Инверсия

Блум, мудрец и ее родители ехали по дороге. Все молчали, поэтому цоканье лошадиных копыт звучало довольно громко. Рыжеволосой не слишком то хотелось говорить в присутствии незнакомца. Вот если бы его здесь не было, то она с удовольствием начала бы беседу с отцом и матерью. Блум дико захотелось избавиться от присутствия чужого человека, однако, вместо этого она лишь крепче сжала в руках поводья. — Долго нам еще ехать? — обронила девчушка, спустя пару минут, не выдержав тягостного молчания. — Не особо, — кратко ответил ей отец. — До пещеры практически рукой подать. — Не переживай, — добавила Марион. — Скоро мы будем на месте. — Нам не нужно сделать привал? — Нет, — на этот раз ей ответил мудрец. Блум посмотрела вперед. Неровная пыльная дорога петляла между высокими зелеными деревьями. Листва значительно закрывала обзор. Было совершенно непонятно, где их конечная остановка. Обернувшись назад, девочка не смогла различить хотя бы малейшие очертания их деревни — там тоже все было скрыто за обильной растительностью. Рыжеволосая приняла прежнее положение в седле и вздохнула, смирившись с тем, что ее везут в неизвестность. С ней хотя бы были ее родители. Это придавало девочке уверенности в том, что они делают все как и следовало делать. Буквально через двадцать минут мудрец подал знак, и лошади остановились возле какого-то большого камня. На нем были высечены какие-то буквы. Блум попыталась вчитаться, однако, никаких знакомых слов она из них составить не смогла. Видимо, это был чересчур древний язык. Мудрец спешился довольно резво, несмотря на возраст, и направился к камню. Родители Блум ждали и не двигались. Он подошел к камню, прочитал вслух какие-то молитвы (по-крайней мере девочка слышала что-то похожее от стариков в деревне) и провел по нему своей рукой. Буквы на мгновение загорелись ярко-оранжевым светом, а затем, снова потускнели. — Мама, — не выдержала рыжеволосая, — что там написано? Марион повернулась к дочери. Блум на секунду заметила отрешенность в ее глазах. — Сверху надпись «дракон», а снизу… — Нам пора, — прервал ее мудрец. -…а снизу «сокровища», — шепнула Марион, когда они снова начали свое движение, и старец опять поехал впереди них. Блум все равно не поняла как связаны между собой эти два слова, но она была уверена, что от нее несомненно скрывают что-то важное. И куда везут — тоже непонятно. От этой мысли ей стало не по себе. Она повернулась к матери, мысленно ища в ней поддержки, но та ехала, уставившись прямо, поэтому рыжеволосая поняла, что ей лучше сейчас промолчать. К тому же она не хотела ловить на себе укоризненные взгляды отца. Вместо этого девочка вновь принялась с поддельным интересом рассматривать природу, ощущая, как браслет Дафны болтается в широком кармане. Она незаметно протолкнула его поглубже, чтобы тот не вывалился по дороге. Никто не заметил ее мимолетного действия, поэтому внутреннее напряжение Блум почти сошло на нет. — Интересно, как там сейчас, в логове, — сказал мудрец. От неожиданности девочка вздрогнула. — Дракон становится совсем старым. — Богохульство, — прервал его Орител. Он не может стареть. — Может, — спокойно ответил старик, усмехнувшись. — Все в этом мире стареет. Рано или поздно. И Дракон не исключение. Вопрос лишь в том, сколько ему осталось. — А вы разве точно не знаете? — спросила Марион. — Нет, — покачал головой мудрец. — Я могу лишь предположить, ориентируясь по положению звезд и его…знакам. — Ну допустим, что вы это выяснили. И каковы ваши предположения? — Года три — не больше. Повисла гробовая тишина. — Тогда нам придется уйти с насиженного места и найти новое, ведь так? — спросил Орител. — Да. Вполне вероятно. Иначе какой смысл? — Стоит ли задумываться о переезде с сегодняшнего дня? — Лучше начать думать об этом спустя год. Пока еще рановато. Блум непонимающе переводила взгляд с одного говорящего на другого. В голове у нее крутилось столько вопросов, однако, она растерянно опустила взгляд и молчала. Она боялась спросить о том, что имели в виду взрослые, хотя ее внутреннее существо кричало, что ее вопросы должны были быть озвучены вслух. Почему то ей стало не по себе еще больше. «Если мы будем переезжать, то поедет ли с нами Дафна? Что значит «Дракон стареет»? Как он вообще выглядит этот Дракон? Что происходит?» С этими мыслями Блум и продолжала ехать дальше.

