Люби или убей

Утро. Тишина. В голубых просторах неба голуби шныряют туда-сюда. В Париже очень много голубей, и, несмотря на то, что кормить их запрещено, эти птички уже давно стали всеобщими любимцами. А некоторые люди, такие как месье Рамье, даже представить себе не могут Париж без этих чудесных созданий. Когда полиции рядом не было, месье Рамье подкармливал голубей вкусным батоном, который он всегда покупал в пекарне Дюпен-Ченов. Вот и сейчас он сидел на лавочке, а у его ног толпились голуби разнообразных оттенков: белые, светло-серые, черные. Он бросал им крошки, приговаривая что-то, когда к нему подошла другая ранняя пташка — Натаниэль Куртцберг, который направлялся в один из лучших парков Парижа, чтобы начать работу над новым рисунком. — Здравствуйте, — поздоровался парень с месье Рамье. — Здравствуй, Натаниэль, куда путь держишь так рано? Куртцберг слегка улыбнулся, говоря, что идет в парк, потому что хочет уединиться и отвлечься от повседневных проблем. Рамье лишь понимающе кивнул и продолжил кормить голубей. А Натаниэль направился в парк. Утро было чудесным: художника очаровывало это голубое безоблачное небо, голубое, как глаза дочери мэра. Ему нравились сизые голуби, мирно клюющие крошки, рассыпанные по земле. Эти вещи такие обыденные, но одновременно и такие завораживающие. В голове у юного художника вертелись всевозможные мысли, он даже не заметил, как оказался у самой кромки воды, на берегу озера. Оно было небольшим и неглубоким, по нему проходила легкая рябь, вызванная свежим, несущим прохладу, ветерком. Натаниэль устроился поудобней под одним из деревьев, взял в руку заточенный карандаш, открыл альбом и принялся за набросок. С каждой секундой на альбомном листе появлялись детали девушки — конечно же, влюбленный художник рисовал свою принцессу. Пока что на рисунке было бы трудно разглядеть черты лица дочери мэра Парижа, но ведь Натаниэль только начинал работу! Когда до начала занятий оставалось чуть больше десяти минут, Куртцберг опомнился, взял альбом и карандаши и устремился в сторону школы Франсуа Дюпон. Он не опоздал, но, когда он забежал в класс, все были на месте, кроме Маринетт. Раздался звонок. И в эту же секунду в класс влетела запоздавшая ученица. Через секунду пришел директор. Все ученики удивленно повернули головы в его сторону. — Я вынужден вам сообщить последнюю новость. Мадам Бюстье заболела, и поэтому сегодня урок истории отменяется, — сказал месье Дамокль. По классу пронесся разочарованный вздох. Мадам Бюстье была отличной учительницей, доброй и понимающей, к тому же, классной руководительницей, и поэтому все очень огорчились, услышав весть о ее болезни. — И поэтому сегодня у вас один урок свободный, — продолжал директор. — Можете заниматься своими делами, только главное — чтобы не было слышно ни звука. Всем понятно? Услышав протяжное «да», месье Дамокль кивнул и вышел из класса. Все тут же стали доставать что-то из портфелей: кто-то — еду, кто-то — телефон, а Натаниэль достал свой альбом и продолжил работу над рисунком, начатым в парке. Прошло уже пол-урока, как вдруг Сабрина вскочила со своего места и выдернула из-под носа Натаниэля его альбом с незаконченным рисунком. — Хлоя! — закричала Сабрина, подскакивая к своей подруге. — Смотри, что рисует Натаниэль! Хлоя бросила небрежный взгляд на альбом, но, увидев, кто там нарисован, неодобрительно сдвинула брови. Не успела она сказать и слова, как Куртцберг выхватил альбом из рук Сабрины и выбежал из класса. — Ты снова все сделала не так! — раздраженно проговорила Буржуа Сабрине и бросилась вслед за Натаниэлем. А тот уже спускался по ступенькам школы. Он просто сгорал со стыда. Подбежав к мусорному баку, Натаниэль уже собирался выбросить альбом, как вдруг чья-то рука остановила его. Обернувшись, Куртцберг увидел Хлою, она стояла, пытаясь отдышаться. — Ты тоже пришла посмеяться, да? — спросил Натаниэль, поправляя челку. Сделав еще несколько вдохов, Хлоя отрицательно замотала головой. — Нет, с чего это ты взял? — ответила она, придав своему голосу уверенности. — Но зачем тогда ты побежала за мной? Хлоя снова бросила взгляд на альбом, который Натаниэль по-прежнему держал в руках. — Потому что я не хотела, чтобы такой красивый рисунок пропал зря, — твердо заявила она. — Не слушай Сабрину, она ничего не понимает. Мне нравится твой рисунок, и точка! Развернувшись, Хлоя побежала обратно в класс, а Натаниэль остался один, держа в руках альбом с чудесным рисунком.