Беспомощный котёнок

‒ Он… настоящий? ‒ Ичимацу не мог оторвать глаз от пистолета со стальной блестящей рамой, который явно не был похож на безобидную игрушку. Мацуно напрягся: если этот пистолет и правда боевой, то с ним у ребят точно могут быть серьёзные проблемы. На что бы интересное там ни намекал Харада, уверенно потянувший затвор, оглушительные выстрелы посреди деревенского покоя и тишины быстро привлекут или даже напугают людей. ‒ Похож, да? ‒ Харуки отпустил затвор и покрутил пистолет в руке. ‒ Он пневматический. Ичи заглянул в коробку, которую подал ему Харада: там лежало два маленьких газовых баллончика размером с большой палец взрослого человека. Мацуно как-то не интересовался оружием, особенно пневматическим, ‒ он знал только то, что такие пистолеты стреляют пульками вместо патронов, и наличие баллонов несколько озадачило Ичимацу, но он быстро понял, что только под давлением газа пульки будут именно «стрелять». Харуки достал из рюкзака пластиковую баночку, доверху заполненную металлическими шариками. ‒ А вот и вторая причина, по которой я чуть не опоздал на автобус, ‒ сказал он. ‒ Тоже долго искал их. ‒ Ты стрелял раньше? ‒ поинтересовался Ичи. ‒ Ну, всё-таки это дедушкина «игрушка». Я-то сам стрелял только один раз. Кажется, год назад, ‒ ответил Харада, вытащив магазин из рукоятки пистолета. ‒ Но принцип я хорошо запомнил. В магазине было два отсека: один, широкий, явно был предназначен для баллона, а второй, узенький с пружинкой, ‒ для ряда пулек. Харуки установил баллон, затянув его небольшим винтом на корпусе магазина, закреплённым снизу, и оттянул пружинку, чтобы на неё поместить пятнадцать шариков. ‒ А по чему стрелять будешь? ‒ Ичимацу продолжал внимательно наблюдать за зарядкой пистолета. ‒ Ой, да. Я сейчас принесу что-нибудь, ‒ Харада завёл магазин внутрь рукояти и, положив пистолет на землю, убежал обратно в дом. Недолго думая, Ичи аккуратно взял в руки какое-никакое, но оружие и с интересом его осмотрел. Первое, что приметил парень, это солидный вес пистолета. При стрельбе явно будет чувствоваться нехилая отдача, а значит только сильные руки смогут управиться с этой «игрушкой». Всё-таки это игрушка, пусть и довольно серьёзная. Даже при хорошей увесистости и стальной раме затвор и рукоятка были целиком сделаны из пластика, который не внушал никакого доверия. Не надо быть знатоком оружейного дела, чтобы догадаться, что эти детали быстро износятся. Особенно было обидно за подвижный затвор, который как понял Ичимацу из паспорта пистолета, есть у боевых образцов, а пневматические без него как раз могут обойтись. Однако эта модель хочет делать стрельбу реалистичной, но на сколько выстрелов хватит этого затвора, прежде чем он заклинит или где-нибудь расколется? Несмотря на скептичность, Ичи отметил у пистолета довольно симпатичный внешний вид. Белая сталь и чёрный пластик так красиво сочетались, что глаз было не оторвать, а сама модель сильно напоминала собой какую-то настоящую ‒ боевую. Ичимацу заметил, как окружение стало приобретать тёмные оттенки, а предметы рядом с ним, превратившись в одно тусклое замыленное пятно, перестали быть хоть как-то различимыми. Парень поддался не очень хорошим мыслям… ‒ Э-э?! В смысле? А где? ‒ находящийся дома Харада так громко возмутился, что Ичи, услышав эти вопли, мигом пришёл в себя. Спустя какое-то время Харуки выбежал наружу. ‒ Одна только! ‒ Ты можешь нормально разговаривать? ‒ разозлился Ичимацу. ‒ Твою рваную речь порой хрен поймёшь! ‒ Да блин, у деда дома всегда была коробка с пустыми банками из-под пива, но я её найти не могу. Вот, ‒ Харуки поднял вверх алюминиевую пивную банку, ‒ только одну нашёл. ‒ Дед у тебя помоечник, я смотрю. ‒ Я как-то не интересовался, зачем они ему нужны. Харада осмотрел двор, чтобы найти место, куда можно было поставить банку, и не придумал ничего лучше, кроме как вклинить её в раздвоенный ствол больной рыжей сосны, находящейся у дома. ‒ Сейчас попробуем, ‒ он снял пистолет с предохранителя, потянул и отпустил затвор. Харуки взял оружие в две руки и направил его на цель. Уверенный в своей крутости со стороны и первом успешном выстреле, он немного расслабился, опустив чуть вздыбленные плечи. Ожидание выстрела захватило дух Ичимацу, и тот с упоением представил как после Харады будет так же круто смотреться, когда придёт его очередь стрелять. Не отрывая взгляда от мишени, Ичи до последнего ждал того момента, когда банка искривится от пули, и вот, раздался щелчок. Звук был не особо похож на выстрел из настоящего пистолета: никакого оглушительного шума, лишь слабенькое эхо, смутно напомнившее треск сучьев деревьев. Никак не изменившаяся в форме банка так и продолжила как ни в чём не бывало стоять между стволами дерева, что говорило об очевидном промахе Харуки. Мацуно перевёл взгляд на юного стрелка и почувствовал, как сердце начало уходить в пятки. Пистолет выпал из рук Харады как и красная бейсболка с его головы, и парень, согнувшись, приземлился на колени. Он крепко ухватился за правое плечо и начал заметно дрожать. ‒ А-ай… ‒ болезненно протянул Харуки и ещё сильнее сжался. Его ранило? Ичимацу не на шутку испугался. Ноги задрожали от осознания своей беспомощности: он до ужаса боялся что-то предпринимать в таких неожиданных случаях. Подобные ситуации всегда застают его врасплох, а первая мысль, которая обычно появляется в такие моменты, это ничего не делать и подождать помощи от кого-нибудь другого. Но вокруг никого нет, и это только больше пугало. Ничего не остаётся ‒ нужно взять ситуацию в свои руки. С трудом преодолев страх перед ответственностью за жизнь раненного друга, Ичи подбежал к Хараде, готовый увидеть серьёзную кровавую рану. ‒ Ты как?! Скажи, где аптечка, я принесу бинты! Харуки сквозь боль чуть слышно посмеялся: ‒ Плечо… ‒ Тебя сильно ранило? ‒ …свело. Ичимацу на долю секунды завис. Так он не ранен? Свело плечо? Мацуно в полном недоумении смотрел на припавшего к земле Хараду. Только спустя какое-то время до Ичи стало доходить, что пули от пневматического пистолета вряд ли будут так точно рикошетить. Тем более от дерева. А могут ли они вообще рикошетить? Ичимацу почувствовал по всему телу сильный жар. ‒ И что это за театр был?! ‒ взбесился он, ощущая всё новую и новую волну смущения. Осознание того, что Ичи поддался эмоциям и показал истинное лицо, только выводило из себя, ведь его переживания ничего не стоили. Тем более из-за нахлынувших чувств Мацуно перестал думать