл выглядела старше своих лет, её глаза были красными, вероятно, от недавних слёз, коротких, но отчаянных. Сириусу стало стыдно за то, что он должен обманывать её, но лица он не потерял, всё так же выражая недоумение. — Я пришла не к вам, Сириус, — сказала МакГонагалл, лишь мельком взглянув на журавлика в его руке. — Мистер Блэк, мисс Буаселье. Пройдите за мной в мой кабинет. — Н-но зачем? Что-то случилось? — несмотря на непонимание, Регулус уже приподнялся, готовясь следовать за профессором: прилежный староста. — Я объясню вам это, когда мы останемся одни, — отрезала МакГонагалл и посмотрела на Сириуса каким-то жутким, пустым взглядом. — Мистер Блэк, вы мне тоже позже понадобитесь, не исчезайте никуда. — Куда же я могу исчезнуть? — пожал плечами Сириус, стараясь выглядеть злорадно, как он выглядел бы, если бы на его глазах родители ругали идеального мальчика Регулуса. Про себя он отметил, что, кажется, МакГонагалл не слишком следит за их реакциями и, наверное, не заметит волнения в Регулусе и Авроре раньше времени. Всё-таки Джонатан был её учеником на протяжении почти шести лет. Конечно, МакГонагалл не могла быть полностью спокойной. Аврора оставила свои свитки на столе Сириуса и посеменила следом за Регулусом, который уже широкими шагами шёл за МакГонагалл. Сириус смотрел им вслед. Он хотел бы услышать, что они станут говорить, узнать, как профессор будет их допрашивать, проверят ли их память. Но, конечно, пойти за ними он не мог; не только потому, что МакГонагалл бы не пустила его в кабинет, но ещё и потому, что Сириус просто физически не мог сдвинуться с места. Он пошатнулся и попытался сесть на стул, но промахнулся и приземлился прямо на пол. Словно и не заметив этого, не чувствуя боли от удара, Сириус остался сидеть на полу, сложив ноги в коленях. Он глубоко и медленно дышал. Перед глазами стояла одна и та же картина: тело Джонатана, всё переломанное, лежит на снегу, кровавое пятно вокруг него с каждой секундой становится больше. Сириус зажмурился, стараясь отогнать ужасное видение, но от этого картинка только стала чётче и, казалось, отпечаталась на внутренней стороне его век. Сириус никогда раньше не видел трупы, если не считать умерших родственников. Но это было другое. Совершенно другое, ведь Блэки умирали своей смертью, их никто не убивал. На их замершем лице не лежала печать чужого вмешательства. Сириус видел всё так, как видели это Аврора и Регулус: одновременно со стороны и так, будто он сам поднимал на Джонатана волшебную палочку и готовился сказать нужное заклинание. Сириус не сомневался, что Беллатрикс убивала людей. Он знал, что и Люциус Малфой не чист, а может быть и его родители виноваты, косвенно, разумеется, в чьей-то смерти. Возможно, и сам Сириус, не зная этого, был повинен в том, что кто-то в этом мире умер. Возможно, он стал причиной смерти мелкого животного, и он наверняка убил кучу насекомых. Сириус мог, наверное, в том сражении с бездомными в Лютном переулке ранить кого-то, что привело к заражению крови, и этот несчастный позже погиб. В общем, Сириус знал, что смерть всегда его окружала, она не уходила далеко и ждала нужного часа, чтобы забрать очередную жизнь. Но он никогда не становился убийцей человека по собственной воле. И Белла с Люциусом — да, они наверняка убивали людей, но Сириус этого не видел. Он не был свидетелем того, как их волшебные палочки направлялись на обречённых жертв, не видел отчаяния в глазах тех, чьи жизни должны были оборваться, и… чего? предвкушения, ужаса, отрицания? Сириус понятия не имел, что должны были чувствовать убийцы. Аврора стала первой, кого Сириус увидел: убийца, похоже даже не жалеющая о том, что натворила. Регулус трясся от страха, от отвращения. Аврора? Она думала лишь о том, что будет, если кто-то узнает о её причастности. Сириус не понимал, откуда в ней это взялось. Он приложил ладонь к горячему лбу. МакГонагалл сказала, что он тоже будет вызван к ней в кабинет, то есть и его тоже допросят. — Это твой брат, — сказал Сириус самому себе шёпотом. — Помоги ему. Он с трудом поднялся на ноги и, чувствуя, как подрагивают