Рефлексия

      Золотистый песок пустыни, в которой безмятежно плавала одна единственная страна, проминался под копытами лошадей и колёсами повозки. Нередко приходилось самостоятельно толкать телегу, чтоб преодолеть проблемную яму. Уж очень сложено было добраться до Юрирейза. Несомненно путь требовал от всех особого терпения, чтоб те смогли вынести и палящее солнце, и капризную пустыню. Часто возничий останавливался дабы напоить лошадей.       Джеральди всю дорогу сидел в задней части повозки вместе с Ватанабэ. Ноги их свисали и болтались, встречая редкие бугры песка. Как понял икенумовец, большую часть пути старик предпочёл проспать, однако совершенно точно говорить об этом не давало старое лицо, морщины которого и так сужали маленькие глазки. Сам же Джеральди немного завидовал Ватанабэ, он просто не мог заснуть в такой обстановке, а потому оставался один на один с солнцем. Оно заметно пекло макушку, да и всё тело в общем, радовало лишь то, что на обоих приезжих были плащи, которые хоть как-то спасали от солнечного удара.       Для Джеральди всё развивалось невероятно быстрыми темпами, он даже осознать не успел, как оказался здесь, в этой повозке. Казалось ещё вчера был тот день, когда он ловил рыбу, первый раз встречая своего заклятого ли врага. А теперь, не уследив за теми «несколькими днями», о которых говорил Ватанабэ, да и проморгав сам момент своего согласия отправиться вместе с ним, едет в Юрирейз. Населённое место, в котором он никогда не бывал, но много раз смотрел и изучал на различных картах в корпорации, и правителя которого, немалоизвестного Омоикане Сальваторе, мельком наблюдал в день своего окончательного падения. Возможно, Джеральди утрировал, однако руки его тряслись и заметно потели, было ему как-то не по себе, или может это всё солнце?       Вскоре возничий окрикнул их, что конец пути близок. Икенумовец легонько толкнул Ватанабэ в плечо. Если тот и не спал, то явно сделал вид, что проснулся. - Мы подъезжаем, - коротко проинформировал парень, натягивая капюшон плаща ещё сильнее, чтоб уж точно закрыть своё лицо.       Ватанабэ не обратил на это внимания, задорно проронил что-то вроде: «О как хорошо», а следом потянулся, разминая кости. Был чётко слышен хруст его позвонков.       На въезде их встретили стражники, обычный контроль безопасности, ничего более. Но так или иначе, Джеральди съёжился. Они, хоть и были простыми людьми, внушали силу. С головы до ног одетые в золотое боевое снаряжение, хоть острый глаз икенумовца сразу распознал фальшивость металла. Простая позолота, скорее всего она служила камуфляжем и, на самом деле, хорошо сливалась с песком. В руках у людей были копья, оружие дальнего боя, пресекало любые попытки подойти ближе. Стража обошла повозку, осмотрела содержимое: простые побрякушки, принадлежавшие Ватанабэ. Сразу же после последовали расспросы о цели визита и продолжительности.       Джеральди задумался. На сколько он знал, Юрирейз - мирная страна и конфликтов ни с кем не имеет. А единственная империя, с кем имел бывший Лес Зарино разногласия - уже давно покоится в руинах и песках. Сейчас Юрирейзу ничего не угрожает, а после инцидента с Катастрофой уж точно. Разве белый голубь не пронёсся со своим флагом по всему миру, избавляя от нужды волнения об опасности? Ничего ведь не осталось. Хотя, пожимая плечами, это простая забота о безопасности здешнего правительства. Такая забота, которой у других стран и поселений нет… - А этот? Кто таков? - неожиданный вопрос одного из стражников, направленный к, наверняка всё же подозрительно выглядящему, низкому человеку в плаще.       Ком в горле так и застрял. По всей видимости, пока икенумовец был погружен в свои рассуждения, на все вопросы, навязывающиеся и нет, отвечал старик. А сейчас Джеральди придётся пояснить за себя, за своё нахождение здесь и право показываться на людях? Назвать своё имя в конечном итоге. Однако ответ был дан сразу же, икенумовец не успел и с мыслями собраться. - А это так, со мной. В помощь мне, старику, - начал старик под укоризненный взгляд охраны, - Молодые в наше время, знаете ли, такими застенчивыми бывают. И этот вот, - он слабо пихнул парня в плечо, - Ничем их не хуже. Знали бы вы, сколько с ним хлопот! Порой даже ни бе, ни ме сказать не может..!       Хоть это и звучало оскорбительно, Джеральди предпочёл ничего не говорить против, лишь опустил голову, любуясь песком, который постепенно засыпал ноги всех здесь присутствующих. Парню казалось, что это всё — какой-то своеобразный план старика и не стоит тому мешать. А Ватанабэ продолжал говорить, всячески опускать икенумовца в глазах других и, наверно, мог делать это ещё очень долго. - Ладно, хватит вам, господин, - не смотря на все ранние словечки, стражники, на удивление, продолжали держать себя уважительно, - Проезжайте, проезжайте.       Похоже, стража не смогла терпеть все распри этого старика. Но тем не менее, они с икенумовцем прошли сложный пропускной пункт. Если это и было коварным планом дряхлого Ватанабэ, то тот определённо удался. Это подтвердилось коротким смешком и таким же слабым толчком в бок. Страшно было помыслить, на какой ещё обман был бы способен этот человек, не будь в нём чувства справедливости и совести. Однако Джеральди всё равно был благодарен, каким бы подлым этот поступок не оказался бы.       