головой, сделал поспешные выводы и в итоге оказался здесь самым нелепым. ‒ Больно вообще-то, ‒ Харада начал медленно подниматься на ноги. ‒ Я перед выстрелом почему-то расслабился, а когда стрельнул, так сильно ударило по мышцам, что аж вся рука потом онемела. ‒ Да ты же хиляк совсем. Я удивлён, что пистолет от отдачи тебе в лицо не прилетел, ‒ вздохнул Ичимацу. ‒ Я сразу приметил, что им будет тяжело стрелять. ‒ А ты не хиляк? ‒ насмешливо подхватил Харуки, потирая плечо. ‒ Попробуй, стрельни. Я посмотрю. Мацуно почему-то был уверен в силе своих рук, но не стал отрицать, что его физические данные были точно такими же, как и у Харады, ‒ нормативы на уроках физкультуры они сдавали как попало и кроме видеоигр, сидя целыми вечерами в комнате, больше ничем не увлекались. Но для Ичи это не стало преградой. Полный энтузиазма проверить свои силы и концентрацию, которая, что забавно, совсем недавно пошатнулась, Ичимацу подобрал пистолет с земли. Привыкнув к весу оружия, он крепко ухватился за рукоять правой рукой, положив её на левую, и установил указательный палец на спусковом крючке. Мацуно направил ствол на банку и задержал дыхание. Первый выстрел. ‒ Мимо, ‒ сообщил Харуки, внимательно смотря на мишень, а потом быстро перевёл взгляд на друга: Ичимацу, не сдвинувшись ни на миллиметр, продолжал уверенно стоять и ровно держать вытянутые руки ‒ он собирался выстрелить ещё раз. Не успел Харада вернуться к наблюдению за целью, как банка с глухим звоном упала на землю. ‒ Попал… ‒ шепнул он. ‒ Вижу, ‒ спокойно сказал Мацуно, медленно опустив пистолет. ‒ Ни хрена себе… А как так? Ты ведь раньше не стрелял? ‒ Не стрелял. Просто решил как следует напрячься, чтобы выдержать этого зверя, ‒ с лёгкой улыбкой Ичимацу посмотрел на мощную «игрушку». ‒ Тяжеловато им орудовать. ‒ Мацуно-кун, ‒ голос вечно наивного Харуки стал заметно серьёзнее, ‒ научи. ‒ Чему? У меня же случайно вышло. ‒ Я тоже хочу в цели попадать. Давай поищем ещё банок. ‒ И где нам их достать? ‒ Ну, как где? В мусорке. Ичимацу подозрительно прищурился. ‒ Ты смеёшься?.. Большие мусорные контейнеры ‒ единственный источник никому не нужных банок. В деревне было две мусорки: одна у остановки, откуда ребята выходили с автобуса, а вторая ‒ в каком-то другом месте, которое знал только Харада. Харуки предложил разделиться. Вот уж не думал, что и я стану помоечником, ‒ с досадой подумал Ичи, крепко сжимая пакет в кармане своей чёрной толстовки. Как бы ни хотел позориться Ичимацу, ему всё-таки пришлось пойти на поводу у настойчивого Харады и отправиться через всю деревню на остановку у трассы, чтобы откопать эти несчастные банки. Нацепив на голову капюшон, Мацуно шёл по пустой главной улице и лишь изредка видел работающих в огороде бабушек, которые не обратили на парня никакого внимания, за что им тот был очень благодарен. Добравшись до мусорных контейнеров, Ичи достал пакет из кармана и начал высматривать в отделе мусора вторичной переработки алюминиевые банки. ‒ Что, чёрт возьми, происходит? Чем я занимаюсь? Как я докатился до такого? ‒ заскулил Ичимацу. ‒ А если Харада так сильно увлечётся стрельбой, что мы потом будем постоянно ошиваться у этих мусорок ради тупых банок?.. ‒ Стрельбой? ‒ послышался знакомый девичий голос. Мацуно вздрогнул и прикусил губу, попутно ругая себя за длинный язык. ‒ Чем вы там занимаетесь? ‒ строго спросила девочка. Ичи медленно посмотрел через плечо и увидел стоящую за своей спиной Акияму, которая держала в руке мусорный пакет. Вид у неё был настороженным. Шизука выбросила мусор в контейнер, не отрывая взгляда от молчащего парня, и начала снова осыпать его вопросами, но уже более мягким тоном: ‒ Этот Харада… твой друг? Он увлекается стрельбой? ‒ А… да, ‒ тихо ответил Ичимацу, повернувшись к Акияме. ‒ А ты стреляешь? Парень не знал, что ответить. Хотелось похвастаться, как он с первого раза смог неплохо пострелять ‒ авось прибавится уверенности, и общаться с Шизукой будет не так страшно. Но с другой стороны выкладывать правду было слишком опасно ‒ неизвестно, как Акияма отреагирует, зная, что она может быть серьёзной не только на вид. А вдруг она осуждает такие увлечения и может сообщить о них Чоромацу, а тот в свою очередь расскажет обо всём маме? Рисковать Ичимацу не стал. ‒ Нет, не стреляю, ‒ с напускной уверенностью выпалил он. Мрачное лицо Шизуки заметно посветлело, когда она, облегчённо выдохнув, улыбнулась. Ичи сильно удивился: он ответил правильно? ‒ Я знала. Ичимацу недоумённо посмотрел на девочку. ‒ Чоромацу-кун очень хороший и порядочный человек, который не любит опасные вещи, ‒ гордо заявила Шизука. Опять Чоромацу… ‒ А… при чём тут он? ‒ нахмурился парень. Акияма скромно сложила ладони перед грудью: ‒ Может, это немного наивно, но я почему-то всегда думала, что все братья Мацуно такие же добрые и воспитанные как Чоромацу-кун. Которые из принципа не идут на опасные игры. Так приятно осознавать, что я оказалась права. От такой глупости Ичимацу всего аж передёрнуло. Это о-очень наивно! Кто ж так о людях выводы делает? Ты же ни с кем из нас не общалась, откуда тебе знать, какие мы и чем увлекаемся! И не сравнивай меня с этим паршивым лицемером! Я-то думал, что ты нормальная, а на деле оказалась такой же, как все, которые, ничего не зная, только сравнивать и умеют. Мацуно ‒ шестерняшки, сраные близнецы, кучка обезличенных отбросов без каких-то характерных черт. И именно поэтому люди их не различают. Если обращаются к кому-то одному, то подразумевают сразу всех, потому что, ну, а что представляют из себя братья по отдельности? Ничего. Пустышки. Однако. Девочка, пусть и не сразу, но всё-таки заметила что-то в Ичи, отличающее его от Чоромацу, а значит ситуация близнецов была не такой уж и безнадёжной. Акияма помогла Ичимацу убедиться в своей индивидуальности ‒ он не точная копия третьего брата. Тогда почему Шизука со своей способностью отличать Чоромацу от других продолжает думать о шестерняшках как об одной личности, равнять всех под одну гребёнку, да ещё и говорить об этом вслух? Не это ли вершина бестактности и некомпетентности? Акияма своей речью не на шутку разозлила Ичи, и парень, мысленно выругавшись на неё, произнёс вслух лишь что-то неразборчивое. ‒ А? ‒ не расслышала Шизука. ‒ Не сравнивай меня с ним, ‒ уже внятнее повторил Ичимацу, опустив голову. ‒ Э-э… ‒ недоумённо протянула девочка, а потом тревожно замахала руками перед собой. ‒ Я не хотела тебя задеть, прости! Мне… мне просто так показалось, и… Не