колени, направился к выходу из библиотеки, собираясь дойти до кабинета МакГонагалл. Сейчас, когда он сделал всё, что от него зависело, осознание произошедшего тяжёлым грузом лежало на его плечах. Он стал сообщником преступников, помогая им скрыть своё деяние. Если Регулуса и Аврору раскроют, Сириуса раскроют тоже. В коридорах стало больше людей, чем тогда, когда Сириус ушёл в библиотеку. За окном уже почти полностью стемнело, на улице похолодало, и все студенты засобиралась на ужин. Общее настроение в коридорах легко было считать — замешательство и страх. Сириус шёл быстро, вжав голову в плечи. Никто не обращал на него внимания, а ему казалось, что все смотрят ему в след, словно зная, что он помогает скрывать преступление. «Господи, — думал он, огибая маленькие группки учеников. — Господи, пусть она отпустит их. Пусть скажут, что это несчастный случай, пусть решат, что Уизли случайно выпал из окна, пусть их не подозревают». Повторяя эти слова про себя, как мантру, Сириус поднялся к кабинету МакГонагалл. Он почему-то думал, что здесь будет пусто, однако именно тут собралось наибольшее число студентов со всех факультетов, но больше всего было гриффиндорцев. Некоторые плакали, некоторые были злы, сжимали кулаки и воинственно осматривались, словно выискивали убийцу среди всех, находящихся рядом. Среди них Сириус заметил взъерошенного даже больше, чем обычно, Джеймса. Он, конечно, собирался разобраться в произошедшем сам, если его не устроит ход следствия. Джеймс близко не общался с Джонатаном: они учились на разных курсах, Уизли не играл в квиддич, они даже не были очень близкими родственниками, и всё же Джеймс отреагировал бы подобным образом даже на смерть ненавистного ему слизеринца, не только гриффиндорца. Джеймс всегда за справедливость. Сириус пристроился вдали от основной толпы, надеясь, что его не заметят. К счастью, все вокруг слишком заняты своими догадками, чтобы обращать внимание на ещё одного любопытного ученика, решившего из первых уст узнать, что случилось. Дверь кабинета МакГонагалл открылась, и оттуда вышли Регулус с Авророй, потерянные и несчастные. Сириус изо всех сил старался привлечь внимание брата, чтобы он дал ему знак, как всё прошло, но Регулус смотрел себе под ноги. Из вмиг замолчавшей толпы вынырнула девушка-когтевранка со значком старосты на мантии. Она тихо сказала Авроре что-то сочувственное и, приобняв её за плечи, повела за собой к повороту. Видимо, она была уверена, что ни Аврора, ни Регулус не виноваты, в отличие от подавляющего большинства других учеников, которые смотрели на обоих подозреваемых с нескрываемыми злобой и страхом. Из до сих пор открытой двери вышла профессор МакГонагалл с поджатыми губами. Студенты сразу же ожили и подскочили к ней. — Профессор, это было убийство? — Вы знаете, кто это сделал? — Профессор, нам страшно! — Пожалуйста, профессор, ведь Джонатан жив? — Как это могло произойти? МакГонагалл и не взглянула на тех, кто наперебой задавал ей вопросы. Она почти сразу же увидела стоящего у подоконника Сириуса и кивнула ему на дверь, сама уже разворачиваясь к кабинету. Сириус медленно двинулся туда, чувствуя на себе множество взглядов. Если бы было можно, он бы распугал их всех навозной бомбой, чтобы не глазели, но ему оставалось только смотреть прямо перед собой. Заходя в кабинет, Сириус поймал взгляд Регулуса. Он смотрел ободряюще, словно это Сириус был убийцей и переживал за свою дальнейшую судьбу. Когда дверь закрылась, снова начавшийся ропот толпы стал приглушённым и неразборчивым. МакГонагалл дошла до своего стола, присела на краешек кресла и слабо указала Сириусу на стул напротив. Быстро просканировав происходящее в комнате, Сириус увидел, что за креслом профессора сидит на стуле аврор, широко расставив ноги и пристально наблюдая за Сириусом. Сириус уже видел его раньше в школе, видимо именно он принялся за расследование, пока не прибыли те, кто должен заниматься преступлениями несовершеннолетних. Двигаясь к указанному месту, Сириус думал о том, как много за последнее время приходится переживать профессору МакГонагалл, а не о том, что уже написано