Ибо все мы грешны

Ноябрь принёс с собой холодные ветры, внезапные дожди и тоскливое настроение. Сириус пониже опустил голову, кутаясь в ничуть не греющий шарф, и мысленно отсчитал, сколько шагов ему осталось от места, куда он всегда трансгрессировал после работы, до Площади Гриммо. Рано темнеющее осенью небо не было к нему благосклонно, и, когда до дома оставалась какая-то сотня шагов, сверху закапали крупные, холодные капли, сразу подхваченные ветром, и они понеслись почти горизонтально прямо в лицо Сириусу. Он едва не взвыл: настроение у него и так было ужасное. Рывком накинув на голову капюшон куртки, он прибавил шаг и почти побежал к заветным ступеням, уже полностью промокшим от набирающего силу дождя. Открыв дверь, быстро забежав внутрь и с грохотом захлопнув её, Сириус облегчённо вздохнул, прислонившись к стене. Казалось, за те несколько минут, что он провёл на улице, успела заледенеть от промозглого ветра каждая клеточка его тела, одежда насквозь промокла, а волосы, несмотря на то что были прикрыты капюшоном, тяжёлыми прядями облепили его лицо. Мстительно обернувшись к двери, по которой снаружи колотил дождь, Сириус разделся и разулся. Здесь, конечно, было теплее, чем на улице, но в мокрых носках от этого было мало толка, и у Сириуса всё равно застучали зубы от холода. Он брезгливо подхватил ботинки, измазанные грязью, и крикнул куда-то в пространство: — Кикимер! Вопреки его ожиданиям, домовой эльф не появился тут же, готовый выполнить любое его требование, и Сириус раздражённо всплеснул руками, отчего грязь с его ботинок разбрызгалась по сторонам, пачкая обои и мантии, висящие на вешалке. — Почему он всегда рядом, когда не нужно, но его не дозовёшься, когда нужно? Кикимер, чёрт возьми! Где тебя носит? Наконец раздался хлопок, и в тёмной прихожей возник Кикимер, хмуро смотрящий на Сириуса исподлобья. Тот был единственным из Блэков, кого Кикимер недолюбливал. — Хозяин Сириус должен знать, что в доме гости, и у Кикимера много забот, он следит за маленьким Малфоем… — проскрежетал Кикимер, и в подтверждение его слов Сириус услышал далёкий детский крик. Он удивлённо вскинул брови: — Нарцисса с Драко здесь? — Верно, хозяин. — А Малфой тоже явился или опять где-то шляется? — Мастер Люциус не пришёл вместе с женой и сыном, — проскрипел в ответ Кикимер. Сириус не удивился. — Всё ясно. Возьми это и почисти их, а ещё сходи сделай мне горячий чай. Видит Бог, в этом доме никто не хочет позаботиться о моём здоровье, почему так холодно? Кикимер вряд ли ответил бы ему что-то удовлетворительное, но Сириусу не пришлось его слушать, потому что он уже исчез, чтобы исполнить поручения. Сириус поёжился от холода: казалось, пронизывающий до костей ветер гулял уже и по дому. Запихнув руки в карманы кофты, он пошёл в гостиную, чтобы поприветствовать Нарциссу и племянника, хмуро горбясь и всё ещё стуча зубами. Его носки оставляли мокрые пятна на полу, с волос падали капли. По мере его приближения к гостиной плач становился всё громче, а когда он открыл дверь и неуверенно заглянул внутрь, в уши проник пронзительный детский вой. Сириус увидел Вальбургу, неловко держащую на руках извивающегося, плачущего Драко с красным лицом. Он норовил в любой момент выскользнуть из цепкой хватки, упасть на пол и расшибиться. Нарцисса сидела у камина и потирала пальцами виски, её глаза были устало прикрыты. Рядом с ней стоял Регулус, он то перебегал лихорадочным взглядом то на мать, то на Нарциссу, не зная, что делать и кому помогать. Сириус остановился в дверях, размышляя, не сбежать ли ему обратно под ливень, но Вальбурга заметила его, оглядела с ног до головы, и её глаза расширились от изумления: — Сириус, ты что, плавал в Темзе? Что у тебя за вид? — Я очень рад, что ты не знаешь, но на улице дождь начался, — весь дрожа от холода, ответил Сириус и кивнул на Драко, даже не обратившего внимания на то, что в гостиной стало на одного человека больше. — Может, это он вызвал ливень? Его слёз вполне хватит для шаманских заклинаний на погоду. Вальбурга раздражённо скривилась и попыталась развернуть Драко к себе лицом, но он только сильнее надрывался и изворачивался в её руках. — Я возьму его. Все обернулись на Нарциссу, поднявшуюся с кресла и требовательно тянущую руки к сыну. Вальбурга, сомневаясь, смотрела на её измотанное лицо. — Ты уверена, дорогая? Тебе следует отдохнуть. — Я не смогу отдыхать, пока он плачет, — вздохнула Нарцисса. — К тому же, он не успокоится, если я не буду его укачивать… — Может быть, проводить тебя в бывшую комнату Сигнуса? — нарочито ласково сказала Вальбурга и передала Нарциссе Драко. Он продолжал плакать, но теперь не так отчаянно, и Нарцисса вымученно ему улыбнулась. — Там будет тише, и вы оба сможете поспать. Нарцисса только кивнула в ответ. Она чуть покачивала Драко, краснота с которого начала спадать, у себя на руках, и его плач перешёл в жалобное хныканье. Взяв Нарциссу за локоть, Вальбурга потянула её к двери, и они прошли мимо Сириуса, всё ещё стоящего на пороге, в коридор. Сириус вытянул шею, смотря, как они заходят за угол. Драко теперь тихо, прерывисто всхлипывал, Нарцисса укачивала его, прикрыв глаза. Когда они скрылись за поворотом, Сириус обернулся к Регулусу и вопросительно поднял брови. Тот устало вздохнул и упал в кресло, где сидела Нарцисса. — Сигнус с Друэллой сейчас в Италии, так бы Нарцисса пошла к ним… — По тону Регулуса становилось ясно, что он хочет тишины и покоя, а не что-то объяснять. — Она очень устала, а у неё дома не получается отдохнуть, сам понимаешь… И Драко плачет из-за того, что там слишком много людей, вот они и решили прийти к нам, чтобы хоть немного побыть в тишине. — Хороша тишина, — фыркнул Сириус и зачесал назад мокрые волосы. Регулус посмотрел на него укоризненно. — Драко сейчас уснёт. А ты мог бы и посочувствовать Нарциссе, она очень измотана. — Да-да… Я сочувствую, — махнул рукой Сириус. Конечно, ему было жаль и сестру, и Драко, но он так спешил домой не потому, что хотел послушать детские крики. Вместе с хлопком в гостиной появился Кикимер со звенящим стеклом подносом в руках. На нём стояло несколько чашек с чаем, сахарница и тарелка с печеньем. — Тебя за смертью посылать, Кикимер, — заворчал Сириус, сам недовольный тем, что брюзжит, как столетний дед, но он ничего не мог поделать со своим настроением. Время едва подбиралось к девяти вечера, но всем в этом доме необходим был отдых и сон. — Кикимер смиренно просит прощения у хозяина Сириуса, хозяин Сириус будет прав, если решит наказать старого Кикимера за нерасторопность и недостаточное уважение к старинному дому Блэков, которому служит вот уже… — Избавь меня от этого, я умоляю, — закатил глаза Сириус. — Никто не будет тебя наказывать, можешь идти. Кикимер низко поклонился Сириусу и с очередным хлопком исчез. Регулус снова неодобрительно посмотрел на брата, приподняв брови. — Что? — возмутился Сириус, разведя руками. — В собственном доме я имею право на то, чтобы получить чай, когда едва не умираю от холода! Регулус не стал ничего отвечать, и Сириус обиженно отвернулся. — Пойду переоденусь, — буркнул он и вышел из гостиной. В коридоре было тихо, Драко больше не плакал. Сириус немного постоял на месте, прислушиваясь к тому, что происходит в бывшей комнате Сигнуса, которая теперь была гостевой спальней, но и голосов Нарциссы или Вальбурги не было слышно. Сириусу было немного стыдно за то, как он вёл себя. Он мог бы вместе с чаем уйти в свою комнату, но решил остаться в гостиной, рассчитывая, что скоро и Нарцисса, и мама вернутся туда и он сможет если не извиниться, то хотя бы