Ибо все мы грешны

— Сириус, Регулус! Вас хочет видеть тётушка Бельвина! Услышав эти слова вечером, вернувшись после работы домой и лёжа в гостиной, чуть не засыпая от скуки, Сириус едва не переспросил: «Кто-кто?», но вовремя опомнился и только недоумевающе переглянулся с Регулусом, который сидел здесь же вместе с ним. — Чего это она захотела нас видеть? — прокряхтел Сириус, тем не менее вставая с дивана, на котором до этого лежал, вытянув ноги. Ему не хотелось идти к Бельвине, как и в принципе куда-то идти, но любопытство было сильнее. — Как это она ещё вспомнила наши имена?.. — Это неуважительно, Сириус, — отозвался Регулус, откладывая в сторону свои записи, с которыми он сидел у камина, и идя к выходу из гостиной. — Но она правда не помнит наши имена, Рег. Однажды она назвала меня Вальбургой. Мне кажется, это более неуважительно. Регулус ничего не ответил, и, вздохнув, Сириус поплёлся вслед за ним. Не то что бы Сириус правда забыл, кто такая тётушка Бельвина, но ему каждый раз приходилось напоминать себе, что старушка ещё жива: так редко он видел её, сидящей в гостиной, или поднимался к ней в спальню, где она обитала, как моль в старом шкафу. Учась в школе, Сириус тем более забывал о её присутствии в их доме, так как тётушка никогда не писала ему писем, а сам он появлялся дома на два летних месяца и на рождественские каникулы. Когда же Сириус вернулся домой после окончания Хогвартса, тётушка была ещё более не в себе, чем до этого, и появлялась в кругу семьи всё реже. В любом случае Сириус не помнил ни одного случая, когда бы Бельвина позвала его к себе, так что его любопытство оказалось сильнее, чем нежелание идти в душную комнату тётушки, всегда погружённую в полумрак. Они подошли к лестничной площадке, откуда на них выглянула сверху Вальбурга, которая и позвала их к Бельвине. Удовлетворённо кивнув, увидев, что оба послушно выполняют её требование, Вальбурга стала подниматься. — И попрошу вас быть учтивыми и вежливыми с ней, — тоном, не терпящим пререканий, сказала она, не оборачиваясь. — Проявите уважение по крайней мере к её возрасту, если не к ней самой. Сириус понимал, что с большой долей вероятности эта фраза была адресована ему одному, а не им обоим с Регулусом, и закатил глаза, но не стал дерзить. Вальбурга всё равно не услышит, даже если Сириус и решит сказать Бельвине что-нибудь недостаточно почтительное. Они поднялись на этаж, где жила тётушка, дверь в её комнату была приоткрыта. Сириус расширил глаза, смотря на Регулуса многозначительно. Он раздражённо вздохнул и вошёл в комнату первым, видимо не желая, чтобы Сириус и дальше намекал на безумие тётушки. Сириус же трагически сделал вид, что последний раз смотрит на лучи закатного солнца, пробивающегося сквозь задвинутые шторы, и вошёл вслед за братом. Обстановка комнаты Бельвины практически не изменилась с того момента, как Сириус заходил сюда последний раз, только казалось, что тут стало ещё темнее и жарче. Сама Бельвина тоже не казалась ни старее, ни худее, она всё так же была закутана в кучу то ли шалей, то ли одеял, но теперь на ней были надеты очки, и, хотя из-за этого её глаза забавно увеличились чуть ли не в два раза, её взгляд казался осознаннее, чем обычно. — Ага-а, вот и вы… — проскрипела она и чем-то зашелестела. Вглядевшись, Сириус увидел, что в руках она держала желтоватый газетный лист. Развернув его, Бельвина приблизилась к нему настолько, что едва не упёрлась носом в бумагу, и начала что-то искать. Сириус с Регулусом покорно молчали, хотя Сириус и пытался поймать взгляд брата, чтобы увидеть, тоже ли он считает всё это пустой тратой времени, и то и дело чуть нагибался вперёд. Здесь была не совсем полная темнота, конечно, но Сириус поражался, как вообще тётушка Бельвина умудряется что-то видеть на этом газетном листке. — Вот! — торжественно хрипнула она и удивительно проворно ткнула скрюченным пальцем в какую-то колдографию на странице, которую рассматривала. — Вот! Взгляните-ка на это, а? Регулус вежливо наклонился к тётушке и заглянул в газетный лист. Прищурившись, он рассматривал то, на что всё ещё указывал чуть дрожащий палец Бельвины. Сириус заинтересовался и обошёл кресло тётушки, чтобы заглянуть ей через плечо. Улыбаясь беззубым ртом, Бельвина действительно показывала на колдографию. Сириус едва мог рассмотреть на ней фигуру, закутанную в мантию. Она двигалась по странице, выходя из одного угла снимка и идя по диагонали в другой. Заснят человек был явно без согласия и, когда он подходил к рамке колдографии, подул ветер, срывая с него капюшон. Увидев эту сцену четыре раза, Сириус понял, что человек в газете — Волдеморт, и ему стало не по себе. Выпрямившись, Сириус настороженно посмотрел на затылок Бельвины, прикрытый выцветшим чепцом. И что только творилось в голове у этой старушки? — Это Волдеморт, тётушка, — медленно проговорил Сириус. Регулус тоже больше не рассматривал снимок, он распрямился и исподлобья посмотрел на Сириуса, закусив губу. Они оба слегка заволновались. — Почему ты хотела, чтобы мы увидели его? — Волдеморт, — презрительно повторила Бельвина, неодобрительно покачивая головой. — Том Реддл, вот он кто! На его месте я бы не забывала собственное имя. Как давно сделана эта колдография? — выразив своё отношение к имени Волдеморта, спросила Бельвина, подняв любопытный взгляд на Регулуса. Тот пожал плечами и осторожно выхватил газетный лист у тётушки из пальцев. Рассмотрев его со всех сторон, он пожал плечами ещё раз: — Я не уверен, но, кажется, два года назад. Здесь объявление о женитьбе Фоули и Яксли. — Два года назад! — поразилась Бельвина. Сириус заговорщически взглянул на Регулуса из-за её спины, пользуясь тем, что сама старушка его не видит, и одними губами проговорил, чётко артикулируя: — Она окончательно чокнулась. Регулус послал ему ответный порицательный взгляд и снова обратился к Бельвине, стараясь говорить громко и понятно: — Что тебя так удивляет в этом снимке, тётушка Бельвина? — Два года назад! — повторила она, качая головой из стороны в сторону, — два года назад, ты сказал? Но я могу поклясться, что этот мальчишка почти не изменился с тех пор, как я видела его последний раз, а это было, мой милый, несколько десятков лет назад. Сириус нахмурился и ещё раз взглянул на колдографию, особенно