Ибо все мы грешны

Сириус не переставал общаться со своими школьными друзьями, хоть их встречи и стали куда реже после того, как они окончили Хогвартс. Сложно было поддерживать постоянную связь даже с теми, кто постоянно находился в Косом переулке или в Министерстве, а уж с Эмилем и Гвендолин, не работающими и проводящими всё своё время в поместьях вдалеке от Лондона, или с Адрианом, который постоянно где-то разъезжал, иногда даже не в Англии, и вовсе увидеться было почти невозможно из-за плотного расписания самого Сириуса. Ещё одной причиной, по которой он отодвигал встречи с друзьями были встречи с Марлин, которые внезапно стали органично вписываться в привычный распорядок его жизни. Он не задумывался о том, что давали ему встречи с ней, и всё же каждый раз, когда они случайно встречались где-то, Сириус, сам не зная почему, предлагал встретиться на нейтральной территории. Марлин, тоже совсем неясно по какой причине, соглашалась. И они виделись, иногда несколько раз в неделю, иногда раз в месяц, и после таких встреч Сириус ненадолго убеждался в том, что в его жизни ещё не всё потеряно. Он был уверен, что его не интересует Марлин в качестве девушки, это был уже пройденный этап. Но именно разговоры с ней давали ему то спокойствие, в котором он нуждался. Однако и встречи со школьными друзьями были необходимым элементом его жизни. Хоть Адриан с Нилом и были Пожирателями, которых он видел часто (чаще, чем хотел бы), это были не те встречи, о которых хотелось вспоминать с улыбкой. Поэтому он всегда соглашался прийти, когда они собирались встретиться всей большой компанией. Новый дом Гвендолин сильно отличался от того, в котором Сириус побывал ещё во время учёбы в школе. Тот был маленький и уютный, но в нём чувствовалась нужда, хоть и скрываемая. Сириус знал, что Забини не бедны, но и не богаты. Их финансовое состояние было нестабильным, поэтому то, что Гвендолин вышла замуж за какого-то богача, была неудивительно. Теперь же она жила в доме, который был куплен её мужем, и всё тут кричало о богатстве и роскоши. Сириус шёл по коридору с высоким потолком мимо резных тумб, на которых стояли свежие цветы, и разглядывал картины, развешанные по стенам: живые пейзажи; казалось, если подойти поближе, то можно почувствовать на лице морской бриз или живое дыхание дождя. – ...не интересует твоё мнение, дорогой, фамилия Забини на мне не прервётся, и ты будешь жить с этим. Здравствуй, Сириус! В гостиной, куда заглянул через приоткрытую дверь Сириус, сидели трое – Нил, Дакота и сама хозяйка дома Гвендолин, в красивом тёмно-синем платье и с убранными наверх волосами. Сириус давно с ней не виделся, и ему показалось, что она выглядит куда счастливее, чем в последний раз, когда они встречались. – Привет. Я слышу, кто-то не доволен фамилией твоего сына? – усаживаясь в одно из кресел, спросил Сириус у Гвендолин, но смотрел при этом на Нила, понимая, кому именно Гвендолин адресовала свою предыдущую фразу. Нил закатил глаза и, опустившись в кресле пониже, сложил руки на груди. – Не понимаю, почему тебя вообще до сих пор это волнует, Нил, – пожала плечами Гвендолин, её тон был спокойным и самодовольным. – Блейзу уже полгода, а ты всё никак не забудешь, что он не Флинт. Это же не твой ребёнок, Мерлина ради! – Флинт-то, между прочим, не против, Нил, так что правда, забудь уже об этом, – посоветовала Дакота, отпивая из своей чашки чай. Сириус украдкой посмотрел на неё, отмечая, что она выглядит уставшей, но умиротворённой, и сам от этого расслабился. – А где он, кстати? – спросил Сириус, только сейчас подумав о том, где муж Гвендолин в вечер выходного дня. Тем временем, в воздухе летали чайник и маленькие чашечки, и Сириусу приходилось чуть пригибаться, чтобы кружка с его чаем не врезалась в лоб. Гвендолин пренебрежительно махнула рукой. – Его срочно вызвали в Министерство из-за каких-то ошибки в отчётности, он, наверное, ещё долго не вернётся. – Слава Мерлину и Моргане, – послышался бесцветный голос Эмиля, и все обернулись на новоприбывшего, стоявшего в дверях. Эмиль, по мнению Сириуса, всегда выглядел так себе, но сейчас у него были постоянные тёмные круги под глазами и он сильно похудел. Зайдя в гостиную, однако, он стал выглядеть чуть-чуть лучше, то ли от присутствия друзей рядом, то ли от свежего весеннего ветерка, залетающего в открытое окно. Чмокнув Дакоту и Гвендолин в щёки, он сел в последнее оставшееся незанятым кресло. – Зря ты так, Эмиль, Эбенезер о тебе всегда хорошо отзывается, – упрекнула его Гвендолин, но в её голосе совсем не слышалось недовольства. Сириус знал, что у Эмиля к мужу Гвендолин стойкая неприязнь, хотя не видел для этого особых причин, кроме их разницы в возрасте. В остальном Флинт был образцовым мужем, он пылинки сдувал и с Гвендолин, и с Блейза, даже не возражая, когда его жена, во-первых, оставила себе девичью фамилию, во-вторых, дала эту же фамилию сыну. Нил был горячо против этого, Эмиль с Дакотой и Мэри-Лу поддержали это решение, Адриан не слишком интересовался такими вещами, а Сириус посмеивался, наблюдая со стороны за тем, как Гвендолин явно становится главной в своей маленькой семье. Сириус поддерживал любые нарушения правил, поэтому