успела Акияма оправдаться, как поджала плечи и тихонько взвизгнула, когда Мацуно поднял на неё мрачный взгляд. Сдерживаться не было сил, и, удивившись своему грубому голосу, Ичи с надменным тоном процедил: ‒ Ну так и держала бы язык за зубами. Неужели ты не замечаешь, что несёшь какую-то херню? Какой ты реакции от меня ждёшь? До ужаса напуганная девочка, понурив голову, не стала препираться и лишь болезненно произнесла: ‒ Прости… Мацуно Акияме больше ничего говорить не собирался и, развернувшись к ней спиной, продолжил поиски банок. Шизука молча удалилась, оставив Ичимацу одного, после чего тот тяжело вздохнул. То ли от поднявшихся нервов, то ли от обезвоживания около виска начало мерзко побаливать, да так, что стал дёргаться глаз. Мы даже не разговаривали нормально, и первое, что я ей сказал, это грубость. Великолепно… Ичимацу набрал целый пакет пустых банок из-под пива и газировки и направился обратно к дедушкиному дому. Это всё из-за вас, ублюдки. Становитесь уже хоть как-то различимыми. И поскорее. Не успел войти во двор Мацуно, как, ещё стоя на дороге за забором, заметил сидящего на ступеньке крыльца дома Харуки. Он уткнулся лицом в колени и не обратил на шуршащий пакет никакого внимания. Рядом лежал пистолет. ‒ Ты чего? Что стряслось? ‒ Ичимацу подошёл к Хараде и осмотрелся: Харуки же вроде тоже хотел банок принести, но, увы, поблизости не было и намёка на хоть какие-то находки. В голову ударило громкое беспокойное чириканье кружащих над двором птиц. Два воробья то улетали, то опять подлетали к дому, постоянно приземляясь на рыжую сосну. Ичи перевёл взгляд на дерево и заметил рядом с ним выглядывающий из травы какой-то маленький рыже-серый предмет. Его там раньше не было. ‒ Что там за тряпка лежит? ‒ спросил Ичимацу, направляясь к ней. ‒ Это не… тряпка, ‒ с трудом выдавил Харада. Птицы ещё громче закричали, когда заметили приближающегося Мацуно, но слетели с веток, никак не тронув парня. Да, это была не тряпка. Воробей. Мёртвый птенец, раскинув крылья в стороны, лежал на спине с задранной под неестественным углом шейкой. Серые перья, торчащие в разные стороны, были покрыты тёмно-красными пятнами спёкшейся крови, превратив грудку птенца в безобразное зрелище. Солнце спряталось за пеленой облаков, и прохлада, которая сейчас стояла ‒ даже в ясную летнюю погоду, окутала кожу покалывающими мурашками. Мацуно не сильно поразился картине, ведь он уже видел мёртвые туши и даже самолично убивал, а так как эмпатии к животным у него не было, парень, обернувшись, невозмутимо и без какого-то осуждения спросил Харуки: ‒ Что с ним случилось? Это ты сделал? Харада поднял голову и медленно приоткрыл тяжёлые веки. ‒ Почему ты решил, что это я? ‒ Потому что если бы ты не был к этому причастен, ты бы не был таким… разбитым? ‒ Ничего-то от тебя не скроешь, ‒ вздохнул Харуки, натянув на глаза козырёк бейсболки. ‒ Ты даже не пытаешься, ‒ подошёл к другу Ичимацу и сел рядом. После недолгого молчания под чириканье отчаявшихся птиц-родителей Мацуно продолжил интересоваться: ‒ Так что произошло? И где банки, за которыми ты ходил? ‒ Там по расписанию через полчаса приедет автобус. Давай свалим отсюда, ‒ тихо произнёс Харада. ‒ Не понял, ‒ возмутился Ичи. Они столько времени потратили, чтобы добраться до этой деревни, и вот так просто уехать непонятно из-за чего? И не Харуки ли это была инициатива ‒ приехать сюда? ‒ Ты можешь нормально объяснить, что случилось? Ты хочешь уехать только из-за убитого птенца? Харада опять вздохнул. ‒ Я пошёл на другой край деревни к мусорке и случайно встретил бабку ‒ знакомую моего деда. Она на меня наорала и прогнала. ‒ И что? Тебе ли не плевать на неё? Это не повод убиваться. ‒ Да я бы с радостью на неё наплевал. Но она пригрозила, что позвонит деду, если я не уйду отсюда как можно скорее. Всё-таки дедушке я не нравлюсь, но я не знал, что настолько. Он явно рассказал этой бабке, какой я ужасный внук. ‒ А что ты такого сделал? ‒ Я как-то без спросу взял и разбил его дорогущие наручные часы. А ещё из рогатки в кошек стрелял. Но это очень давно было. А дед, оказывается, до сих пор сильно злится на меня… ‒ Погоди, ‒ остановил его Ичимацу. ‒ А как у тебя вообще хватило смелости сюда приехать после всего этого? ‒ Ну, я обычно сюда вместе с родителями приезжаю. Дед при них со мной нормально общается, но наедине с ним мне страшно. Ругается за каждую мелочь. ‒ Но сейчас-то его дома нет… ‒ Нет, ‒ согласился Харада. ‒ Дело в соседях ‒ тут же не только та бабка с ним знакома. Я думал, они ничего не знают о моих косяках. Если бы вдруг спросили, что я здесь делаю, ведь деда дома нет, я бы ответил, что приехал сюда с его разрешения, и никаких проблем бы не было. Я просто не знал… Мацуно хотел что-то сказать, но Харуки продолжил: ‒ Бабка начала орать, какой я по словам деда плохой, такой-сякой, чтобы я проваливал, а не то она обо всём всем расскажет. Я убежал, разозлился и, когда вернулся сюда, увидел раненого птенца. ‒ Так он был ранен? ‒ спросил Ичи. ‒ Я не знаю. Он просто бегал по земле и не мог взлететь. Наверно, из гнезда выпал, ‒ ответил Харада. ‒ И, короче, я его застрелил. ‒ Это, наверно, слёток был, ‒ понял Ичимацу. ‒ Кто? ‒ Ну, птенец, который уже вырос и вылетел из гнезда, но ещё нормально летать не научился. За ним ещё родители присматривают, ‒ Мацуно посмотрел на сосну: сидя на её ветках воробьи продолжали горестно кричать по своему мёртвому дитя. ‒ Почему ты так спокойно об этом говоришь? ‒ возмутился Харуки. ‒ Я же птенца убил. Ещё и, оказывается, здорового… Я убийца. Ичимацу взял в руки лежащий рядом пистолет и, направив ствол в сторону птиц, выстрелил, отчего Харада зажмурился. После шести щелчков с глухим эхом чириканье прекратилось, и, открыв глаза, парень в бейсболке сразу понял, в чём дело. ‒ Так нормально? Теперь не только ты убийца, ‒ с пустым взглядом ухмыльнулся Ичимацу. Харада был в полном ошеломлении. ‒ Ты чего наделал?.. ‒ Ты когда птенца убил, это кто-нибудь видел? ‒ спросил Мацуно. ‒ Н-нет, кажется, ‒ растерявшись, ответил Харуки. ‒ Ну и не парься, это всего лишь жалкие воробьи. Пока никто не видит, ты можешь делать всё, что захочешь. ‒ А если заметят? ‒ Если заметят… ‒ Ичимацу задумчиво задрал голову кверху, ‒ то будет «гейм овер». ‒ Тяжело… ‒ погрузился в свои мысли Харада. Ичи был немного удивлён: разве Харуки не должен был как-то притеснить его за такое отношение к животным? Хоть Харада и убил со злости птенца, ему было совестно за свой