внимательно вглядываясь в лицо Волдеморта, когда ветер срывал с его головы капюшон. Сомнений в том, что это именно он, быть не могло: Сириус хорошо знал этот ледяной, почти неживой взгляд, от которого кровь стыла в жилах. Тёмный Лорд сейчас и на этом снимке и правда были совершенно одинаковы, словно колдография была сделана вчера. Но десятки лет?.. В то же время Сириус не сомневался, что тётушка сейчас вполне в своём уме, её манера речи отличалась от той, в которой она беседовала с ним три года назад, да и на этот раз она не путала пол своих гостей, не называла их чужими именами и не спрашивала непрестанно, где же Белла. В любом случае ему было непонятно, что же именно так взволновало тётушку. — Может, это старый снимок? — пожал плечами Сириус, выходя из-за спины Бельвины, чтобы она, не дай Мерлин, не испугалась, услышав голос позади. — Может быть, — согласилась Бельвина, живо закивав. — Но скажите-ка мне, сильно он здесь отличается от того, которым вы видели его в последний раз? Сириус посмотрел на Регулуса и убедился, что и тот уверен в том, что два Волдеморта выглядят практически идентично. Бельвина поняла их мысли либо по растерянному виду, либо по значимому молчанию и самодовольно хмыкнула. — Ну а я о чём говорю? Я так и думала, что только крестражами дело не обошлось, я так и думала… Сириус непонимающе посмотрел на Регулуса, надеясь прочесть на его лице ту же смесь замешательства и раздражения, что испытывал сам, но Регулус, казалось, был непритворно заинтересован в том, что говорила Бельвина. — Крестражами, тётушка? — аккуратно переспросил он. — У Волдеморта есть крестражи? — Кто же его разберёт, мой милый, — почти довольно ответила Бельвина, забрав у Регулуса газету и снова принявшись рассматривать колдографию. — Кто же его разберёт… но, глядя на эту уродливую гримасу, я почти уверена, что да. Теперь я понимаю, что снимок действительно недавний, иначе он бы не выглядел так ужасно. Предположим, молодость ещё при нём, но оставил ли он себе свою душу? Очень сомневаюсь… нет, вы посмотрите только, посмотрите на его взгляд! Это взгляд змеи, не человека! И чем только Хепзиба была очарована, старая перечница… Мой Герберт был куда-а красивее, и уж точно с более чистой кровью. Интересно, как бы она сейчас заговорила, бедная моя, если бы увидела эту колдографию? Ну и рожа!.. Игры с магией никому ещё не шли на пользу, а ему так уж точно… Подлый воришка! Сириус совсем запутался, а Бельвина как будто бы и забыла о том, что в комнате не одна, погрузившись в воспоминания о былых днях. Сириус поджал губы и оглянулся на запертую дверь, надеясь, что он больше не нужен тётушке, и она без проблем его отпустит. Он сделал пару шагов назад, двигаясь спиной вперёд. — Рег, — почти беззвучно позвал он, думая, что брат пойдёт вместе с ним. Но Регулус всё ещё был задумчив и напряжён. Выдвинув челюсть, он наблюдал за тем, как тётушка рассматривает колдографию, продолжая что-то бормотать себе под нос про «полукровного мальчишку», и будто бы о чём-то глубоко задумался. Сириус ещё некоторое время постоял на месте, колеблясь, но в итоге решил, что, раз уж Регулус тут, ему не имеет смысла больше задерживаться. Развернувшись на пятках, он пошёл к выходу из душной комнаты. У самой двери он обернулся. Бельвина говорила всё тише и всё неразборчивее, её пальцы заметно слабели, удерживая газетный лист. Регулус присел на корточки и бережно забрал его из её руки. Сириус недовольно поджал губы и вышел вон. Эта семейка его с ума сведёт! Зайдя в свою комнату, Сириус взглянул на время. Скоро как раз конец рабочего дня в Министерстве, почему бы ему не навестить Адриана, а потом они вместе могли бы зайти в какой-нибудь бар в Лютном переулке. Возможно, и Нил решит к ним присоединиться. В последнее время им редко удавалось спокойно провести время втроём. Сириус после миссий предпочитал либо сразу идти домой и ложиться спать, чтобы не допускать лишних мыслей, либо встречался с Марлин, чтобы эти лишние мысли отогнать. Но и встречи с друзьями вполне помогали ему отвлечься, даже учитывая то, что Адриан сейчас постоянно был на нервах после того неудавшегося похода в дом Поттеров, а Нил был так загружен в Министерстве, что у него не оставалось времени на веселье. Решив, что ему в любом случае нужно как можно скорее покинуть этот дом, Сириус захватил кофту потеплее и вышел из комнаты. На лестнице он прислушался, нет ли больше звуков из комнаты Бельвины, но слышно было только звон посуды с кухни, где хозяйничал Кикимер, и неразборчивое гудение радио из гостиной, где занималась делами Вальбурга. Облегчённо вздохнув, Сириус продолжил свой путь и беспрепятственно вышел на улицу. Он пришёл в Министерство как раз вовремя, чтобы ещё застать Адриана на его рабочем месте. Адриан обрадовался его приходу, хотя и начал ворчать, что, если все в Гринготтсе такие же безответственные работники, как Сириус, уходящий со службы на несколько часов раньше, то ему становится ясно, почему банковская система в Лондоне находится в столь плачевном состоянии. — Я же сказал, что меня всего лишь отпустили пораньше перед завтрашним выходным, — возведя глаза к потемневшему небу, повторил своё объяснение Сириус, когда они вышли на улицу, а Адриан продолжал возмущаться тому, как ужасно устроен Гринготтс. — Значит, тебе следовало бы проявлять инициативу и оставаться на месте до конца своего рабочего дня самому, — наставительно проговорил Адриан. — Зная этих гоблинов, спустя месяц-другой они скажут, что ты отлыниваешь от работы, и уволят. — Ну и отлично, — легкомысленно заключил Сириус, шагая чуть позади Адриана и рассматривая небо. — Не очень-то мне нравится там работать, знаешь ли. А так, если они уволят меня, будет оправдание для матушки, почему я не хожу на работу, это ведь будет уже не моя вина. Хотя… — вдруг задумался Сириус, — наверное, ты прав, увольнение — не такая уж хорошая перспектива, учитывая то, что у меня освободится время для общения с семьёй. Представляешь, сегодня тётушка Бельвина впервые вспомнила о моём существовании и позвала в свою каморку! — Бельвина? — нахмурился Адриан, вспоминая, о ком идёт речь. Его взгляд вдруг загорелся интересом. — Бельвина — это же та, которая рассказала тебе о… о том, что Тёмный Лорд..? Сириус понял свою оплошность и прикусил язык. — Угу, она