Возничий загнал лошадей в стойло, где им можно было оказать надлежащий уход, повозка же остановилась на своеобразной «стоянке», там было много других телег. Джеральди остался у неё, как какой-нибудь ребёнок в супермаркете, а Ватанабэ в это время о чём-то переговаривался с извозчиком, а после протянул тому мешочек с деньгами, платой за путь.       Расставшись с возничим, тот пошёл к своим лошадям, старик вернулся к икенумовцу. Они вытащили из телеги вещи, их было не так много, как казалось на первый взгляд, всего пара сумок и рюкзаков, и потащили к гостинице. Ватанабэ постоянно твердил, чтоб парень был аккуратен и ничего не повредил. Идентичные этапы любой из поездок: приехать, выгрузиться и заселиться.       С горем пополам, всё прошло без казусов. В гостинице их встретило непонятного вида существо с просто огромным глазом, оно без труда выделило прибывшим комнату и даже проводило их. Джеральди хотел уже взяться разбирать вещи с сумок, но Ватанабэ остановил его. - Эй-эй, парень, пусть всё так и остаётся, ничего не трогай, - заговорил старик, отводя икенумовца в сторону, - Сумки мне ещё понадобятся. Прямо сейчас займусь тем, зачем приехали, а ты, - он озадаченно оглядел Джеральди, решая, привлечь его к своему делу или нет, - А ты, пожалуй, осмотри-ка окрестности. - То есть, пойти погулять? - переспросил, поднимая брови и часто моргая, - Вам помощь точно не нужна?       Как-то было не слишком удобно, оставлять работу, если она и была, на пожилого человека, а самому просто болтаться по улице. Джеральди никогда такой расклад не нравился. Если работали все, то и он тоже работал. Однако старик помотал головой, подталкивая парня к дверям выхода. - Иди-иди! Зря сюда приехал что ли? Давай, уходи! Может с кем и познакомишься, а то действительно зажался, как трусишка, ничего страже не сказал! - хоть и звучало резко и грубо, кажется, Ватанабэ сам не воспринимал свои слова всерьёз, - Если станет плохо, то возвращайся уж.       Дверь закрылась прямо перед икенумовцем. Его просто выставили за дверь, и при чём сделали это с каким-то «наигранным скандалом», который, явно слышали и другие постояльцы гостиницы. Джеральди надел капюшон плаща прежде, чем на него обратили внимание, и, что уж там, направился к выходу. Парень не злился на старика, хоть тот и создал вокруг него шум. Икенумовец понимал, что у Ватанабэ не было дурных намерений. Скорее всего от того, что он живёт со стариком довольно долго, что успел «проникнуться», или от того, что действия человека идут от сердца, тут Джеральди не мог полностью понять, но с большей уверенностью, следуя логике, ставил на первое.       Улица встретила жаром. Да уж, в гостинице явно было попрохладней. Однако вместе с тем повеяло чем-то знакомым. На самом деле Джеральди стал ощущать это чувство уже когда они только вступили на пески золотой пустыни. Давнее и привычное. Икенумовец непроизвольно сжался. Его разум будто намеренно отсылал к изначальному родному дому. Сейчас в городской суете всё обострилось и стало намного ярче. На секунду он словно превратился в двенадцатилетнего ребёнка, что радостно встречал каждый свой новый день, с нескрываемым удовольствием поднимал незапятнанную голову, глядя на ослепляющее солнце, прикрываясь руками. А потом. Он больше никогда не смотрел на небо. Словно он проклял себя, как какое-то порождение тьмы и бесконечной ненависти, он не мог позволить себе смотреть на свет. Словно оно могло поразить исцелением. Какие-то из этих слов когда-то принадлежали бывшему коллеге, который теперь покоится в руинах корпорации зла.       Руки сжались в кулаки. И голова Джеральди медленно поднялась. Он пропускал взглядом жителей страны, их дома, маленькие «киоски», где орудовали жадные до клиентов продавцы, глаза икенумовца поднимались выше всего этого наземного мира. Однако быстро зажмурились. Парень вдобавок прикрылся руками, потирая веки. Солнце ослепило его, словно отвергая. Хоть это и было первым, что пришло на ум, Джеральди понимал, что он слишком отвык от неба и солнца, что главенствовало там. Возможно, лишь со временем земное светило не будет так строго к нему, стоит только привыкнуть смотреть вверх.       Но и об вынужденной необходимости пронести свою тушку по улице и не заблудиться по итогу, не стоит забывать. Позже Джеральди обязательно попытается снова, а после ещё, пока солнце не сокрушится под его упорством. Парень усмехнулся. Что за странная детская выходка? Бросать вызов раскалённому, космическому шару.       Собравшись с силами, парень сделал первый шаг по каменной плитке, которую чуть-чуть застилал песок. Джеральди держался стойко, вероятно от того, что был укрыт плащом, дополнительной опорой служил тот факт, что, как и говорил Ватанабэ, таких «разодетых» здесь полно. Не каждый второй, конечно, но достаточное количество, так же встречались люди в тюрбанах и простые психи без головных уборов. Своё состояние сейчас Джеральди даже назвал бы комфортным.       Пройдя вдоль улицы взгляд парня зацепился за доску объявлений. Икенумовец приметил её ещё при въезде в страну. Он подошёл к ней. Хоть это и не место его жительства, но узнать хоть какие-то общедоступные новости ему хотелось. Всё же чувствовал он себя после инцидента с Катастрофой «слегка» оторванным и изолированным от мира. Возможно здесь и будет ответ на излишнюю озабоченность безопасностью правительства своей страны.       