поступок, потому безразличие Мацуно его должно было хоть как-то возмутить. Но, как оказалось, ребята действительно доверяли друг другу, что для Ичи стало откровением. Хотя, если вспомнить, Харада и слова не сказал, когда увидел под мостом ту выпотрошенную лягушку. Он тогда вообще не удивился, не почувствовал никакого отвращения и даже улыбнулся… Что это значит? Была ещё одна мелкая деталь, намекающая на то, что Харуки был как-то связан с теми же практиками, что и Ичи. ‒ Слушай, ты говорил что-то про рогатку и кошек, ‒ напомнил Мацуно короткое отступление в рассказе друга. ‒ Да я говорю, это давно было! ‒ пытался защититься Харуки, но сразу понял, что препираться было бессмысленно. ‒ Ну да, мне нравилось. Но я их не убивал. Дед меня потом поймал и окончательно загнобил. Потому я и решил играть в видеоигры, чтобы больше не позориться. Ичимацу вспомнил, как в младшей школе тоже издевался над уличными кошками. Он их не убивал, так как не хватало смелости, а просто привязывал верёвкой к столбам за хвосты и с извращённым садистским удовольствием наблюдал за их страданиями. С тем садистским удовольствием, которое Ичимацу уже давно не испытывал. ‒ Значит, страшно только от того, что тебя могут заметить? ‒ спросил Ичи, встав с крыльца. Взгляд его продолжал быть пустым, а недобрая ухмылка наводила нешуточный страх. ‒ Ну… ‒ замешкался Харуки. ‒ Мы не будем делать это заметно. ‒ Мы? ‒ Но если всё-таки спалят, скажи, что будет легче: если накажут только одного тебя или нас обоих сразу? ‒ начал нагнетать Мацуно, что аж воздух вокруг потяжелел. ‒ Да что ты несёшь? Ты в своём уме!? ‒ всполошился Харада. Ему серьёзно стало не по себе от зловещей ауры Ичимацу. Было такое ощущение, что Мацуно мог в любой момент сорваться с места и начать убивать каждого, кто попадётся ему на глаза. Откуда в нём столько тьмы? ‒ Если ты мне доверишься, я обещаю, что нас не спалят. ‒ Мацуно-кун!!! ‒ заорал Харада, вскочив с крыльца. ‒ Чё с тобой происходит, чёрт возьми?! Ичимацу тихонько встряхнул головой и вернулся в прежнее состояние: ухмылка исчезла, веки расслабленно прикрыли глаза, и лицо вновь стало невозмутимо-безразличным. ‒ Прости. Чуть-чуть увлёкся. ‒ Чуть-чуть!? Да я чуть в штаны не наложил! ‒ не сбавив тона, Харада продолжал орать. ‒ Это что ж с тобой будет, если ты реально пойдёшь убивать? ‒ М? Тебе интересно? ‒ снова улыбнулся Ичи, но на этот раз более безобидно, однако Харуки это не успокоило. ‒ Так! Я хочу пострелять! ‒ перевёл тему Харада и, выхватив у Ичимацу из рук пистолет, подошёл к оставленному у калитки пакету с банками. ‒ Ты вроде хотел уехать. ‒ Плевать. Если спалят, то ругать будут нас обоих, а, значит, не страшно. ‒ А соседи?.. ‒ У того, кто за забором, замок на двери висит, а у того, кто напротив через дорогу, вообще всё заросло травой ‒ не зайти, не выйти. Никого тут нет. Тем более мы на окраине деревни, прямо рядом с лесом. Нет тут до нас никакого дела. Подумают, что кто-то охотой занимается. Мацуно больше возражать не стал, заметив, как сильно осмелел Харада в его глазах. Куда делся тот покорный тихоня, который совсем недавно сидел подавленный от ругани какой-то левой бабки и убийства птенца? Спустя час стрельбы по банкам Харада стал намного лучше управляться с пистолетом ‒ всё у него стало заметно серьёзнее: уверенная стойка, крепкий хват, ровное дыхание и концентрация. Всему этому его научил Ичимацу, который в свою очередь ничего не знал о пистолетах и лишь на интуитивном уровне понимал принципы стрельбы. Однако спонтанные советы Мацуно всегда оказывались рабочими, что не могло не радовать по-детски впечатлительного Харуки. Ребята решили отдохнуть и, сходив к торговому автомату за напитками, вернулись обратно. Ичи зашёл во двор последним и закрыл калитку, задвинув металлическую щеколду. ‒ А что находится вон в том сарае? ‒ Ичимацу указал на деревянную постройку за домом. ‒ Это не сарай, а гараж. Там стоит мотоцикл, ‒ уточнил Харада и с грустью добавил: ‒ На котором дед меня прокатил всего один раз, когда мне было девять. ‒ Давай прокатимся. Харуки выпучил глаза. ‒ Ты с ума сошёл? Ты понимаешь, что нам точно потом люлей дадут? ‒ Да я пошутил, ‒ самодовольно махнул рукой Ичи, и друг облегчённо выдохнул. ‒ Если хочешь посмотреть, то я могу открыть. Услышав положительный ответ, Харада отпер деревянные двери гаража, в котором был довольно крупный синий мотоцикл и стол с горой неприбранных инструментов. Харуки, войдя в гараж первым, быстро оторвал взгляд от транспорта, когда услышал под столом какое-то живое шуршание. Он подбежал к нему и недоуменно воскликнул: ‒ Какого хрена? Вы чё тут забыли? ‒ Кто там? ‒ удивился Ичимацу. Он подошёл к другу и увидел под столом небольшую рыжую кошку, которая, угрожающе шипя, прятала за своей спиной испуганных котят. ‒ Откуда тут кошка с котятами? Надо их прогнать отсюда, ‒ Харада присел и потянул руку к неожиданным жителям гаража. Кошка ещё сильнее зашипела и, смело выбежав из убежища, полоснула парня по руке своими острыми когтями. Харуки завопил и дёрнулся, резко ударившись головой о стол, и инструменты, которые крайне ненадёжно лежали наверху, с тяжёлым звоном подпрыгнули. От дальнейшей картины Ичимацу словно впал в прострацию: лежащая на краю стола длинная рукоять кувалды похоже слишком хорошо отреагировала на удар Харады и, зацепившись тяжёлым бойком за поверхность стала смотреть прямиком на спину сидящего на корточках парня ‒ эта кувалда ему сейчас точно что-то отобьёт, если не пришибёт насмерть… Мацуно от страха не мог сдвинуться с места. Почему? Почему в таких рискованных ситуациях, когда он ещё может что-то сделать, никогда не получается взять всё в свои руки? Ичи же смог переступить себя в том недоразумении с Харуки и пистолетом, так почему прямо сейчас, когда на его глазах может произойти не то травма, не то смерть, Ичимацу не может ни подбежать, ни крикнуть? Сделай же уже что-нибудь! Не стой, не молчи! Но чуда не случилось. Мацуно не осмелился. Не решился. Он продолжил стоять как вкопанный, попутно прощаясь в мыслях со своим единственным другом, и крепко зажмурился. Так мерзко. Так низко. Так подло. Непростительно. Отвратительно… Молот упал и ударился о что-то мягкое. Это был точно не пол. Сколько прошло времени? Секунд десять или целая вечность, прежде чем Ичимацу увидит перед своими глазами травмированного или в худшем случае уже бездыханного друга? Мацуно открыл глаза и первое, что он увидел, стали вытаращенные глаза Харады, полные