самая. Адриан остановился и обернулся к нему, действительно очень заинтересованный. — И зачем она звала тебя? Сказала ещё что-то занимательное? Сириус смотрел в глаза Адриана и понимал, что не хочет, чтобы он знал о том, что сегодня болтала Бельвина. Сам не отдавая себе отчёт в том, что боится, Сириус не поощрял фанатизма Адриана во всём, что касалось Волдеморта. Не стоило ему знать ничего о крестражах, учитывая то, что Сириус и сам о них ничего не знал. — Не-а, — легко покачал головой он. — Старуха совсем с катушек слетела, не думаю, что мы вообще ещё добьёмся от неё чего-то вразумительного. Ещё удивительно, что она назвала меня правильным именем и не стала рассказывать, что у моих родителей родился мальчик двадцать лет назад. Адриан был заметно разочарован. Хмыкнув, он отвернулся от Сириуса и продолжил путь. Сириус же беззвучно выдохнул и поспешил его нагнать. — Так куда мы идём? На самом деле мне не очень хочется в Лютный, а в Косом переулке все уже закрыты… — Можем отправиться ко мне домой, если ты не против, — пожал плечами Адриан. — Отец всё ещё в Святом Мунго, мамы, сам знаешь, тоже нет в это время года. Никто не помешает нам вытащить из погреба бутылку огневиски и как следует напиться прямо в гостиной. — О-хо-хо, Адриан, что я слышу! — восхитился Сириус. — Наконец-то ты становишься человеком, я полагаю? Адриан добродушно закатил глаза. — Ещё одно слово — и я официально запрещу тебе приближаться ко мне. — Очень сурово… — Одно слово, Сириус. Сириус сделал вид, что закрыл рот на замок и выбросил ключ себе за спину. Адриан одобрительно кивнул и ускорил шаг. Так как дом Мальсиберов был местом собраний Пожирателей Смерти, здесь часто оказывалось людей больше, чем было его обитателей. Из-за этого миссис Мальсибер уезжала на север не только летом, спасаясь от жары, но и в другое время года, когда ей надоедали посторонние люди в доме. Мистер Мальсибер же в последний год сильно повредил здоровье, его хромота стала заметнее и доставляла ему много неприятностей, в том числе и сильную боль, из-за чего он часто вызывал к себе целителя, а иногда, как и сейчас, был вынужден отправиться в госпиталь Святого Мунго на неопределённое время, чтобы заняться лечением ноги, когда-то очень давно попавшей по действие какого-то мощного проклятия. Адриан оставался один крайне редко, так как в доме редко не бывало никого из Пожирателей, а сам он, к тому же, разъезжал по свету с поручениями или из Министерства, или от Тёмного Лорда. Но Сириус знал, что сейчас как раз такое время, когда Адриан оставался в своём доме в одиночестве. И, хотя дом Мальсиберов никогда не нравился ему слишком уж сильно, он не мог отказать Адриану в том, чтобы вместе напиться. Сириус знал, что ему плохо одному, тем более в таком жутком доме, в котором он жил. Не дай Мерлин, он станет ещё страннее, если будет оставаться наедине с мрачными портретами слишком надолго. Дом встретил их темнотой и тишиной. В прихожей Адриан хлопнул в ладоши и, когда на его зов пришёл домовой эльф, приказал разжечь огонь в гостиной на верхнем этаже и вытащить из погребов бутылку лучшего огневиски. Они с Сириусом прошли в гостиную и уселись на диван. Это была не та гостиная, в которой они сидели, когда Сириус первый раз оказался дома у Мальсиберов, туда он вообще больше ни разу не заходил. Однако, глядя на небогатую обстановку этой комнаты, Сириус даже немного заскучал по жутковатой обстановке той гостиной. Здесь на стенах не висело ни одной картины, а шкафы не были заставлены какими-то склянками или статуэтками. На полу книг тоже не было, только старый, бывший когда-то ярко-красным ковёр. У дальней стены стояло несколько кресел, около окна — небольшой стол, на котором стояла тоненькая ваза с сухоцветами. В отблесках от каминного огня гостиная выглядела несколько зловеще, но Сириус уже ко всему привык в этом доме и только смиренно поджал губы, когда пузатая бутылка сама по себе возникла на старинном низком столике с толстыми, резными ножками. — Я так понимаю, Нила мы не ждём? — уточнил Сириус, когда увидел только два стакана. Адриан покачал головой. — Можно было бы его позвать, но не думаю, что он согласится, не стоит даже беспокоить. У него сейчас куча дел. — Вот как. Надо будет в следующий раз заглянуть к нему, а не к тебе, давно пора его расшевелить. — Если у тебя получится, буду очень признателен, — согласился Адриан. — Честно говоря, в последнее время он кажется мне немного… странным. «Ещё бы нет», — с горькой усмешкой подумал Сириус. Все они стали странными после того, как узнали, что такое убийства, что такое смерть и что такое война. Хотя Адриан, наверное, не изменился, в отличие от Сириуса с Нилом: он-то всегда был странным и та жизнь, которую он вёл сейчас, его полностью устраивала. — Нам всем необходим отпуск, — со знанием дела сказал Сириус, взяв на себя работу по наливанию огневиски в стаканы. Они уселись на диван около камина и, передав Адриану его порцию, он продолжил: — Надо просто сбежать на месяц отсюда, и дело с концом. Вот увидишь, вернёмся совершенно другими людьми. Адриан рассмеялся и махнул рукой. Откинувшись на спинку дивана, он задумчиво поболтал жидкость в своём стакане. — Нет, не думаю, — наконец сказал он, и Сириус почувствовал искреннее разочарование от такого ответа, хотя с самого начала это была только шутка. — У меня здесь слишком много дел, чтобы я растрачивался на отпуск. Ещё немного посидев молча, они одновременно выпили и поставили стаканы на столик. Сириус исподтишка посмотрел на друга и удержался от того, чтобы спросить, в порядке ли он. Нет, Адриан всё-таки тоже изменился, это очевидно. Просто в нём изменения выражены по-другому. Сириус никогда не видел Адриана уставшим, но сейчас, глядя на тёмные круги у него под глазами, готов был поклясться, что ему необходимы дополнительные несколько часов сна. Возможно, и Адриану иногда следовало уходить со службы пораньше. Или использовать поменьше Непростительных — Сириус был уверен, что они вызывают кошмары. — Кажется, твои дела отнимают у тебя много сил, — сказал он, решив, что не стоит делать замечания насчёт внешнего вида Адриана. — По крайней мере ты стал куда тише, чем раньше, а это о чём-то да говорит. Адриан расслабленно пожал плечами: стакан огневиски быстро на него