Первым в глаза бросилась страница в самом углу. Некоторая заметка об МДКР. Джеральди вскользь пробежался глазами, хоть желания читать и не было, после отвёл глаза в сторону, не желая возвращаться к ней. Скорее всего раньше таких листов было куда больше, похоже, что эта история постепенно утихает. Из этого икенумовца утешает лишь одно: никто до сих пор не знает, как выглядит бывший-главный-злодей-соответствующей-корпорации, ну и то, что он выжил. Но парень не считал это за причину перестать скрывать своё лицо.       Заметки об огромном взрыве совсем не радовали глаз. Однако доска объявлений носила на себе не только тошнотворные заметки. Внизу ровно и прямо висела реклама вкусных пельмешек бабушки Чиё родом из Мастабе, кто-то так же рекламировал Казино Соротто, обещая возможность сорвать целый куш. Было ещё много разных объявлений: полезных и откровенно глупых, словно каждому ребёнку можно было повесить свой листок с каракулями и предложениями купить совершенно бесполезную вещь. Однако среди этих листовок была одна выделяющаяся. Вселяющая чувство паники, дискомфорта и непонимания. «Осторожно! Замечено передвижение роботов!»       Моргание зелёных глаз. Они ещё раз пробежались по буквам в объявлении. «Осторожно! Замечено передвижение роботов!»       В сердце что-то ёкнуло. Но как же так? История мести и ненависти ведь подошла к своему логическому завершению. Добро победило. Мир должен был воцарить. Так почему? Да и откуда? Джеральди ведь был уверен, что не сохранил никакой артиллерии после себя. Всё оборудование корпорации Майнди было взорвано, а то, что находилось на Острове Надежды должно было выйти из строя и накрыться волной от взрыва. Абсолютно всё должно было покинуть белый свет вместе с бывшим президентом. Так почему? Не может же быть, что что-то всё же осталось, что не уничтожили ни он, ни Сигма с его компанией? Удручало всё, даже факт того, что объявление выглядело новым, оно было поверх листовки с МДКР.       Но должен ли Джеральди разбираться в этом? Вторая волна вопросов незаметно подступила. Его история закончена, он не хочет ввязываться во всё это по новой. Просто не желает возвращаться к своему прошлому, хоть и понимает, что имеет к этой информации на афише прямое отношение. Ну и разве этот глупый Сигма не разберётся с этим всем так же, как разобрался с ним самим? Разве он оставит внезапное продолжение истории без конца? Разве он позволит безнаказанно действовать роботам? Они опасны, мало ли какая модель могла уцелеть. Если их не остановить, то будет много человеческих жертв. Разве Сигма позволит им случиться вновь?       Икенумовец наотрез отказывался принимать в этом хоть какое-то участие. Не хотел той мороки, от которой только-только отступился. Хоть и считал это всё неправильным, в какой-то мере оскорбительным по отношению к себе, хоть ему самому и было интересно кто стоит за этими роботами, ведь сами они без приказа ни за что бы не начали действовать. Но не стоит этого касаться. Лучше оставить тем, кто определённо сможет справиться и принести мир городам и странам ещё раз.       Джеральди повторил эти мысли себе ещё раз, подкрепляя. Хоть сердце жгло и рвалось расставить всё по местам, разобраться и втянуться в эту историю последний раз. Но нет. Теперь он такой же житель, как и многие вокруг. Мирная жизнь и существование в спокойствии. Без битв, без конфликтов, в конце концов, без вреда всем остальным. Больше не нужно бороться.       Он отошёл в сторону. Икенумовец не хотел больше искушать себя, понимая, что пока он смотрит на эти объявления, руки чесаться не перестанут. Он насильно прогонял все мысли, ибо сухой воздух никак не проветривал голову, наоборот возвращал всё обратно.       Хоть Юрирейз и был процветающей страной, однако архитектурой никак не выделялся. Она корнями уходила в античность, многие, первый раз увидевшие здешние дома, подумали бы о стране, как об отсталой во всех смыслах. Но конечно же это было не так. Возможно, Омоикане просто придерживается старых традиций.       Дома из жёлтого кирпича, не превышающие три этажа, обступали Джеральди с двух сторон, создавая тонкие переулки. На икенумовца то и дело падала тень от разного рода тканей, что сушились прямо на протянутой меж двух домов бельевой верёвке. Иногда можно было встретить одиноких торговцев, зачастую они сидели на коврах с выложенным товаром, реже ютились под маленькой деревянной крышей, когда продавали что-то из продуктов. Некоторые из них зазывали покупателей. Однако Джеральди проходил мимо.       Он бы так и склонялся по улицам, если бы не внезапное трио детей, что пулей вылетели из закоулка и чуть не сбили с ног икенумовца. Джеральди и прийти в себя не успел, как те, будто вообразив в парне какую-то защиту, разом спрятались за его спину. Переглядываясь между ними и переулком из которого те выскочили, икенумовец находился в немом замешательстве. Однако длилось оно не долго, почти в тот же момент из закоулка выбежали ещё четверо детей, три впереди, а последний поспевал позади, неся в руках побитый жизнью мяч. Тут и думать не нужно было, что бы понять, что Джеральди влип в детскую перепалку. Преследовавшие ребята уставились на него, а парень и двинуться не смел. - Ээ, вы чё, защитничка нашли? - начал тот, кто стоял впереди. - Может и нашли, тебе-то какое дело? Отстань от нас! - ребёнок, находившийся позади икенумовца немного высунулся из-за его спины.       После недавних мыслей о спокойном существовании хотелось уйти, отступиться и сдать беглецов. И пусть с ними было бы то, что было, он бы просто молча ушёл, не его проблемы. - Да вы просто трусливые щенки! Чем он вам поможет? Стоит и молчит! - крикнул второй из четвёрки, - Выходите, а не то вам же хуже будет! - кто-то хрустнул пальцами.       