глубокого ошеломления. Нигде не раненый Харуки как ни в чём не бывало так и сидел на корточках, но его физиономия, направленная на упавшую кувалду, не поддавалась никакому вменяемому описанию, ведь под бойком, буквально в двадцати сантиметрах от парня, лежало кровавое месиво. Этим месивом была мёртвая рыжая кошка. Её голова была разбита молотом. Боёк продавил кошке череп прямо до пола, не оставив на мордочке и голове и живого места. Тело и лапки остались нетронутыми, но шерсть быстро покрылась брызнувшей во все стороны кровью, и совсем недавно живое существо вмиг превратилось в изуродованный красный труп. Плоская промятая голова кошки с открытым ртом и одним сильно вытаращенным глазом, почти выпавшим из глазницы, никак не поддавалась нормальному осмыслению. Кувалда так легко продавила черепушку, словно та была мягкой, какой-то резиновой. Это вообще реально? Ну, судя по всему, реально, раз Мацуно от этой мерзости до сих пор не проснулся. ‒ Блять, ‒ опустошённо прошептал Харуки, вытирая со своих щёк капли крови. Кровавая лужа под кошкой стала медленно расширяться, и парень, не зная, куда деть дрожащие руки, схватился за голову. ‒ Чё делать? Чё делать? Мацуно-кун! С этим зрелищем выпотрошенная лягушка и рядом не стояла. Ичимацу и не знал, что крупные теплокровные животные настолько страшно и уродливо выглядят после своей неестественной смерти. От тряски, охватившей всё тело, начали подкашиваться ноги, а мурашки уже седьмой волной довели конечности до онемения. ‒ Я не могу больше… ‒ прокряхтел Харада и, плотно прикрыв ладонями рот, отвернулся. Его стошнило прямо на пол. Я себе это вообще не так представлял, ‒ растерянно подумал Ичимацу. Прокашлявшись, Харада с трудом поднялся на ноги. ‒ Чё делать? ‒ снова с ужасом спросил он, тяжело дыша. ‒ Всё зашло слишком далеко, Мацуно-кун… Ичи с трудом проглотил в горле плотный ком и, крепко сжав кулаки, решительно сказал: ‒ Чё делать? Убирать. ‒ Я не буду её в руки брать! ‒ заскулил Харуки, искривив лицо от кровавого безобразия на полу. Ичимацу с заметной дрожью громко вздохнул. ‒ Ладно, я её сам возьму. С кровью пока не знаю, что делать, но блевотню свою убери как можно скорее. И… тут есть какой-нибудь ненужный мешок? ‒ А мы разве не будем закапывать? ‒ озадачился Харада. ‒ Пока нет. Надо ещё вот с этими товарищами разобраться, ‒ Ичи указал на пищащих под столом котят. Пять маленьких рыжих комочка с большими жалобными глазками начали медленно расползаться в разные стороны, отчаянно зовя маму. Харада замотал головой. ‒ Только не говори, что… ‒ Угу, ‒ утвердительно кивнул Ичимацу. ‒ Придётся их убить. ‒ Ты так легко об этом говоришь… ‒ нахмурился друг. ‒ Ну а что они будут делать без мамки? Сдохнут всё равно. ‒ Ты прав… Харуки нашёл небольшой тряпичный мешок, после чего Мацуно подхватил им окровавленный труп и вынес его на улицу, положив рядом с дверью гаража. ‒ Ну и что с ними делать будем? ‒ спросил Харада, вытаскивая из-под стола дрожащих котят. Он положил детёнышей на траву, с тоской слушая их жалобный писк. Котята были совсем малютками, но они уже хорошо всё видели и активно передвигались, хоть и бегали ещё довольно плохо ‒ лапки постоянно подкашивались, и детёныши падали на бок. Ичимацу зарядил пистолет и направил его на первого котёнка. ‒ Стрелять в них будешь? ‒ смирившись, ещё сильнее поник Харада. ‒ Я думал, мы их утопим хотя бы. Мацуно вытер пот со лба и с безразличием произнёс. ‒ Так быстрее. Тем более… я давно хотел сделать что-то подобное. ‒ Ты псих… ‒ тяжело вздохнул Харуки. ‒ Есть такое, ‒ легко улыбнувшись, спокойно шепнул Ичи и потянул затвор. ‒ Откуда в тебе столько зла?.. Ичимацу резко опустил пистолет. Парень никогда не задумывался о том, как он выглядит со стороны. Разве он зол на животных? Действительно ли он ненавидел этих котят, раз так безжалостно хочет с ними расправиться? Скорее это было равнодушие, глубокая апатия, до которой Ичи довело… равнодушие его братьев. Их равнодушие к Ичимацу, равнодушие к своей похожести, равнодушие к тому, как их видят другие люди. Братьям было плевать, различают их люди или нет ‒ они не видят в этом никакой проблемы, и это их никак не оскорбляло. Одного только Ичимацу оскорбляет. Только он беспокоится об этих проблемах, что его невероятно бесит. Настолько бесит, что Ичи чувствует равнодушие уже ко всему вокруг. Но до беспокойств Ичимацу никому нет дела. Братья равнодушны к тому, как чувствует себя Ичимацу в отрыве от них. Тогда почему Ичи неравнодушен к ним? К кому он всю жизнь хотел стать ближе. Встряхнув головой, он потянул спусковой крючок и выстрелил в первого котёнка. Детёныш чуть слышно пискнул и свалился набок с тяжёлым дыханием ‒ Мацуно прострелил ему глаз. Из глазницы бедняги начала обильно течь кровь с какой-то белой жидкостью, и милая аккуратная кошачья мордочка вмиг превратилась в безобразное красное пятно. Ещё четырнадцать выстрелов ‒ и все остальные котята упали замертво, истекая кровью. Затвор отпрыгнул назад ‒ пули закончились. Ичимацу вот так просто спустил весь магазин на пятерых беззащитных котят. Так окровавленные маленькие трупы, лежащие на красной траве, как и другие пострадавшие от его рук животные, стали олицетворением обиды Мацуно на своих братьев. Как же тупо. И совсем не приятно… После расплющенной головы мамы-кошки у впечатлительного Харуки иссякли все силы хоть как-то отреагировать на творящийся перед его глазами беспредел, который ещё к тому же устроил его единственный друг. Он с пустым и невозмутимым от морального изнеможения взглядом направился обратно в гараж. ‒ Что с кровью на полу делать? Всё-таки он деревянный. Как оттирать? Ичимацу задумался. ‒ Можно я зайду в дом? Сильно трогать ничего не буду, просто у меня есть идея. Харуки устало прищурился, но потом расслабился и пожал плечами: ‒ Ну валяй. Мацуно забежал внутрь, где его встретил обычный для японского дома интерьер. Не было ничего примечательного, что могло бы броситься в глаза, и, решив не задерживаться на ненужных мелочах, парень направился на кухню. Прихватив уксус и моющее средство для посуды, Ичимацу пришёл в гараж с наполненным водой тазом. ‒ Ого, что ты придумал! ‒ изумился Харада, и парни принялись оттирать большое кровавое пятно. Ребята провозились с ним около часа, пока на улице не стало заметно темнеть. ‒ Вот чёрт! ‒ встревожился Харада, посмотрев на свои наручные часы, показывающие восемь часов. ‒ Через час последний автобус! Надо торопиться! Полностью оттереть пятно не получилось, однако