Рефлексия

      Джеральди долго не решался открыть сёдзи, однако, спустя несколько секунд раздумий, собрался с духом и резко раздвинул одну дощечку, отделяя её от другой такой же. Простое освещение, что не было создано как-либо искусственно, не теряя времени, сразу ударило по зелёным глазам, заставляя жмурится и прикрываться руками, хоть это и было бесполезно. От свежего воздуха, что настиг икенумовца следом за светом, ослеплённые без солнца глаза начали ещё и слезиться, что только прибавляло проблем. Очевидно не самое удачное воссоединение с живым миром, после такого долгого затишья. Однако в этом было и что-то чудесное. Первый вздох чистого воздуха, почти моментально взбодрил и оправил от прошлых заминок. Это ведь совсем не то, что в деревянной коробке. А касание лёгкого ветра заставило Джеральди приятно вздрогнуть, ощутив его всем своим телом. Сознание невольно подмечало всякую мелочь, которая происходила с парнем, побуждая того на ещё большую на них концентрацию.       Однако стоять на пороге долго нельзя, вместе с тем панический разум стремился как можно скорее покинуть открытую местность и спрятаться, что бы никто не заметил и не увидел. Успокоить такую навязчивую мысль Джеральди оказалось не по силам, так что осталось только поддаться ей, схватить ведро и удочку и со слипающимися глазами помчаться вперёд, не забыв задвинуть за собой сёдзи.       Каменная плитка, прохладная земля вместе с травой, на которой за ночь скопилась роса, а так же песок хорошо ощущались босыми ногами, что быстрым шагом, неслись по городу тёплых источников. Джеральди озирался, однако напрасно, солнце даже ещё не взошло, и на улице не было ни души. По приближению к выходу из поселения беспокойство лишь возрастало, под конец становясь невыносимым. Джеральди всё ещё боялся опасного места, в которое зашёл по своей же инициативе, а ведь мог остаться в доме старика. Однако воспоминания о недавнем кошмаре делали и то единственное убежище небезопасным. Его могли увидеть люди. Что бы они сказали? Что бы они подумали? И знание того, что мало кто видел загадочного теперь-уже-бывшего-президента-взорвавшейся-корпорации, абсолютно не делали ситуацию лучше. И дело было даже не в одежде и том, что икенумовцу было слишком не комфортно даже просто выходить на улицу без неё. Но всё же хотелось что-то накинуть, факт. Ну и наломал же парень дров.       Но вот, Мастабе позади. Это придавало некоторого спокойствия, хоть Джеральди всё ещё и оглядывался на него, размашисто шагая, в конце всё же переходя на бег. Чудом он не упал и не покатился вниз по каменным ступенькам. Икенумовца встретил маленький лесок, который тот, в силу того, что бежал, быстро преодолел, вступая ногами на бежевый песок большого пляжа. Дальше только выход в океан. Огромнейшая преграда, которую уже нельзя было перебежать. Джеральди наконец остановился.       Он тяжело дышал, по его лбу стекал пот. Всё же столько дней, что икенумовец провёл двигаясь по минимуму, даже когда полностью выздоровел, явно сказались на его выносливости. Парню стоило бы задуматься над возвращением в свою форму, хотя, с другой стороны, было ли нужно ему это? Тихая и мирная жизнь ведь совсем не предусматривает готовности к встрече с опасностью или заклятым врагом, что могут нанести вред несопоставимый с жизнью. Джеральди больше не нужно было готовить себя ко всему этому в перерывах между работой и отдыхом. В подтверждение этому икенумовец бросил взгляд на удочку, а после на синюю гладь океана. Однако в глазах виднелась неуверенность.       Но где же ловить рыбу? После ещё нескольких минут осмотра пляжа, Джеральди всё же приметил выделяющуюся, на фоне светлого песка, спокойного океана и высоких пальм, деталь. Стоило икенумовцу подойти ближе, как эта мелочь приобрела более чёткую форму. Специальный мостик для рыбалки из тёмного дерева. Доски, скрепленные и имеющие маленькие зазоры между собой, выходили в океан на несколько метров. Деревянное полотно опиралось на балки из того же материала. Выглядело крепко и устойчиво, икенумовец топнул по мостку ногой, работа мастера на долгие века. Здесь Джеральди и решил расположиться, оглядываясь на то, что это, похоже, единственное подходящее место поблизости.       