Джеральди почувствовал, как его плащ сжали маленькие ручки. Немного оглянувшись, он увидел глаза детей полные страха. Одна пара из трёх серьёзно заставила задержаться на ней. Взгляд был направлен вниз, но в глазах читалась пустота, отчаяние и безнадёжность, странная вера в то, что никто не поможет. Никто не придёт на помощь. Никто не защитит от опасной угрозы, что стоит прямо перед ним, и вот-вот нападёт...перережет горло…       Но кем бы был икенумовец, если бы прошёл мимо? Отдал бы всех на растерзание этой четвёрки, даже не попытавшись заступиться. Ведь и так понятно, что те их побьют. Этот поступок был бы несправедливым, подлым. Добавился бы в копилочку к тем грехам, и только бы показал нежелание их исправлять, делать хорошие дела. Джеральди бы предал самого себя, отвернулся бы от этих детских глаз.       Хоть и молчит парень так долго, что уже стыдно начинать что-то говорить, всё же открывает рот, пытаясь скрыть неуверенность: - Что тут вообще происходит? Устроили непонятно что, тут вообще-то люди ходят!       Мальчик позади, что до этого высказывался, вновь высунулся, закивал головой, поддакивая: «Вот именно! Так что уходите!» Четвёрка переглянулась между собой, чуть посмеиваясь, мол, «защитничек» заговорил-таки. - А тебе-то какое дело до этих сосунков, а, дядь? Небось тоже схлопотать хочешь? - сказал, по всей видимости, главный в этой компашке, делая шаг вперёд.       Второй ребёнок, прячась за спиной сильнее, тихонько выдавил: «Они всегда в школе к нам пристают. И деньги карманные отбирают.» И повезло же Джеральди связаться с типичными школьными хулиганами, насколько же дети могут быть жестокими. Да и в детстве икенумовец тоже часто наблюдал подобного рода разборки, сам он в них не ввязывался, однако кое-кто очень часто встревал в драки с такими детьми, желая защитить слабых, вечно потом ходил побитым. Навеявшие воспоминания обдали душу теплом, вместе с этим прибавили решимости. Теперь он встанет на место Такахаши. - Если нужно будет схлопотать, то схлопочу, выносливости отстоять у меня хватит. Но разве вам оно нужно? Я в любом случае не слабак.       Стоило сказать это, как к главарю, пока тот ничего не взболтнул, подскочил тот последний, с мячом, они начали перешёптываться. Краем уха Джеральди уловил, что всё же смог донести свою мысль до четвёрки. Лезть на крупную рыбу — плохая идея. Главный то и дело бросал на икенумовца взгляд. Хоть это и была детская потасовка, Джеральди не чувствовал себя в ней взрослой стороной. Всем им было около двенадцати, и парень словно молодел, становился с ними в один ряд. Для него эта ситуация была такой же, как и для троицы, что сейчас пряталась за спиной. - И что ты предлагаешь? - по итогу выдвинул главный хулиган, - Но знай, что просто так мы не уйдём.       Они настроились на мирный лад, и Джеральди был рад, что он сможет избежать любого рукоприкладства, ему крайне не хотелось бы драться с детьми прямо на улице. Однако это ещё не конец, осталось разойтись по разным дорогам, это сделать было уже сложнее, похоже, что парню ещё придётся потратить время на полное умиротворение конфликта. Он стал искать глазами, за что можно было зацепиться и предложить ребятам. Стоявшие позади «беглецы» видимо поняли что к чему, и скоро выдвинулось яркое предложение. - А давай сыграем в мяч? - после того, как тот, кто всё это время молчал, что-то подсказал остальным, второй мальчик подал такую идею, - Право выбора игры на тебе, но если мы выиграем, то вы отстанете от нас раз и навсегда!       Джеральди подметил, что это был хороший выбор, тем более, что у хулиганов как раз мяч был с собой. Однако и тут крылась загвоздка, которая явно вводила икенумовца в ступор. Ровно так же, как он не умел рыбачить, он не умел играть в своего рода разные игры. Баскетбол, волейбол, футбол, всё это осталось в прошлом, где и раздробилось на мельчайшие осколки, собрать которые не представлялось возможным. От такого грустного понимания приходило осознание, что Джеральди в общем счёте не умеет ничего из списка нормального человека, да даже, лучше будет сказать, простого ребёнка. А детства у него, как такового, и не было?       Всё его рассуждение выливалось в молчание, однако время шло своим чередом, не останавливаясь ни для кого на «подождать». - «Раз и навсегда» - громко сказано! - выкрикнул один из мальчиков, что держал у себя мяч, - Обойдёмся сегодняшним днём. - Договорились, - заговорил главный, выхватывая из рук своего «друга» игрушку, - В мяч, так в мяч, - окинул взглядом всех присутствующих и завершил, - Вы все здесь такие дохлики, а потому сыграем в футбол!       Джеральди опомнился, когда уже стоял на поле, и не у ворот. Такая позиция, естественно казалась самой лёгкой, хотя и нынешнее положение требовало только выполнение простой задачи: забить мяч в ворота. Главного стоило понимание, что это всего лишь игра, при чём довольно детская, с кучей поблажек в настоящих правилах.       Ещё до её начала парню пришлось снять свой плащ, однако один из детей почти сразу протянул ему кепку, скорее всего запасную. Икенумовца радовало такое отношение, похоже он слишком очевидно показал своё желание остаться «инкогнито». Так или иначе козырёк кепки прикрыл его глаза и уберёг от солнечного удара.       Первый гол пришёл в их ворота. Молчаливый мальчишка оказался слаб на быстроту реакции и виновато чесал затылок. Хулиганы обсмеяли его, а друзья покачали головой, но всё же поддержали.       