показать, что не имеет ничего против того, чтобы Нарцисса приходила к ним вместе с Драко, когда пожелает. В конце концов Люциуса она с собой не привела, а это самое главное. Сириус снял мокрые носки, из-за которых его ноги едва не превратились в ледышки, и босиком стал подниматься по лестнице. Отец ещё не вернулся из Министерства, значит в доме больше никого не было. Сириус не смог побороть порыв поднять взгляд, чтобы посмотреть на верхнюю лестничную площадку, искоса видную с его ракурса. Бельвины там уже не было, она умерла месяц назад, тихо заснув однажды ночью и на следующий день не проснувшись. Сириус не признавался себе в этом, но её уход его огорчил. Какой бы сумасшедшей старухой она ни была, всё-таки они родственники, а родственников терять всегда грустно. У себя в комнате Сириус тоже не смог согреться. Здесь было даже слышно, как на чердаке гуляет холодный ветер, а по окну били тяжёлые капли дождя, сливаясь в сплошные потоки, из-за чего не было видно ничего, что происходило на улице. Сириус поёжился и быстро переоделся, надев двое носков, чтобы хоть немного согреть ледяные ступни. По лестнице обратно от спускался тихо, совсем для себя несвойственно, но ему не хотелось будить Драко и провоцировать новый приступ истерики. В гостиную уже вернулась Вальбурга, она сидела у окна, зашторенного плотными занавесками, и рассеянно перебирала в пальцах что-то маленькое и разноцветное. Приглядевшись, Сириус понял, что это детская игрушка, принадлежащая, очевидно, Драко. Тихо прикрыв за собой дверь, Сириус прошёл к камину и сел в соседнее с Регулусом кресло. Он взял одну из чашек, с наслаждением грея о неё холодные пальцы, и вытянул ноги поближе к огню. — А где Нарцисса? — Она уснула вместе с Драко, — задумчиво пояснила Вальбурга. — Бедная девочка… Осталась совсем одна. — Она не одна, мам, — нетерпеливо возразил ей Регулус. — У неё есть родители, Люциус, мы, в конце концов, и даже Белла. Вальбурга подняла на него взгляд, как будто чем-то удивлённый. Либо так казалось в свете камина, либо она действительно побледнела, а лицо её осунулось. Сириус пониже опустился в кресле, ему отчего-то стало тревожно. — Да, Регулус, конечно, — кивнула Вальбурга и отложила от себя игрушку. — Но в своём доме ей не хватает неравнодушного друга. — Так пусть остаётся у нас, — с готовностью откликнулся Сириус, стараясь, чтобы в его голосе не было слышно стыдливости. — Я даже мог бы взять отпуск и помочь ей с Драко. — Да кто тебя к ребёнку подпустит, — хмыкнул Регулус. Сириус мрачно на него посмотрел, приподняв одну бровь. — Ты, значит, теперь эксперт по работе с детьми? — Да ты сам как ребёнок. — Между прочим я старше тебя! — Так только дети говорят. — Неужели? Может, дети и бьют так же больно, как я? — Прекратите сейчас же этот балаган! — чуть прикрикнула Вальбурга, возмущённо перебегая взглядом с Регулуса на Сириуса. Они стушевались и опустили глаза. — Вы оба ведёте себя как дети, но я не намерена возвращаться на десять лет назад и слушать ваши крики, у меня и так разболелась голова. Я очень ценю твой энтузиазм, Сириус, но, думаю, Нарцисса вряд ли согласится, чтобы ты помогал ей в ущерб своей работе. — Тогда надо как следует врезать Малфою, чтобы он понял наконец, что у него родился ребёнок, и… — Люциус делает всё возможное, чтобы помогать Нарциссе, — ответил Регулус, твёрдо смотря в глаза Сириусу. — Он вынужден уделять им меньше времени из-за того, что в их доме теперь проходят сборы Пожирателей. В которых ты тоже, к слову, участвуешь, Сириус. — Если от этого зависит спокойствие моей кузины, я перестану на них ходить, спасибо за разрешение, Регулус, — язвительно скривился Сириус. — Только не начинайте снова, — протянула Вальбурга. Сириус насуплено отвернулся от Регулуса и пошевелил пальцами на ногах. Он наконец-то согрелся и взглянул на часы, стоящие на каминной полке. — Что-то отца долго нет. Обычно он так не задерживается. Вальбурга нахмурилась и, поднявшись на ноги, стала ходить по комнате из стороны в сторону. Она массировала пальцами виски и прикрыла глаза, словно у неё действительно началась сильная мигрень. Сириус с Регулусом переглянулись, подняв брови. — Ему надо бы уже уходить в отставку… — устало пробормотала Вальбурга и сложила руки на груди, остановившись рядом с сыновьями и глядя в камин. По её лицу, на котором застыла гримаса сдерживаемой боли, бегали отсветы от огня, и оно выглядело зловеще. — Отец болен? — обеспокоенно спросил Регулус. — Нет. Но он слабеет с каждым днём. — Вальбурга вздохнула и снова принялась ходить по гостиной. — Были времена, когда мы жили по сто лет… А сейчас ничем не отличаемся от маглов. Такие же беспомощные и жалкие. Сириус с ужасом смотрел на прямую спину матери. Вальбурга никогда в жизни не сравнивала свою семью с маглами — «мерзкими отродьями» и «отребьем». — Ты не заболела, мам? — уточнил он с опаской. Вальбурга медленно покачала головой. — Я просто очень устала. И голова… — Может быть, ты пойдёшь отдохнёшь? — предложил ей Регулус, тоже обеспокоенный внезапным ухудшением состояния матери. — Я провожу тебя в спальню, — вызвался Сириус, подскочив с кресла. Почему-то он чувствовал свою вину в том, что у неё заболела голова, и ему хотелось помочь. Вальбурга как будто хотела возразить, но, немного подумав, не стала ничего говорить, а только кивнула. Улыбнувшись Регулусу, она пошла вместе с Сириусом к двери, взяв его под локоть. В доме было всё ещё тихо. Сириус с Вальбургой поднялись к ней в спальню. Дождь всё ещё колотил по окнам, словно хотел выбить стёкла. Сириус задвинул шторы, хотя в этом не было особой надобности, ведь на улице уже давно стемнело, и комната оказалась в почти полной темноте, только из коридора на пол падала полоса света. Вальбурга легла на заправленную кровать, выпрямив ноги и сложив руки на животе. Она выглядела очень усталой, но её глаза цепко следили за Сириусом, передвигающимся от подоконника к двери. — Когда вернётся отец, скажите ему, что я прилегла отдохнуть. Если придёт Люциус, передайте ему, что мне жаль, но я плохо себя чувствую и не могу с ним увидеться. А если придёт Белла, разбудите меня, я хочу с ней поговорить. — Хорошо, — отозвался Сириус, надеясь, что Белла не придёт. Вальбурга кивнула и прикрыла глаза. Сириус бесшумно покинул комнату и плотно закрыл за собой дверь. Он облегчённо вздохнул, словно ему пришлось приложить немало труда, чтобы уговорить мать лечь в постель, и развернулся, уперев руки в бока. Его брови были задумчиво сдвинуты. «И что только её так утомило?» — недоумевал он, стоя в пустом коридоре. Его взгляд упал на полуприкрытую дверь, напротив которой он стоял, — это был кабинет Вальбурги. Сдвинув брови к переносице, он подошёл к двери и заглянул внутрь. Кабинет был небольшой комнатой с одним окном. У дальней стены стоял большой, старомодный стеллаж с книгами, у окна — огромный стол, занимающий чуть ли не всю комнату, и за ним деревянное кресло с истёршейся обивкой. Стол был завален бумагами так, что едва была видна его тёмная поверхность, подоконник был уставлен множеством свечей, оплывших воском. Все вопросы об усталости матери отпали. Дела у их торговой компании шли стабильно, без взлётов или падений, и заслуга в этом принадлежала Вальбурге, которая одна управляла ей. Сириусу не хотелось это признавать, но она старела, и, конечно, ей труднее становилось работать. Он вспомнил все те разы, когда заставлял их с отцом нервничать, и прикусил щёку изнутри, подавляя в себе новую волну стыда. Обернувшись к закрытой двери в комнату матери, Сириус вздохнул и медленно вошёл в кабинет, словно боялся, что кто-то