Поставил ведро, рядом с ним положил удочку, по привычке стряхнул с досок весь песок и присел, медленно опуская ноги в воду. Однако только носок соприкоснулся с поверхностью воды, как икенумовец вздрогнул и мигом вернул свою ногу на спасательный мостик. Нет, вода не была холодной. Он просто не привык. С его-то жизнью, было ли время, даже прикасаться к воде не из под крана, не то что окунаться в неё? Конечно нет, в то время, когда дети его возраста мирно веселились и купались в морях и речках, Джеральди корпел над бумагами, погружаясь в пучину мести. Он так много упустил.       Вздохнув полной грудью, словно готовясь к худшему, икенумовец вновь потянул свои ноги к воде, на этот раз обе. Куда лучше сунуть всё сразу, чем только продлевать мучения. Да, он мог вообще не прикасаться ней, рыбачить стоя, но теперь парень считал своей обязанностью докоснуться до водной глади. Задержав ступни в миллиметре от поверхности воды на несколько секунд, икенумовец зажмурился, следом резко опуская обе ноги в воду. Не обошлось без всплеска. Брызги намочили колени. А по телу Джеральди прошла мерзкая дрожь. Хотелось быстрей вынуть ноги обратно на сушу, но икенумовец держался, напрягаясь и сжимая руками бедные дощечки. Вскоре он смог расслабиться и теперь ноги парня, словно в космосе, болтались под водой. Джеральди прекрасно видел как постепенно, уходя вглубь, они пропадали из зоны видимости. Это не могло не напомнить ему тёмное дно, к которому он, весь израненный, опускался после падения.       Довольно резко Джеральди перевёл взгляд на удочку, которую вскоре схватил. И резко пришло ещё одно неутешительное осознание. «Я никогда этим не занимался.»       Конечно, он много раз видел, как этим занимались жители тех или иных городов, а уходя дальше в детство, когда просмотр фильмов был не пустой тратой времени, то и там были сцены рыбалки. Однако сам Джеральди никогда не держал в руках удочку. Сейчас, рассматривая её вытянутую деревянную основу, к началу которого крепилась катушка с намотанной на неё леской, что тянулась к концу этой палки, имела при себе поплавок, какой-то груз и сам крючок, икенумовец крепче её сжал. Эта конструкция была до невозможности примитивной, а потому Джеральди, что привык к сложным и порой скрытым детальным механизмам, совершенно точно был уверен, что овладеть удочкой ему не составит труда.       Покрутив катушку, задавая, как казалось парню, хорошую длину лески, он, вырывая из воспоминаний сцену за сценой, замахнулся и резким движением рук закинул-таки поплавок настолько далеко, насколько позволяла нить. Крючок сразу пошёл ко дну, а буёк, испуская от себя круги на воде, остался на суше. Теперь оставалось только ждать.       Но время всё шло, а поплавок оставался непоколебим. Икенумовцу такой расклад был не по нраву. Несколько раз он аккуратно вытаскивал пустой крючок, наматывая леску на катушку, а после снова закидывал в воду. Однако словно чего-то не хватало. Джеральди смотрел на крюк, крутя его в руке. Почему рыба не клюёт?       И эта задачка так и осталась бы нерешённой, если бы икенумовец не поставил себя на место рыб. Приманка. Нужна приманка. Джеральди осмотрелся, однако неподалёку не было ничего съестного, даже старик Ватанабэ не позаботился о такой важной мелочи. Тяжёлый вздох, ничего не поделаешь.       Икенумовец поднялся, откладывая удочку в сторону и вытаскивая ноги из воды. Их сразу же встретил малоприятный холод, захотелось сразу же вернуться в уже привычную среду, но Джеральди направился к леску, который пробегал ранее, когда покидал деревню, малой была вероятность, что в песке он найдёт что-то живое и маленькое.       Копаться в лесу пришлось долго. Ягоды вряд ли подошли бы в этом деле, а муравьи расползались в разные стороны, стоило их только положить на широкий листок, который играл роль ёмкости. Пришлось копаться в земле, выуживая от туда хотя бы червей.       Вернулся к мостку Джеральди уже когда солнце полностью взошло. Нельзя сказать, что он преуспел в собирательстве, однако посчитал, что даже на это можно наловить неплохо. Положив листок на деревяшку, икенумовец зашёл по колено в воду. Всё же он изрядно вымазался, копаясь в грязи. В прошлой жизни он бы даже такого не смог себе позволить, да и заметь его кто-то за таким, он бы точно опозорился. Непозволительно. Такой след ещё долго бы никто не забыл. Однако здесь и сейчас Джеральди мог допустить себе такую глупость.       