Некоторое время Джеральди чувствовал себя как на минном поле. Любое его действие ощущалось до жути непривычным. Резкие движения давались ему с трудом, а прежняя выработанная реакция ушла на покой, не желая возвращаться. Объяснение этого было просто банальным. Хоть икенумовец и полностью выздоровел после взрыва Катастрофы, он ни разу не утруждал себя какими-либо тренировками, да даже просто зарядкой. Парень не возвращал себя в прежнюю форму, не считал, что это когда-нибудь ему самому понадобиться. А теперь он пропускает несколько мячей. Не все из них угодили в ворота, однако неприятный осадок остался. Он наверняка разочаровывает детей, на защиту которых встал. Даже смотреть в их сторону не хочется. Нужно просто больше не попадаться никому на глаза.       Джеральди вздрогнул. Тот молчаливый мальчик взял его за руку. Он улыбнулся, поняв, что на него всё же обратили внимание. Ребёнок загнул все пальцы икенумовца кроме большого, сложив руку парня в соответствующий символ. Мальчик встряхнул рукой, после показав в ответ такой же палец вверх. Это было приободрение, Джеральди не сразу его понял, однако в конце концов улыбнулся в ответ, потрепав «молчанку» по голове. - Верно, мы всё сможем, со всем справимся, - мальчик активно закивал головой, - Давай так. Мы оба сконцентрируемся на мяче и только на нём. И если мяч двигается, то и мы тоже двигаемся, хорошо?       Утвердительный кивок. Пара секунд молчания и ребёнок подпрыгивая побежал на свою позицию у ворот.       С этого момента игра приняла новый оборот, довольно странно, что простая поддержка какого-то там ребёнка помогла собраться с силами и по-новой вступиться в игру. Пропущенных мячей не сильно убавилось, однако и забитых в ворота противника было достаточно. Двигаясь всё чаще, отбивая мяч сильнее с каждым разом, Джеральди сам не понял когда именно начал получать правдивое детское удовольствие от игры. Смотря на него, «молчанка» не отставала. Инфантильная беззаботность окружила икенумовца. Было чертовски весело, даже забывалась сама причина этой игры, а цель победить больше не стояла на первом плане. Как же здорово и легко ощущал себя Джеральди.       И вот один из ребят команды забивает решающий гол. Они вырвались всего на один балл, однако какое счастье обвило всех «беглецов» и Джеральди в том числе. Дети кружились в объятьях друг с другом, икенумовец же предпочёл отойти в тень одного из домов. Детская игра заставила его попотеть. Хулиганы были недовольны своим проигрышем, некоторые, особо буйные, порывались нарушить раннюю договорённость, но их предводитель угрожающе пресекал их. Договор, значит договор. Определённо хорошая черта крылась в этом поганом мальчишке. Даже у него был шанс встать на правильную дорогу. Замечая это, Джеральди даже мог бы понадеяться на хорошее будущее этого хулигана. Неужели он начинает видеть незначительные мелочи, о которых когда-то говорил Ватанабэ? Действия исходящие из сердца…       Так или иначе, ещё чуть-чуть позлившись, хулиганы покинули поле. Вслед за ними хотел последовать и Джеральди, снова надевая свой плащ, он подошёл к детям, протягивая кепку. Ему здесь делать больше нечего, икенумовец хорошо провёл время и, как просил Ватанабэ, прогулялся. - Мы думали ты будешь бесполезен в этой игре, - говорят, прямолинейность — тоже хорошая черта, - Однако, похоже кое-кто хорошо постарался, - ребёнок подтолкнул к Джеральди «молчанку», что стояла за его спиной, - В любом случае, спасибо тебе! Очень нас выручил!       Молчаливый паренёк всё так же улыбнулся и внезапно вместо голоса, начал складывать из рук разные символы, мальчик, что подтолкнул его, быстро объяснил, что к чему и начал переводить язык жестов: - Он немой, не удивляйся, - взгляд ребёнка сконцентрировался на руках, - «Спасибо тебе, ты нам очень сильно помог», бла-бла-бла, - сразу поймал на себе недовольный взгляд, - Ладно-ладно, всё. «Прости, что втянули тебя в это, но сами бы мы не справились. Мы прощаемся, но напоследок я хочу...» Подожди-ка! Ты, что, серьёзно?!       Утвердительный кивок. Джеральди, моргая глазами от такого резкого удивления мальчика, впал в недоумение: - Что он сказал?       Однако на вопрос икенумовца никто не дал ответ, пока немой ребёнок не вытащил из кармана своих шорт несколько монет. «Молчанка», сжимая их в кулак, протянула деньги парню. Джеральди сделал шаг назад, он быстро переглядывался между лицами детей и вытянутым кулачком. Замешательство. Меж тем ребёнок лишь сделал шаг вперёд, показывая ещё один жест. Так они и двигались, пока икенумовец не оказался прижатым к стене. Мальчик решительно потряс жестом. - Он говорит, чтоб ты взял это, - пояснил другой ребёнок, - Просто прими такую благодарность, он хочет, чтоб ты взял их. Если бы не ты, их бы отобрали те хулиганы.       Брать деньги из рук ребёнка вот так просто Джеральди не мог себе позволить. Однако, по всей видимости, у него не было здесь особого выбора. Хоть икенумовец ничего не сделал из того, за что можно было ему заплатить, если принятие такой благодарности сделает этого мальчика счастливее, будет ли это того стоить? Он сделал хорошее дело, ему не нужно никаких вознаграждений. Его будет мучить совесть. Он будет ощущать стыд.       Парень протягивает «молчанке» дрожащую руку, в неё падают несколько монет, после мальчик зажимает руку с деньгами и вновь показывает жесты: - «Не стыдись и не грусти. Это простое спасибо. Потрать это на то, что сделает тебя счастливым.»       