сейчас выгонит его отсюда, как в детстве, когда она искал места для пряток, а Вальбурга прикрикивала на него, если он заглядывал в кабинет, надеясь, что там никого не будет и ему удастся спрятаться за тяжёлыми занавесками. Кусая губы, Сириус тихо закрыл дверь и прошёл к столу, ступая по мягкому, хоть и старому ковру. Он обогнул его и с опаской присел в кресло матери, как будто она могла почувствовать, что кто-то вторгся в её владения и сел на её место. На ближайшей груде бумаг лежали её очки, вероятно забытые здесь в спешке, когда пришла Нарцисса. Сириус отложил их в сторону и неуверенно взял лист пергамента, верхний в стопке. Нахмурившись, он стал вчитываться в его содержание, но было слишком темно. Тогда Сириус зажёг свечи у себя за спиной, перенеся несколько на стол, предварительно сдвинув бумаги в сторону, и вернулся к изучению документов. Сириус не заметил, как прошло время, он читал, и читал, пока буквы и цифры не стали расплываться у него перед глазами. В конце концов его веки начали слипаться, он подпёр голову рукой и широко зевнул. Зря Вальбурга так надеялась, что Сириус станет продолжать семейное дело: кажется, у него теперь, после нескольких часов непрерывного чтения деловых бумаг, физическое отвращение ко всяческой торговле… Вокруг было тихо, только шуршал пергамент и едва слышно тикали часы, висящие над дверью. Голова Сириуса соскользнула с ладони, и он уснул, смяв под своей щекой стопку документов. Свечи за его спиной, мигнув, потухли. *** Сириус проклинал маску, лежащую у него на лице и мешающую потереть глаза, которые не могли как следует открыться после бессонной ночи, которую он провёл на очередном рейде под руководством Малфоя. Ему удалось вернуться домой только под утро, но поспать не получилось из-за напомнившей о себе жжением метки. Пришлось взять внеурочный выходной на работе и мчаться в Малфой-мэнор, где Волдеморту понадобилось устроить собрание, обязательно в такую несусветную рань, когда даже солнце ещё не полностью проснулось. Сириус огляделся по сторонам. Тёмный зал был наполнен неразборчивым ропотом Пожирателей, сидящих за длинным столом. Волдеморт пока не явился, и в зеленоватом свете каминного огня то и дело мелькали маски оборачивающихся к открывающейся двери Пожирателей, которые встречали новоприбывших долгими, внимательными взглядами, словно хотели различить, кто же скрывается под низко опущенным капюшоном. Сириусу некого было выискивать: все, кого он знал, уже были здесь. В другом конце стола, почти у самого края, сидела Беллатрикс, маска была на ней лишь аксессуаром, так как её густые, кудрявые волосы гривой лежали на плечах и спине, и все, кто знал её, легко угадывали, чьё лицо закрыто маской с узорами из рун. Адриан сидел неподалёку от неё, на противоположной стороне стола, чуть дальше было место Нила, сгорбившегося и опустившего голову. Через два стула от Беллы, занятых братьями Лестрейнджами, располагался Регулус. Он сидел, подперев голову руками, и как будто бы спал. Почти напротив Сириуса был Снейп, лицо которого Сириус смутно различал сквозь серебро маски. И в самом конце стола сидел Питер с прямой спиной, будто проглотил волшебную палочку. Он был неподвижен, но Сириус мог видеть его лицо, и глаза на нём поспешно перебегали с одного Пожирателя на другого. На самого Питера никто, кроме Сириуса, не обращал внимания, словно его и не существовало. Впрочем, наверняка для большинства примерно так и было: те, кто сидел в конце стола, никогда не представляли интереса для тех, кто мог похвастаться более близким расположением к Тёмному Лорду. Было утро, но из-за того, что шторы задёрнули, свет с улицы в зал не попадал, и он освещался только мелькающим пламенем из камина. Сириус опустил голову на грудь, решив последовать примеру Регулуса и немного вздремнуть, пока не придут оставшиеся Пожиратели и сам Волдеморт, но все голоса вдруг разом схтихли, и Сириус встрепенулся. Обернувшись к двери, он увидел Тёмного Лорда. Его лицо прикрывал капюшон мантии, но, подходя к столу, он снял его с головы, и Сириус удивился тому, насколько бледным был Волдеморт. Тонкие черты его лица словно светились в полумраке и привлекали к себе взгляды всех, кто находился в комнате. Однако, когда Волдеморт занял своё место, Пожиратели опустили головы и уставились в поверхность стола. — Я вижу, явились все, — медленно произнёс Волдеморт своим высоким, ледяным голосом. Сириус удивлённо задвигал глазами, смотря на оставшиеся пустыми места. Одно из них принадлежало Ною Нотту, который сейчас ждал суда, но остальные должны были быть заняты… Сириус по изменившейся в комнате атмосфере понял, что и остальные Пожиратели заметили странность в этом, но, конечно, никто не осмелился спрашивать о чём-то Волдеморта. — Итак. Какие новости? — В Министерстве собираются усилить меры безопасности, Мой Лорд, — заговорил один из Пожирателей, сидящий недалеко от Нила. — Отдел Тайн теперь будет охраняться серьёзнее, чем раньше. Либо эти слова не произвели на Волдеморта никакого впечатления, либо он умело это скрыл, но на его лице не отразилось ни одной эмоции. Он только откинулся в кресле и моргнул, побуждая говорить дальше. — Никаких новостей по поводу местонахождения Поттеров или Лонгботтомов, Повелитель, — отозвался в этот раз Адриан, не поднимая головы. В его голосе отчётливо слышалась вина. Волдеморт разочарованно поджал губы и едва заметно покачал головой из стороны в сторону, но ничего не сказал. — Дальше. — Сообщение тем из нас, кто оказался пойман аврорами, было послано, но ответа мы ещё не получили, Повелитель, — заговорил третий Пожиратель. — Суд назначен на ближайшее время, наши шпионы будут на нём присутствовать, но Крауч усиленно работает над тем, чтобы в Азкабан отправляли сразу, не дожидаясь следствия. У Сириуса по спине пробежал холодок, он против воли посмотрел на Регулуса, сидящего неподвижно и почти расслабленно. Кажется, совсем не волнуется, хотя Сириусу казалось, что от таких новостей все должны задрожать. Бесшумно вздохнув, Сириус продолжил слушать новости, которые принесли Пожиратели Волдеморту. Они говорили друг за другом, не перебивая и не вмешиваясь в доклад остальных. Сириус знал, что они чувствуют, когда приходит их очередь говорить, по магическому сигналу, посылаемому им Волдемортом, и знал, что сам на сегодняшнем собрании не должен получить такого сигнала, так как никаких вестей он не принёс. Рейд, совершённый им этой ночью, возглавлялся Малфоем, он и должен был предоставить по нему отчёт. Где же все остальные? Сириус насчитал четыре свободных места, не считая того, которое принадлежало Нотту и ещё не было предоставлено кому-то другому: одно рядом с Розье, ещё одно в конце стола, напротив Питера, ещё два рядом, через несколько стульев от самого Сириуса. Он, конечно, не знал, кто обычно занимал эти места, не столько из-за того, что они скрывались (все Пожиратели всё равно догадывались, кто есть кто), сколько из-за собственного наплевательского отношения к тому, кто сидел с ним за одним столом. Его не слишком-то волновало, кто ещё в Англии носил на руке метку, до этого самого момента, когда четверо из них куда-то пропали. — Авроры пришли уже после Ордена Феникса, но сражаться с ними было бы пустой тратой времени, — ворвался в размышления Сириуса голос Люциуса, докладывающий о событиях прошедшей ночи. — Итак, десять убитых маглов, один убитый из Ордена, двое раненых. Среди нас трое раненых, убитых нет. — Хорошо, — заключил Волдеморт, и никто больше не стал говорить. Сириус выпрямился: обсуждение новостей окончено. Тёмный Лорд некоторое время молчал, устремив