Вновь удочка. Но теперь на крючке медленно извивалась половина червячка. И вновь ожидание, которое на этот раз продлилось недолго. Поплавок ушёл под воду, а это значило лишь одно: надо тянуть. И Джеральди потянул, возможно слишком сильно, ведь рыба буквально выбилась из воды на леске взлетая высоко над головой икенумовца. Парень быстро понял, что он переборщил, однако не знал, как быстро исправить свою оплошность, ибо рыба, под действием сил и вертикально поднятой удочке, летела прямо на Джеральди. И не успел парень моргнуть, как она ударилась пластом прямо об его лицо. Однако парень успел поймать рыбёшку, когда она захотела вернуться в воду. Хоть и несколько болезненно, но первая рыба была поймана. И Джеральди, потирая щёку, несомненно гордился этим.       Рыбалка продолжилась своим чередом. Икенумовец уже приноровился, понял с какой силой следует тянуть за леску. Хоть и не вся рыба угождала в ржавое ведро, но Джеральди и малому был доволен. Тихая и одинокая обстановка позволяла сконцентрироваться на деле. Похоже, что никто на этот мосток и не заходил вовсе, или парню просто повезло с днём. Так или иначе, ещё один располовиненный червь оказался нанизан на крючок, а после зашвырнут в океан.       Джеральди всё же не подумал, что в воде живёт не только рыба. Когда поплавок вновь ушёл под воду, икенумовец потянул за леску с привычной ему силой, однако на удивление парня, удочка на этот раз оказалась слишком уж лёгкой, а из воды показалось что-то зелёное. Как и в первый раз оно понеслось прямо на него, однако теперь уж икенумовец среагировал быстрее, увернувшись от неприятной атаки. Выловленная штука пролетела мимо, отцепившись от крючка, упала прямо в ведро с рыбёшкой.       В ржавой «кастрюле» было не так много рыбы, Джеральди даже не мог сказать, насколько большой и хорошей она была. Он не знал их названий, а потому немного беспокоился, если Ватанабэ выкинет половину из них, ссылаясь на то, что они могли быть ядовитыми или просто слишком маленькими.       Икенумовец через некоторое время всё же осмелился заглянуть в ведро, откуда на него сразу же выпрыгнула пойманная тварь. Немного отпрянув, Джеральди сдержал вскрик. Это была простая лягушка. Обычная лягушка с очень тупым лицом. Они пялились друг на друга, пока взгляд земноводного не перешёл на лист с червями. Икенумовец вовремя это заметил. - Даже не смей, - он переложил приманку на другую от себя сторону, после начал пытаться отогнать лягушку, махая перед ней рукой, - И вообще, уходи давай отсюда. Ты мне не нужна здесь.       Однако лягушка продолжала смотреть на икенумовца, не двигаясь с места. Этим она заметно раздражала Джеральди. Мало того, что повесилась на крючок с приманкой, чуть не съела остальных червей, уходить не хочет, так ещё и пилит этим идиотским взглядом! Вся атмосфера спокойствия была порушена одной лишь жабой. С таким тупым-тупым лицом и безмозглым взглядом. Джеральди не мог вынести такого соседства. Даже когда отворачивал голову и не смотрел на это земноводное, то всё равно не мог успокоиться, зная, что оно всё ещё здесь и рядом. А потому через какое-то время, когда нервы были уже на пределе, а злость не держалась под контролем, икенумовец грубо схватил лягушку, она издала сдавленный квакающий звук, а после была закинута обратно в воду. Туда, откуда и пришла.       После этого Джеральди всё же смог вздохнуть спокойно, возвращаясь к удочке. Хоть вернуть прежнюю атмосферу будет сложно и долго, но всё же возможно. Икенумовец в очередной раз закинул поплавок. Он немного болтал ногами, заставляя воду расходиться и смотрел вдаль, на безмерный океан, конца и края которого не было видно. И конечно не забывал об удочке.       Готовя новую приманку, после успешного прошлого раза, Джеральди посмотрел сквозь свои пальцы, заметив на поверхности воды движение. Это было что-то зелёное. Не уж-то опять?       Не опять, а снова. На мостике вновь появилась эта лягушка, она выпрыгнула из воды, обрызгивая икенумовца, словно в отместку за недавнее действие. И вновь уставилась на парня, хлопая глазами и разевая рот. Лицо Джеральди ничего не выражало, он смотрел на проклятое земноводное пустым взглядом, в то время как внутри него вновь разгоралась злость. - Ты что, намёков не понимаешь? - проскрипел зубами парень, сжимая удочку в руках, - Сказал же валить, что тут непонятного!? - и вновь лягушка выброшена «за борт».       