А после отбегает к своим друзьям, Джеральди приходит в себя лишь когда мальчишек след простыл. Он хотел, правда хотел, что бы всё это оказалось лишь долгой и очень правдоподобной галлюцинацией, вызванной ударом палящего солнца прямо в голову, однако с болью обнаружил в своей руке всё же настоящие, физические шайбочки. Сжав их в руке, икенумовец опустил голову. Как бы он хотел сейчас провалиться сквозь Землю. Он и не знал что думать на счёт всей этой ситуации. Возможно правда стоит прислушаться к словам немого мальчишки? Просто принять такое «спасибо», ведь наверняка, погнавшись следом за детьми, Джеральди не смог бы их догнать. А может стоит взглянуть на это с позиции детей? Если бы не парень, то их бы настигли врасплох хулиганы, а «молчанка» просто оказался слишком добрым и щедрым, не зная, как ещё отплатить «спасителю».       Джеральди усмехнулся. Он вспомнил себя в двенадцать лет, а то и младше. Как он просил помощи у взрослых, будь то его родители или банально тот же «учтивый» учёный, за которым мальчик всегда бегал хвостиком. После икенумовец всегда «отплачивал» им, задаривая конфетами. И был таким же настырным, даже отказываясь, они рано или поздно принимали такую благодарность. А потом всё очень резко перевернулось с ног на голову. Детский задор ушел слишком рано, просить помощи стало нелепо и стыдно, её сами стали предлагать, а принимать что-либо в качестве подарка за оказанное содействие стало невыносимо мерзко. Это всё словно возвращало в то бессильное детское положение. Так и говорило на ухо: «Слабак».       Но такой детской наивности...как же ему не хватало.       Стоит послушать детский разум, всё равно уже ничего не поделаешь. Тем более, что идея мальчишки, потратить это на то, что сделает икенумовца счастливым, всё же засела в голове Джеральди, как что-то действительно мудрое и правильное в таком случае. Осталось только объяснить внезапный «заработок» Ватанабэ, хотя парень уже подумывал, как бы сохранить произошедшее в тайне от всевидящего старика.       Джеральди вышел со двора, куда его в полусознательном состоянии затащили мальчишки, и направился обратно к гостинице, очень надеясь в конечном счёте не потеряться, ибо помнил он дорогу слабо. Спустя время икенумовец всё же поймал себя на мысли, что возвращается к начальному пункту он уже достаточно долго. Времени определённо прошло больше, чем когда он «гулял». И хоть парень и изучал карты Юрирейза, применить их на практике он не смог. Смотреть на план лабиринта сверху и находиться в нём самом — разные вещи. Если бы только икенумовец мог забраться повыше. Однако Юрирейз — это не место для высоток. Так что спросить дорогу у прохожих оставалось последним вариантом. Однако Джеральди решил повременить с этим: большое скопление людей дальше по улице заинтересовало парня.       Это был рынок. Достаточно большой и людный, в нём легко можно было оказаться раздавленным людьми или, страшнее того, ограбленным. Сжав монеты в кулаке крепче, Джеральди направился вглубь. Протискиваясь меж толпами, огибая и уворачиваясь от потока людей, икенумовец останавливался у различных лавок и навесов, разглядывая товар. Кто-то продавал растения, в основном кактусы, кто-то различные элементы декора в виде самодельных побрякушек, которые лишь бы повесить на гвоздик. Иногда Джеральди всё же толкали, икенумовец поддавался движению толпы, переходя к следующему киоску под открытым небом. Одни умудрялись продавать драгоценности, другие замороченные ковры разной формы. Много кто продавал сувениры и товары из других городов. Среди них были неплохие побрякушки, но так же встречался и откровенный хлам.       Мимо одного такого навеса Джеральди и думал пройти мимо, лишь бегло пробежавшись глазами. Но он резко остановился, из-за чего в его спину ударился один человек из общего потока. Послышалось открытое недовольство, однако икенумовец его не слышал, он быстро ушёл с дороги к лавке, прикованный глазами к очень знакомой вещице. Толпа позади парня продолжила свой ход как ни в чём не бывало, а Джеральди всё смотрел, почти не моргая на прилавок. Простая чёрная рукоять, минимум дизайна, единственное — тёмно-зелёная полоса, проходившая рядом со сканером отпечатков пальцев, где вдобавок находился датчик силы нажатия. Слишком знакомое устройство находилось на «открытой витрине». Дрожащие губы облизнул язык, глубокий вздох, но слова, вырвавшиеся из рта, не преобразились в звук: - Тёмный Заппер…       Рука поспешила прикрыть онемевший рот, уж явно не такую находку ожидал Джеральди увидеть на столе продавца. На все вопросы как и почему это оружие оказалось здесь, в Юрирейзе, сознание икенумовца сразу начало строить теории, по которым, скорее всего, дело и правда обстояло. Очень вероятно, что меч выпал из кармана при падении в воду, его унесло течением и выбило на берег, где его, как и самого парня в своё время, подобрал торговец. Он принёс вещицу в Юрирейз и выставил ту за очень низкую цену, как простую безделушку, просто напросто не разобравшись, как она работает. Сам не понимая зачем, икенумовец раскрыл руку, подсчитал монеты. Тело пронзила дрожь, заставляя сжать кулак снова. Что за чертовы промыслы судьбы? Ровно. Ровно хватает. «Потрать на то, что сделает тебя счастливым».       И бессознательно, не контролируя себя, рука ткнула пальцем, желая вновь поскорее ощутить лёгкий металл. - Будьте добры, эту рукоять, - голос чуть подрагивал.       