и в этом случае отхождение от традиций его не коробило. Тем более Блейз Забини действительно звучало куда лучше, чем Блейз Флинт. – Ладно, а мальчик где? – спросила Дакота, не желая слушать о минусах Флинта, которые наверняка сейчас стал бы перечислять Эмиль. – Он сейчас у бабушки, – с улыбкой сказала Гвендолин. – Вернётся завтра. – Как жаль, я хотела поиграть с ним. – Ему только шесть месяцев и он спит целыми днями, так что ты не многое теряешь. К тому же, он не очень любит чужих. – Мы ему как родные дяди и тёти! – наигранно возмутился Сириус. – Я потратил на подарки к его рождению столько денег, сколько никогда, наверное, не потрачу на своих детей. – Не дай Мерлин, у тебя родятся дети, Блэк, – закатил глаза Эмиль, подпирая голову рукой. – Боюсь представить, что будет с бедным ребёнком, когда он станет достаточно взрослым, чтобы понять, какое дерьмо его папаша. – Эй! – искренне на этот раз возмутился Сириус. – Твой ребёнок же как-то будет терпеть тебя. – Я и не... – А ну хватит, – прервал возможно начавшийся спор Нил, устало возведя глаза к потолку. – У Сириуса и жены-то нет, а твой ребёнок, Эмиль, ещё не родился, так что оставьте эту глупую перепалку. – Вы посмотрите, какой важный! – растягивая гласные, сказал Сириус, посмотрев на Нила расширенными глазами. – Назначили заместителем главы отдела, и всё – большая шишка? Нил поджал губы и прищурился, подобравшись в кресле. – Придёшь ко мне в поисках работы, и увидишь, что значит «большая шишка», Блэк. – И не мечтай, что я пойду работать в Министерство, – фыркнул Сириус. – Зашиваться с документами или мотаться с чьими-то поручениями, как Адриан, я не собираюсь. – А куда же ты пойдёшь? Гоблины сейчас стараются отгородиться от волшебников и без опыта могут и не принять тебя на работу. – На гоблинах мир не заканчивается, я найду работу, – легкомысленно хмыкнул Сириус. – А даже если нет, деньги у меня есть с избытком, так что буду безработным богачом на зло своей матери. – Почему бы не управлять семейным бизнесом, если тебе всё равно, где работать? – спросила Гвендолин, пройдясь по больной мозоли Сириуса. Незаметно скривившись, он сделал вид, что этот вопрос его совсем не задел. – Думаю, у Регулуса это лучше получится. – Твоё дело. А всё-таки я бы не хотел, чтобы мой младший брат в чём-то обошёл меня. – Регги и так лучше меня, и все это знают. Наплевать. Тем более, если он облажается, я смогу посмотреть, как родители его кошмарят, а это редкое явление. - Тебе всегда лишь бы посмотреть, как ругают кого-то, Сириус, - упрекнула его Гвендолин почти по-матерински. – Потому что я слишком долго смотрел на то, как ругают меня. Где пропадает Мальсибер? – отвёл разговор от себя Сириус. – Давно уже должен быть здесь. Адриан постоянно пропадал либо в Министерстве, либо в дипломатических поездках от этого самого Министерства, поэтому часто пропускал встречи с друзьями. Он ссылался на то, что ему приходится много работать, чтобы добиться высот, но все знали, что дело не совсем в этом. Адриан был занят поручениями не только своих начальников в Министерстве, но и заданиями Волдеморта. Сириус вроде бы был рад за него, потому что знал, как Адриан доволен своим положением, но в то же время тревожился за друга, видя, как мало у того остаётся времени на что-то, кроме работы и службы Лорду. И всё же они все предпочитали молчать, зная, что Адриан может отреагировать на их замечания непредсказуемо. – Он вернулся вчера и сегодня, наверное, должен был отчитаться о поездке, – предположила Дакота, когда все по кругу пожали плечами. – Думаю, скоро появится. – Не понимаю, к чему он так убивается, если всё равно не получает повышений, – нахмурились Гвендолин. – На его месте я бы давным-давно устроила начальству скандал. – Ты же знаешь Адриана, – закатил глаза Эмиль, который тоже хорошо его знал. – Он так увлекается, что забудет пообедать, а денег у него достаточно. Уверен, он счастлив. – Хорошенькое счастье, – поджала губы Гвендолин. – Он всё равно не захотел бы повышения, – недовольно дёрнув щекой, сказал Нил. – Ему и так хорошо, а новая должность – это больше ответственности. Ну и работа в Министерстве для него явно не приоритет. – Очень надеюсь, что он действительно счастлив, – кивнула Дакота. – Потому что в последний раз, когда я его видела, он показался мне очень утомлённым. – Ну а кто из нас сейчас выглядит лучше? – вздохнула Гвендолин. – Из-за Блейза я стала куда меньше отдыхать, Эмиль и Фэй готовятся в рождению ребёнка, Сириус учится, Нил работает как проклятый, ты, Дакота, тоже из своей аптеки не вылезаешь. – Зато мы все получили то, чего хотели, – авторитетно вздёрнув подбородок, заявил Нил. – Разве что Сириус... – Да что опять я?! «Сириус – то, Сириус – это»... Я абсолютно доволен своей жизнью. – Конечно-конечно, – успокаивающе закивал Нил. – Особенно ты будешь доволен, когда выпустишься и окажешься на улице со своим дипломом и полным отсутствием мыслей по поводу будущего. – Хватит упрекать меня в этом! Я хотя бы наслаждаюсь жизнью, в отличие от тебя. Сидишь в своём кабинете и поддакиваешь чиновникам. Да в Министерстве нет отдела, более скучного, чем Отдел магического правопорядка! – Что вы опять начинаете, словно