в блокноте у аврора, который он сжимал в руках. Сириус продолжал разыгрывать смятение. — Профессор, все говорят об убийстве… и я слышал, как кто-то спросил про Джонатана. Он… он правда мёртв? Профессор подняла на него сухие глаза и сняла очки, сразу став выглядеть беззащитнее. Сириус вжался в спинку стула и шмыгнул носом, надеясь, что сможет уйти отсюда как можно быстрее. — То, что говорят, правда, мистер Блэк, — не смотря на Сириуса и положив голову на сложенные в замок руки, сказала МакГонагалл. — Джонатан Уизли был найден мёртвым. Он выпал из окна в коридоре у Астрономической башни. Сердце Сириуса ёкнуло. — Выпал? Н-но как это могло произойти? Профессор МакГонагалл всё ещё не смотрела на Сириуса, её взгляд был направлен на деревянную поверхность стола. — Это нам неизвестно, мистер Блэк. Как неизвестно и то, действительно ли мистер Уизли упал сам. — Вы намекаете, что его… Для этого вы вызывали Регулуса и Аврору? Профессор наконец мазнула по Сириусу взглядом, словно желая проследить её реакцию, но он правда выглядел поражённым. Шок только сейчас стал накрывать Сириуса, очень вовремя — как раз никто не поймёт, что он уже в курсе убийства. — Именно, мистер Блэк. Есть свидетели, которые утверждают, что видели вашего брата и мисс Буаселье как раз в том окне, из которого выпал Джонатан Уизли. — А мисс Буаселье и мистер Блэк, в свою очередь, утверждают, что в момент смерти мистера Уизли находились вместе с тобой, — устало сказал аврор, уперев локти в колени. — Поэтому нам нужно задать тебе пару вопросов. Сириус заёрзал на своём месте, но с готовностью кивнул, надеясь, что на его лице не отражается неуверенность, которую он испытывал. Они с Регулусом и Авророй не обсуждали подробности и сейчас их показания могли начать расходиться. — Да, конечно. Задавайте свои вопросы. Спрашивал аврор, профессор МакГонагалл сидела в прежней позе, устремив взгляд в темень за окном. Стараясь не смотреть на неё, Сириус сцепил пальцы в замок, чтобы не выдавать их дрожь, и послушно отвечал на все вопросы аврора, не задумываясь о своих словах. Он прокручивал в мыслях воспоминания, которые теперь лежали в головах у Авроры с Регулусом, и отвечал в соответствии с ними. Когда допрос был окончен, Сириус робко поднял глаза на аврора. Крутя в пальцах карандаш, он выглядел удовлетворённым. — Так. Ясно, — отрубил он и кивнул Сириусу. — Ты свободен. — Идите в гостиную, мистер Блэк, — измученно выдавила из себя профессор МакГонагалл, так и не смотря на Сириуса. Сириус неуверенно кивнул и спиной вперёд отправился к выходу. С каждым шагом он всё лучше слышал, что за дверью голоса так и не смолкли, и удручённо подумал, что все те, кто сейчас стоял в коридоре, наверняка и его заподозрят в причастности к убийству. Когда он вышел из кабинета, на него устремились пристальные взгляды. Кто-то из самых любопытных вышел вперёд. — Что они сказали, Сириус? — спросили у него, но Сириус не увидел говорившего. — Уизли правда мёртв? Сириус надеялся увидеть поблизости брата, но ни его, ни девчонки нигде не было. Стиснув зубы, Сириус проигнорировал вопросы и прошёл сквозь расступившуюся толпу. Несмотря на никогда не умолкающую бунтарскую натуру, он не стал ослушиваться просьбы профессора МакГонагалл и правда пошёл в гостиную. Задерживаться здесь Сириус не стал: атмосфера ещё более гнетущая, чем в коридорах, потому что обычно просторная гостиная, сейчас наполненная болью и горем, показалась маленькой и тесной. Девочки плакали, обнимаясь, мальчики сидели с пустыми лицами. На Сириуса никто не обратил внимания, и он беспрепятственно поднялся к себе в спальню. Он знал, что Джеймс сейчас слонялся у кабинета МакГонагалл, и надеялся, что и Ремус с Питером бродят где-то по замку, но, к сожалению, они сидели в спальне. Заняв кровать Питера, они, видимо, тревожно переговаривались, но с приходом Сириуса, как и всегда, замолчали. Окинув их безразличным взглядом, Сириус упал на кровать лицом вниз. Он не скинул ни обувь, ни мантию, и даже не стал задвигать полог. Не задумываясь о том, что теперь будут делать Петтигрю с Люпином, Сириус почти сразу уснул. *** Регулус