Продавец взглянул на парня, укрытого плащом, а после на товар. Он выглядел расстроенным: почему покупают этот хлам, когда есть товары и получше? Но глупому торговцу не понять ни смысла, ни самого устройства, ни его предназначения.       Обмен произошёл мгновенно. Деньги на рукоять. И лишь заполучив эфес в руки, Джеральди вздохнул спокойно и, похоже, впервые за это время, моргнул. Слишком знакомое ощущение, икенумовец еле сдержался, чтобы не положить палец на сканер отпечатков, даже предполагая, что Заппер был сломан. Началась бы сильная шумиха, если бы он включился.       Некоторое время, Джеральди держал взгляд на приобретённой вещице, но заметив обеспокоенный взгляд продавца, поспешил отдалиться от навеса. Но стоило парню чуть отойти, как его схватили за руку, которую тот вместе с рукоятью не успел спрятать под плащ. Резкий оборот и Джеральди сразу узнаёт схватившего его. Точно, это тупое-тупое лицо невозможно выкинуть из головы. Как хорошо, что икенумовца скрывает капюшон плаща. Только один из них узнал противоположного. - Эта рукоять...я знаю её настоящего владельца..! - хмуря брови говорил этот идиот.       Он явно хотел, что бы Джеральди отдал ему этот Заппер, хоть и не разбирался в ситуации совсем. И смотрел ещё так… «Идиот, не смотри на меня так...бесишь...вымораживаешь до жути». - Не смей прикасаться ко мне, чёртов ублюдок! - злостное, ненавистное шипение и мгновенный удар по руке икенумовца, что заставил отпустить схваченное запястье.       Джеральди пилил Сигму взглядом, он был готов наброситься на него, повалить на землю и плевать на людей вокруг. Он бы забил его прямо на дороге этой проклятой рукоятью…       Внезапно, на плечо икенумовца легла рука, отрезвляя поток мыслей. Ватанабэ. - Ребятки, что на вас нашло, а? Зачем панику разводите, почём зря? - взгляд старика упал на рукоять, что Джеральди сжимал в руке до дрожи, а после и на лица двух зачинщиков, - Сдаётся мне, это всё из-за этой вещицы? Она была честно куплена?       Каким же догадливым был старик. - Всё так, - подтвердил икенумовец, Сигма, на удивление, так же кивнул, похоже, всё же имея уважение к старшим. - Купленное однажды, можно перепродать снова, если это не подарок, - Ватанабэ покачал головой, устремив взор на Сигукина.       Тот вздохнул, но пошёл на компромисс: - Я готов выкупить у тебя эту штуку за любую грёбаную цену, которую назовёшь. - Пошёл к чёрту, тва-       Хороший подзатыльник прервал слова Джеральди. Икенумовец схватился рукой за больное место, а Ватанабэ продолжил вместо парня: - Нужно говорить, что сделка отменяется, а не сыпать оскорблениями.       Было видно, как Сигукин пришёл в неловкое недоумение. В отличии от Джеральди, он понимал, что спорить с таким пожилым - не самая лучшая идея. - Н-но..! - Никаких «но», все всё уяснили? - двойной кивок с обеих сторон задобрил старика, - Тогда славно! На том и разойдёмся! Но ты сперва извинись!       Рука старика начала давить на плечо Джеральди, намекая тому поклониться, однако тот резким движением отстранился от Ватанабэ, вырываясь из его хватки. Уж точно он был не намерен извиняться за свои слова перед этим ублюдком. - Только если он заслуживает того, чтобы я просил у него прощения!       И как грубил Джеральди, так и Сигукин грубил в ответ, не зная, кто находится под плащом на самом деле. - Да в жопу себе засунь это прощение! Больно мне оно надо! Нахуй всё!       Закончив таким образом разговор, Сигукин развернулся, и через некоторое время его скрыла за собой толпа народа. - Вот и славно, ублюдок! - выкрикнул тому напоследок Джеральди.       Он тяжело дышал, переживая прилив адреналина, в конце концов просто не выдерживая и выплёскивая оставшийся злостный осадок в одно слово, сгибаясь почти пополам: - Чёрт!       Джеральди не смог. Не смог контролировать себя, стоило только встретиться с виновником его настоящего лицом к лицу. Злило ли икенумовца это или ввергало в печаль — было непонятно.       Ватанабэ устало потёр глаза, тяжело вздохнул и уже какой раз покачал головой. Тем не менее, старик дождался, пока Джеральди успокоится, и, лишь когда тот выпрямился, сказал: - Пошли.       Он не стал говорить ничего более, вероятно, желая продолжить разговор в не таком людном месте. Джеральди молча, стиснув зубы, последовал за стариком. Возможно, Ватанабэ так же надеялся, что парень сам объяснится перед ним за эту выходку. Однако икенумовец не сказал ни слова, когда они вернулись в гостиницу. Рукой старик указал на стол рукой, а Джеральди не стоило повторять, он понял, что от него хотят. Он снял плащ, повесил его на вешалку, что стояла прямо у входной двери и, сжимая в руке рукоять Тёмного Заппера, открыто теперь показывая её старику, сел на стул. Ватанабэ сел напротив него.       Нахмурился. Перед ним сидел простой провинившийся ребёнок, вероятно, тому стыдно было посмотреть старику в глаза. Но Ватанабэ этого и не требовал от икенумовца. - Слушай, парень, внимательно. Я не стану требовать от тебя рассказ о том, что произошло на том рынке. Я не буду спрашивать, откуда ты взял деньги на эту вещицу, и почему за неё вы были готовы подраться с тем нумовцем, ибо верю, что всё было законно, - говорил он совершенно серьёзно, никак не смягчая свой тон, потирая при этом переносицу, - Я лишь предположу, что это связано с твоим прошлым и с нашим тогдашним разговором после рыбалки. И если это действительно так, то ты понимаешь, что именно сделал не так.       