невидящий взгляд в дальний конец стола. Сириус, пользуясь случаем, искоса разглядывал его лицо. Скулы стали острее, кожа бледнее, глаза словно запали, окружённые тёмными кругами. Или это только казалось в сумраке зала? Сириус скосил взгляд на Регулуса. Он всё ещё не выглядел напряжённым, но Сириус готов был поклясться, что он о чём-то размышляет, и даже примерно догадывался о чём. — Вы наверняка заметили, что нас стало меньше, — заговорил наконец Волдеморт, и только теперь все заозирались по сторонам, словно до этого не замечали пустующих стульев по соседству. — С прискорбием должен сообщить вам, что мы лишились четверых соратников. Теперь вы имеете право узнать их имена, чтобы кого-то вспоминать с уважением, а кого-то посмертно проклясть. Сириус напрягся. Кажется, Волдеморт имеет в виду, что среди Пожирателей были предатели? Его взгляд сам собой переместился на Питера, сидевшего в конце стола, съёжившись и, кажется, желая исчезнуть. Нахмурившись, Сириус перевёл взгляд обратно на Волдеморта. — Октавиан и Секст Булстроуды и Лайонел Осборн. Они были схвачены аврорами во время выполнения задания и убиты ими. Авроров было вдвое больше, однако они сократили их число, прежде чем погибнуть самим. Запомните эти имена на случай, если вас будут обвинять в жестокости и нарушении справедливости те, кому нет дела до этой справедливости. — Волдеморт говорил это с прежним невозмутимым выражением лица, словно всё ещё находился в своих мыслях. Однако, когда с похвалами было покончено и пришло время назвать того, кто оказался предателем, его брови двинулись к переносице, а голос зазвучал ещё более холодно, на тон ниже: — Виктор Террелл. Передал сведения о тех трёх Пожирателях, которых я назвал первыми, в Аврорат и рассчитывал на их защиту, когда придёт время для заслуженной кары. Он оглядел одновременно всех и никого, остановившись безразличным взглядом на пустом месте в конце стола. В его глазах зажглись красные огоньки. — Что ж… время для кары пришло. И после этих его вкрадчивых, тихих слов оба Лестрейнджа выпрямились, словно почувствовали толчок в спины, и переглянулись. Сириус не сомневался, что оба не скрывали ухмылки, и отвёл взгляд. — Уверен, это послужит примером для вас всех, — почти довольно заключил Волдеморт, уложив руки на подлокотники кресла. Казалось, он даже слегка улыбался своими тонкими губами, оглядывая лица своих слуг, которые он, несомненно, видел под их масками. — Примеры, как знается, должны быть и хорошими, и плохими. Не сомневаюсь в том, что вы умеете отличать одно от другого. На этом всё. Сириус хотел было подняться с места, но почувствовал жжение на левом предплечье и, недовольно поджав губы, уселся обратно. Вот проклятье, у Волдеморта есть ещё какое-то поручение для него. Сириус не один остался на месте, ещё семь Пожирателей не покидали своих мест, и Сириусу стало чуть спокойнее: меньше шансов не справиться, когда работаешь в команде. К тому же, среди оставшихся были Беллатрикс, Долохов и Эван, а значит, с ним будут сильные союзники. Последним из зала вышел Питер, почему-то медля на пороге. Но когда и за ним закрылась большая дверь, Волдеморт встал со своего места и медленно прошёл к камину. Беллатрикс вся воодушевлённо выпрямилась, когда он на несколько мгновений оказался за её спиной. — Сегодня вы слышали, что Министерство планирует усилить свою систему безопасности, — издалека начал он, заложив руки за спину и чуть наклонив голову к плечу. — Не думаю, что меры, которые они примут, будут достаточно сильны, чтобы остановить наш натиск… Но они полагают иначе. Их самоуверенность иногда забавляет, но чаще всё же вызывает у меня раздражение. Стоит указать им на их ошибку… наглядно. Беллатрикс заёрзала на своём сиденье. Не выдержав, она заговорила, вкрадчиво и почти шёпотом: — Мой Лорд, правильно ли я понимаю, что вы просите нас совершить нападение на Министерство? — Правильно. Но это должно быть не просто нападение. Это должен быть разгром. Боюсь, как бы они не уверовали в свою непобедимость после нескольких случайных удач. Беллатрикс горячо закивала, внимая каждому слову Волдеморта, её волосы заметались по спине в такт движениям головы. Сириус же скептически приподнял бровь, пользуясь тем, что Волдеморт стоит к нему спиной. Разгром? Что он подразумевает под этим словом? — Министерство начнёт свою работу через час, — продолжал тем временем Волдеморт, так и не оборачиваясь к Пожирателям, словно рассуждал сам с собой. — Скоро туда станут прибывать сотрудники и посетители. В Атриуме их, конечно, соберётся больше всего… Сириус закусил губу и сжал кулаки под столом. Отец тоже прибудет в Министерство в числе этих работников. Нужно успеть предупредить его, прежде чем он окажется там, где Беллатрикс устроит «разгром». — Министерство, само собой, охраняется, однако у авроров сегодня ночью было достаточно работы, и они вряд ли уже закончили её. На входе для посетителей досматривают всех, но в Министерстве достаточно тех, кто входит в число моих союзников, пусть метки у них и нет. Да, охрана на входе совсем не будет преградой. Волдморт ещё некоторое время молча смотрел в огонь, потом обернулся и словно удивился, увидев восьмерых Пожирателей, которые всё ещё не покинули своих мест. — Остался час, как я уже сказал. — В его голосе проскальзывало нетерпение. — Уверен, этого хватит на то, чтобы вы подготовились. «Этого точно не хватит на сон, а он был бы лучшей подготовкой», — подумал недовольно Сириус, но его голос слился с голосами остальных, когда они сказали: — Да, Повелитель. Сириус поднялся на затёкшие ноги и с трудом заставил себя не тянуться всем телом, разминая кости. Он только зевнул с открытым ртом и последним двинулся к двери, переживая, как бы отец не решил сегодня прийти на службу пораньше. Больше переживать не за кого: Сигнус всё ещё в Италии, занимается лечением Друэллы, Адриан наверняка уже в курсе и на работу сегодня не явится… Марлин. Эта мысль звякнула в его мозгу, словно кто-то стукнул маленьким молоточком по наковальне. Марлин работает вместе с Адрианом, она должна будет прийти на работу, как и все остальные служащие Министерства. Сириус остановился посреди коридора, между портретами бледных предков Люциуса, ещё спящих в своих рамах. Марлин нужно как-то предупредить. Он закусил губу и заметался взглядом по коридору, словно что-то из его богатого убранства могло подсказать ему выход. Он не заметил, как маска на его лице растворилась, словно её там и не было, хотя дышать сразу стало легче. Сириус привалился к правой стене спиной, судорожно размышляя. Не возникло бы никаких проблем с тем, чтобы предупредить Марлин, если бы он знал её адрес, но в этом и была загвоздка: он понятия не имел, где живут МакКинноны, а возможно, Марлин там и нет, она могла бы переехать в собственное жильё, а не жить с родственниками. Но что тогда делать, поджидать её у входа в Министерство и там надеяться, что она поверит ему, когда он будет спутанно объяснять, почему она не должна сегодня приходить на работу? Тем более к тому моменту на нём уже снова будет маска Пожирателя, а Марлин, хоть она наверняка и догадывается о чём-то, нельзя знать, кто он. Предупредить Марлин самостоятельно он не может; если дожидаться начала рабочего дня, будет слишком поздно… Значит, нужно, чтобы её предупредил кто-то другой. Сириус отлепился от стены и поспешно пошёл дальше, надеясь, что Питер ещё где-то здесь. Он слышал отдалённые голоса где-то внизу: вероятно, это те, кто вместе с ним должен был отправиться в Министерство. Сириус бегом спустился по широкой мраморной лестнице, лишь мельком