дети в песочнице? – устало всплеснула руками Гвендолин. – Всё равно не переплюнете друг друга в крутости. И, кстати, самая крутая из нас – Дакота. Все взглянули на Дакоту, молчаливо наблюдающую и даже не сразу понявшую, что речь зашла о ней. Встрепенувшись, она удивлённо посмотрела на Гвендолин. – То есть? – Я всего лишь имею в виду, – медленно начала Гвендолин, – что, если сравнивать то, с чего мы все начинали, с тем, что имеем сейчас, твои результаты будут наиболее впечатляющими. Ты и твой брат с нуля создали свою аптеку, а сейчас она одна из самых известных во всём Косом переулке. Дакота несколько растерялась, её щёки порозовели. Она довольно улыбнулась. – Без Марка я бы не справилась... но спасибо, Гвендолин, очень приятно слышать. Сириус отвёл взгляд: почему-то наблюдать за счастьем Дакоты ему было стыдно, хоть он и был счастлив за неё. – Не за что, дорогая, я очень рада за тебя и Марка. Кстати, когда у них свадьба с Мэри-Лу? Я так и не получила приглашение. – Они пока не отсылают их, пытаются урегулировать список гостей, – устало вздохнула Дакота, она успела порядком устать от подготовки к свадьбе, в которой должна была принимать активное участие, ведь пожениться должны были её брат и лучшая подруга. – Надеюсь, приглашение для тётушуки Венди куда-нибудь исчезнет, а то она при каждой нашей встрече пытается свести меня с кем-нибудь. Последние пару месяцев намекает на Фоули, а я ещё в школе его терпеть не могла, от него вечно пахло луком. – Фоули? – нахмурился Эмиль, пытаясь понять, о ком речь. – Не помню такого. – Как ты можешь не помнить, он учился на Когтевране на курс старше нас! – посмотрев на Эмиля, как на сумасшедшего, сказала Гвендолин. – Играл в команде по квиддичу и однажды чуть не врезался в трибуну, потому что ему показалось, что снитч запутался в бороде у Дамблдора. – Такой кудрявый? – Нет, кудрявый его брат, – подключился и Нил, понявший, какого Фоули имеют в виду. – А этот был в очках и постоянно горбился. – Всё равно не могу вспомнить. Гвендолин, Нил и Дакота стали вспоминать ещё приметы Фоули, которые могли бы подтолкнуть Эмиля в правильном направлении, а Сириус откинулся в кресле и подавил слабую улыбку, просившуюся на лицо. Он рад был просто молча наблюдать за такими простыми, непринуждёнными разговорами. Хорошо, когда не надо бояться, что любая беседа повернёт в сторону Волдеморта, как это было дома. Сириус взвыть был готов от того, насколько ему надоело доказывать семье, что он не жалеет о своём выборе, когда он смог доказать это самому себе совсем недавно. Когда началось перечисление магических родословных, чтобы хотя бы объяснить Эмилю, кем приходится родственником тот Фоули, послышался стук по косяку, и все замолчали, подняв взгляды к двери. – Адриан! Наконец-то! – В чём тут у вас дело? – не здороваясь, но с лёгкой улыбкой на лице спросил Адриан, входя в комнату. – Я с улицы слышал, как вы спорите. – Мы не спорим, мы пытаемся объяснить Эмилю, кто такой Томас Фоули, – сказала Гвендолин, подставляя Адриану щёку для поцелуя. – Томас Фоули? Тот, который кудрявый? – Да нет же, это его брат, а Томас... – Хватит, Фоули, бедняга, никогда не пользовался такой популярность, как сейчас, – закатил глаза Сириус, встав, чтобы пожать руку Адриану. – Фоули – придурок, от которого пахнет луком, это всё, что мы должны были понять. – Ладно, – пожал плечами Адриан, так и не поняв, при чём здесь вообще Фоули, и упал на диван, где никто больше не сидел. – Я думал, тема будет серьёзнее. – За серьёзные темы у нас ты отвечаешь, – парировал Нил. – А так как ты опоздал, пришлось нам как-то выкручиваться. – Прошу прощения, – сказал Адриан, в большей степени обращаясь к Гвендолин как к хозяйке дома. – Задержали в Министерстве, пришлось переделать кое-что в отчёте. Сириус прищурился, пытаясь понять, правду ли говорит Адриан. Он знал, что Адриана и правда отправляли с какой-то миссией от Министерства, но это подозрительно совпало по датам с поручением от Волдеморта. Адриан задержался из-за отчёта в Министерстве или у другого своего начальника? – Мы ждём подробностей, – сказала Дакота, во все глаза смотря на Адриана. – Как прошла поездка? Ты видел горных троллей? – Я не был в горах. Но зато видел гриндилоу, они там гораздо больше хогвартсовских, и, говорят, куда опаснее. – Ого! – впечатлился Сириус: ему тоже хотелось побывать у подножья Тибета. – А местную школу видел? – Нет, конечно, они её хорошо охраняют от чужаков. Но я встретил бывшего учителя оттуда, что же он преподавал? Какую-то чушь вроде предсказаний – кстати, вы слышали, что Дамблдор собирается ввести в программу Хогвартса Прорицания? – так вот, он вроде бы может увидеть душу человека или вроде того, и знаете, что он сказал мне? Что моя душа черна, как дым! Адриан не казался расстроенным или возмущённым такой характеристикой, и все рассмеялись, Сириус в том числе, хотя ему не показалось, что этот школьный учитель так уж далёк от правды. – Наверное, совсем с катушек слетел, или хотел уговорить меня на какую-нибудь процедуру «очищения души», – фыркнул Адриан. – Ему повезло, что у меня было мало времени, а то он на своём опыте убедился бы, насколько моя душа чёрная. – Ох, Адриан, тебе