Джеральди не оставалось ничего, кроме как кивнуть и всё же открыть свой рот. Он всё ещё смотрел в стол, словно пытаясь разглядеть и посчитать все потёртости и трещины старой древесины. - Я не смог сдержаться, простите, Оджи-сан, - медленно он поднял грустную голову, ему лучше говорить правду о своих чувствах этому человеку, - Когда я увидел его лицо...Когда он заговорил об этой...рукояти...Меня переполнили эмоции, я словно взорвался…       Джеральди сглотнул образующийся ком, было сложно говорить о таком, и он отвёл зелёные глаза в сторону, боясь вновь опустить голову. - Для тебя эта вещь очень важна? - старик наклонил голову, пытаясь встретиться взглядом с икенумовцем.       Кивок. - Тогда, как я понял, ты всё же потянулся к своему прошлому, не так ли? Ибо, как мне помнится, ты постоянно от него бежал, - тон старика стал более спокойным, рассудительным, а взгляд изучающим, - Ты делаешь шаги вперёд, не смотря на то, каким ужасным и страшным было то, что ты пережил. Можно ли сказать, что твои раны, физические и душевные, постепенно затягиваются? - Ватанабэ поднялся с места, подходя к окну, икенумовец не удержался проводить его взглядом, - Не мне утверждать это стопроцентно, тебе есть куда ещё стремиться. Например, к контролю над своими эмоциями! Я не хочу наблюдать ту картину снова, - тон вернулся к серьёзному, заставляя Джеральди вздрогнуть. - Я постараюсь, чтоб такого больше не повторилось, - виновато выдавил парень из себя, - Простите.       Старик отошёл от окна, двигаясь теперь к двери из комнаты: - У меня ещё есть дела. А ты оставайся тут, уже достаточно нагулял. Вернусь скоро, можешь подготовить наши спальные места и раздвинуть кровати!       И дверь закрылась, оставляя Джеральди наедине с самим собой. Подняв голову к потолку, икенумовец тяжело вздохнул: давно его так не отчитывали. Следом взгляд упал на чёрную рукоять, которую сжимала уже вспотевшая рука. - Самоконтроль, да?       Повторил про себя Джеральди, прикасаясь к сканеру отпечатков пальцев. Из рукояти на короткий промежуток времени забили молнии, но не более. Всё же меч оказался неисправен, как и следовало предполагать. Икенумовец оставил его на столе, собираясь после попросить у старика инструменты для починки, и начал перестановку.       Люди, умевшие держать свои эмоции под контролем всегда поражали икенумовца. Самым ярким примером, который тот мог припомнить, был Морикадзе. Было ли это от того, что он обладал магией холода? Возможно, по крайней мере, многие дают такую характеристику существам с такими способностями. Равнодушный взгляд, непоколебимое сердце. В Морикадзе было что-то такое, что безусловно нравилось Джеральди. И парень, кажется, даже в какой-то мере подражал этому работнику, сам того не понимая. Но пародирование — не есть что-то настоящее, что может закрепиться за истинным характером, потому часто эмоции брали вверх над икенумовцем. Он не умел ничего контролировать, а сможет ли сейчас? Есть ли вообще способ научиться такому?       Глаза парня сами закатились. Спроси он об этом Ватанабэ, тот наверняка бы ответил, что самоконтроль достигается за счёт спокойствия души, или ещё чего-нибудь, но сама мысль заключалась бы во внутреннем покое уж точно. И возможно, этот старик и был бы прав, Джеральди признавал, но он не знал, как успокоиться ему самому. Что икенумовцу нужно сделать, чтоб его не мучили ни кошмары, ни прошлые деяния? Парень не знал.       Придвигая одну из кроватей к окну, он уже хотел занять именно её, а потому перекинул на неё плащ с вешалки, и сам приземлился на мягкий матрац. Бедную голову уже начали посещать мысли об медитации и других способах концентрации. Под конец, прямо до возвращения старика, Джеральди всё же закрыл глаза. Темнота.       Старик уже спал, отвернувшись лицом к стенке. Ветер немного раздувал занавески через открытое окно. На удивление Джеральди, ночи в пустыне в этом сезоне не были слишком холодными и тёмными. Луна и звёзды освещали тёмное небо, а следом за ним немного касались и улиц песочной страны. Они вместе с тусклыми фонарями достаточно освещали рукоять Тёмного Заппера, раскрытую и разобранную почти до основания. Джеральди возился с ней уже довольно долго, орудуя отвёртками и вздрагивая от каждого движения пожилого человека. Неясно как отреагировал бы старик на ещё одну выходку. Но на свой страх и риск, Джеральди продолжал копаться в маленьких проводках и схемах. Он мог, несомненно, разобраться во всём на следующий день, однако не мог оторвать свои руки от рукояти и инструментов.       Много попыток было произведено, и пока что все были неудачными. Но икенумовец не бросал потуг, изредка отвлекаясь на звёздное небо. В отличии от солнца, оно не пекло глаза, позволяло насладиться собой во всей красе. Парень даже смог точно назвать некоторые созвездия. Недвижимость звёзд и луны успокаивали. На их фоне молнии, что исходили от Тёмного Заппера так же были красивы и никак не выбивались из общей картины.       Наконец успешная попытка озарила лёгкой улыбкой лицо Джеральди. Свет от меча и соответствующее потрескивание выходили за пределы комнаты через окно. В зелёных глазах мелькали желтые искры.       Слишком знакомый голос раздался прямо за стенкой, сразу же послышался щелчок выключателя, быстрые шаги к окну, затем кто-то раздвинул оконные створки: - Какого чёрта, а?       И как только белая голова начала выглядывать на улицу, переваливаясь за подоконник, Джеральди мигом убрал меч, задвигая шторы. Старик протяжно и шумно зевнул.