это было куда лучше, чем просто так оставлять засыхать эту лужу. Ичимацу поставил на место бытовую химию, Харуки положил пистолет обратно в коробку, после чего ребята сложили все пристреленные банки в пакет. Ичи заметил в гараже небольшую канистру с бензином и решил немного отлить этой опасной жидкости к себе в одну, оставшуюся целой, банку. Ребята не смогли найти лопату, чтобы закопать трупы, но вот так просто выбросить их куда подальше было слишком рискованно. Потому они придумали ещё более рискованный способ ‒ пойти к пролеску неподалёку и, скрывшись за деревьями, сжечь туши. Сжечь. Просто сжечь убитую кошачью семью. Без доли сомнения и жалости. Внутренний голос Ичимацу, с которым тот частенько ругался, всё это время молчал и никак не пытался остановить разум Мацуно от этого кошмарного живодёрства. ‒ А вдруг заметят? ‒ нервничал Харада. ‒ Да кто нас заметит в такой тьме? ‒ Ичимацу показал на тёмный лесной горизонт, из-за которого выглядывали последние тусклые-тусклые солнечные лучи. Он верил, что приближающийся ночной мрак поможет им остаться незамеченными. И вообще, всё самое ужасное осталось позади, потому не было повода беспокоиться о том, что их сейчас мог кто-то заметить. Взяв с собой мешок, где лежал труп кошки с котятами, парни направились к калитке, однако подошедший к дверце Ичимацу вдруг обомлел: щеколда была выдвинута. Мацуно точно помнил, что ещё до прихода в гараж её самолично задвигал. Она не могла выдвинуться сама по себе. Здесь кто-то был. ‒ Потрясающе, ‒ саркастично изумился Ичимацу. ‒ Кажется, нас кто-то спалил. Парни начали с тревогой осматриваться по сторонам: улицы продолжали быть пустыми как и всегда, но напряжение становилось только сильнее, когда в голову прокралась мысль, что в этой вечерней тьме и тишине мог кто-то прятаться и тайком за ними следить. Стрекотание сверчков становилось в ушах всё громче и громче. Харада от страха потерял равновесие и оперся на забор. ‒ Теперь все всё узнают. И деревня, и дед, и родители… Это конец. Это и правда был конец ‒ Мацуно даже подбодрить друга никак не мог, настолько эта ситуация была безнадёжной для Харады. Теперь ему влетит не по-детски, вероятно, как и самому Мацуно… Ведь если Харуки и накажут, то к Ичи, как его единственному другу, тоже полетят вопросы, и вся правда вмиг раскроется. Все узнают, что он убивал животных. Это реально конец… Я же тоже стану самым главным позором семьи. Я точно брошусь под машину. Всё, к чему сегодня стремился Ичимацу ‒ отдыху от мерзких братьев ‒ из-за одной только щеколды вмиг перестало хоть что-то значить. Всё, что он сегодня сделал, уже перестало быть «приятным времяпрепровождением». Хотя можно ли конкретно сейчас называть убийство котят чем-то приятным? Кто мог войти во двор настолько тихо, что ни Ичи, ни Харуки этого не заметили? Взрослый? Ребёнок? Насколько далеко он прошёл? Что увидел? Видел ли он убийство котят? В какой именно момент он здесь был? Парни продолжали пусто смотреть на эту несчастную задвижку и трястись от ожидаемых последствий. ‒ Мацуно-кун, ‒ нарушил пугающую тишину Харуки, ‒ ты говорил, что если я тебе доверюсь, то нас не спалят. А если спалят ‒ то «гейм овер»… Ичимацу стыдливо опустил голову и болезненно зажмурился. Он ведь и правда сказал Хараде эти глупые слова. Ну, доверился ему Харуки, и что с того? Они оба потеряли бдительность, самое страшное всё-таки случилось, и ничего… Ничего теперь не исправить! ‒ Мацуно-кун, ‒ не зная, куда себя деть, запричитал Харада, ‒ ты ведь не бросишь меня? Как-нибудь защитишь? Мы же друзья, да? Друзья… ‒ Хм, ‒ остановил его Ичимацу. ‒ Мы не знаем, в какой конкретно момент нас видели. Может, это произошло уже тогда, когда мы всё спрятали в мешке и тёрли пятно в гараже? ‒ Я очень хочу в это верить! ‒ воскликнул Харуки. ‒ Но не понятно, заглядывали ли в мешок… ‒ Давай будем надеяться, что никто ничего не видел, и поспешим уже! Если бы наблюдатель пришёл во время стрельбы по котятам, парни бы это обязательно заметили. Иначе и быть не может ‒ сюда заходили после! В это верилось куда легче. Ребята забежали в находящийся неподалёку пролесок ‒ небольшое открытое местечко, окружённое деревьями, если хорошенько углубиться в лес. За широкими стволами да ещё и во тьме ничего видно не будет, и именно так парни смогут без проблем избавиться от улик, если всё-таки от претензий людей им увернуться не удастся. Приближающаяся ночь с каждой минутой делала улицы всё мрачнее и мрачнее, однако, чтобы в любом случае остаться незамеченными, Ичи решил не пользоваться фонариком, взятым дома из кухни после учёбы. Мацуно и Харада стремились высмотреть из всех мало-мальски видимых предметов и мест все очертания, которые помогали им ещё хоть как-то ориентироваться в пространстве. Пройдя достаточное расстояние, парни вышли на небольшую поляну, после чего Ичимацу, положив мешок, только сейчас включил фонарик, который достал из своего рюкзака на спине. ‒ Лей, ‒ Ичи указал Хараде на банку с бензином. Харуки всё не мог обуздать свою дрожь ‒ ноги то и дело хотели согнуться пополам, а трясущаяся рука с банкой плескала жидкость во все стороны. ‒ Мацуно-кун, откуда в тебе столько сил и уверенности продолжать что-то делать? ‒ тихо произнёс Харада. ‒ Спалили бы меня одного, а тебя рядом никогда не было, я бы никогда не сделал чего-то подобного. Я бы просто засел где-нибудь в углу и ждал своей участи. ‒ Да никто ничего не видел! Не нагнетай! ‒ разозлился Ичимацу. ‒ Из-за тебя уже и я уверенность теряю. Лей уже! Харуки немного успокоился, глубоко вздохнул и вылил всю банку на мешок, пока Ичи светил фонариком. ‒ Раз мы вдвоём зашли так далеко… Если нас всё-таки поймают… Мы же вместе понесём наказание, верно? ‒ потерянно, но с полной надежды глазами парень в красной бейсболке посмотрел на своего единственного друга. Но единственный друг Харады потерянно и с полной отчаяния глазами смотрел куда-то в сторону. Мацуно вглядывался вдаль меж стволов деревьев на асфальтированную дорогу деревни, с которой ребята сошли, и услышал визг сирены. Машина, остановившаяся на дороге, светила фарами прямо в сторону парней. Это полиция. Двое мужчин, громко разговаривая между собой, вышли из машины и направились к лесу, где сейчас находились Ичимацу и Харуки. Мацуно достал из рюкзака коробок спичек. ‒ Беги! ‒ приказал он другу, чиркнув спичкой. ‒ Мы же не собираемся попадаться им, да? Как подожгу нормально, сразу тебя догоню. ‒ Не выкобенивайся! ‒ почти зарыдал Харада. ‒ Да как я могу тебя оставить? Никуда я один не побегу. Я уже смирился, что мы проиграли… Мешок за долю секунды вспыхнул, осветив почти полностью всю поляну, что только сильнее привлекло полицейских. ‒ Нахера вообще нужно было поджигать?! ‒ осознав всю глупость происходящего, Харуки только сейчас начал возмущаться. ‒ Только себе хуже сделали! ‒ Сюда! ‒ закричал мужчина. Фонарь полицейских становился всё ближе и ярче. Мацуно не собирался сдаваться. Проиграть? Остаться на месте? Признать свою вину? Ни за что! Ичимацу игнорировал любой наихудший сценарий и верил только в побег. Он никогда в своей жизни не был настолько уверен в своих действиях. Убежать. Убежать! Они смогут убежать! Их не поймают! ‒ Бежим! ‒ крикнул Ичи и ринулся прочь. Свет фонаря полицейских уже лежал на поляне с горящим мешком, и Хараде, который не успел вовремя примкнуть к Мацуно, больше ничего не осталось, кроме как отчаянно побежать в противоположную сторону. Ичи это заметил, но останавливать друга было уже слишком поздно, и Мацуно просто продолжил нестись что есть мочи. У него в руках был фонарик, так что быстро бегать по непредсказуемой лесной дороге и огибать деревья не было проблемой. Сколько он уже бежит? От силы минут десять, но какое же серьёзное расстояние он преодолел, раз через лес сделал такой большой крюк вокруг Ооты, что вышел на другом её конце. Прямо на главную трассу, по которой Ичимацу с Харадой добрались до сюда на автобусе. Почувствовав сильный привкус железа во рту, Мацуно всё-таки остановился и с трудом отдышался. Ну и что я сделал? Убежал. А что с Харадой? Он ведь не сдаётся? Он ведь тоже убежал? Его же не поймали? Быстро отринув хоть какие-то надежды на успешный побег Харуки, Ичимацу спустился с небес на землю. Да вряд ли. Он же уже смирился с проигрышем и наверняка сразу же попался. Тем более фонарика у него не было ‒ далеко не убежать. И что теперь? Бежать ему на помощь? И как я должен это сделать? Пойти обратно к полицейским и сказать: «Извините, я вместе с ним, поймайте и меня за компанию»? Ты так себе это и представляешь? Ну, а что делать? Он же твой друг! Он верит, что ты придёшь к нему на помощь! Друг? А другом ли был Харада? Да, Мацуно проводил с ним всё время. Они играли в видеоигры, а сегодня решились выехать деревню пострелять. Друг же, да? Но… Если я признаюсь, что был с ним заодно, это быстро все узнают. Вся семья узнает, что я занимался аморальщиной. А это никто не должен знать! Я же говорю, я точно покончу c собой, если эта правда раскроется! Так что же?.. Тем более! Тем более не только одна семья узнает! Быстро проползёт слух, мол, вот у семьи Мацуно есть живодёр! Как же потом мама с папой будут в глаза другим людям смотреть? И братья… Их будут опасаться. Мы же шестеро близнецов. Если один делает что-то неправильное, люди начинают косо смотреть и на всех остальных, даже если те были абсолютно не при чём. Так говорил Тодомацу, который беспокоился о репутации! Значит… Репутация семьи важнее? Я не знаю… Друг или репутация семьи? Бесполезно выбирать… Меня в любом случае поймают. Харада сам признается и всё обо мне расскажет. Друг или репутация? Друг или репутация? Друг или репутация? Ичимацу зажмурился в надежде убежать от этого неприятного выбора, но лучшего решения проблемы так и не пришло. Он не верил в Харуки. Хоть парни и проводили вместе много времени, по сути они ничего друг про друга не знали. Только сегодня Мацуно узнал хоть что-то из прошлого Харады, но сам Харада, боясь задеть вечно хмурого Ичи, по итогу ничего о друге не знал. Харада нужен был Ичимацу только для того, чтобы убежать от реальности. Конечно, он с лёгкостью принимал Харуки как друга, но в глубине души, таковым его не считал. Ичи вышел на тёмную ничем не освещённую трассу. Он пойдёт домой. Пешком. На последний автобус он уже давно опоздал. Раз на автобусе мы сюда добрались за полчаса, значит пешком ‒ где-то пять-шесть часов. Ничего не остаётся ‒ придётся идти полночи. Пройдя где-то пятнадцать минут по обочине, Мацуно почувствовал сильную усталость. Всё-таки в этот день много чего произошло. Таких запоминающихся моментов у него в жизни никогда не было, но конкретно сейчас в них не было ничего приятного. Горло пересохло, и от жажды всё сильнее стала разбаливаться голова. Если Ичи потеряет концентрацию и самообладание, то в любой момент без сознания свалится куда-нибудь в кювет. Нужно было как-то продержаться. Шесть часов в кромешной тьме, в холоде, без еды и воды. Останавливаться не хотелось. Даже при своей слабой тяге к жизни, Ичимацу не хотелось сдаваться. Хотелось доказать самому себе, что он сможет дойти до своей цели. Он ведь сможет, да? Увы. Ноги подкосились, и Мацуно упал на колени, тяжело дыша. Сил подняться и продолжить путь не было. Абсолютно не было. Это конец. Я умру прямо здесь, в канаве, ‒ смиренно подумал Ичимацу и, завалившись набок, укатился вниз в кювет. У Мацуно не было ни часов, ни телефона, так что сколько сейчас времени, и сколько прошло с того момента, как он лежит на дороге, парень не знал. Трасса наверху посветлела, что Ичи заметил через приоткрытые глаза, и слух от уходящего на покой сознания вдруг снова прозрел. Парень услышал приближающуюся машину. Ичимацу каким-то чудом нашёл в себе силы подняться на колени, чтобы выйти на дорогу и остановить транспорт. Даже если и страшно, нужно любым способом добраться домой. Нельзя умирать здесь! Нужно бороться! Но не успел Ичи заползти наверх к трассе, как машина быстро промчалась мимо него, и, о боги, как же хорошо, что Мацуно не успел показаться ей на глаза ‒ это была полиция. В этой машине наверняка сидит Харада. Его отвезут в участок, потом и за мной придут, потрясающе. А какой тогда вообще смысл возвращаться? Вернусь я или не вернусь домой, исход один ‒ все всё узнают. Может, лучше всё-таки сдохнуть тут? Но Ичимацу всё равно поднялся на дорогу. Сдохнуть я всегда успею. Стыдно признавать, но я хочу своими глазами увидеть самое худшее событие в своей жизни. Сзади послышался мотор мотоцикла, на который Мацуно отреагировал куда бодрее. Парень резко повернулся к приближающемуся транспорту и уже было хотел помахать рукой, чтобы его остановить, однако водитель в большом шлеме и без того заинтересовался одинокой фигурой во тьме и сразу же остановился рядом. Сначала Ичимацу сквозь страх обрадовался, но радость была недолгой ‒ это был полицейский на мотоцикле! ‒ Пацан, ты что тут делаешь в такое время? ‒ мужчина снял шлем с головы. В