искренне хотели помочь, а ты... – сокрушённо покачала головой Дакота. – Брось, ему уже никто не поможет, – сказал Эмиль, и Адриан мрачно взглянул на него. – А вы зря смеётесь вообще-то, – сказал Нил, хотя сам смеялся тоже. – Не так давно я разговаривал с одним волшебником из Китая, у них в школе правда есть какая-то дисциплина о душах. И в его здравом уме я абсолютно уверен, так что тебе, Адриан, не помешало бы в самом деле озаботиться своей душой. – Ну-ну, – сказал Адриан, несколько уязвлённый. – И о чём ты с ним говорил? – Сейчас уже всё не вспомню, но он точно говорил, что душа – отражение жизни человека. Все плохие и хорошие поступки на ней отражаются, а самое ужасное даже способно разорвать душу на куски. – Самое ужасное? – уточнил Сириус, внезапно заинтересовавшись. – Что, например? – Он говорил об убийстве. И о предательстве. – Типа два смертных греха? – скептически уточнил Эмиль. – В таком случае интересно, почему этот школьный учитель в принципе рассмотрел адрианову душу, там уже, наверное, не осталось ни клочка. – Большое спасибо за поддержку, друг, – бесцветным голосом сказал Адриан. – Глупости всё это, – уверенно отрезала Гвендолин. – Чистые души только у новорожденных детей, которые даже первый вдох сделать не успели, а у всего остального человечества они естественно чёрные, грязные или как там. Стоит ли из-за этого переживать? – Никто и не переживает, – Адриан сложил руки на груди и слегка обиженно посмотрел на Нила с Эмилем. – Между прочим от вас я не ожидал таких слов. Сириус ещё мог ляпнуть, но вы!.. – Чем мы хуже Блэка? – возмутился Эмиль. – Я не только про тебя так считаю, про всех нас. Среди нас самая чистая душа у... даже не знаю у кого. – Удивительно, что ты не приводишь в пример себя, папаша, – с сарказмом сказал Сириус. – Может, у меня и чёрная душа, но я по крайней мере не скрываю этого. - Как и я. Только идиоты с Пуффендуя будут доказывать, что они никогда не совершали ничего плохого. - Идиоты с Пуффендуя, может быть, действительно ничего плохого не совершали. - Тогда они ещё большие идиоты. Сириус откинулся в кресле и в очередной раз отмахнулся от своей кружки с чаем. Занавеска за его спиной колыхалась от ветра, и Сириус чувствовал лёгкое дуновение, бродящее по комнате. Хоть они и постоянно спорили, он не чувствовал, что это плохо. И что с того, что у них чёрные души? У Сириуса, наверное, чернее многих. Но это не мешает ему радоваться и смеяться, значит, ерунда все эти очищения души и смертные грехи. Он давно уже не пытался смыть кровь со своих рук. *** – Ты сегодня странно задумчивый, Регги, – сказал Сириус, скосив взгляд на место, где должен был сейчас идти Регулус, отставший на несколько шагов. – Что-то случилось? Регулус немного помолчал за его спиной, и Сириус слышал только его чуть шаркающие по пыльной земле шаги. Потом он громко вздохнул: – Нет. Ничего. Переживаю из-за Нарциссы. По срокам её новая беременность вышла на финишную прямую, оставался месяц до рождения ребёнка, и все Блэки ходили на нервах, не в силах перестать думать о том, что на этот раз ребёнок должен родиться, ведь Нарцисса не сможет выдержать ещё одну потерю. Сириус поджал губы и кивнул, хотя почему-то подсознательно понимал, что это не единственная причина для тревоги и отстранённости Регулуса. Они шли по тропинке в небольшой роще, ведущей к особняку Мальсиберов. Май выдался тёплым, солнечным, дул приятный, лёгкий ветер, откидывающий назад полы мантий, и громко, переливчато пели невидимые птицы. Закатное солнце красноватыми лучами пронзало воздух. Сириус бы наслаждался тёплой погодой, если бы шёл куда-то в другое место, но он направлялся в дом Адриана, который сейчас представлял собой штаб Пожирателей Смерти. Когда Сириус вышел из рощи и показались кованые ворота, ведущие к особняку, Регулус наконец с ним поравнялся. Сириус ещё раз посмотрел на брата, и теперь на лице у него не было ни следа задумчивости, а даже прорисовывалась какая-то жёсткость в острых линиях подбородка и скул. Сириус не знал, как к этому относиться, поэтому просто зашагал дальше. Они вошли в дом без препятствий: метка позволяла им появляться там, где был Волдеморт, без всяких трудностей. Сириус никогда слишком не любил дом Мальсиберов. Там бывало… интересно. Иногда даже весело. Но только до того, как дом превратился в сборище всех Пожирателей Смерти. Он и без того был не слишком уютен, а сейчас и подавно перестал вызывать какие-то тёплые чувства. Сириусу было неясно, как вообще Адриан умудрялся спокойно жить там, но он уже отвык лезть в чужие дела, поэтому просто не задавал глупых вопросов и приходил туда, куда было нужно прийти. Иначе среди Пожирателей ему пришлось бы туго. В доме было тихо и почти темно, потому что единственным источником света было солнце, робко пробирающееся внутрь сквозь тяжёлые портьеры, висящие на окнах. Свечи зажжены не были. Сириус с Регулусом переглянулись и по заученной дороге направились в гостиную на втором этаже, где всегда проходили их собрания в этом доме, за длинным столом, при тусклом свете камина. Первым зашёл Регулус, сразу после него Сириус. Прикрыв за собой дверь, он обернулся на уже находящихся в гостиной Пожирателей. Их было