подействовал. — Ну… думаю, сейчас у всех так? Дакота вот совсем перестала мне писать, а я всё никак не найду времени к ней заглянуть. Наверное, у неё сейчас вдвое больше работы, у Марка же теперь Мэри-Лу. Сириус не был уверен, что Дакота пишет Адриану реже из-за работы в аптеке, но только согласно кивнул. Он налил ещё огневиски, и они снова выпили. Сириус почувствовал, что расслабляется, и пониже уселся на диване, упираясь ногами в каминную решётку. — Да уж, как-то все неожиданно обзавелись семьями, — недовольно пробормотал он. — Я опасаюсь, как бы Регулус не заявился домой с новостью о скорой женитьбе: родители меня убьют, если он решит создать ячейку общества раньше меня. — Видимо, останемся мы втроём с Нилом убеждёнными холостяками, — зевнул Адриан. — Лет через двадцать будем колесить по Европе с какой-нибудь богемой, пока Эмиль, Гвендолин и Дакота воспитывают детей. — Было бы неплохо, — оценил Сириус. — Что-то странное с тобой сегодня, Мальсибер, я согласен со всем, что ты говоришь! — Может, это ты странный, а не я, — сварливо предположил Адриан. — Ни в коем случае! Я всё время нашего знакомства был уверен, что в твоём доме вообще нет огневиски, а сегодня вдруг такие предложения. С тобой что-то точно не так. Ты смертельно болен и решил таким образом выразить свою любовь ко мне? Не скрывай, Адриан, я всё приму с присущей Блэкам силой духа. — О Мерлин, — Адриан устало потёр переносицу. — Нет, я ошибся, с тобой точно всё в порядке. Ты так и не научился быть серьёзным. Сириус рассмеялся. — Кому нужна эта серьёзность? — развёл руками он, словно в гостиной были ещё люди, которые могли послужить ему примером. — Тебе, наверное, действительно не нужна, но, если бы ты хоть иногда прислушивался ко мне, твои дела давно пошли бы в гору. Сириус прикусил щёку изнутри и отвернулся к огню в камине. По телу прошла фантомная судорога — эффект от недавно испытанного Круциатуса. Ну да, конечно, Адриану легко говорить, он так редко не справляется с заданиями Лорда, что почти не знает, что такое боль. Сириус же по пальцам мог пересчитать разы, когда Волдеморт оставался им доволен, и, к слову, относись он ко всему серьёзней, всё наверняка было бы ещё хуже. Если бы Сириус придавал слишком большое значение своим неудачам и гневу Волдеморта после них, он давным-давно бы лежал в Мунго на пятом этаже, потеряв рассудок. — Вот твой брат, к примеру, — продолжал рассуждать Адриан, не обращая внимания на то, что Сириус не очень доволен направлением, которое принял их разговор. — Почему он любимчик Лорда? Потому что вдумчиво подходит к любому заданию. Ты всегда делаешь всё спустя рукава, а потом ещё и недоволен тем, что тебя не похвалили. — Клевета, — парировал Сириус. Он с запозданием подумал, что не стоит им пить на пустой желудок, ещё и не запивая, но налил ещё по порции. В бутылке осталось не так много, но Адриан словно и не замечал, как убывает алкоголь. Он прикрыл глаза и как будто бы дремал, сложив руки на животе. — Вовсе нет, — после недолгой паузы сказал он, чуть растягивая гласные. — Если тебя не устраивает пример с Регулусом, взять хотя бы Люциуса или Беллатрикс. Тёмный Лорд недавно вызывал их для какого-то чрезвычайно важного дела. Или тот новый Пожиратель, которого Беллатрикс решила взять под своё крыло. Уверен, он быстро будет двигаться «по карьерной лестнице». — Ну и пусть, — махнул рукой Сириус, ещё ниже съехав по дивану. — Если им нужно, пусть хоть новыми Тёмными Лордами становятся, а меня это мало волнует. Тем более… Сириус ещё был не настолько пьян, чтобы высказывать свои мысли Адриану, который, как все прекрасно знали, был крайне радикально настроен по отношению к тем, кто рассуждает хоть чуть-чуть не лояльно к политике Лорда. Задумчиво посверлив друга взглядом, Сириус решил не заканчивать фразу, но Адриан тоже пока не так сильно напился, чтобы пропустить её мимо ушей. — Тем более что? — уточнил он, когда молчание затянулось. — Тем более… ну, это только мои смутные ощущения… Волдеморт не кажется тебе… не знаю, по-моему, он как-то изменился в последние несколько недель. Адриан открыл глаза и устремил расфокусированный взгляд в камин. — Изменился?.. — Ну да. Не знаю, как объяснить, просто… Конечно, он всегда очень скрытный и всё такое, но сейчас стал уж слишком подозрительным. Кажется, он никому из нас не доверяет. — Мне кажется, это правильная политика. — Голос Адриана оставался расслабленно-вялым, но в его взгляде Сириус увидел огоньки (или это просто пламя из камина так отражается?..). — В его положении, когда вокруг куча недоброжелателей, было бы странным подпускать к себе всех подряд. — Да, ты прав, — поспешно согласился Сириус, чтобы закрыть тему. Адриан медленно повернул к нему голову. Из-за чуть приподнятых бровей и чёлки, неаккуратно спускающейся на лоб, он выглядел несколько пугающе. — Знаешь, Сириус… — сказал он тише, чем раньше, — мне иногда кажется, что зря ты стал Пожирателем. И прежде чем Сириус успел неосторожно отозваться: «Мне тоже», по гостиной прошла странная вибрация. Реакция обоих друзей была замедленной из-за выпитого алкоголя, и они сначала настороженно переглянулись, потом зачем-то огляделись по сторонам. Конечно, в гостиной, кроме них, никого не было. — Что за?.. — не договорил Адриан и, пошатываясь, встал с дивана. Сириус почувствовал, как пол под ними мелко затрясся. — Что происходит? Сириус тоже поднялся с места, и они вместе подошли к двери, ведущей в коридор. Не успел Адриан открыть её, как с громким хлопком перед ними появился домовой эльф. Его от природы большие глаза расширились ещё сильнее, и, дрожа всем телом, он едва не рыдал: — Рядом с домой толпа чужих людей, хозяин! У них волшебные палочки, и они колдуют, чтобы дом рухнул! — Что?! — воскликнул Адриан, из которого мигом выветрился выпитый алкоголь. — Я… Но, не дав ему договорить, дом затрясся куда сильнее, чем до этого. Сириус пошатнулся и схватился за дверной косяк. Они с Адрианом переглянулись одинаково паникующими глазами. — Это Орден, — сквозь зубы процедил Адриан, тоже держась за косяк с другой стороны. — Они нашли нас. Сириус не знал, что ответить. Дом снова зашатался, и послышались звон разбившейся посуды из соседних комнат и недовольный ропот портретов, чьи картины едва не упали с гвоздей. Адриан кусал губы, судорожно