***

— Мы прибыли, — сказал Орител, остановившись возле какой-то арки из деревьев. Блум удивленно подняла голову, рассматривая получившуюся причудливую форму. Старые кроны тесно переплелись друг с другом, образуя понятный только им узор. Листва тихо шумела на ветру. — Дальше пойдем пешком. Лошади боятся. Рыжеволосая тоже заметила, что ее гнедая кобыла недовольно топает копытом, фыркает и резво пятится назад. Марион спешилась и взялась за поводья своей дочери. — Слезай аккуратно, не упади. Ты же не хочешь испачкать сарафан? — спросила она. Блум подумала о том, что ее мать почему то больше волнует состояние сарафана, чем собственной дочери, однако, в ответ девочка лишь кивнула и потихоньку сползла с седла. Марион привязала лошадь к ближайшему дереву и заботливо потрепала ее по гриве. То же самое она проделала и со своей. Мудрец проследил взглядом за собственным конем, которого отпустил свободно бродить неподалеку, и твердо сказал: — Идем. Марион взяла Блум за руку, и они пошли позади Оритела и старика. По мере отдаления от солнечной поляны, девочка чувствовала, как какое-то непонятное напряжение начинает потихоньку нарастать. Оно буквально висело в воздухе. Даже погода, казалось, подтверждала это. Появился явный сквозняк, а птицы не издавали ни звука. Блум обернулась, чтобы посмотреть назад, и с удивлением обнаружила, что арка будто бы закрылась деревьями. — Мама, — тихо сказала она, потянув Марион за рукав. — Мама… — Тише, — одернула ее та. Блум насупилась и выдернула свою руку. — Хватит хулиганить, — недовольно процедил мудрец. — Возьми мать за руку и иди спокойно. — Не нужно на нее так наседать, — успокоил его Орител. — Моя дочь — послушная девочка. — Да уж, послушная. Все они такие, — пробубнил себе под нос старик, аккуратно отодвигая ветви, загораживающие обзор. — Вот мы и пришли. Наконец-то. Они оказались возле огромной пещеры, которая была закрыта камнем такого же размера. И на нем тоже были высечены разного рода символы, непонятные для девочки, наподобие тех, что были на камне. Блум чуть ли не с открытым ртом разглядывала все это. Даже когда они с Дафной ездили в другие деревни, это место им нигде не встречалось, что странно, потому что ехать от дома до него было не так уж и долго. — Сейчас я открою вход в пещеру, — сказал мудрец, прислонив свои сухие ладони к валуну. Блум внезапно стало страшно. Ее будто холодной водой из колодца окатили. — Мама, я хочу уйти отсюда. Марион не ответила. — Мама? Женщина как зачарованная смотрела на то, что делал мудрец. Из-под его ладоней исходил оранжевый свет, который зажигал высеченные на камне символы. Глыба благодаря магии начала потихоньку двигаться, поднимая пыль и отъезжая в сторону, чтобы открыть долгожданный проход. Блум нервно заметалась. Орител, заметив это, сгреб ее в охапку. Но это было отнюдь не проявление заботы. Он видно снова боялся осуждения мудреца. Ей не понравилось действие отца, поэтому, девочка отстранилась от него. — Идем вперед, — сказал мудрец. — Все вместе. Они вчетвером шагнули в темную пещеру, которая освещалась лишь огоньком на руке Марион. Каменная глыба за ними быстро снова встала на свое место. Блум вздрогнула от неожиданно громкого звука. — Подожги факелы, — приказал мудрец женщине. Та послушно воспользовалась своей магией и стало немного лучше. Теперь Блум не казалось, что темнота всей своей тяжестью давит на нее. Правда в пещере все так же было холодно. Ноги, обутые в сандалии на тонкой подошве, сильно мерзли, шагая по твердому и мокрому камню. Они продолжали идти вперед, пока не наткнулись на еще один каменный заслон. — Ну что ж, вот мы и пришли, — сказал мудрец, беря из рук Марион факел. — Заканчивайте с этим побыстрее. На этот раз Орител своей магией отодвинул камень. Блум сразу же заметила, что там внутри горят какие-то голубые огоньки, и ее заинтересовало это необычное зрелище. Она сделала шаг навстречу манящей неизвестности. Внезапно ее за руку схватила Марион, приятнула к себе и крепко обняла. Орител ограничился лишь поглаживанием по ее рыжей макушке. — Все будет хорошо, — сказал он. — Просто иди вперед. Ты поймешь, где конец у твоего пути. Блум ничего не оставалось кроме как кивнуть и загипнотизированно пойти. Орител и Марион отошли на пару шагов, и камень отделил ее от родителей.

***

Поначалу, пробираясь все глубже и глубже в пещеру, ей было не страшно. Она даже напевала какую-то песенку себе под нос. Но когда Блум почувствовала жар, она почему то испугалась и создала небольшой защитный купол. Так как ей было всего тринадцать, это у нее еще плохо получалось. Казалось, что купол сейчас затрещит по швам, поэтому она ускорила свой шаг, перейдя чуть ли не на бег. Внезапно она почувствовала как земля под ее ногами начинает трястись. Блум вскрикнула и упала на пол, ударившись коленом. Совсем уж маленькие камешки бодро подпрыгивали, а с потолка посыпалась каменная пыль. «Что это?» — вихрем проносились мысли у нее в голове. — «Как же страшно! Как страшно!». Однако спустя пару минут, когда все улеглось, она снова поднялась на ноги и продолжила свой путь. Ей было жутко, очень жутко, но что-то впереди будто манило ее. Звало. Требовало ее присутствия. И она подчинялась этому зову. Блум прошла дальше и увидела еще одну большую каменную арку, а также свет впереди. Однако он был явно не солнечным, а каким-то странным. Неестественным. Будто бы от огромного факела. Она резко остановилась, думая стоит ли проходить через эту арку. Все-таки голос разума уже почти верещал об опасности, а ноги сами поворачивали в обратную от странного света сторону. Но другой голос звал все же сильнее. И она переступила заветную черту, которая определила ее судьбу.