не много (Сириус с Регулусом пришли раньше назначенного времени), и они все рассредоточились кто где. На их лицах не было масок, но Сириус всё равно с трудом узнавал только тех, кого видел достаточно часто, на остальных словно наложили какую-то тень. Волдеморт так работал над конфиденциальностью, хотя многие всё равно догадывались, кто ещё входит в ряды Пожирателей, и всё же предателей среди них не было. Хотя неизвестно, что этому способствовало: незнание или страх перед расправой, которая последует за попыткой сбежать, попутно сдав соратников. Сириус быстро оглядел всех, кто был здесь, и не торопясь направился в дальний угол к зашторенному окну, где стоял Пожиратель, в котором Сириус угадал Нила, Регулус же присел в кресло у камина, не желая ни с кем разговаривать. Это действительно был Нил. Он кивнул Сириусу, когда тот подошёл поближе, и тень на его лице стала чуть прозрачнее, словно кто-то веером рассеивал густой дым. В полумраке, царящем в комнате, всё равно было трудно разглядеть его выражение, однако Сириусу показалось, что Нил взволнован. – Сегодня будут новобранцы, – тихо, так, чтобы не было слышно другим, сказал Нил Сириусу, повернувшись к окну. Сириус приподнял брови и сложил руки на груди. Ему было всё равно. – Откуда ты знаешь? – так же тихо спросил он у Нила, наклонив голову. – Адриан сказал. «Мог бы и догадаться», – подумал Сириус и кивнул. – Его самого не будет? Нил отрицательно покачал головой. Адриан снова куда-то отлучился по делам службы, но теперь Сириус почти на сто процентов был уверен, что поручение он получил от Волдеморта, а не Министерства. Дверь в гостиную открылась, и внутрь скользнула ещё одна фигура, высокая, но сгорбленная. Сириус почти интуитивно догадался, что это Снейп, и поспешно отвернулся. Они игнорировали друг друга, не договариваясь об этом, но оба понимая, что не хотят пересекаться в таких кругах. Снейп был одним из тех Пожирателей, с которыми Сириус совершенно не хотел встречаться, вместе с Фенриром Сивым и ещё парой неприятных личностей. Сириус, вероятно, был единственным из всех, кого Снейп здесь ненавидел, и это могло бы льстить ему, но, если честно, он давно перешагнул тот возраст, когда его волновало, как испортить жизнь Северуса. Наконец гостиная стала наполняться, и, когда появились все Пожиратели, которые должны были прийти, медленно вошёл и сам Волдеморт, останавливаясь посреди гостиной. Сириус так и не смог запомнить его внешность, не потому, что он и на себя накладывал скрывающее заклинание, а потому, что Сириус старался на него не смотреть. Волдеморта нельзя было назвать уродливым, но и вызывающей восхищение его внешность не была. Сириус испытывал странное отвращение, когда слишком долго вглядывался в его лицо, чувство, напоминающее то, какое появляется, когда наблюдаешь за извиванием тела змеи. Из-за этого Сириус ориентировался не на мимику Волдеморта, а на его голос. - Мои дорогие друзья, - когда все в гостиной замолчали и обратили своё внимание на него, заговорил Волдеморт, медленно и тихо: он никогда не повышал голос. – На сегодняшней встрече мы будем не одни, нас ожидают новые лица. Оба они доказали мне свою преданность. У Сириуса почему-то похолодели ладони, словно он вспомнил доказательство собственной преданности. Он тихо вздохнул и опустил голову. Слушать всякие патетические речи Волдеморта он не любил больше всего. - Сегодня мы не в полном составе, и всё же поприветствуем их, - прошелестел Волдеморт и ленивым жестом указал на дверь. В гостиную вошли двое, один пониже, другой повыше. Сириус вгляделся в них, чтобы узнать, не знакомы ли они. Тот, что повыше, держался увереннее, хоть и слишком резко озирался по сторонам. Его светлые волосы аккуратно спадали на лоб, худощавая фигура говорила о том, что он ещё совсем молод. Сириусу чудилось в нём что-то знакомое, но нужное имя в голове не всплывало. Он обернулся на второго Пожирателя, прошёлся по нему взглядом с головы до ног и остолбенел. Нет… ни за что… Но ошибки быть не могло. Полноватый, невысокий, цвет волос мышиный, невыразительный даже без скрывающего заклинания. Чем дольше Сириус всматривался в него, тем яснее становились острые, мелкие черты его лица. Сириус чувствовал его ответный взгляд на себе и понимал, что и он узнан тоже. Питер. Это был чёртов Питер. Сириус не заметил, как закончилась приветственная часть и все сели за общий стол. Сам Сириус тоже сидел на своём привычном месте, но он не мог вслушиваться в слова Волдеморта, в ушах звенело. Он то и дело устремлял взгляд в конец стола, где сидел Питер, вжавшись в спинку стула и опустив взгляд. Сириус кусал щёку изнутри и буравил взглядом его затылок, словно пытался пробраться внутрь и прочитать его мысли. «Что же ты натворил?» – лихорадочно крутилось в голове у Сириуса, и этот вопрос одновременно требовал ответа и не нуждался в нём. Что же ты натворил, Питер? Как оплатил свой билет в Пожиратели? Ты не смог бы убить, значит сдал кого-то, раскрыл важную информацию. Или что-то украл: крысе это труда не составит. Что же ты натворил, Питер? Как смог предать друзей, когда прекрасно знал, что за этим последует? Сириус на своей шкуре это прочувствовал, вот только он с друзьями