посмотрев на удивлённых его поведением Пожирателей и убедившись, что Питера среди них нет. — Куда ты так… — попытался остановить его Эван, но Сириус уже выбежал на улицу. Ему в лицо сразу пахнуло ледяным ветром, и у него перехватило дыхание. Нервно накинув на голову капюшон, Сириус осмотрелся и с облегчением увидел, что некоторые из Пожирателей пока не покинули территорию дома Малфоев. С тисовых деревьев облетели листья, и они не скрывали спешащих к кованым воротам людей. Среди них Сириус, прищурившись, увидел и фигуру Питера и помчался к нему, придерживая капюшон рукой. — Хвост! — крикнул Сириус имя, которое не было знакомо никому другому из Пожирателей, боясь, что не успеет. Питер, вздрогнув всем телом, остановился и медленно обернулся. Несколько других Пожирателей недоумённо посмотрели на бежащего Сириуса, но, увидев, что он ищет только одного из них, продолжили свой путь. — Сириус? — поражённым шёпотом пролепетал Питер, когда он остановился рядом с ним. Сириус только сейчас понял, как он испугался, услышав это дружеское прозвище здесь, кто никто не мог так назвать его, но у него не было времени на извинения. — Сириус, Сириус, — запыхавшись, подтвердил он, и ветер смахнул капюшон с его лица. Скрываться было уже не от кого: все остальные Пожиратели вышли за ворота и не видели их, так что Сириус не стал его поправлять, хотя было холодно. — Ты знаешь, где живёт Марлин? — Что?.. — Ты знаешь. Где. Живёт. Марлин? Питер секунду молчал, вглядываясь в раздражённые его медлительностью глаза Сириуса, и наконец кивнул. — Скажи ей, чтобы она не приходила сегодня в Министерство. — Что?! Кажется, Питер решил, что он слетел с катушек. Сириус сжал руки в кулаки и уже поднял их, чтобы ударить Питера, но вместо этого сделал круг вокруг себя, надеясь таким образом успокоить нервы, не доводя дело до рукоприкладства. Тяжело вздохнув, он подошёл к Питеру поближе и наклонился к его лицу, принявшему каменное выражение. Сириус заговорил медленно, растягивая гласные и смотря Питеру в глаза: — Господи, Питер, что непонятного? Скажи МакКиннон, чтобы она не приходила сегодня на работу, понятно? Я не собираюсь повторять в третий раз. Питер, поджав губы, смотрел на Сириуса всё с тем же самым выражением на лице, но больше не стал ничего переспрашивать. Сириус действительно сейчас был похож на сумасшедшего: всклокоченные ветром волосы, сбившееся дыхание, лихорадочно бегающий по его лицу взгляд. Питер выдохнул: — Ладно. Скажу. Сириус едва не обнял его в приступе благодарности, но вместо этого начал идти спиной вперёд обратно к Малфой-мэнору. Он наставил на Питера указательный палец: — Если увижу её в Министерстве сегодня, виноват будешь ты, ясно? И не говори ей, что это я сказал не приходить. Питер несколько раз кивнул, удивлённо смотря на так сильно нервничающего Сириуса. Он удовлетворённо выдохнул и быстро добавил напоследок: — Сам лучше тоже не приходи. Развернувшись на каблуках, Сириус опять накинул на голову капюшон и поспешил к особняку. Питер пожал плечами и, ещё недолго постояв на месте, вышел за ворота Малфой-мэнора, а спустя пару шагов трансгрессировал. Сириус вбежал по ступенькам на крыльцо и быстро вошёл внутрь. От нервов он почти не чувствовал холода, и всё же в помещении находиться было приятнее, чем на свежем воздухе. В прихожей уже никого не было. Сириус чертыхнулся и прислушался, надеясь услышать голоса, которые подскажут ему, в какой стороне собрались те Пожиратели, с которыми ему предстояло громить Министерство. Он действительно услышал чей-то разговор справа и поспешил в ту сторону, надеясь, что Волдеморт не в курсе его недолгой отлучки: не хватало ещё выслушивать упрёки. Голоса стали совсем близкими, Сириус уже различал слова, и, когда ему оставалось только сделать ещё один поворот, он остановился. Голоса были знакомыми и принадлежали Белле и Нарциссе. Нахмурившись, Сириус сделал ещё несколько шагов к повороту, стараясь ступать тихо, и прислонился к стене, вслушиваясь в ссору. — Ты как всегда преувеличиваешь, Цисси, — увещевала Беллатрикс ласковым, материнским голосом. — Нет ничего плохого в том, что мы здесь проводим собрания, и Драко это никак не вредит. — Неужели? — прошипела в ответ Нарцисса. — Ему никак не вредят эти постоянные столпотворения в его собственном доме? Эти крики из подземелий? Отсутствие его отца дома по ночам? — Ну знаешь! — фыркнула Беллатрикс, сразу сбросив с себя маску заботливости. — То, что твой муженёк где-то пропадает ночами, уже не вина Тёмного Лорда. И вообще, Люциус сам предоставил Пожирателям этот дом в распоряжение, так и должен поступить преданный слуга. — Мне казалось, ты — самый преданный слуга у Тёмного Лорда, — процедила Нарцисса, делая особенный упор на титул, который Беллатрикс всегда произносила с восторженным придыханием. — Почему тогда твой дом не стал новым местом ваших сборищ, после того как жилище Мальсиберов взорвали, м? — Ты что, обвиняешь меня в том, что я недостаточно хорошо служу Лорду? — В голосе Беллатрикс послышались нехорошие, зловещие нотки, но Нарцисса с детства слышала эти интонации, и они уже её не пугали. — Мне плевать на то, как ты ему служишь, Белла. Но мне не плевать на то, где это происходит. — Я не понимаю, причём здесь я. — Сириус не видел, но Беллатрикс наверняка обиженно всплеснула руками. — Не я ведь решила, что Малфой-мэнор будет новым штабом, а Люциус, вот ему и предъявляй все эти ужасы, а меня оставь в покое. На секунду воцарилось молчание. — У Люциуса не было выбора, он должен был сделать это. — Да ну? — издевательски пропела Беллатрикс. — Ну тогда все твои слова тем более обращаются в пыль. Смирись, Цисси, и прекрати устраивать истерики на пустом месте. В конце концов никто ещё не спалил этот дом и ни одна платиновая ложечка из столового сервиза не пропала, так что я, хоть убей, не вижу поводов для ссоры. — Кажется, вы и так уже поссорились, — выплыл из своего укрытия Сириус и беззаботно убрал руки в карманы. — Сириус! — возмутилась Белла. — Ну наконец-то, где ты пропадаешь? — Ты что, подслушивал? — прищурилась в свою очередь Нарцисса. Она стояла, сложив руки на груди, её волосы разметались по плечам, неубранные, и Сириус решил соврать. — Только если чуть-чуть. — Тут и подслушивать-то нечего, всё сплошной вздор, — махнула рукой Беллатрикс и подошла к Сириусу. Впившись острыми ногтями в его плечо, она потащила его за собой, не обращая внимания на протесты. — Нам пора, Цисси. Уверена, Драко уже заждался тебя, иди к нему и ни о чём не переживай. Нарцисса, недобро приподняв одну бровь, наблюдала за тем, как они заходят в комнату, где уже сидели другие Пожиратели. Сириус виновато ей улыбнулся, прежде чем Беллатрикс закрыла за ними дверь. *** Сердце Сириуса не сделало ни одного лишнего удара, когда он проходил через пункт досмотра в Министерстве, и человек в униформе, сдерживая зевоту, проверял его волшебную палочку. — Цель визита в Министерство магии? — безэмоционально спросил он, вручая Сириусу палочку обратно и смотря в график посетителей, лежащий перед ним на столе, а не на группу ожидающих пропуска с Сириусом во главе. — Совет по выработке торговых стандартов, — в тон ему ответил Сириус и после кивка работника беспрепятственно прошёл в Атриум. Министерство полнилось людьми, хотя работа началась всего десять минут назад. Сириус не оглядывался по сторонам, сосредоточенно шагая к лифтам. Со всех сторон от него сновали другие посетители или работники, опаздывающие на свои посты. Сириус был последним Пожирателей, остальные уже были здесь, затерялись в толпе. Действовать нужно было быстро и без заминок: Долохов ненавидел задержки и какие-либо отступления от плана, а связываться с ним Сириусу хотелось в последнюю очередь. Лавируя в толпе, Сириус наконец подошёл к лифтам и замедлил шаг. Сделав вид, что ищет что-то, Сириус остановился и опустил руку в карман, тот, в котором была волшебная палочка. Дождавшись, пока один из лифтов уедет, он подошёл к решётке, закрывавшей открытую шахту, и прошептал заклинание. Никто не заметил, как щёлкнул на решётке замок и что-то произошло с механизмом, но обратно лифт уже не приедет. Краем глаза Сириус видел, что с другой стороны то же самое проделывает другой Пожиратель, но всё ещё не поднимал взгляда. Он непринуждённо двинулся дальше, к следующему лифту, в который как раз заходили двое волшебников. Отвернувшись от них и с нарочито недовольным лицом поправляя мантию, Сириус обернулся, когда услышал, как лифт уезжает, и прошептал то же самое заклинание. Продолжая заколдовывать лифты, Сириус надеялся, что у всех миссия проходит успешно. Он мог бы оглядеться, выискивая шевелюру Беллатрикс, но ему не хотелось рисковать: он боялся, что кто-то может узнать его и потом описать как виновного. Перед решётками лифтов, которые он уже заколдовал, начали скапливаться кучки людей, которым нужно было на другие этажи. Сириус подошёл к последнему из тех, которые были в норме, и дождался, пока он с тихим лязганьем скроется наверху. Обернувшись к нему спиной, Сириус повернул палочку кончиком себе за спину и, прикрыв рот рукой, будто в приступе кашля, пробормотал заклинание. Вот и всё. Сириус, незаметно выдохнув сквозь зубы, посмотрел в сторону, где должен был быть Пожиратель, заколдовывающий другую половину лифтов, однако никого там не увидел. Сириус не успел оглядеться, чтобы найти его в толпе, потому что кто-то постучал его по плечу и вежливо спросил: — Я могу вам чем-то помочь, сэр? Сириус обернулся и увидел человека в форменной министерской мантии. Полноватый и невысокий, он участливо смотрел на Сириуса снизу вверх, но его правая рука была заложена под мантию, и Сириус нервно сглотнул — скорее всего, человек держал там волшебную палочку. — Нет, благодарю, — спокойно ответил он и мельком глянул ему за спину, надеясь увидеть поблизости кого-то из Пожирателей. — В чём дело, что-то не так? — Нет, что вы, сэр! — как будто забеспокоился волшебник и шагнул к Сириусу чуть ближе. — Меня всего лишь привлёк ваш… растерянный вид. Можете называть меня мистер МакНалти, я здесь, чтобы помочь заблудившимся посетителям. Вы уверены, что вам не нужна моя помощь? — Уверен. — Сириус отступил от него на шаг и снова украдкой огляделся. На лбу у него выступил пот. — Прошу прощения, я спешу. Сириус попытался отойти в сторону и смешаться с толпой, но МакНалти мигом оказался перед ним и преградил ему путь. — Могу я узнать, куда? Какова цель вашего визита в Министерство магии? — всё также вежливо спросил МакНалти, стоя прямо перед Сириусом и не обращая внимания на его взгляд, судорожно бегающий по людям вокруг. — Я уже отвечал на этот вопрос на пункте досмотра, — недовольно ответил Сириус, понимая, что слишком волнуется. Как же отцепиться от этого идиота? Шумно втянув носом воздух, Сириус постарался говорить скучающе: — Вы меня в чём-то подозреваете? — Нет-нет, конечно, нет, — чуть улыбнулся мистер МакНалти. — Просто мне казалось, что вы ждёте лифт, а теперь вы куда-то заспешили. — Да, потому что лифты что-то не спешат приезжать. Может, вы сделаете что-то с этим вместо того, чтобы приставать к посетителям? — Несомненно, я уже вызвал тех, кто отвечает за лифты, уверен, они скоро появятся и во всём разберутся, — благодушно подтвердил МакНалти и потом кивнул куда-то за спину Сириуса. — А вот и они. Сириус оглянулся и с упавшим сердцем заметил, как в их сторону спешат трое волшебников, одинаково крепкие и с сосредоточенными лицами, у одного из них от самого лба до подбородка тянулся шрам. Они были вынуждены идти наперерез толпе, поэтому чуть замедлялись, но Сириус не сомневался, что не пройдёт и полминуты, как они будут здесь. Сжав зубы, он повернулся к МакНалти, всё также вежливо улыбающемуся. Сириус начал тяжело дышать от волнения. Ещё раз быстро оглядев ближайших к себе людей, он зажмурился и ударил МакНалти по той руке, которую тот до сих пор прятал под мантией. Оттуда выпала палочка и отлетела куда-то в толпу, где на неё сразу кто-то наступил, и она с треском разломалась на две части. На лице у МакНалти отразилась смесь изумления и испуга, он на полшага отошёл от Сириуса и открыл рот, чтобы закричать, но Сириус уже вытащил собственную волшебную палочку и наставил её ему в грудь. — Конфундус, — едва слышно пробормотал он, и глаза МакНалти рассредоточенно поползли в разные стороны, он пошатнулся. Сириус оттолкнул его от себя и вклинился в людской поток, грубо отпихивая всех, кто попадался ему на пути. — А ну стоять! — раздался ему вслед угрожающий голос вместе с возмущёнными криками тех, кого Сириус едва не сбивал с ног. Он услышал топот позади себя и сам попытался ускориться, но толпа не пропускала его. — Разойдитесь! — Держите его! У Сириуса громко застучало сердце. Он запоздало накинул капюшон на голову и обернулся. Преследующие его волшебники уже вытащили волшебные палочки и не стреляли в него лишь потому, что боялись попасть в других людей. Сириус дёрнулся, чтобы снова попытаться убежать, но вдруг его кто-то крепко схватил за локоть и потянул на себя. — Эй! Я держу его! Кричал какой-то старик, как раз и схвативший Сириуса, удивительно крепко для своего возраста. Злобно посмотрев на Сириуса, он замахал свободной рукой у себя над головой, привлекая внимание. — Ты думаешь, я не знаю, кто ты такой, мерзавец? Ну-ка подними рукав мантии, вместе посмотрим на твою метку, — проскрежетал он злорадно, и Сириус едва не зарычал от ярости. Старик держал его за руку, в которой у него была волшебная палочка, и Сириус остался безоружным. Лихорадочно вывернув шею, он увидел, что те трое уже совсем близко. Обернувшись к старику, он сдвинул брови и сжал другую руку в кулак. — На, смотри! — и Сириус ударил его в скулу, чувствуя тупую боль в костяшках. Старик взвыл от боли и по инерции выпустил Сириуса, обеими руками потянувшись к лицу. Сириус, сжимая и разжимая пальцы, побаливающие от удара, развернулся и провёл палочкой у себя перед лицом. Чувствуя, как лицо накрывает холодный металл маски и слыша напуганные возгласы вокруг себя, он вскинул волшебную палочку в воздух: — Экспульсо! Синяя вспышка взлетела под самый потолок, и врезавшись в камень, взорвалась. Все закричали, потолок треснул, и вниз полетели обломки. Сириус пригнулся и отбежал на несколько шагов от места, куда должны были упасть куски камня. За его спиной раздался треск, крики испуга и боли, в его спину кто-то врезался и упал на пол. — Редукто! — услышал Сириус где-то неподалёку изменённый голос Эвана и не сдержал облегчённый вздох. Выпрямившись, он увидел, как синий луч влетел в стену, в которой были лифты, и на пол посыпались обломки, вызывая ещё большую панику среди посетителей Министерства. Атриум наполнился криками, люди толпой понеслись к выходу, но врезались друг в друга, падали, наступали на чьи-то ноги, отталкивали от себя тех, кто мешал идти, испуганно заглядывали в лица всех, находящихся рядом, боясь увидеть безразличный взгляд пустых глазниц маски, и движение застопорилось. Сириуса оттеснило в сторону, он уже не видел, где были те трое, что его преследовали, но надеялся, что хоть на кого-то из них обвалились обломки от потолка. Он судорожно огляделся и наткнулся взглядом на хохочущую Беллатрикс. Держа палочку у