Вариативная реальность

Раскинувшиеся на сотни километров прерии, стада бизонов и диких лошадей, скачущих по этим необъятным просторам. Обломки гор, торчащие в земле природными столбами и проходящие меж ними каньоны. Сочетания зелёной и жёлтой, выгоревшей на солнце травы с голой, лишённой растительности землёй. Большая звезда, опаляющая всё это своим светом на безоблачном небе. И мы с Беллой, уже вторую неделю идущие по земле, на которую не ступала нога человека. Весело, правда? Временной портал должен был отправить нас обратно, в мой мир. Я всё чётко рассчитала. Проверила, перепроверила, а потом проверила свою перепроверку, убив на свою паранойю больше пяти месяцев. И всё равно умудрилась облажаться, перенеся нас в эпоху какой-то, судя по всему, доколумбовой Америки. Ну или, по крайней мере, во времена, когда колонисты ещё не ушли дальше восточного побережья. Места, где должны были быть трассы, заправки и маленькие города, пребывали в своём первозданном виде, радуя нас природными красотами, которых в конце двадцатого века уже не увидишь. Шли мы с Беллой на восток, надеясь рано или поздно выйти к цивилизации. Хоть к какой-то. Ну а если не найдём никого, кроме индейцев, то отправимся на север, а потом, через Берингов Пролив в Евразию. Там точно люди есть. Есть, конечно, опасность, что мы оказались вообще в каких-то доисторических временах, но это гипотеза из разряда: «невероятное». Привычный вид фауны недвусмысленно намекает на то, что люди уже есть, и живут они, скорее всего, не первобытными общинами. Сильно беспокоит меня магический фон. Какой-то он странный. Мана здесь не похожа ни на разреженную энергию миров из книжек Роулинг, ни на плотный «кисель» планеты с взбесившейся эволюцией. Если проводить аналогии с напитками, в этом мире магия была похожа на густые пары спирта. Пьянящие и более или менее осязаемые, но буквально утекающие сквозь пальцы. Наверное, с помощью такой маны можно колдовать, но я понятия не имею как. Впрочем, мне оно и не сильно нужно. Браслеты исправно снабжают меня хорошей, «плотной» магией. Правда, пришлось отдать один из артефактов Белле, а то ей без привычного её организму волшебства стало очень плохо. Увы, решить проблему Краса было не так-то просто. Новая мана действует на моего питомца, как валерьянка на обычного кота. А отказаться от неё он не может, его связь с мистической энергией куда глубже, чем у любого мага или даже магического существа. Он буквально дышит ею. Она являются частью его организма. Мне пришлось отправить его в спячку, посадив в пространственный карман. Сидит теперь, паразит, питается моей магией. - О, если бы мой "почтенный" отец только меня видел, - промурлыкала моя спутница, зло усмехнувшись и зажмурившись на секунду от удовольствия. - Ты всё ещё можешь с ним встретиться, - отвечаю и с помощью направленного воздушного потока приминаю траву перед собой, расширяя искусственную тропу, по которой мы уже пару часов шагаем. - О, это будет... так волнительно. Когда я перережу ему глотку, и пока он задыхается, скажу, какое он merde! А потом, после того, как его кровь окропит меня... Комментировать кровожадные мечтания Беллы я не собиралась. Родителей она ненавидела чуть ли не всю сознательную жизнь. И на то были вполне объективные причины. Живя в семье консервативных магических аристократов, она воспринималась старшими родственниками не как человек, а как вещь, выгодный инвестиционный проект, если угодно. Который в будущем, когда придёт время выдавать Беллу замуж, принесёт неплохие дивиденды. Отец с матерью практически не занимались её воспитанием, отдав его на откуп гувернёрам и репетиторам. Родители в жизни Беллы присутствовали лишь в качестве чужих и безразличных к ней людей, которые просто живут рядом. Близкие отношения у неё сложились лишь с сёстрами. Их объединяла общая беда - отвратительные родители. Однако Белла ненавидела их отнюдь не за безразличие. Будучи своевольной и вспыльчивой, она частенько показывала свой характер, совершая абсолютно