Однако жаба никак не хотела отлипать, возвращаясь на мосток из раза в раз. В третий и четвёртый разы было сложнее выбрасывать раздражающий фактор, а в пятый случай лягушка так вообще начала искусно уворачиваться и выскальзывать из рук. Джеральди не хотел смиряться с таким соседством, однако ничего с этим, по всей видимости, не мог поделать. Окончательно сдаваясь, он всплеснул руками, обессиленно, но всё ещё злостно взвывая. - Как же ты меня бесишь! Как же я ненавижу тебя! Ты, чёртов ублюдок с тупым-тупым лицом! Сдохни, идиот! Идиот! Идиот…       Такой речевой выплеск позволил Джеральди выместить свою злость. Так что после этого он лишь тяжело дышал, перебирая пальцами по удочке. После он вернулся к рыбалке, всё ещё хмурясь. Напряжение не прошло и не хотело проходить. Периферическим зрением Джеральди замечал маленькие движения и копошения возле себя, лягушка всё еще крутилась рядом, из раза в раз своими бессмысленными действиями заставляла обратить на себя внимание икенумовца. А когда тот смотрел на неё, она пялилась в ответ. Её взгляд всё ещё раздражал парня, а немигающие глаза словно закрадывались в душу. В такой обстановке Джеральди не мог молчать. - Не смотри на меня так, - однако лягушка словно не слышала, да и не понимала в общем, - Говорю же, не смотри! - Джеральди порой отвлекался от удочки, всё ещё не упуская попытки согнать ненавистное земноводное, - Я знаю, что облажался во многом, мне не нужно твоё дурацкое напоминание! - внезапно для себя высказал икенумовец отводя глаза в сторону к воде.       С чего его вообще потянуло на разговор с обычной лягушкой, которая скорее всего ничего не поймёт? Может ему просто нужно было хоть кому-то высказаться о том, чего никому никогда не скажет? Смелости ведь просто не хватит. - Я ведь пытаюсь стать лучше! Понимаешь? Я всё ещё здесь, а не где-то там...хоть меня и явно тянет обратно, - поплавок ушёл под воду, однако Джеральди проигнорировал это грустно опустив глаза на колени, - Но меня преодолевает страх и одиночество. Я остался один, - здесь голос икенумовца задражал. - Ква…       Быстро Джеральди выпрямился, словно стараясь подбодрить себя или оправдать в чём-то, он поднял тон своего голоса. - Этого старика в расчёт не берём! Он даже не знает меня! Что он вообще может сделать?! - сразу прикусывая язык, Джеральди мысленно забирает свои лживые слова назад и ,вновь сгорбившись, продолжает, - Я чувствую вину, я правда сожалею, но...держусь, чтоб не начать всё с начала с прежней ненавистью! И это так гложет что-то здесь, - он положил одну руку на грудь, - Сердце, да? Значит я не совсем уж и плохой икенумовец?       Он посмотрел на лягушку без какого-либо раздражения, даже с какой-то надеждой, что она вот-вот даст ответ на его вопрос, поддержит, совсем забывая, что это простое земноводное, которое продолжит пялиться с прежним выражением лица. - Такая неопределённость... И я не знаю что мне делать, - руки икенумовца опустились, хватка на удочке ослабла, а её поплавок уже никто не теребил, - Жить со всеми этими грехами , пытаться их исправить? Но как? - Ква. - Я слишком много всего натворил. Кажется, я уже размышлял об этом? - задумчиво икенумовец похлопает глазами, после всё же продолжая накалять воздух, - Так или иначе, после взрыва корпорации едва ли в Гапанизе не начался финансовый кризис, кто-то мог пострадать, взрыв Катастрофы наверняка спровоцировал затопление какой-то территории, некоторые может никогда и не оправятся от произошедшего, - через огромную силу, сглотнув, Джеральди приводит явный и возможно самый сильный пример, - проект «А»...я даже имени её не помню…       После этого икенумовец замолчал, поникнув ещё сильнее. Слишком во многом он был виновен, он признавал это, но мог ли он противиться страху встречи с последствиями его ошибок? - Ква-ква?       Нет, не мог. И внутренний голос правдой резко вырвался наружу: - Нет! Не хочу ничего из этого видеть! Не хочу возвращаться и вообще думать об этом! - Квааа… - Я бегу? Думаешь, что я бегу?! Ничего подобного!       Но Джеральди тяжело вздохнул, похоже всё же признавая свою трусость. Он смотрел перед собой, часто моргая, чувствовал, как к горлу подходил ком, сглотнуть который не представлялось возможным. Лягушка же, что до этого не сводя взгляд смотрела на икенумовца, последний раз квакнув, отвернулась.       