себя над головой, она направляла её на нескольких волшебников, которых подняло в воздух. Вероятно, на них было наложено заклятие немоты, потому что их рты беззвучно открывались, но Сириус был уверен, что они кричат от боли: Круциатус был любимым заклинанием Беллатрикс. Поток людей не прекращался, потому что выбраться никто не мог — выходы перекрыли другие Пожиратели, лифты заколдовал Сириус, камины перестали работать, огонь в них потух. Сириуса толпа оттеснила к самой стене, и он едва не прижимался к ней спиной, вытягивая шею, чтобы увидеть, что происходит в Атриуме. Где-то слева то и дело вспыхивали разноцветные заклинания, и Сириус слышал голос Эвана, кажется, с кем-то сражающегося, потому что атакующие заклинания сменялись защитными. Сириус слышал и голоса других Пожирателей, но не мог разобрать, где кто, и ему хотелось одновременно и влиться в гущу сражения, и исчезнуть из Атриума, где постоянные всеобщие крики вызывали у него головную боль. Покрепче сжав в пальцах волшебную палочку и опустив капюшон пониже, Сириус попытался раздвинуть толпу, чтобы отойти от стены, но в этот момент прямо мимо его головы пролетела вспышка заклинания и, не попав, куда надо, врезалась в стену, оставив на месте удара дымящийся след. Сириус обернулся туда, откуда прилетело заклинание, и едва успел пригнуться, чтобы ещё одно не попало ему в лицо. Луч улетел в сторону и каким-то чудом не попал ни в кого другого, угодив в пол и отрикошетив в сторону лифтов. — Проклятье! — услышал Сириус знакомый голос откуда-то из толпы и обречённо прикрыл глаза. Орден Феникса уже подоспел на подмогу тем немногим аврорам, которые сейчас, вероятно, были здесь. — Вот чёрт, — прошипел Сириус и, не разгибаясь, поспешил убраться оттуда, где где-то поблизости был один из Пруэттов. Держа волшебную палочку перед собой, он невербальными заклятиями заколдовывал всех, кто мешал ему, и расчищал себе путь туда, где был Эван, боясь, как бы на вспышки заклинаний не пришёл кто-то ещё из Ордена, и не желая, чтобы Эван сражался один. Толпа людей отчего-то начала редеть, и Сириус осмелился поднять голову и вытянуться на носках, высматривая выход. С той стороны исходило какое-то серебристое свечение, и, кажется, люди теперь могли покинуть Атриум, что и делали, поспешно, второпях, продолжая кричать кто от страха, кто от боли. Нахмурившись, Сириус продолжил путь. Если выход был освобождён, что с Пожирателями, которые его охраняли? Кто-то рядом закричал, видимо рассмотрев лицо Сириуса, укрытое маской: — Он здесь! Толпа вокруг Сириуса забурлила, кто-то ещё закричал, кто-то толкнул его, но в конце концов спустя пару секунд пространство вокруг небо освободилось: люди поспешили сбежать оттуда, где был Пожиратель, и Сириус теперь не был скрыт толпой. Про себя чертыхнувшись, он поднял голову и направил волшебную палочку куда-то вперёд, этим вызвав ещё больший переполох среди тех, кто ещё не убрался подальше, но не успел произнести заклинание, как почувствовал острую боль в лопатке. Рывком обернувшись, он увидел, что до него всё-таки добрался Пруэтт, вероятно услышавший крики толпы и поспешивший туда, где был Пожиратель. Сжав челюсть от боли и от злости, Сириус вскинул палочку: — Инкарцеро! Но Пруэтт поставил щит, и заклинание улетело в сторону, едва не угодив в кого-то другого. — Протего! — выкрикнул Сириус одновременно с тем, как Пруэтт направил на него палочку с ожесточённым: — Петрификус Тоталус! — Редукто! — Остолбеней! — Вспыхни! — Петрификус Тоталус! Воздух вокруг вибрировал от магии, но ни одно из заклинаний не попало в цель, разбиваясь о щит или рикошетя в сторону. Веснушчатое лицо Пруэтта было сосредоточенным и взмокшим от пота, с Сириуса слетел капюшон, он тяжело дышал: поединок, пусть и совсем недолгий, выматывал его из-за напряжения, которое он испытывал во всём теле, боясь, что может появиться брат Пруэтта или ещё кто-то из Ордена, кого он не заметит. Так как Пруэтт использовал одни заклинания оцепенения, Сириус сделал вывод, что их главная цель — поймать кого-то из Пожирателей, а не уничтожить, и это пугало его едва ли не сильнее. Если не замучают при допросах, то засадят в Азкабан без суда и следствия, а даже если каким-то образом пронесёт и его отпустят, то уже Волдеморт не примет его обратно, считая предателем. — Иммобилус! — крикнул снова Пруэтт после того, как они не сговариваясь взяли несколько секунд на передышку. — Силенцио! — рявкнул Сириус одновременно и тут же пригнулся, потому что поставить щит уже не успевал. Когда луч просвистел у него над головой, он поспешил выпрямиться и едва не издал торжествующий вопль, когда понял, что его заклинание наконец достигло цели: Пруэтт, кем бы он был, одной рукой схватился за горло и пытался что-то сказать, но его рот только беззвучно открывался, не издавая ни звука. Пока он не успел перестроиться на невербальные заклятия, Сириус снова наставил на него палочку: — Остолбеней, — сказал он, чувствуя першение в горле, и Пруэтта отбросило далеко в сторону. Он приземлился на пол в нескольких метрах от Сириуса и больше не шевелился. Переводя дух, Сириус запрокинул голову и на мгновение прикрыл глаза. На веках словно отпечатались разноцветные вспышки заклинаний. Во время сражения с Пруэттом у Сириуса в ушах стоял гул, но сейчас он понял, что в Атриуме стало значительно тише, чем было, и основная масса голосов звучала отдалённо от него. Открыв глаза, он обернулся и увидел, что Атриум уже больше, чем наполовину, опустел: некому было сдерживать поток людей, спешащих на безопасную улицу, потому что все Пожиратели были заняты сражением с орденцами и аврорами. Сириус увидел, что на каждого Пожирателя приходилось примерно по два противника, только Долохов сражался с тремя, но как раз в тот момент, когда Сириус нашёл его взглядом, один из них с силой ударился о стену и упал наземь. Вокруг его головы стало распространяться алое пятно крови. — Экспульсо! — услышал Сириус не так далеко от себя и увидел Эвана, пошатнувшегося от потока энергии, отразившегося от щита, воздвигнутого Грюмом, с которым он сражался. Сириус снова накинул на голову капюшон и бегом устремился на помощь Эвану, зная, что он не сможет долго выдержать в одиночку с таким воином как Грюм. Ему приходилось обегать тела, распластанные по полу тут и там: в середине зала лежали обломки потолка и люди под ними, где-то ещё кто-то раненый пытался отползти в сторону, подальше от сражений, кто-то уже не шевелился, лежа в лужах крови и устремив невидящий взгляд в пустоту. Там, где перебегали с места на место Эван и Грюм, лежало два человека, один в форме аврора, другой в простой мантии, оба были мертвы. — Грюм, сзади! — услышал Сириус справа и на бегу обернулся — Фенвик, отвлёкшись от сражения с Долоховым, предупредил Грюма о том, что к нему подбирается Сириус. Грюм лишь на миг обернулся, чтобы увидеть нового врага, и, нахмурив кустистые брови, выставил щит, а потом быстро сменил положение, чтобы видеть одновременно и Эвана, и Сириуса. Сириус как раз подбежал к ним на достаточное расстояние, чтобы суметь выкрикнуть заклинание: — Экспеллиармус! Но, конечно, оно не достигло цели, а отрикошетило в самого Сириуса, врезавшись в щит, воздвигнутый Грюмом. — Да чтоб тебя! — вслух выругался Сириус, уворачиваясь от слепящего луча. — Остолбеней! Он видел, что Эван сильно устал, потому что Грюм уже явно не первый его противник, да и сам понимал, что не готов сейчас к длительным битвам — он не спал сегодня ночью, адреналин уже не заставлял его кровь гнать по сосудам, и он чувствовал ломоту во всём теле. Грюм же выглядел полным сил и энергии, хоть