поссорился в шестнадцать, будучи глупым, ничего не понимающим подростком. Питер всю школу прошёл вместе с Люпином и Поттером, а потом бок о бок сражался на войне, рассчитывал на их защиту, а они – на его. Засомневался в том, что стоит на правильной стороне? Сириус был уверен, что Питера в последнюю очередь волновала идеология, только боязнь за собственную шкуру. Наверное, это правильный подход. И всё же Сириус не мог поверить. Питер. Питер стал Пожирателем. Собрание прошло быстрее, чем обычно, или Сириусу так показалось, потому что его мысли были далеко от того, что обсуждали остальные: недавнее нападение на магазин в Косом переулке, предупреждающая речь Министра Магии о том, что не нужно поддаваться панике, убийство одного из Пожирателей аврорами. Всё это пролетало мимо ушей Сириуса, в голове проносились обрывочные фрагменты мыслей, и он только и делал, что постоянно скашивал глаза в конец стола, надеясь, что Питер поднимает взгляд и увидит, что Сириус смотрит на него. Но Питер так и просидел всё собрание, буравя глазами сцепленные в замок руки, поэтому Сириусу пришлось действовать по-другому. Когда собрание окончилось и все начали выходить из-за стола, Питер одним из первых вскочил с места и устремился к двери, но не успел выйти вперёд и задержался, пока в коридор выйдут другие. Это позволило Сириусу тоже встать и почти нагнать его, но в итоге пришлось ловить его уже в коридоре, куда он совсем по-крысиному выскользнул. Сириус схватил его за воротник мантии и силой потащил за собой в сторону ближайшей двери. Питер не сопротивлялся, как будто был готов к этому весь вечер, хотя Сириус чувствовал, что он всем телом дрожит. Никто не остановился посмотреть, что происходит, все ушли вперёд, оставляя их вдвоём, скорее всего даже не заметив отставших. Сириус втолкнул Питера в комнату, оказавшуюся малой гостиной, и захлопнул за собой дверь. Так как здесь были только они одни, прекрасно знающие, кто стоит напротив, тени на лицах совсем рассеялись, и Сириус во всей красе мог видеть бледное лицо Питера, на котором единственными яркими пятнами выделялись только синяки под глазами, бесцветными и впалыми. В темноте (здесь не горел камин, а окна были плотно зашторены) это выглядело даже жутковато. Сириус прислонился спиной к закрытой двери и закусил губу, чтобы не выругаться раньше времени. Он не знал, чего в нём было больше: непонимания, жалости, разочарования или даже странного удовлетворения. Питер стоял, сцепив руки за спиной и отводя глаза в сторону, словно провинившийся перед родителями ребёнок, его губы были плотно сжаты. Сириус выдохнул сквозь зубы и отбросил чёлку с лица. – Зачем ты сделал это, я тебя не спрашиваю. Но как? Я уверен, ты не смог бы никого убить. Питер некоторое время молчал и жевал губы, словно боялся, что произнесёт что-то не подумав. Наконец он переступил с ноги на ногу, мельком прошёлся взглядом по лицу Сириуса, опять отвернулся и сказал на выдохе: – Выдал Боунсов. Снова наступило непродолжительное молчание, в течение которого Сириус пытался сформулировать следующий вопрос. – И ты это всерьёз? – нахмурился он наконец. – В каком смысле? – В прямом, Петтигрю. Это тебе не игрушки. Ты не сможешь отсюда сбежать. По лицу Питера пробежала недобрая тень, он исподлобья взглянул на Сириуса, и в его глазах мелькнуло что-то злорадное, хотя он до сих пор дрожал и прятал руки за спиной – С чего ты взял, что мне нужно будет сбегать? Сириуса не покидало ощущение, что Питер хотел сказать что-то другое, и он даже догадывался что. «Сбежать я смогу отовсюду». Сириус отошёл от двери и со вздохом стал бродить из стороны в сторону, будто что-то обдумывал, но на самом деле в голове у него не было ни одной связной мысли, только какие-то лихорадочные обрывки. Питер терпеливо ждал, пока он сможет облечь в слова то, что крутится в голове, следя за его бессвязными передвижениями. Некоторое смущение, бывшее у него на лице во время общего собрания, испарилось, он был почти спокоен. Сириус же начал чувствовать себя неуютно. Он остановился и, прищурившись, посмотрел на Питера. – Но они ведь твои друзья, – эти слова не имели смысла, особенно из уст Сириуса, и всё же он не мог не произнести их. – Ты сказал им о чём-то? Питер ответил после недолгого молчания, резко и слишком быстро: – Нет. Ничего я им не сказал. – Так значит, ты... вроде как шпион? Питер поспешил кивнуть, его челюсть была плотно сжата. Сириусу вдруг стало весело. – Это забавно. А откуда нам знать, что ты не вступил в Пожиратели, чтобы доносить на нас Ордену? Может, ты шпион у другой стороны? – Волдеморт проверил мои намерения, Сириус, – медленно и с расстановкой произнёс Питер. – Полагаю, стоит просто ему доверять. Сириус снова прищурился, как будто хотел увидеть Питера насквозь. До него стало доходить, что Питер совсем другой, не как в школе. Он не мямлит и не смотрит снизу вверх. Он говорит уверенно. Сириусу бы хотелось спросить у него что-то ещё, но он не стал. На самом-то деле, чего он так нервничает? Это всего лишь Питер, всего лишь ещё один Пожиратель Смерти. Нет ничего сложного в том, чтобы его игнорировать, точно так же, как Сириус игнорирует Снейпа. Да и надо ли его игнорировать? Это