нервно заламывал руки, ходя взад-вперёд и вслушиваясь в звук своих поспешных, неровных шагов. Он не мог остановиться, как будто, если бы его ноги перестали ходить, то он тут же сошёл бы с ума. Аврора, сидящая на подоконнике, сложив руки на коленях, отрешённо наблюдала за его попытками оставаться в состоянии душевного равновесия. Здесь было пусто — одна из далёких башен, куда даже призраки редко забредали. Из окон днём было видно верхушки деревьев Запретного леса, но сейчас, в час наступающей ночи, лишь тускло мерцали звёзды в просветах между облаками. — Они подозревают нас, — начал размышлять вслух Регулус, закинув руки за голову. — Но из наших показаний следует, что мы не были в той башне, что мы вообще не знали о том, что Джонатан убит. Сириус скажет то же самое… Он скажет, что мы были вместе с ним в библиотеке, верно? А если они решат проверить наши воспоминания, то на них тоже ничего нет, всё безобидно. Никакого Джонатана. А что если… Нет, сыворотку правды нельзя применять без согласия наших родителей, а они ни за что не согласятся. Мои точно не согласятся, и твои тоже, верно, Аврора? Ты слышишь меня? — Я слышу. Но Аврора выглядела так, будто не слышала. Её лицо ничего не выражало, руки аккуратно лежали на ткани мантии, накрывающей колени. Если бы Регулус не знал, что она сотворила совсем недавно, он бы сказал, что она самый мирный человек, существующий на свете. Ему стало жутко, и он наконец остановился. — Аврора. Посмотри на меня. Она с заминкой подняла на него глаза, и Регулус вздрогнул. Она не плакала, но казалось, что весь мир у неё рухнул. — Твой брат считает меня монстром, — тихо сказала она. — Так и есть. Регулус не стал её разубеждать, она в этом и не нуждалась. Снова отведя взгляд от Регулуса, Аврора медленно покачала головой из стороны в сторону и пожала плечами. — Я очень надеялась, что теперь буду сдерживаться, — почти шёпотом говорила она, однако Регулус внимал каждому её слову и всё слышал даже слишком хорошо. — Но эта школа… Она словно давит на меня. Ты не понимаешь этого. Регулус правда не понимал. Он с самого начала их общения, да и до него, замечал, что Аврора странная. Иногда она была даже более, чем странная — пугающая и непонятная. Эта странность не делала её привлекательно загадочной, а наоборот, отталкивала от неё каким-то первобытным страхом перед неизвестным. Регулус, несмотря на этот голос, кричащий ему о необходимости побега, оставался с ней рядом, и теперь изо всех сил отгонял от себя мысли, что жалеет об этом. — Ты хочешь сказать, что Хогвартс… свёл тебя с ума? — Я не знаю. Вряд ли это так. Если я и сумасшедшая, то виноват в этом не Хогвартс. Регулус понял скрытый смысл этих слов, и по его спине пробежали мурашки. Он вспомнил, какие слухи ходили об Авроре в прошлом году, когда она только поступила, и теперь они уже не казались ему надуманной глупостью. «Говорят, она кого-то убила в своём Шармбатоне», — шептались об Авроре, когда она проходила по коридорам, чужая и потерянная. Может, и правда убила? — Это с тобой не в первый раз, да? — спокойно спросил Регулус и спрятал вспотевшие руки в карманы мантии, чтобы не было видно начавших дрожать пальцев. Аврора медленно кивнула. — Не в первый, — и, помолчав немного, продолжила: — Родители всегда мне говорили, что я страшный человек. Но их это не пугало, они были горды. Помнишь, я однажды сказала тебе, что моя семья не так радикально относится к вопросу о чистоте крови? Это только сейчас так, они поддерживают внешнее благополучие, а раньше было совсем по-другому. Регулус слушал с замирающим сердцем. Он чувствовал, что Аврора собирается открыть ему какую-то тайну, и не был уверен, что готов её услышать, но, чтобы перебить её и попросить перестать, у него не хватало духа. Или это было желание всё же узнать, что она скажет — всё-таки он был любопытен. — Наши предки были в армии Гриндевальда, — продолжала Аврора всё на той же громкости. — И, когда меня исключили, выбор родителей пал именно на Англию, потому что они знали, что здесь набирает могущество другой тёмный волшебник. «Волдеморт», — понял Регулус, затаив дыхание. — Они