и вынужден был теперь чаще выставлять щит, чем атаковать, потому что у него появился второй противник, и битва явно обещала быть трудной. Сириус оглянулся по сторонам, тяжело дыша. Беллатрикс легко сражалась со своими противниками, выматывая их, словно ей хотелось, чтобы сражение длилось как можно дольше; на Долохова наложили Силенцио, но он продолжал сражаться, рядом с ним на полу, лицом к стене лежал Фенвик, его нога была неестественно вывернута, и у Долохова остался только один соперник — Доркас Медоуз, скачущая по мраморному полу, словно воробей вокруг орла. Другие Пожиратели рассредоточились по Атриуму, и воздух сотрясался от потоков энергии, которую несли с собой заклинания, не попадающие в цель. — Депульсо! — сделал взмах палочкой Эван. Грюм выставил щит слишком криво, луч заклинания просвистел совсем рядом с его головой, и, хотя Сириусу показалось, что Грюма не задело, раздался его рёв боли, и он неосознанно потянулся к лицу. Сириус с Эваном замерли, пользуясь неожиданной передышкой и смотря, как по его лицу заструился поток крови, шедший от носа. Кажется, заклинание повредило его. Переглянувшись с Эваном, Сириус поднял палочку, чтобы напасть, когда Грюм ещё не пришёл в себя. — Остолбеней! Но Грюм был опытным воином и успел воздвигнуть щит, хотя всё ещё и держал руку у носа, уже перепачканную кровью, как будто хотел таким образом остановить кровотечение. Кажется, рана только заставила его ещё сильнее рассвирепеть, как дикого зверя, который сходит с ума от запаха крови, и он готов был с новыми силами бросаться в бой. Вдвоём у них с Эваном наверняка получилось бы одолеть его, тем более они оба воодушевились после небольшой победы, но Сириус почувствовал сильную, острую боль в плече и согнулся, приложив ладонь к месту, в которое врезалось режущее заклинание. Быстро подняв голову, он увидел ещё одного Пруэтта, который направлял на него волшебную палочку. Все гражданские уже покинули Атриум, остались только сражающиеся Пожиратели, авроры и Орден, так что Пруэтту не на что было отвлекаться. Он так сильно сжал губы, что они превратились в тонкую линию, его лицо было сосредоточено, глаза прищурены. Сириус быстро метнул взгляд в ту сторону, где до сих пор лежал другой Пруэтт, с которым он сражался раньше, и выругался сквозь зубы. Пруэтт уже заносил палочку для следующего заклинания, и Сириусу пришлось выставить щит, перекинув волшебную палочку из правой, раненой, руки в левую. Он не решался отвлекаться от Пруэтта, который, сдвинув брови, опять взмахивал палочкой, но краем глаза видел, что сражение Эвана с Грюмом возобновилось, и теперь преимущество явно было у второго: Эван только успевал воздвигать щиты под напором аврора и медленно двигался от центра зала к стене. — Иммобилус! — Сириус и на это заклинание ответил «Протего», ожесточённо дёрнув рукой. Боль в плече пульсировала, он чувствовал, как по руке, под мантией, струится горячая кровь, и колдовать левой рукой ему было неудобно. Он молился, чтобы кто-нибудь из Пожирателей заметил его бедственное положение и помог ему, или хотя бы Эвану, но голоса, звучащие вокруг всё громче и всё озлобленнее, оставались теми же, какие и были: никто не выбывал из сражений, никто не присоединялся к чужим. — Импедимента! — смог наконец выкрикнуть Сириус сразу после того, как очередное заклятие Пруэтта разбилось о его щит, и его ноги подкосились, он неловко ступил назад и завалился на спину. Не став добивать его, Сириус повернулся к Эвану и выбросил руку вперёд, крича: — Протего! Но одновременно с его выкриком раздался и рёв Грюма: — Депульсо! И Сириус опоздал. Синий луч врезался прямо в Эвана, и его с силой откинуло в стену, к которой он уже и так достаточно приблизился, отходя под напором взбешённого раной Грюма. Стена от удара о неё тела Эвана пошла трещинами, а сам Эван неловко распластался на полу, раскинув руки в стороны, его волшебная палочка куда-то отлетела, сломавшись от удара. С его лица медленно исчезла маска, растворившись, как будто её смыло дождём. Глаза Эвана не закрылись, они смотрели в потолок пустым, безразличным взглядом. С его лба в них затекала кровь, но ему уже не было надобности её вытирать, она ему не мешала. Сириус тупо смотрел на его мёртвое тело, и его руки сами собой опустились по бокам, палочка выскользнула из вспотевших пальцев и упала на мраморный пол. Сириус наверняка бы услышал её стук, но в ушах зазвенело, кровь прилила к мозгу, и у него закружилась голова. Пошатнувшись, Сириус непроизвольно отклонился от нового заклинания, пущенного в него очнувшимся Пруэттом. Рассеянно подняв голову, когда мимо пролетел красный луч, Сириус наткнулся на жёсткий, колющий взгляд Грюма, уже зашагавшего в его сторону, поднимая волшебную палочку. — Бомбардо Максима! — проник в разум Сириуса чей-то отчаянный крик. Сириус не успел подумать о том, что ему сейчас надо будет сражаться с двумя орденцами, а у него даже нет волшебной палочки в руках, потому что Атриум вдруг весь затрясся, всех зашатало, и послышался нарастающий гул. Во вдруг наступившей тишине, когда все перестали сражаться, Сириус поражённо наблюдал за тем, как по потолку и дальней стене поползли во все стороны трещины. Со всех сторон закричали, но отчаяннее и громче всего был крик Грюма: — Медоуз, ты что натворила?! Атриум начал рушиться: непрекращающийся гул стал ещё громче, потолок затрясся и обвалился. Совсем рядом с Сириусом упал на пол, вскрывая мрамор, огромный кусок камня, и Сириуса откинуло в сторону ударной волной. Он упал на спину, больно ударился копчиком и закряхтел, зажмурившись. По губам и подбородку что-то потекло, и Сириус, приложив руку к лицу, понял, что у него разбит нос. Он был оглушён и не мог быстро реагировать, в ушах опять звенело. Его затошнило. Он смотрел по сторонам и видел только, как Атриум рушится, повсюду падали тяжёлые куски камня, и Сириус пока чудом оставался цел, оставаясь в самом центре развернувшегося здесь апокалипсиса. К нему кто-то подбежал и затряс за плечо, Сириус поднял голову. Над ним стояла Беллатрикс, её пышные волосы закрыли ему обзор. Сириус не сразу понял, что она что-то говорит, но наконец услышал её безумные крики: — Вставай сейчас же, если не хочешь подохнуть здесь! Эта идиотка взорвала потолок! Беллатрикс потянула его за плечо с неожиданной силой, и он смог, пошатнувшись, подняться на ноги. Белла всучила ему его волшебную палочку, ударив в грудь, и он попытался взять её правой рукой, но из-за вернувшейся боли вспомнил, что она ранена, и едва поймал уже падающую палочку левой. — Пойдём! Беллатрикс потянула его за собой, но Сириус оттолкнул её, и она изумлённо на него посмотрела. — Ты что, с ума сошёл?! — Там Эван, нельзя его тут оставлять! — Сириус хотел бы сказать это громче, но у него получилось только сдавленно просипеть. Беллатрикс качнула головой, ища тело Эвана среди продолжающих обваливаться камней, и Сириус представил, как она в отчаянии сжимает губы: Эван был её кузеном, и ей тоже не хотелось оставлять его под обломками. — Сделай над нами щит, — сказал Сириус поспешно, пока Беллатрикс судорожно соображала, что делать. — А я подтяну его тело заклинанием. Беллатрикс секунду сомневалась, потом кивнула и твёрдой рукой подняла волшебную палочку над головой. Сириус повернулся к телу Эвана, около которого как раз в этот момент с треском приземлился обломок потолка. Чертыхнувшись, Сириус слегка отошёл, чтобы видеть Эвана, и направил на него волшебную палочку. У него нестерпимо болела правая рука, жгло под лопаткой, и к тому же его затошнило ещё сильнее, но он знал, что не уйдёт отсюда без Эвана.