недопустимые, с точки зрения старших Блэков, вещи. За что её наказывали. Очень жестоко наказывали. До Круциатуса дело не доходило, но лишь по той причине, что это заклинание очень плохо сказывается на магическом теле и при длительном применении вполне могло сделать из девочки сквиба. А это стало бы весьма сильным ударом по репутации дома Блэков, да и замуж Беллу после этого никто бы не взял. Однако моей спутнице и без этого пришлось очень несладко. Её отец совершенно не стеснялся применять к ней тёмную магию, после которой она проходила долгое лечение. И пусть тело девочки неизменно исцелялось, психика её была сломана и восстановлению не подлежала. По крайней мере, до недавнего времени. Собственно, Белла так уцепилась за Волан-де-Морта, потому что он помог ей избавиться от "опеки" родственников, устроив всё так, чтобы брак с Рудольфусом Лестрейнджем увёл её из одной семьи, не приведя, при этом, в другую. Формально она была его супругой, их брак был официально заверен и считался действительным. Но ни к чему её не обязывал. Ведь консумация так и не состоялась. Волан-де-Морту ничего не стоило убедить одного из своих верных последователей не заставлять Беллу исполнять супружеские обязанности. Тем более, что никаких чувств Рудольфус к ней не питал. Ну и, конечно, у Беллы с Томом Реддлом имелась любовная связь. До того, как он убился о младенца, Тёмный Лорд был довольно привлекательным мужчиной, охочим до женской ласки. Естественно, он не мог пройти мимо красивой, страстной девушки, которая, в силу поломанной психики, его чуть ли не боготворила. Что странно, даже возродившись в виде полу рептилоида, Волан-де-Морт не утратил своих сладострастных увлечений. А Белла, увидев спустя четырнадцать лет вместо красивого мужчины слегка в возрасте лысого, змееподобного урода, без колебаний бросилась ему на шею. В рядах Пожирателей она находилась только из-за него, все эти идеи о чистоте крови были для неё вещью глубоко вторичной. Даже несмотря на то, что Белла всеми силами доказывала окружающим обратное. После гибели Лорда и всех её "друзей", она возненавидела меня... поначалу. Ведь я отняла у неё самое дорогое. Однако вместо того, чтобы, как любой нормальный человек, тихо меня ненавидеть и строить планы страшной мести, Белла начала менять своё ко мне отношение чуть не на сто восемьдесят градусов. А всё дело в том, что вследствие поломанной ещё в детстве психики она стала, говоря иносказательно, плющом. Ей, как этому растению-паразиту, нужен был крепкий стебель или ствол, вокруг которого можно обвиться, и на нём расти. Раньше её опорой был Волан-де-Морт. Даже в Азкабане, когда его не было рядом, она сохраняла ему верность, отказываясь верить в смерть своего господина и любовника. Ну а когда этого "стебля" не стало. Причём, на её глазах. Белла неосознанно начала искать новую опору. И нашла её в лице меня. Во-первых, потому что никого другого рядом не было. Во-вторых, я обращалась с ней... нормально, по человечески. Не мучила и не унижала. Было, конечно, всякое, особенно первое время, но, по большей части я вела себя по отношению к ней довольно терпимо. И душевно раненой женщине с нестабильной психикой этого оказалось достаточно, чтобы начать привязываться ко мне. - Ты думаешь этого будет достаточно? - спрашиваю у Беллы, имея в виду её гипотетические рассуждения о мести. - Ты хочешь сказать, что я продешевила? - скептически переспрашивает моя кровожадная спутница, как бы намекая на то, что в «злодействе» она даст мне сто очков вперёд и: «чему ты можешь меня научить, сопля?». - Сама подумай. Смерть это лишь миг боли, после которого наступает вечный... ну или очень долгий покой. Ты этого хочешь: подарить им покой? - И что бы ты сделал на моём месте, ma chérie? - Я бы... чтобы отомстить тем, кто издевался на до мной почти всё моё детство... я бы заставила их почувствовать себя беспомощными детьми перед лицом зверя. Заставила окунуться в пучину боли и отняла бы всякую надежду на спасение. Для начала. А потом я бы обратила