Не прошло и минуты, как Джеральди резко обернулся назад. Из стороны леса слышались шаги. Икенумовец напрягся, прислушиваясь, и совсем скоро понял, что они постепенно приближались. Явно запаниковав, парень начал оглядываться, куда бы он мог по-быстренькому уйти, но не нашёл ничего лучше, чем забраться под мостки. Под адреналином, который просто переполнял икенумовца, его тело не заметило всю прохладу воды. Тупая лягушка осталась на мостке.       Вскоре до ушей Джеральди дошёл невероятно знакомый голос, который тот бы предпочёл больше никогда не слышать. - А? Мне показалось, здесь кто-то был. Хм?       Он взошёл на мостки. Джеральди всего трясло, так что одной рукой он схватился за деревянную балку, а второй закрыл себе рот, чтоб хоть немного попытаться прийти в норму и не выдать себя.       Пришедший икенумовец увидел раскиданные на деревяшках предметы, быстро поняв, что тут кто-то всё же был. Однако так как этого кого-то всё же здесь уже не было, он ногой отодвинул удочку в сторону, задевая незамеченную ранее лягушку. Она квакнула и икенумовец всё же обратил на неё внимание. - И ты тут? Разговариваешь и рыбачишь, негодница? - он сразу же усмехнулся со своих слов, присел на мостик и с размаху опустил свои ноги в воду, Джеральди обдало брызгами, - Глупо было подумать, что простая лягушка может говорить.       В ответ земноводное квакнуло, однако по итогу осталось проигнорированным. Икенумовец же облокотился руками о дерево, поднимая голову и начиная рассматривать небо. Наверняка он думал над чем-то, но Джеральди даже не помыслить не мог о чём, его самого переполняло множество чувств. И он ещё прячется? Да, трусит. И не хочет быть замеченным даже им.       Прошло наверно около получаса, как некий икенумовец занял место Джеральди. Само же тело парня за это время полностью привыкло к воде, в котором находилось сейчас. Они бы и продолжили проводить так время, если бы подвижек не дал ещё один приближающийся голос, на этот раз женский. Он уже явно огласил имя пришедшего икенумовца, отставляя все сомнения Джеральди. - Сигукин! Сигукин? Вот ты где, бачи! - запыхалась девушка, входя на мостки, она явно бежала. - О, Бачикин, привет, - икенумовец спокойно поприветствовал её, оборачиваясь. - Ты! Ты… Опять ушёл никому ничего не сказав, бачи! - икенумовка явно злилась, она топнула ногой по деревяшке, подходя ближе, тем самым спугнув лягушку, та бросилась в воду, на этот раз навсегда, - Я же волнуюсь, бачи! - Ну прости, прости, - начал извиняться Сигукин, - Я просто...хочу побыть один, ты же знаешь? - Но ты мог бы хотя бы сказать, куда пойдёшь! Я тебя обыскалась, бачи!       На самом деле волнение Бачикин можно было понять. После всей этой истории с МДКР Сигма слишком часто стал проводить время наедине с собой, уходя в какую-нибудь глубинку никому ничего не сказав. Его друзья относились к этому нормально, лишь иногда спрашивая о самочувствии икенумовца, но вот Бачикин места себе не находила. Она волновалась, ей было страшно, что с её близким человеком что-то случится, даже если всё их приключение закончилось. - Вот поэтому я и не говорю, куда собираюсь.       Повисло молчание. Подойдя почти вплотную, Бачикин присела рядом, не решаясь всё же опускать ноги в воду. Девушка не была шибко умной, но всё же понимала чувства Сигукина. - Ты...всё ещё беспокоишься об этом, бачи? - собираясь с духом, она начала новый диалог, - Всё ведь уже закончилось, да и мы уже говорили на эту тему, бачи. Я думала, тебе стало лучше… - Стало, с этим не поспоришь, но я всё равно возвращаюсь к этим мыслям. Этот груз всё ещё лежит на моих плечах, и я понимаю, что он никуда не спадёт. Я виню и корю себя за свои ошибки, - Сигукин продолжал, у Бачикин краснели глаза, однако это хорошо закрывали чёрные очки девушки, она продолжала слушать, давая в очередной раз её другу высказаться — И я никогда не смогу их исправить в полной мере. Как бы я не старался, я не смогу перед ними извиниться. Даже перед одним, кому я насолил больше всего, заставив нести тот крест мести. Даже если бы хоть один из них выжил...сейчас я бы сделал для него всё, чтоб заслужить прощения, - Сигукин замолчал, опуская грустный взгляд на свои руки.       