соображая. Когда тряска ненадолго прекратилась, он кивнул домовику: — Сейчас же трансгрессируй в дом Эйвери и предупреди о нападении. Домовой эльф послушался и мгновенно исчез. Хлопок его трансгрессии совпал с началом новой встряски дома. — Нужно бежать, — срывающимся на хрип голосом сказал Сириус. — Мы не сможем трансгрессировать, на доме заклятие! — Эти ублюдки напали на мой дом, — прошипел Адриан. — Я не собираюсь бежать от сражения! — Я и не предлагаю тебе бежать от сражения, но нужно срочно уходить отсюда, иначе дом рухнет прямо на нас, — нетерпеливо взмахнул руками Сириус и наконец додумался вытащить из кармана штанов волшебную палочку. Адриан смахнул волосы с лица, его взгляд бестолково бегал с одного предмета в гостиной на другой. Наконец он открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент дом снова зашатало, и теперь насколько сильно, что люстра задрожала и рухнула на пол с оглушительным звоном стекла. Сириус громко выругался и требовательно посмотрел на Адриана. Он давно бы уже выбежал вон и был на улице, но не мог оставить здесь друга. Адриан несколько раз быстро кивнул. — Иди, уходи отсюда, а мне нужно взять вещи. — Что?! Адриан, нет, это опасно! — Это мой дом, Сириус! Я не собираюсь уходить отсюда с пустыми руками! И он быстро выбежал из гостиной в коридор, а оттуда устремился к лестнице на верхний этаж, где была его комната. Сириус снова выругался. Погасив огонь в камине, он вышел в тёмный коридор и несколько мгновений метался, куда ему идти: вниз к выходу или бежать за Адрианом. Чёртово гриффиндорское безрассудство! Обругивая самого себя, Адриана и Орден Феникса последними словами, Сириус в два шага достиг лестницы и, врезавшись в перила, перегнулся через них, заглядывая вниз. Дом продолжал трястись, словно его раскачивал великан, и с ракурса Сириуса было видно валяющуюся на первом этаже вешалку, с которой слетали все вещи, а с потолка стала сыпаться штукатурка. Дом был близок к обрушению. — Вот твари, — сказал вслух Сириус одно из многочисленных ругательств, которые крутились у него в голове. Выставив перед собой волшебную палочку, Сириус начал колдовать. Из его палочки вытянулись серебряные нити и поплыли к потолку. Врезавшись в него, они стали расползаться, словно мороз на окне, и соединяться с другими, укрепляя крышу. Дом по-прежнему трясся, но стало чуть тише, и потолок перестал обрушаться, по крайней в той части, где Сириус поддерживал его заклятием. Справа по потолку и стенам ползли трещины. Стараясь не поддаваться панике и оглянувшись по сторонам, Сириус увидел, как из окна в конце коридора вылетело стекло, и в дом проник ветер. У него задрожали руки, он не был сейчас готов к колдовству, выпитое огневиски давало о себе знать, и он не выдержал бы долго с защитным заклинанием. К счастью, позади него послышались поспешные шаги по ступенькам, и скоро появился Адриан с незастёгнутой сумкой, полной вещей, наперевес. — Сириус, что ты… — он оборвал сам себя, увидев, что Сириус пытается замедлить обрушение, и расширившимися от ужаса глазами быстро осмотрелся. — Мерлин… Быстрее, пойдём вниз! Сириус дождался, пока Адриан пробежит мимо него на следующие ступеньки, и настороженно поднял взгляд. Стоит ему прекратить действие заклинания, как крыша наверняка тут же обвалится, так как дом сотрясался всё сильней и сильней. Но у него уже кружилась голова, он не мог больше держать. Резко дёрнув рукой, из-за чего серебряные нити оборвались и начали медленно таять, Сириус сорвался с места вслед за Адрианом. Ему стоило бы стараться бежать тише, но он не мог сдерживать свои шаги, и вбивал подошвы в дерево каждый раз, когда перемахивал сразу через три ступеньки. Он почти догнал Адриана, когда сбоку от них что-то оглушительно хлопнуло, и им не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть, как расползается по противоположной стене огромная, чёрная, как змея, трещина. Оставалось всего несколько ступенек, и они оказались бы в прихожей, откуда пара шагов — и спасение, но Адриан резко остановился, из-за чего Сириус едва не врезался ему в спину, и спустя мгновение прямо перед ними сверху рухнул увесистый кусок бетона, подняв в воздух тучу пыли и мелких обломков от обвалившегося потолка и сломанной лестницы. — Чёрт! Они лихорадочно огляделись и одновременно перемахнули через остатки перил на пол прихожей. Неудачно приземлившись, Сириус вскричал от боли, пронзившей левую голень, и упал бы на пол, если бы не схвативший его за руку Адриан. — Что с тобой? — с неподдельным ужасом спросил он, оглядывая морщащегося от боли Сириуса. — Кажется, сломал ногу… Они переглянулись с одинаковым отчаянием на лицах. С правой стороны от них, где, видимо, разрушений было больше всего, что-то заскрипело, затрещало, и вот упало ещё несколько обломков потолка, а потом и большая часть верхнего этажа обрушилась на нижний, вызвав такую тряску, что Адриан с Сириусом едва удержались на ногах. Хуже всего было то, что обломки перекрывали выход, и они оказались в ловушке. — Выйдем там, через окно в кухне, — едва шевеля губами, сказал Адриан и повёл за собой прыгающего на одной ноге Сириуса, который пытался двигаться как можно быстрее. У него на глазах выступили слёзы от боли, но он старался думать не о том, что происходит сейчас, а о том, что им двоим делать, когда они всё-таки выберутся наружу («Только бы выбраться, господи, только бы выбраться»). Адриан распахнул дверь, ведущую в кухню, где пока было всё относительно целым, если не считать повалившейся из шкафов посуды — главное, что, не считая сыплющейся штукатурки, потолок пока был цел. Адриан помог Сириусу дойти до окна и, оставив его ненадолго, толкнул оконную раму, которая, слава Мерлину, легко поддалась. Адриан выбросил в ночь свою сумку и посмотрел на Сириуса блестящими безумием глазами. — Тебе нужно как-то перелезть через подоконник, справишься? — спросил он, и Сириус едва понял его из-за шума вокруг и из-за стука зубов самого Адриана. Ничего не отвечая, Сириус только несколько раз кивнул. Конечно, он справится, речь идёт о его жизни! — Ладно. Я тебе помогу. С его помощью Сириус забрался на подоконник и выглянул вниз. Здесь было совсем невысоко, но с повреждённой ногой ему было бы сложно прыгнуть даже с нижней ступеньки. Тем не менее он не стал задерживаться, потому