ночном мраке при свете единственной фары видно было совсем немного, но по голосу Ичи чувствовал в полицейском кого-то очень молодого. Поймали! Меня поймали! Нет! Может, он ничего про меня не знает? Надо держаться до конца. Пусть ты и напуган, нужно постараться ничем себя не выдать. Держись до последнего! Прошу! ‒ Я-я опоздал на автобус, ‒ выдавил из себя все остатки уверенности Ичимацу. ‒ А телефона нет что ли? Не можешь родным позвонить? ‒ спокойно спросил полицейский. ‒ Нет. ‒ Вот как? Нужно внимательнее за временем следить. Меня зовут Фудживара Нобору. Я из полиции. Ну и что мне с тобой делать? Мужчина не подавал никаких признаков подозоительности со своей стороны. Он же из полиции! Наверняка участвовал в поимке Харады, но сейчас совершенно не поинтересуется, кто Ичимацу, собственно, такой? Что-то тут не так… ‒ Давай я отвезу тебя в участок, и там разберёмся, ‒ сказал Фудживара. Ичимацу обомлел. ‒ Д-да я же говорю, что просто на автобус опоздал. ‒ А где ты был? В Ооте? ‒ Да, ‒ быстро ответил Ичи и чуть не поднял руку, чтобы побольнее ударить себя кулаком по голове. Ты сейчас закопаешь себя с такими ответами! Он начнёт задавать кучу наводящих вопросов, и всё выплывет наружу! Кретин!!! ‒ Хм, ‒ озадачился Нобору, ‒ тогда скажи, ты знаешь кто такой Харада Харуки? По виду он, кажется, твой ровесник. ‒ Харада Харуки? ‒ не зная, что ответить, начал тянуть Мацуно. ‒ Да, он там в котят стрелял, а потом в лесу сжёг их трупы. Ужас просто… Ты его видел? Слышал ли что-нибудь про него? Почему он говорит только про Хараду? Такое ощущение, что меня там и вовсе не было. Что это значит? Обо мне никто не знает? ‒ А он… был один? ‒ осторожно, более-менее естественно поинтересовался Ичи. ‒ Да, ‒ облокотился на руль мотоцикла Фудживара. ‒ Мы когда его поймали, он сказал, что всё это время был один. Он сказал, что был один?! ‒ прослезившись, подумал Мацуно. ‒ Вообще ничего про меня не сообщил? Он меня защитил, пожертвовав собой?! Я не верю! Такого же не бывает! Чем он думал?! Что? Ну вот что ответить Ичи? Что нужно сделать? Харада его прикрыл, потому как верил, что они настоящие друзья, и только Ичи, получается, использовал Харуки лично в своих целях, не видя в нём никакого друга. Только по воле Ичимацу всё, что сегодня произошло, приобрело такой безнадёжный исход… Именно из-за Ичимацу Харада взял всю вину на себя, а он ведь по сути ничего не делал. Харуки самолично не убивал котят, не сжигал их. Это всё случилось только по инициативе Мацуно! Отвратительно… ‒ Ну так что? ‒ Нобору остановил поток шокирующих умозаключений парня. ‒ Ты был с ним знаком? Просто я не очень верю, что Харада всё это повернул в одиночку. Он выглядел нормальным пацаном ‒ по виду был совсем не похож на того, кто может так жестоко убить котят. Уж больно он слабый и трусливый для такого. Для полицейского у тебя слишком много «своего мнения», ‒ процедил Ичимацу. ‒ Я его не знаю, ‒ уверенно ответил Ичи. Да. Да! Он воспользовался прикрытием Харуки. Он осознанно пошёл на это. Куда дальше зайдёт этот бессовестный театр, Мацуно не знал. Как и не знал того, что нужно сделать, чтобы потом как-то выправить эту ситуацию… Придумаю что-нибудь. Может быть, как-нибудь ему помогу... ‒ Ну, раз не знаешь, то и нечего тебя допрашивать, ‒ улыбнутся Фудживара. ‒ Давай отвезу тебя домой, но только никому не говори. Я ещё новичок, совсем недавно стал полноценно работать. Странный, слишком лояльный и доброжелательный полицейский, но как же Мацуно с ним повезло. Ичимацу пристроился на заднем сидении за спиной Нобору и, надев запасной шлем, был полностью уверен в том, что совсем скоро окажется дома и ляжет спать, укрывшись тёплым одеялом. Эти мысли невероятно бодрили парня, который от недавней безнадёги хотел просто смириться со своей смертью. Такие необычные перемены… Добравшись до города куда быстрее, чем было на автобусе, Ичимацу попросил Фудживару остановится на той же остановке, на которой он сидел вместе с Акиямой днём. Мацуно слез с мотоцикла, попутно благодаря полицейского буквально за настоящее спасение. ‒ Что б с тобой было, если бы не я! ‒ горделиво посмеялся Нобору и вынул из внутреннего кармана на груди какую-то бумажку. ‒ Сегодня, пока второпях собирался, забыл свой телефон, но, уверяю, такого больше не случится. ‒ Э-э, да не страшно, ‒ Ичи немного озадачился. К чему это? Он же вроде больше не собирается иметь дело с этим полицейским… ‒ Если опоздал на автобус, впредь ни по какой трассе пешком не иди ‒ лучше сходи в телефонную будку, там же в Ооте есть одна. И звони родителям. Если не получится, звони на мой номер, ‒ Фудживара протянул бумажку парню. ‒ Если смогу, приеду за тобой, или пришлю кого-нибудь из своих. Но это только на крайний случай. Ты уж лучше сам давай следи за временем, будь добр. ‒ С-спасибо… большое, ‒ Ичимацу взял в руки бумажку и в знак благодарности за всё глубоко поклонился. Помахав рукой на прощание, Фудживара Нобору тронулся с места и быстро умчался вдаль на своём мотоцикле. Мацуно проводил взглядом удаляющийся из виду транспорт и устало направился домой. ‒ Я дома, ‒ чуть слышно проговорил Ичимацу, когда вернулся. Сколько времени его здесь не было? Где-то шесть часов? А, кажется, целую вечность. В нос ударил родной запах ‒ запах дома Мацуно. Обычно он не чувствуется, так как ты к нему привыкаешь, но если долгое время пребываешь в каком-то другом месте с кучей разных запахов, то домашний на некоторое время тоже будет хорошо заметен ‒ такой мягкий, сладковатый. ‒ Ичимацу-ниисан, ‒ шепча, подбежал к нему обеспокоенный Чоромацу. ‒ Где ты был? Почему такой грязный? Ичи осмотрел себя: чёрная толстовка с цепкими шариками репейника и джинсы были покрыты большими грязными пятнами. Парень как-то не следил за собой. Ну, конечно! Что он мог увидеть тогда в кромешной тьме? Тем более когда он валялся в кювете хрен знает сколько времени. ‒ Гуляли. А мама где? ‒ Она ещё не пришла. ‒ Серьёзно? Уже десятый час. Сколько можно сидеть в этих гостях? И папы нет? ‒ Он говорил, что тоже задержится. Ичимацу разогрел себе уже давно приготовленный ужин от мамы и после трапезы и умывания сразу же улёгся на футон спать один. Мацуно просто молча наблюдали за убегающим от любого разговора Ичи и никак не возмущались на его обычное отстранённое поведение, хотя по виду четвёртого сразу было понятно ‒ что-то стряслось. Братья, пользуясь отсутствием родителей, решили по последнего сидеть перед телевизором, о чём-то размышляя. Они что-то знали.