Бачикин же положила руку на плечо друга, поддерживая. У них уже была сотня таких похожих разговоров, и слова, которыми икенумовка могла бы ответить Сигукину, тоже заканчивались. Неизвестно, сколько она уже повторялась. Было бы куда легче, если бы Бачикин просто сдалась, смирилась с положением настроения икенумовца, но она из раза в раз старается его утешить, даже если тому это вообще не нужно. - Сигукин. Я уже говорила, что эта вина ложится на нас всех, бачи. Ты не должен страдать в одиночестве, мы все готовы поддержать тебя, бачи. Ты ведь знаешь это? - сдержанным голосом повторяла Бачикин, - Тем более что, я не меньше твоего виновата в том, что случилось. Это я отдала тот тупой приказ, бачи, - с каждым новым словом, её чёткость слов падала, ей становилось трудно говорить, - И-и если бы не я, бачи… Я обычно не думаю об этом, но смотря на тебя, бачи…       Сигукин понимающе смотрел на свою подругу. Они вдвоём вязли в этом коме дёгтя. Икенумовец тяжело вздохнул, видя, как из под очков Бачикин потекла слеза. Неужели ему придётся успокаивать ту, что сама так хотела его приободрить? Да и всегда ли их разговоры приходили к этому? - Ну-ну, тихо ты, - его рука легла девушке на голову, чуть поглаживая, - Сама же пришла меня успокаивать, хех. - Н-но ведь… - Всё, успокойся. Что сама мне талдычишь все эти полгода? «Мы живём, и это главное». «Мы изменились, и это главное». «Мы не одни, и это главное». Твои же слова, а? - Бачикин подняла на икенумовца свои глаза, с немым вопросом: «так ты запомнил?» - Но всё же, ты зря так сильно волнуешься обо мне. Просто поверь, что со мной всё будет в порядке. Я никуда не денусь с этого света, если уж удача позволила мне выжить. Все эти слова я говорил тебе уже много раз. Слышишь?       Бачикин лишь тихо угукнула, утирая свои слёзы, чуть приподнимая при этом свои очки. Сигукин всегда заглушал её страхи своими словами, и девушка надеялась, что и её слова играют какую-нибудь роль. И всё же ей было так спокойно, когда Сигма находился рядом, а когда тот резко пропадал, она чувствовала панику невероятных масштабов, вспоминая финальный день их приключения. Ничего не могла с этим поделать.       Икенумовцы просидели так ещё некоторое время, дожидаясь пока каждый из них успокоится. В основном, конечно, ждал Сигукин, ещё не раз повторив свои прошлые слова утешения, и когда у Бачикин окончательно высохли глаза, они приняли решение возвращаться домой, солнце уже не было в своём зените.       Дождавшись когда всё стихнет, Джеральди выплыл из под мостков, аккуратно выбираясь на сушу. Его обдало холодом, но эмоции его были слишком смешаны, чтоб он смог как-то отреагировать на это. Он не знал что чувствовать. Он не знал даже что думать о том, что сейчас услышал. Икенумовца поразил ступор.       Джеральди осмотрел мостки, взойдя на них ватными ногами. Удочка была почти на краю, там же было и ведро с сегодняшним уловом, лист с червями опустел, все они расползлись в разные стороны. Не думая, икенумовец присел на корточки, что бы их собрать в одном месте, как в ноге что-то кольнуло. Подскочив, парень начал осматривать себя и вскоре сзади на ноге нашёл чёрную пиявку. Вероятно, она прицепилась, пока он был в воде, а тот даже не заметил. Джеральди наклонился к ней ближе, рассматривая. Противная, мерзкая и большая. Наверняка выпила уже достаточно много. Тем не менее парень быстро принялся отдирать её от себя, после брезгливо выкидывая на песок, крови от укуса не было. С некой озабоченностью икенумовец осмотрел себя с головы до пят ещё раз. Странно в голове промелькнули мысли об упущенных возможностях, однако парень быстро повертел головой, решив быстрее вернуться к рыбалке.       На этот раз он не стал опускать ноги в воду, исходя из собственных соображений. Однако полностью погрузиться в процесс рыбалки, как это было в самом начале, не вышло. Недавний подслушанный диалог не давал покоя икенумовцу. Получается ли так, что не только Сигма виноват в его несложившимся счастливом будущем, но ещё и эта девушка, что всю историю ошивалась возле него? Получается ли так, что этот ненавистный всеми Бог Смерти в конце концов изменился и сожалеет о содеянном? Стоило ли тогда показываться Джеральди из своего «убежища»? Эти вопросы не давали покоя, вновь загромождая голову парня. Действия его стали резкими, он буквально дёргал удочку, стоило поплавку погрузиться под воду. И совсем не ясно, как она ещё не сломалась с таким-то обращением. Понятное дело, что часть рыбы просто сорвалась с крючка, но другая всё же успешно угодила в ведро.       