что где-то за пределами кухни опять что-то рухнуло, и перетащил обе ноги на другую сторону подоконника, оказавшись наполовину на улице. Покрепче сцепив зубы, Сириус зажмурился и прыгнул вниз. Он всеми силами старался приземлиться только на правую ногу, но левая всё равно дала о себе знать, как только он упал на землю, тупой болью. Было слишком темно, и Сириус не видел, но он и так был уверен, что левая штанина вся залита кровью. Из-за боли он не заметил, что и Адриан тоже уже выбрался из дома, и понял, что они оба выбрались, только когда друг подал ему руку, чтобы помочь встать. — Надо уходить, дом вот-вот окончательно рухнет, — сказал Адриан, когда Сириус вцепился в его ладонь и рывком поднялся на правую ногу. Адриан подхватил свою сумку, и они, как могли быстро, зашагали в сторону, сами мало понимая, куда движутся, только бы оказаться вне опасности быть придавленными. Сириус слышал шум моря справа от себя, они шли совсем близко к обрывистому берегу, рискуя в темноте свалиться в воду. Адриан крепко держал Сириуса за плечо, и они отошли на сотню шагов, когда за их спинами раздался последний треск дома, и всё рухнуло. Остановившись и обернувшись, они увидели только сплошную завесу из пыли и мелких осколков, медленно оседающую на груду обломков, в которую превратился дом Мальсиберов. Сириус почувствовал, что Адриан рядом с ним покачнулся, и не успел ничего сделать, как он упал на землю, пустыми глазами глядя на то, что раньше было его домом. Сириус без его поддержки потерял равновесие и тоже упал, в очередной раз чувствуя, как сломанную ногу пронзает боль. Не сдержав хрипа, рвущегося из горла, Сириус тут же прикрыл рот рукой. Мысль, которая до этого возникала обрывками, наконец оформилась в его голове: они здесь не одни, рядом Орден, и, если опасности погибнуть под обломками дома они избежали, всё ещё оставался огромный риск, что их поймают члены Ордена. Когда пыльный туман совсем осел, Сириус увидел их смутно различимые фигуры и попытался сосчитать, сколько здесь было людей. Два, три, пять, семь, девять… Сириус беззвучно выдохнул, когда разглядел десятого. Кажется, они не знали, сколько Пожирателей может быть в доме, или рассчитывали на сопротивление, поэтому их так много. Вне зависимости от причины, Сириус понимал, что им с Адрианом с ними не справиться, даже будь у Сириуса сейчас здоровы обе ноги. Трансгрессировать тоже не удастся, опять-таки из-за свей раны Сириус не мог даже держать в руках палочку, чтобы не тряслись пальцы, не говоря уже о том, что для трансгрессии необходим чистый разум, которого сейчас не было ни у одного из них. Фигуры орденцев тем временем сдвинулись с места. В воздух над ними взлетели шары света, осветившие ночь. Очевидно, они дожидались, пока осядет пыль, чтобы осмотреть обломки, нет ли там придавленных людей. У Сириуса упало сердце, когда он услышал голос Грюма, который хоть и звучал издалека, но не утратил своей решительности: — Вы двое, обойдите местность поблизости. Кто-то мог скрыться под обломками и ускользнуть. «Вот чёрт», — почти неосознанно проскользнуло у Сириуса в голове, когда он увидел, как от основной массы орденцев отделились двое, и один из них двинулся прямо в их сторону. Сириус медленно откинулся на локти, чтобы совсем скрыться в траве, и посмотрел на Адриана, который всё ещё полулежал на земле, не отрывая взгляда от места, где раньше стоял его дом. Он был в шоке. «Этого ещё не хватало, — безнадёжно подумал Сириус. — Пожалуйста, только не сходи с ума…» Человек приближался медленно, и темнота ночи скрывала Сириуса с Адрианом от его глаз, но рано или поздно он подойдёт к ним, и тогда жди беды. Сломанная нога гудела. Сириус прикусил нижнюю губу чуть ли не до крови и вытащил из кармана штанов волшебную палочку. Крепче сжав её в мелко трясущихся пальцах, он с болезненной дотошностью проговаривал в голове заклинания, которые может применить к орденцу, когда он подойдёт достаточно близко. Вдруг Сириус заметил движение слева от себя, где лежал Адриан. Приближающийся орденец скрыл от него обломки дома, которые он до этого рассматривал, и перемена вида привела его в чувства. Сириус медленно повернул голову и увидел даже в темноте, как горят яростью глаза Адриана. В таком состоянии он не мог себя сдерживать. Резко вытащив из кармана мантии волшебную палочку, он рывком поднялся и, не успел орденец что-то понять, рявкнул: — Авада Кедавра! Сириус зажмурился, и только сквозь закрытые веки увидел зелёную вспышку света, а потом услышал глухой удар: убитый орденец упал на землю. Со стороны дома зашумели, кто-то закричал, и сразу же послышался топот ног по земле, направляющийся к ним. Сириус совсем откинулся назад и лёг на спину, чтобы его не было видно. Он пытался сообразить, что, ему делать, но в голове были только обрывки мыслей, ни одной здравой идеи. Сердце набатом стучало в висках, боль в ноге уже стала словно фоновым шумом. Сириус знал, что Адриан не сбежит, когда орденцы окажутся достаточно близко, чтобы послать в него заклинания, он будет пытаться сражаться, пока его либо не оглушат, либо не убьют, а следом найдут и Сириуса, и тогда им конец… Но тут Сириус услышал в воздухе шелест, словно огромная летучая мышь промчалась прямо над ним, а потом — свист волшебной палочки, яркая вспышка, и громкий взрыв совсем рядом. Сириус открыл глаза и приподнялся на локтях, забыв о скрытности. По небу тут и там проносились чёрные фигуры, приземляющиеся на землю и сразу же посылающие какие-то заклятья в орденцев. Те не успели добежать до Адриана, растерянно оглядывающегося по сторонам. До Сириуса дошло быстрее, чем до него: это Пожиратели. Их наверняка вызвал Нил, когда к нему явился домовик Мальсиберов с сообщением, что Орден напал на штаб. Сириус понял, что всё это время чувствовал жжение на своей левой руке — зов Пожирателей. — Остолбеней! — Импедимента! — Экспульсо! — Инкарцеро! Сириус снова упал на землю, боясь, что какое-то из заклятий может попасть в него. Ночь осветилась множеством разноцветных вспышек, словно кто-то запустил фейерверк. Сириус не мог радоваться тому, что пришли Пожиратели, хотя их появление означало его спасение. У него всё ещё была сломана нога, и он не мог выбраться с поля боя, где никак не мог себя защитить или вступить в битву. Вдруг небо перед ним