и сейчас ненавидят маглов и помогают этому волшебнику. А мне… мне уже как-то наплевать, — она криво усмехнулась и посмотрела на Регулуса со странным вызовом в глазах, будто ждала, что он станет с ней спорить. — Мне наплевать, какой чистоты крови человек, если он хорошо ко мне относится. К Авроре в Хогвартсе почти все хорошо относились, кроме парочки когтевранцев, которым в принципе было сложно угодить, и Джонатана. Ясно, почему она так реагировала на его глупые шуточки о её плохом английском и постоянные подколы. Они, к тому же, напоминали ей о покинутой родине, на которую Аврора хотела вернуться. — Но так было не всегда, как ты понимаешь, — на её губах до сих играла слабая улыбка, и от этого её слова звучали зловеще. — Со мной на одном курсе училась девочка из семьи маглов. Мы жили в одной комнате и выбрали одни и те же дисциплины для изучения. Она, кажется, хотела со мной подружиться, но я её терпеть не могла, даже не только потому что её родители были маглы, она просто бесила меня. Очень сильно. Я знала, что у меня бывают вспышки гнева, когда я не могу себя сдерживать, и говорила ей держаться от меня подальше. Мне было плевать на её жизнь, но не хотелось потом отвечать за необдуманные поступки. Но даже когда она наконец поняла, что совсем мне не нравится, мы не стали видеться реже. Шармбатон больше, чем Хогвартс, но всё равно замкнут, там невозможно избегать кого-то. Я уже сказала, что мы даже жили в одной комнате, у меня просто не было возможности игнорировать её. Регулус понимал, к чему всё идёт, он не хотел дослушивать до конца, но Аврора уже и не ему рассказывала, она просто высказывала вслух то, о чём, наверное, никогда не говорила даже с самой собой. Регулус живо представил эту девушку, которую Аврора так ненавидела, в его мыслях она подозрительно походила на Мэри МакДональд — среди слизеринцев в Хогвартсе почему-то именно она была наиболее частым объектом для издёвок и оскорблений по поводу её чистоты крови. Начиная безэмоционально и холодно, сейчас Аврора говорила с какой-то маниакальной страстью в голосе, будто воспоминание о произошедшем доставляло ей удовольствие, хотя Регулус понимал, что это не так. Аврора не наслаждалась рассказом, она мучилась им. — Однажды я просто не выдержала, — сказала она странным, упавшим голосом, и её зрачки расширились. — Мне даже не понадобилась волшебная палочка, это был словно выброс стихийной магии. Мы были в нашей комнате, она, кажется, читала журнал, не магический. Я помню, что картинки в нём не двигались. Она была так увлечена тем, что никак не относилось к нашему миру… Это вывело меня из себя. Сначала я просто кричала на неё, так громко, что потом болело горло. А когда она начала отвечать… Я просто не выдержала, и она вспыхнула — словно спичка. На её крики сразу же прибежали другие ученицы, они помогли ей, но ожогов было очень много, и… Она выглядела ужасно, так, словно вышла из ночного кошмара. И продолжала кричать. Я всё ещё слышу это. Её крики. Рассказ Авроры оборвался. Жалостливо сложив брови, она сидела так же, как и раньше, ни на дюйм не сдвинувшись. Все изменения её состояния отражались на её лице, а не в позе. Регулус не знал, что сказать. Он прислонился спиной к холодной стене и попытался сопоставить два образа: непосредственную, немного наивную и многого не понимающую Аврору, которую он знал до этого дня, и Аврору, которая открылась перед ним теперь, жестокую, гневную, разрушительную. К его удивлению, один образ легко наложился на другой, и теперь он видел её целиком, такой, какой она была всё это время, просто Регулус замечал только то, что хотел замечать, то, что Аврора демонстрировала. А копать глубже ему никогда не приходило в голову. — Завтра родители прибудут сюда, — печально сказала Аврора, снизу вверх взглянув на Регулуса. — Они не станут меня выгораживать, если им выдвинут прямые обвинения, они сами мне это сказали, когда переводили в Хогвартс. Им надоело возиться с моими заморочками. Регулус понимал, что должен как-то её успокоить, нет, он обязан! Но отчего-то нужные слова не приходили на ум, и он просто смотрел на