Питер. Они были друзьями когда-то. Сириус хмыкнул и сдвинулся с места в сторону Питера. Тот стоял, не шевелясь, только смотря на приближение к себе Сириуса, остановившегося в конце концов в нескольких шагах. – Ладно. Раз уж ты теперь здесь... – и Сириус протянул ему ладонь для рукопожатия. Питер взглянул на руку, потом поднял настороженный взгляд на его лицо. – Только мы не друзья, чтобы ты знал. Это будет сотрудничество. Как и со всеми здесь. – Сотрудничество, – хмыкнув, повторил Питер и, ещё секунду подумав, пожал ему руку размеренным, спокойным рукопожатием. Половина Мародёров оказалась вместе вновь. «Только вот, – подумал Сириус, – мы – не лучшая половина». *** Сириус отстукивал ногой в такт весёлой мелодии, играющей в магловском кафе, где он сидел за дальним столиком, глядя в широкое окно на спешащих куда-то маглов. Он дожидался, пока придёт Марлин, с которой они договорились о встрече несколько недель назад. – Прости, опоздала. Сириус едва заметно вздрогнул, когда почти над ухом услышал голос Марлин. С её появлением появилась и свежесть с весенним запахом цветов, хотя они были почти в центре города и на улице пахло разве что выхлопными газами. Сириус пожал плечами. – Всего на пару минут. Я и сам только что пришёл. Это была неправда: Сириус сидел тут уже как минимум полчаса, но не из-за того, что спешил на встречу. Ему просто не хотелось находиться где-то ещё, а магловское кафе, такое далёкое от всего, что окружало Сириуса в его родном мире, как нельзя лучше подходило для того, чтобы спрятаться. Здесь можно было вздохнуть спокойно, вытянуть ноги, не оглядываться, в тревоге выискивая знакомые лица. Из минусов – их окружали маглы, но в целом и от них легко было абстрагироваться. Однако Сириусу не хотелось признаваться в том, что он получал какое-то удовольствие от нахождения в таком месте, поэтому он картинно поморщился, оглядывая помещение, когда появилась Марлин. – Ладно, – сказала она, усевшись за стол и смахнув запутавшиеся от ветра волосы с плеч. – Ты что-то уже заказал? Сириус покачал головой, и они подозвали официанта. Пока их заказ не принесли, Сириус осмотрел Марлин, одетую в магловскую одежду, и не сдержал лёгкой улыбки. – Знакомый платок. Марлин опустила взгляд на свой палантин, которым накрывала плечи, и спустя пару секунд её лицо озарилось пониманием. – Хорошая же у тебя память. Сириус засмеялся и кивнул. – А то. Когда дело касается свиданий, моя голова работает прекрасно. – Неужели? – закатила глаза Марлин, откинувшись на спинку стула. – Мне кажется, она у тебя наоборот совершенно отключается. – Это клевета, – не моргнув глазом ответил Сириус. – Я могу тебе во всех подробностях воспроизвести тот день, он надолго отложился у меня в памяти, хоть я тогда и хорошо приложился головой, после того как заклятие левитации спало. На лице Марлин не было видно ни следа сожалений, наоборот, её губы дрогнули в подобии улыбки. – Ты заслужил это, – безапелляционно заявила она, и Сириус даже не сразу нашёлся, что ответить. – Да что такого я тогда сделал? – наконец спросил он, и его возмущение было почти непритворным. – Ты так и не понял, – констатировала Марлин и устало вздохнула. – Ладно, если хочешь, я могу объяснить. Первое: ты... – Бог ты мой, МакКиннон, что ты за человек такой? – ужаснулся Сириус, не желая выслушивать тираду, которую Марлин бы наверняка прочитала. – Хорошо-хорошо, я признаю, что был не прав. Во всём, в чём ты хочешь меня обвинить. – Раз ты говоришь «обвинить», то явно не раскаиваешься в этом. – Это были всего лишь попытки пятнадцатилетнего подростка понравиться тебе! Почему ты вообще до сих пор обижаешься? Я вот вспоминаю тот день с улыбкой, хотя пострадавшей стороной был как раз я, а не ты. Марлин сжала пальцами края своего палантина и прищурила глаза. – Не забывай, что и мне было пятнадцать, а это не очень-то приятно – слышать от мальчика на свидании всё, что угодно, кроме того, о чём хочется разговаривать на свидании. Ты ещё легко отделался, учитывая то, что тогда сказал мне. Сириус шумно выдохнул и решил больше не развивать эту тему, свернув в другую сторону, пока Марлин не разозлилась всерьёз: ему совсем не хотелось ссор. – Ладно, хорошо, я понял: я всё испортил, ты была права и так далее. Но если отбросить все ненужные подробности, то это ведь было весело? По крайней мере гораздо веселее, чем сейчас. – Сейчас мы не на свидании. – Я говорю о жизни в принципе, а не про то, на свидании ли мы. В этот момент принесли их заказ, и некоторое время они молчали, слышался только стук металлических ложечек о посуду. Сириусу не очень-то нравился магловский кофе, но он и не ради еды ходил на встречи с Марлин. Он непроизвольно закатывал глаза практически на каждую её фразу, однако было в этом что-то успокаивающее, что-то, что вызывало в нём тепло. Ему нравилось, что она не меняется. И ему совсем не хотелось думать о том, что Марлин ни за что бы не приходила, если бы знала, что он Пожиратель. Сириус незаметно натянул рукава рубашки пониже, как будто Тёмная метка могла прокричать о себе. Марлин не обратила внимания, мешая свой кофе и что-то обдумывая. – Ну... Нам уже не пятнадцать, – в конце концов вздохнула она, отведя взгляд. – Будь