оказалось заслонено чьим-то лицом, и, спустя секунду ужаса, Сириус узнал в нём ожесточившиеся черты Адриана. — Ты можешь встать? — обессиленно спросил он, присев рядом с Сириусом на корточки. Сжав челюсть, он кивнул, не уверенный, что его язык в состоянии двигаться. Но, когда Адриан подал ему руку, чтобы помочь подняться, Сириус понял, что не может встать даже на здоровую ногу. Голова закружилась, когда он принял полувертикальное положение, на лбу выступил холодный пот. Левая нога запульсировала, и Сириус почувствовал, как по коже течёт что-то горячее — кровь. Кажется, кровотечение было слишком сильным. — Проклятье, — прошипел Адриан, усаживая Сириуса обратно на землю. — Я не смогу залечить твою ногу. — Надо просто уйти отсюд… — Авада Кедавра! — услышал Сириус изменённый, но узнаваемый голос Беллы, и очередной член Ордена упал замертво. — Уходим! — раздался после этого охрипший голос Грюма, и свет заклинаний стал быстро сменяться хлопками трансгрессии. Когда не осталось ни одного орденца, кто-то из Пожирателей (Сириус был уверен, что всё та же Белла) издал победный возглас, а потом Сириус услышал торжественное: — Мортмордре! В зловещей тишине в воздух поднялась Тёмная метка. Сириус, словно зачарованный, смотрел, как из огромного черепа выползает, извиваясь, змея. Рассеянно опустив голову, он увидел фигуры Пожирателей в чёрных мантиях. Их было чуть ли не в два раза больше, чем орденцев, если не считать самих Адриана с Сириусом, которые участия в сражении не принимали, поэтому было не удивительно, что Орден капитулировал. Впрочем, они всё равно достигли своей цели, о чём красноречиво говорил дом Мальсиберов, обломки которого теперь не были освещены светом, исчезнувшим вместе с самим Орденом, и выглядели уныло и печально. — Кто-нибудь, помогите! — нарушил тишину голос Адриана. — У него сломана нога, он потерял много крови. Сириус не увидел, только услышал, как зашелестела трава, когда кто-то из Пожирателей стал приближаться к ним. Скоро он понял, что это Беллатрикс. Увидев кузена бледным и почти без сознания, она тут же сняла маску, упала рядом с ним на колени и потянулась к его ноге. — Нет, только не ты! — Сириус попытался сказать это требовательно, но из-за слабости его голос звучал тихо и хрипло. Беллатрикс сдвинула брови, но поднялась на коленях и позвала в темноту: — Рабастан! Никто не удивлялся ни тому, что она сама сняла маску, ни тому, что во весь голос называет имя другого Пожирателя: все знали, что Белла наплевательски относится к скрытности. Сириус уже был не в состоянии замечать чьи-то передвижения, глаза заволакивала дымка, сердце колотилось как бешеное, он тяжело дышал, губы пересохли, хотелось пить. — Я не целитель… — Сделай хоть что-нибудь, он же умирает! — В голосе Беллатрикс отчётливо звучали панические нотки. Рабастан ничего не ответил, но спустя пару секунд Сириус почувствовал сильную боль, не только в ноге, но и по всему телу. У него не было сил на крик, и он наконец потерял сознание. Очнулся он здесь же, видимо спустя всего минуту. Над ним всё также было чёрное ночное небо, рядом ругалась Беллатрикс и периодически слышались трансгрессионные хлопки. Сириус не сразу осознал, что лежит на спине, но быстро понял это и попытался подняться, однако сильное головокружение не позволило ему это сделать. — Не шевелись, — словно из-под воды сказал ему Рабастан. — Белла, отключи его. — Чт… — Сириус не смог договорить не только потому, что язык его не слушался, но и потому, что Беллатрикс, встав, направила на него палочку и заклинанием лишила сознания. В следующий раз Сириус открыл глаза спустя больший промежуток времени. Он был уже не на улице. Голова двигалась с трудом, и он пошевелил глазами, осматривая помещение, где оказался. По потолку, украшенному роскошной лепниной, он сразу понял, что находится в доме Лестрейнджей. Очень хотелось пить, во рту пересохло настолько, что он не мог говорить, поэтому только прохрипел что-то, надеясь, что достаточно громко, чтобы его кто-то услышал. Над ним сразу же показались две головы — Регулуса и Беллатрикс, чьи волосы щекотали его лицо. — Живой, — облегчённо выдохнул бледный, как полотно, Регулус. — Мерлин, Сириус, как ты нас напугал! Сириус не очень одобрял то, что его ещё и обвиняют в том, что он едва не умер, и злобно посмотрел на Регулуса. — Ему нужна вода, — послышался усталый голос Рабастана откуда-то, где Сириус не мог его видеть, и все расступились, пропуская его с бокалом воды. Сириус попытался приподняться, чтобы взять воду, но Рабастан раздражённо покачал головой: — Лежи и не шевелись. Белла приподняла голову Сириуса, и Рабастан напоил его. Когда стакан опустел, Сириус уронил голову обратно на подушку и обессиленно прикрыл глаза. Его грудь вздымалась медленно и глубоко. — С тобой всё будет в порядке, — сказал Регулус, понимая, что Сириуса интересует его состояние, но задать вопрос он не может. — Рабастан вылечил твою ногу. — Похромаешь немного, потом всё пройдёт, — подтвердил Рабастан и со вздохом пошёл прочь из комнаты. Регулус и Беллатрикс проводили его взглядом и, когда дверь за ним закрылась, переглянулись с одинаковыми выражениями на лицах. — Кажется, я снова чуть не умер, — прохрипел Сириус. Ему очень не нравилось, что Регулус и Беллатрикс тут сидят, но прогнать их он, конечно, не мог. — Мальсибер нам всё рассказал, — оповестила его Беллатрикс и отошла от софы, на которой лежал Сириус. Её голос звучал мстительно и предвкушающе, когда она добавила: — Орден ещё пожалеет об этом. — Теперь штабом станет дом Малфоев, — продолжил донесение новостей Регулус. — Кто-то из наших убит? — слабым голосом, но уже чувствуя себя получше, уточнил Сириус то, что его действительно волновало. — Нет. Но Нотта схватили. — Нотта? — тут же распахнул глаза Сириус. — Какого именно? — Из них только один Пожиратель, — закатила глаза Беллатрикс. — Кажется, Ной. Уверена, скоро мы его увидим, в Азкабан он не отправится. Будет оправдываться, что его держали под Империусом. — Тёмный Лорд ему это не простит, — зловеще покачал головой Регулус. Сириус поджал губы. — Из Ордена кто-то был убит, да? Кроме того, которого убил Адриан. — Да, они потеряли троих, — подтвердил Регулус. — Поэтому и ушли так скоро. Сириусу не показалось, что они ушли скоро, но он больше ничего не