неё. — Никто ничего не докажет, — только сказал он, впрочем, даже не слишком уверенно. Аврора отвернулась, поджав губы. Регулусу показалось, что в её глазах блеснули слёзы, но она не плакала, а сказала ровным голосом: — Родители всё равно меня заберут, я в этом уверена. Отправят куда-нибудь подальше и от себя, и от других людей. Теперь Регулус точно понимал, что сейчас время, чтобы её приободрить. Он должен был шагнуть к ней, взять за руку, обнять, пообещать, что всё будет хорошо, даже если они оба знали, что не будет. — Может, так лучше, — пробормотал он, оставаясь на своём прежнем месте. Чуть помолчав, Аврора едва заметно кивнула. — Угу. Регулус не знал, который час, но наверняка уже и закончилось время ужина, и настал час отбоя. Он был уверен, что профессор Слизнорт, как и другие деканы для своих факультетов, провёл ободряющую и предостерегающую речь в гостиной Слизерина, и был рад, что пропустил её, однако пора было идти в спальню. Регулус неуверенно разглядывал Аврору. Она сидела, отвернувшись от него, возможно даже забыв, что всё ещё не одна. Не сказав ей слов прощания, Регулус поплёлся к лестницам. Путь до подземелий ему предстоял не близкий. *** За столом Гриффиндора на ужине было шумно. Не только из-за того, что за столом преподавателей почти никто не сидел, но и потому, что тема для разговора волновала практически всех гриффиндорцев. — Да не она это была! Сколько можно повторять? У неё есть алиби, она вообще в другой части замка в это время была! — кричал кто-то один, горячо возражая своему собеседнику, который смотрел на него, как на ненормального. — Ага, а что же насчёт того, что я лично видел, как она выглянула из того окна, чтобы посмотреть на тело Джонатана? Думаешь, я её не узнал? — И кто это был тогда, если не они с Блэком? Хочешь сказать, по школе сейчас бродят не пойманные убийцы? — присоединился ещё один четверокурсник, поддерживая второго высказывавшегося. — Бродят-бродят, и это как раз Блэк с Буаселье и есть! — Буаселье сейчас уже здесь не ходит. — Вот именно! Из-за чего же родители её из школы-то забрали, раз она не виновата? — А ты бы хотела, чтобы твоя дочь училась в школе, где её считают убийцей? — А Блэк тогда чего остался в Хогвартсе? Ему типа бояться нечего, получается? Не складывается ваша теория. — Вам уже все сказали: смерть Уизли — несчастный случай. Хватит судачить об этом. И так было почти каждый раз, когда рядом собиралось достаточное количество для споров студентов. Все судачили об одном и том же, пока не запутывались, кто на чьей стороне и какие аргументы уже были оспорены и отметены, а какие ещё не высказывались. Уже неделю Сириус вынужден был выслушивать подобные рассуждения от всех вокруг, и ему приходилось все свои силы бросать на то, чтобы выглядеть невозмутимо. Смерть Джонатана не должна была его трогать, потому что они не были близки, и в школе все об этом знали, поэтому приходилось сдерживать рвавшийся из горла крик. Сириус с ума сходил. Он ковырялся в своей тарелке с картофельным пюре, отсчитывая минуты, когда можно будет спокойно уйти, чтобы не вызвать этим подозрений. В последнее время всё его нахождение на публике сводилось к одному — не подавать повода для подозрений со стороны кого бы то ни было. Смотря на Регулуса, Сириус думал, что волнуется гораздо больше брата. Он тоже ходил сам не свой, но выглядел скорее уставшим, чем напуганным. Сириуса это раздражало: и почему всегда так? Регулус натворит что-то, а мучается из-за этого Сириус. — А я вам говорю, что в этом наверняка Мальсибер замешан, — возобновился диалог рядом с Сириусом, и он опять чуть не взвыл. — Как вообще можно в этом сомневаться? Он садист. — С чего ты взял? — услышал Сириус голос Джеймса, сидящего невдалеке от четверокурсника, возобновившего старый разговор, и от нахождения рядом Поттера Сириусу стало ещё хуже. — Да ты только глянь на него. Лично у меня от одного его вида мороз по коже, — тоном эксперта сказал четверокурсник и махнул рукой на слизеринский стол. Сириус искоса посмотрел на Адриана и в принципе понял, о чём шла речь. Тот правда выглядел так, как будто недавно кого-то