Даже с заходом солнца этот мосток не опустел. Джеральди продолжал закидывать удочку в надежде что-нибудь выловить, даже когда приманки вовсе не осталось. От холода парня немного трясло. Он не знал что делать. Сейчас он действительно находился в заблуждении, действительно был потерян даже сильнее, чем в прошлые разы. Скорее всего он бы провёл и ночь на этом несчастном мостке, если бы на его плечи внезапно не упал бы плед, а по его спине не постукали. - Ну всё, хватит, парень, - голос Ватанабэ, который кажется был самую долю взволнован, - На сегодня ты достаточно постарался. Пропал на весь день, я ещё даже не проснулся. Правда сразу понял, куда ты пошёл.       Джеральди молча смотрел на старика, как он забрал из его рук удочку, накрутил леску на катушку и заглянул в ведро. Икенумовец же, освободившимися руками, поправил тёплую ткань, которая начала спадать, и закутался в неё сильнее. - Вот только разбудил бы уж меня, коли собрался всё же. Я бы тебе хлеба дал для приманки, - немного подвигав ведро, старик снова обратился к Джеральди, - Где взял? - В лесу. Накопал, - пожимая плечами признался икенумовец.       Брови Ватанабэ приподнялись, он явно был удивлён такому ответу. - Вот прям накопал? Руками? - Джеральди кивнул, и старик всплеснул руками, - Ну как так! Руками! Так дела не делаются! - и начал подталкивать парня к выходу с мостков, - Всё-всё, пошли домой! Нечего тут больше делать!       Старик не злился, хоть его голос и звучал достаточно выразительно. Возможно в нём читалась забота или нетерпение скорого возвращения в Мастабе. Однако всё прервал внезапный урчащий звук, исходящий из желудка икенумовца. Верно ведь, он целый день ничего не ел, а был поглощён столькими разными событиями, что расслабляться и не думал. А стоило подрасслабиться, и вот результат.       Джеральди хотел бы продолжить идти, однако Ватанабэ сам остановился. Он ничего не говорил некоторое время, лишь переводил взгляд с парня на ведро с рыбёшкой и снова на икенумовца. - Эй, парень, - позвал по итогу он, Джеральди пару раз моргнул, - Сильно есть хочешь? - и здесь икенумовец наврал, покачав головой, однако Ватанабэ это не остановило, - Пойдём, тут недалеко есть место.       Он схватил ведро, оставляя на парня удочку, и направился вдоль берега. Джеральди, придерживая плед, направился за ним. Нельзя было сказать, что они шли долго, под конец всё равно зашли в лес. Но путь их был не зря. Они вышли к заготовленному костру с двумя поваленными рядом брёвнами деревьев. По всей видимости кто-то уже очень давно устраивал здесь пикник или готовил на огне всякое. Так или иначе, Джеральди понял зачем они здесь, и от этого осознания желудок снова заурчал. - Ну-ка, парень, помоги-ка мне, - засмеялся старик, - Нужно две ветки, да крепкие такие, хорошие.       Огонь костра не был высоким, горячий воздух от него смазывал изображение, да и в целом давил на глаза, потому Джеральди часто их потирал. Пара рыбёшек, что он наловил были уже приготовлены на своеобразных вертелах из двух палок. Удивительно, что у Ватанабэ были припасены с собой перочинный нож с зажигалкой. Носил ли он их всегда или взял только сегодня — неизвестно. Да и спрашивать было негоже, молитва уже прошла. Оставалось вместе с ним поедать жареную рыбу, соли в которой было предостаточно.       Ужинать на свежем воздухе тем, что поймал сам, для икенумовца было в новинку. И хоть такое времяпровождение и оказалось ему по нраву, всё же ужинать он бы предпочёл в постоянно тёплом доме, а не зависеть от костра и шерстяного пледа.       Ватанабэ изредко посматривал на своего подопечного. Что-то в нём не устраивало старика. То ли то, что парень ушёл на рыбалку слишком ранним утром, когда обычно спал дольше него самого, то ли потому что взгляд икенумовца был не таким. Что-то странное чувствовалось в его зелёных глазах. Некая угнетённость, переживание, растерянность, незнание и страх. Сейчас это было более заметно, чем в прежние дни. Не уж то что-то произошло днём? Однако старик не будет спрашивать, если парень захочет, то сам огласит свою проблему.       Тем временем ночь наступала сильнее, но и Ватанабэ с Джеральди закончили свою трапезу. Вышло не слишком вкусно за не имением в арсенале специй, однако сытно. Костёр пока горит, они переводят дух, и Джеральди всё же решается огласить свой вопрос. Икенумовец подумал, что если не сейчас, то потом уже будет поздно, и он так и останется в поиске ответа. - Оджи-сан...