говорил, снова чувствуя слабость по всем телу. Регулус, видимо, это заметил и оглянулся на Беллу. — Ты сегодня переночуешь здесь, — сказал он. — Я уже рассказал родителям. — Не-ет… — простонал Сириус, зажмурившись. — Они же меня уничтожат. — Ты сам виноват в этом, Сириус, — строго сказал Регулус, и Сириус возмущённо ахнул. — С тобой постоянно что-то происходит, как только ты выходишь из дома. А я предупреждал тебя, если ты помнишь. Сириус хотел сказать, что со встреч с Марлин он никогда не возвращался в бессознательном состоянии, но, во-первых, Белле не следовало слышать о Марлин, во-вторых, он не был уверен, что ему хватит сил сказать эту фразу, а в-третьих, ему в голову внезапно пришла мысль, что Марлин могла быть среди тех орденцев, кто разрушил дом Мальсиберов, и он проигнорировал выпад Регулуса, вместо ответа спросив: — Где Адриан? — У Лорда. Или, возможно, уже у своего отца. Он ушёл, когда понял, что ты не умрёшь. Сириус кивнул. Ему не хотелось больше ничего слышать, не хотелось ни с кем разговаривать, но он не сомневался, что оба захотят сидеть с ним до того момента, как он заснёт. Однако Беллатрикс внезапно сказала: — Думаю, надо оставить Сириуса в покое, Рег. Ему нужен отдых и сон. Регулус встрепенулся и закивал. — Да-да, конечно. Прости, Сириус, что пристали к тебе. Я возвращаюсь на площадь Гриммо, завтра утром заберём и тебя. Сириус только промычал в ответ: он уже начал засыпать. Он услышал, как с тихим шипением выключились газовые рожки, освещающие комнату, и почувствовал, что его накрыло тяжёлое одеяло. Потом глухо закрылась дверь за ушедшими Регулусом и Беллой, и он сразу же погрузился в сон. Он спал долго и без снов, проснувшись только от того, что опять захотелось пить. С трудом разлепив веки, Сириус осмотрелся. Плотные шторы закрывали свет из окна, однако было ясно, что уже утро, если не день, а значит, скоро он отправится домой. Прислушавшись, нет ли кого-то поблизости, Сириус убедился, что в комнате один, и в коридоре, по всей видимости, тоже никого не было. Он приподнялся на локтях, ожидая, что, как и вчера, почувствует головокружение, однако всё было в порядке. Воодушевившись, Сириус сел, опершись спиной о боковую стенку софы. Его слегка замутило, однако тошнота быстро прошла. Он выдохнул сквозь зубы и скинул с себя одеяло. Вчера он не заметил, во что был одет, однако сейчас на нём была его пижама. После недолгих размышлений Сириус потянул на себя левую штанину и увидел, что его голень перевязана бинтами. Он пошевелил ногой, боясь снова почувствовать боль, как вчера ночью, но, к его счастью, нога легко двигалась, и никакой боли он не ощутил. Не сдержав слабой улыбки, Сириус опустил на пол сначала правую ногу, потом, немного подумав, левую. Не замечая никаких новых ощущений, он поднялся. В этот момент дверь приоткрылась, и внутрь заглянула чья-то голова. Сириус не сразу узнал в свисающих неаккуратных паклях волосы Снейпа, так редко они виделись в последние несколько месяцев. Узнав же, кто его посетитель, Сириус едва не выругался вслух и упал обратно на софу, почувствовав головокружение. — Ты проснулся, — сказал, тем временем, Снейп и вошёл в комнату. В руках он держал какую-то склянку, а по выражению его лица можно было сделать вывод, что он рад видеть Сириуса в той же степени, в которой Сириус рад видеть его. — А тебе что надо? — хрипло спросил Сириус с вызовом, сложив руки на груди. — Что это за варево ты притащил? — Это зелье, которое должно помочь тебе быстрее восполнить потерянную кровь, — огрызнулся Северус. — Если ты собираешься справиться своими силами, могу хоть сейчас вылить его в окно. Правда Тёмный Лорд не обрадуется, что ты ослушался его прямого приказа как можно быстрее вернуться в нормальное состояние. У Сириуса на языке крутились ругательства, но он сомневался, что Снейп пришёл, чтобы его отравить, и он не стал ничего говорить, хотя зелье в склянке выглядело не слишком маняще. Снейп тоже больше ничего не сказал. Он прикрыл за собой дверь и волшебной палочкой приблизил к софе Сириуса стол, стоящий у окна. Поставив на него склянку с зельем, он наколдовал стакан, вылил в него половину содержимого склянки и протянул Сириусу. Он с опаской принял этот стакан, стараясь не смотреть на почти брезгливое лицо Северуса, который тоже отводил взгляд, чтобы смотреть куда угодно, только не на Сириуса. На вкус зелье оказалось таким же отвратительным, что и на вид, и Сириус весь скривился, однако всё-таки выпил его целиком. Ему сразу же стало легче, в голове прояснилось, и тошнота, вернувшаяся после того, как он попытался встать, совсем прошла. Притупилась и жажда. — Спасибо, — выдавил из себя Сириус, мельком взглянув на Снейпа. — Всегда пожалуйста, — буркнул тот в ответ. Закупорив склянку непонятно откуда взявшейся пробкой, он вернул её обратно на стол. — Выпьешь остатки завтра утром. Много не ходи и побольше спи. Лучше возьми костыли, чтобы не опираться на сломанную ногу. — Мне вообще-то нужно на работу в понедельник, — сказал Сириус таким тоном, как будто это Снейп был виноват в том, что он сломал ногу. Северус закатил глаза так сильно, что его зрачки перестали быть видны. — Я очень рад. Если захочешь грохнуться в обморок прямо в Гринготтсе, сообщи, я приду посмотреть на это. — Господи, — закатил глаза на этот раз Сириус и поджал губы, чтобы не сказать ещё чего-нибудь. Он был в том редком состоянии духа, когда ему не хотелось ссор, тем более Снейп действительно ему помог. — Не забудь выпить вторую порцию зелья, — сказал напоследок Снейп и развернулся, чтобы побыстрее покинуть комнату. Сириус уже выполнил свой долг, поблагодарив его, поэтому облегчённо вздохнул, когда дверь за ним закрылась. Он не осознавал, что напрягся из-за присутствия Снейпа рядом, пока тот не покинул комнату, а у Сириуса не расслабились мышцы. Он и самому себе не смог бы внятно объяснить почему, но среди Пожирателей его больше всего напрягали не Беллатрикс с Регулусом, не друзья, не Питер и не Антонин Долохов, а Снейп, которого так редко можно было увидеть на общих собраниях или на заданиях. И чем он занимался? Сириус в чём-то подозревал Снейпа, но и это объяснить себе не мог. Однако он также отчего-то был уверен в том, что и Снейп подозревает в чём-то его самого. Наверное, лучше бы им как можно реже пересекаться.