мы и сейчас подростками, всё могло бы ощущаться по-другому. – Вероятно, ещё хуже. Хотя... Хогвартс, – Сириус развёл руками. – Там как будто всё другое, не такое, как здесь. Марлин наклонила голову к плечу и рассеянно кивнула: она явно погрузилась в мысли о прошлом глубже, чем Сириус. – Да, наверное, – сказала наконец она и попыталась уйти со слишком чувствительной темы на что-то более приземлённое: – Не знаю, лучше это или хуже. Я так и не научилась готовить сама, привыкла к жизни там, где всегда всё сделают за меня. Сириус решил поддержать её в желании не говорить о том, как печально, что они теперь не беззаботные дети. – Мой домовой эльф и сейчас пытается надевать на меня носки, словно мне до сих четыре года. Если честно, это ни капли не мило. Марлин улыбнулась и опустила погрустневший взгляд в свою тарелку. Видимо, плохие мысли всё не хотели уходить, сколько бы попыток пошутить они ни сделали. Сириус укорил себя за то, что вообще начал этот лирический разговор, было очевидно, что он выведет к чему-то подобному. Он начал искать способ выбраться из положения, но Марлин заговорила первее, медленно и осторожно подбирая слова. – Зато в Хогвартсе мы были все вместе. Сейчас... гораздо труднее поддерживать контакт, особенно с теми, кто... – Марлин бросила на Сириуса быстрый, настороженный взгляд и продолжила: – кто держится в тени. С некоторыми я совсем не вижусь последнее время. Она подпёрла голову руками и закусила губу, явно ругая себя за то, что чуть не проболталась. Сириус старался не показывать, что всё равно догадался, что она имела в виду Орден. Ему и самому не хотелось упоминаний ни о ком другом, потому что такие мысли сразу приводили к Питеру, а думать о том, как он продолжает общаться со своими товарищами, будучи уже на другой стороне, Сириуса совсем не прельщало. – Как твоя племянница? – спросил он, чтобы точно отвести разговор от неприятной обоим темы. – Кажется, ты говорила, она преодолевает страх высоты? Марлин медленно кивнула, переключаясь на что-то более понятное и приятное. Её губы тронула едва заметная улыбка. – М-м, да, Эмили и Бен купили ей детскую метлу на день рождения. Она не поднимается выше метра над землёй и летает со скоростью, не выше черепашьей, но Бетти и так страшновато... Марлин рассказала ему о том, что её брат с женой всё время спорят из-за того, какой факультет для Бетти будет более подходящим, о том, как её мама, вернувшись из поездки во Францию, ещё несколько дней говорила в нос, о том, что ей совсем не нравится работать в Министерстве, но она не знает, куда лучше пойти, или вообще лучше уволиться, продать дом и уехать куда-нибудь вместе с Бетти. Сириус рассказал о своих экзаменах в школе Ликвидаторов, о договоре с Гринготтсом, который он уже заключил, о Регулусе, перепутавшем недавно шампунь со средством для мытья полов, отчего его волосы стали похожи на швабру, о Нарциссе, которое должна была родить уже в следующем месяце, и о Друэлле с Вальбургой, которые спорили, какое имя будет более подходящим для мальчика – почему-то все Блэки были уверены, что родится именно мальчик, и Сириус в том числе. – Опять назовут по какому-нибудь созвездию, а ребёнку потом всю жизнь мучиться, – вздохнул он и помешал ложечкой давно остывший кофе. – Разве ты мучался из-за своего имени? – поинтересовалась Марлин со скепсисом. – Я – Сириус Блэк, – горделиво сказал он, взмахнув кудрявой чёлкой. – У меня прекрасное имя. Но у этого бедняги будет фамилия Малфой, а это уже даёт минус несколько очков к самооценке. – Тебе нравится хоть кто-то из твоих родственников, Сириус? – устало спросила Марлин. – Конечно, – с готовностью кивнул он, как будто только и ждал этого вопроса и, помолчав немного для драматического эффекта, продолжил. – Тётушка Бельвина. Она почти всё время молчит и не действует мне на нервы. Марлин укоризненно покачала головой, но в её взгляде не было осуждения. – Что ж, от тебя я другого и не ожидала, – констатировала она, и её взгляд упал на наручные часы. – Ого, уже почти четыре! Мне пора домой. Сириус скрыл некоторое разочарование, вызванное этими словами, и приподнял уголки губ. – Да, что-то мы засиделись, мне тоже уже пора. Кнаты сами себя не расколдуют. Они поднялись на затёкшие ноги, оплатили счёт и вышли на прогретую солнцем улицу. Весна повышала настроение Сириуса, но сейчас на его душе помрачнело. Мимо сновали маглы, и Сириус с Марлин медленно пошли вместе с потоком людей, молча глядя себе под ноги. Марлин положила руки в задние карманы джинсов и, кусая губы, шла чуть позади Сириуса. Разговаривать им обоим не хотелось, но и молчание было каким-то угнетающим. Дойдя наконец до перекрёстка, они остановились и, вяло попрощавшись, разошлись в разные стороны. Сириус с неохотой отправился на поиски безлюдного закоулка, чтобы трансгрессировать в школу Ликвидаторов. После таких встреч с Марлин ему всегда хотелось вернуться домой, упасть на кровать лицом вниз и уснуть. Её скучность и занудство утомляли его, но в хорошем смысле: разговоры с Марлин вводили его в задумчивое спокойствие, отгоняли дурные мысли. Сириус знал, что Марлин далеко не бесстрашная, однако рядом с ней сам Сириус почему-то переставал бояться.