скажите, люди могут меняться? - он робко поднял взгляд, смотря на старика, - Прям кардинально, словно он стал другим?       Ватанабэ посмотрел на парня в ответ и задумался на долгое время, что Джеральди даже подумал, что его сложный вопрос останется всё же без ответа. - Да кто их знает, - всё же выдал старик, для Джеральди это прозвучало огорчающе, и он опустил взгляд, - Это всё зависит от многих факторов. От здоровья человека до его воли и стремления к изменениям. И зачастую мы не знаем, что именно послужило метаморфозе. Но, на самом деле, легко узнать, обманывает ли тебя человек, или всё же правда поменялся в совсем иную сторону, - старик ударил себя в грудь, - Все его слова и действия должны идти от сюда, а взгляд должен быть чистым и прозрачным.       Джеральди слушал монолог старика, стараясь приложить всё сказанное к дневному случаю, однако ему это давалось сложно. Икенумовец даже в глаза не видел своего давнего врага, а на его слова не мог положиться полностью, хоть и звучали те довольно по-доброму. Хмуро парень кивнул Ватанабэ. - А иногда, стоит просто поверить. Отпустить все сомнения, и будь, что будет, - глаза Джеральди округлились, удивлённо уставляясь на старика, - Например, ты, парень. Ты многого мне не говоришь, я даже имени твоего не знаю. Но смотрю в глаза и вижу изменение. При первой нашей встрече, они жаждали убийства, признаюсь, меня это шокировало, - икенумовец отвёл глаза в сторону, он не хотел вспоминать тот день, за который сейчас ему было стыдно, - Но сейчас, я вижу, что ты блуждаешь, парень, в своих мыслях и сомнениях. Если у тебя и была какая-то ситуация, то ты больше не смотришь на неё однобоко, - на такое заключение, Джеральди кивнул, старик говорил правду, - И твои действия. Ты бы не стал засиживаться в мастерской допоздна или идти на рыбалку в такую рань, если бы замышлял что-то неблагонадёжное. Конечно, это можно поддать сомнениям. Но видя твои глаза, я поверил. И продолжаю верить, что рано или поздно ты найдёшь свой правильный путь.       Примеряя эти слова на себя, Джеральди был поражён сходством. Более того эта речь выступила некой поддержкой для него, поубавила пыл сомнений и дала наглядно понять, какими же всё же проницательными бывают взрослые. Икенумовец грустно улыбнулся, к его стыдливому списку прибавилась ещё и недосказанность Ватанабэ. Но главным выводом было то, что сам Джеральди постепенно меняется. - Вы всё верно сказали… Спасибо, это немного подняло мой дух, я очень благодарен, - слова из его рта шли медленно, он активно старался подбирать их, что бы высказать всё правильно, объёмно и честно, - Вы очень много для меня сделали, хотя я был груб и даже не представился. Простите, но я до сих пор не могу этого сделать, - проглатывая ком заключил икенумовец, - Простите…       Старик понимающе кивнул: - Ты боишься? - со стороны Джеральди последовал короткий кивок, - С этим, парень, ты должен справиться сам. Я не стану ничего выпытывать из тебя, я верю, что ты сам мне всё расскажешь, когда будешь готов. Но я всегда готов помочь тебе.       Икенумовец вновь кивнул. Ватанабэ слишком доверял ему, однако, это ли не значит, что у Джеральди всё же есть шанс исправить свои ошибки? У него есть потенциал, который видит этот старик и в который искренно верит. С трудом икенумовец понимает, что у него всё же есть опора и поддержка.       Однако такие размышления прерывает голос старика. - Так, парень, ладно. Давай закругляться и домой! Завтра нас ждёт новый рабочий день, - после мягких откровений, голос Ватанабэ звучал серьёзно, убирая всю спокойную атмосферу момента.       И Джеральди, быстро переключившись, вскочил с места. Вместе они затушили костёр и начали собираться. Парень взялся за ведро, в котором всё же оставалась рыба, первее старика, тому оставалась только удочка. Так они умеренным шагом, с маленькими остановками, выдвинулись в путь.       По дороге Ватанабэ задал ещё один вопрос, как бы невзначай, но по мнению Джеральди всё же специально. - Кстати, я тут на днях собираюсь поехать в Юрирейз, страна такая в пустыне, мне там нужно по делам. Ты вполне можешь отправиться со мной в помощниках, да и город иной посмотришь. А если тебе не комфортно, то плащ наденешь, там таких разодетых вагонами ходят. Что скажешь?