укокошил, но, если честно, Сириусу казалось, что Адриан так выглядел всегда, не только в последнее время. Рядом с ним сидели Дакота и Нил. Они его в чём-то увлечённо убеждали, наклонившись поближе, но Адриан вряд ли слушал, сжав в пальцах вилку. Сириус заопасался, не услышал ли Адриан каким-то образом разговор гриффиндорцев о нём, раз так злится. Хотя тут явно не только гриффиндорцы сыграли роль. За ту неделю, что прошла со смерти Джонатана, все студенты разделились на три неравные группы. Первая, самая маленькая и включающая в себя преимущественно пуффендуйцев, поверила официальным заявлениям о том, что в смерти Джонатана никто не был виноват, что это был несчастный случай. Вторая, гораздо больше первой и третьей, уверяла всех, что Джонатана убили Регулус и Аврора. На их стороне были свидетели, которые видели как раз Аврору с Регулусом, и факты (Аврора терпеть не могла Джонатана, а Регулус часто был в её компании — действительно неоспоримые факты). И, наконец, третья группа. Они были убеждены, что убийство Джонатана дело рук слизеринцев, а если конкретно, — Адриана Мальсибера. Здесь тоже приводились факты. Первый: Мальсибер ненавидел маглов, маглорождённых и предателей крови, Джонатан относился к последним; второй: Джонатан был редкостным придурком, который запросто мог вывести из себя любого, и (это был третий факт) особенно Мальсибера, который имел репутацию немного чокнутого любителя тёмной магии. Все эти факторы делали вопрос смерти Джонатана решённым: убийца — Адриан Мальсибер, псих, не терпевший предателей крови. Сириус несколько раз становился свидетелем гнева Адриана по поводу того, что его считали убийцей. Сириус догадывался, что Адриана возмущал не сам факт того, что его обвиняли в ужасном преступлении, а то, что он на самом деле его не совершал. Если бы Адриан правда был убийцей, такой реакции от него можно было бы не ждать, он ходил бы по школе с надменным видом, игнорируя каждого, кто вздумал бы его в чём-то подозревать. Сейчас же он считал, что всем вокруг просто был необходим человек, на которого можно свести ответственность, а так как Адриан не был самой популярной личностью в школе, он и стал таким человеком. Наверное, он и правда мог бы убить кого-то, в особенности Уизли, но мириться с несправедливыми обвинениями? Нет, этого он не мог стерпеть. Сириус вздохнул, подперев голову кулаком. Конечно, он не мог рассказать друзьям, кто на самом деле был убийцей. Никто из них не верил в возможность несчастного случая, а Адриан даже пару раз пытался выпытать у Регулуса подробности, но тот быстро убегал. Сириус же утверждал, что ничего не знает, что брат ничего ему не рассказывал и что Регулус ужасный трус и никогда не смог бы убить человека. — А чего тогда эта француженка ушла из школы? — делая вид, что он не заинтересован в ответе, спросил Адриан, когда Сириус в очередной раз пытался доказать, что ему ничего не известно. — И этого я тоже не знаю. Может, её семья опять уезжает куда-то. Сириус правда не знал, куда родители Авроры увезли её через два дня после убийства, даже не дожидаясь окончания следствия. Регулус тоже не знал, или просто не говорил Сириусу, а он и не спрашивал, желая как можно быстрее забыть всё, что связано с этой девчонкой. Адриан подозрительно прищурился, но расспросы прекратил, хотя и был уверен, что Сириус недоговаривает. — Да ну, чушь какая, — отвернувшись от слизеринского стола, сказал Джеймс. Он-то как раз утверждал, что убила Джонатана Аврора, почему-то никогда не упоминая при этом Регулуса. — Если уж на то пошло, я готов поверить, что Нотт убийца, но не Мальсибер. Он вообще вроде на улице был в тот момент. — Думай, что хочешь, Поттер, а я останусь при своём мнении. Мальсибер сумасшедший. Мальчишка снова посмотрел на Адриана, а тот, словно почувствовав, что речь о нём, поднял голову и как раз заметил, что за ним наблюдают. У Сириуса появилось нехорошее предчувствие, и не зря, потому что Адриан откинул от себя вилку и, не обращая внимания на вопросительные возгласы Дакоты и Нила, встал сначала на скамью, а потом на стол, возвысившись над всем залом. Если кто-то не заметил этого, услышав шум, то к нему точно повернулись все, когда Адриан заговорил, громко и разборчиво, отчеканивая каждое слово: — Я надеюсь, все те, кто подозревают меня в причастности к этой нелепой смерти, достаточно заглушили свой страх, потому что у меня нет другого объяснения, почему вы закрываете глаза на очевидное. Сириус закрыл лицо руками. Господи, и за что ему это? — Мистер Мальсибер, что вы вытворяете? — воскликнула профессор Вектор, одна из немногих преподавателей присутствовавшая на ужине. — Слезьте со стола немедленно! Адриан не обратил на её слова внимания, продолжая оглядывать учеников воинственным взглядом. Он стоял на столе, как на пьедестале, будто и не замечая, что в любой момент может наступить в тарелку с едой. Нил пытался стащить его вниз, пока он не заговорил, теперь же они оба с Дакотой сидели с невозмутимым лицами, стараясь не показывать собственного возмущения выходкой друга. — Вы боитесь, вот и хотите найти объяснение поскорее, чтобы свалить всё на одного несчастного и обвинить его во всех грехах! — Адриан раскинул руки и покрутился на месте, высматривая за столами других факультетов тех студентов, которые наиболее яро обвиняли его в убийстве Джонатана. Некоторые опускали головы, когда он на них смотрел, некоторые отвечали ему взглядами, полными той же ненависти, которой был полон и взгляд Адриана. — Обратили бы внимание сначала на себя! В этой школе никто не может чувствовать себя в безопасности! Неужели вы не замечаете этого? Несмотря на все меры предосторожности нашего руководства, — здесь Адриан повернулся к столу преподавателей и почтительно и глубоко поклонился им, — год за годом в Хогвартсе происходит всё больше ужасов: нападение оборотня, преподаватели покидают свои посты, убийство прямо в стенах школы. По коридорам бродят авроры, к нам приезжал сам министр, и что в итоге? Теперь здесь безопаснее? Нет, ничего не изменилось, стало только хуже! — Мистер Мальсибер, сейчас же прекратите этот балаган, иначе мне придётся принять меры! — Балаган? — Адриан театрально удивился. — О, неужели это я устраиваю балаган? Мне казалось, он тут каждый день происходит, и вовсе не по моей вине. Вам ведь тоже страшно, да, профессор? Может, стоит наконец признать свои страхи и что-то сделать с этим? Профессор Вектор уже поднялась со своего места и направлялась к столу слизеринцев, но Адриан будто не замечал её. Он видел, что его слова повлияли на находящихся в Большом зале студентов. Кто-то был раздражён, кто-то одобрительно кивал, кто-то испуганно смотрел на него, но важным было то, что слушали его все. Сириус отнял руки от лица и кусал губы, против воли тоже прислушиваясь к спонтанной речи Адриана. — Поиски козла отпущения вам не помогут, — сказал тот. — Можете хоть за решётку меня запихнуть, но вы убедитесь в моих словах; Хогвартс — место, где о безопасности нет и речи. Убийство Уизли наверняка не последний случай. Профессор Вектор стояла перед ним разъярённой фурией, но Адриан не выглядел напуганным. Ещё раз высокомерно оглядев в зале всех и каждого, он медленно спустился со стола и пошёл за профессором Вектор, готовясь принять справедливое наказание, каким бы оно ни было. Все наблюдали, как он покидает Большой зал, и постепенно нарастал гул. Оставшиеся преподаватели призывали к порядку, но их слова не действовали. Никто из студентов и не смотрел на них, Адриан поселил в них семена бунта, и кто-то уже поддерживал его слова. Были и те, кто неодобрительно качал головой, откровенно враждебно глядя на дверь, где скрылся Адриан. Сириус же испытывал неясное чувство. Он был согласен с Адрианом, и это пугало его. Хогвартс всегда казался ему спасительным местом, своего рода Ноевым ковчегом, где можно было забыть все заботы и скрыться от семьи. Но сейчас Хогвартс не был таким местом, как раз наоборот. Сириус стал мечтать о том, когда же он наконец покинет эту школу. Её стены давили на обитателей замка, словно сводили их с ума, заставляли думать о том, о чём никогда раньше не думал. Её стены лишали кислорода и утягивали в вязкую, жуткую смесь страха, злости и неизвестности.