бы в прах все их начинания. Всё, чему они посвятили свою жизнь. А после... я бы просто отпустила их, сломленных, страшащихся собственной тени, доживать свой век. - О даа, ravissant bavarde. Но где-то я уже слышала нечто похожее. Никак не могу вспомнить где! - улыбаясь во все тридцать два зуба, провозгласила моя очаровательная спутница. - Поразительная наглость! Ну за «болтунью» ты ответишь! - восклицаю в притворной обиде. - И что же ты мне... ммм... Прильнув к мягким губам Беллы, зарываюсь в её шелковистые, вьющиеся волосы. Наши языки начинают исследовать рты друг друга, дразня нёба, вызывая приятное покалывание по всему телу и возбуждая чресла, готовя их к предстоящему, сладкому соитию. Забравшись ей под кофту, я начала мять её упругий бюст, что не помещался в моей ладони. Сама бывшая дочь дома Блэк, ощупывая окаменевший фаллос, расстёгивала ремень на моих штанах. Её пальчики обхватили напряжённую плоть и, вытащив из трусиков, принялись играть на этой кожаной флейте, затрагивая самые потаённые глубины моего естества. Мастерство Беллы было настолько велико, что я изверглась в первую же минуту этого «концерта». Удерживать наслаждение в себе... Это было не в моих силах. Я кричала, оглашая девственную природу песней удовольствия, пока мой фаллос орошал черноволосую красавицу белым семенем. Её руку, штаны, кофту, оголённый живот и волосы. Краткий миг оргазма вскоре прошёл, не принеся мне удовлетворения, лишь распалив моё дремавшее доселе желание. Долго дремавшее, почти два месяца. Пламя похоти разбудило во мне демона. Толкнув свою спутницу на траву, я заставила её встать на четвереньки. После чего грубо спустила с сочной, белой попы обтягивающие штаны из кожи медведеподобного мутанта. Заключив в ладони эти манящие ягодицы, я ударила по ним несколько раз. С губ моей любовницы сорвался сладостный стон возбуждённой сучки. В красивой женщине после тридцати, как в хорошем вине, должен быть свой неповторимый оттенок вкуса. У Беллы Лестрейндж присутствовала эта пикантная нотка мазохизма. Приобретённая, кстати, задолго до знакомства со мной. Не в силах больше сдерживать желание овладеть этой восхитительной женщиной я начала заполнять собой её приветливый афедрон, который за время нашего любовного перерыва вновь стал тугим и узким. Пока мой фаллос проникал в заднюю «пещеру» Беллы, наши с ней голоса пели в унисон одну и ту же симфонию страсти и плотского греха. Мы оглашали окрестности стонами до тех пор, пока я не излила свою похоть в тугой анал любовницы. Удовлетворение, наконец, пришло ко мне, пусть и ненадолго. Повалившись на землю, я увлекла за собой Беллу. - Охереть, я и забыла, какая ты... - пробормотала сексуальная брюнетка в моих объятиях... и с моим фаллосом в попе. - Надо почаще напоминать тебе об этом, - говорю, зарывшись носом в её шевелюру. - Согласна, - ответила Белла, а затем, ловко вывернувшись из моих рук, вскочила на ноги. Она не стала поправлять спавшие до колен штаны, позволив мне любоваться на блестящие от выделений бёдра и текущее из анала семя. От такого зрелища мой, слегка опавший пенис вновь стал наливаться силой. Одним, едва различимым движением она вытащила из скрытой кобуры эбонитовый жезл, который я ей сделала взамен сломанной палочки, и, взмахнув им, трансфигурировала из травы широкий, плотный матрас. - Эх, не понимаешь ты походную романтику, - вздыхаю в непритворном разочаровании. Я хотела любить её на голой земле, в окружении трав, деревьев и полевых мышей. Это было бы так волнительно, пикантно и экзотично, а она опять всё испортила, внеся в наш «дикий» секс элементы цивилизованности. - Не понимаю и не хочу понимать! - отрезала Белла, устраиваясь на матрасе и начав снимать с себя одежду. Смирившись с судьбой, тоже начинаю разоблачаться. Отбросив в сторону куртку, свитер, штаны, сапоги, кирзачёвые сапоги, а также трусики, носки и лиф, я присоединилась к своей спутнице, которая уже ждала меня с гостеприимно разведёнными в сторону ножками. Мои ладони вновь обхватили её ягодицы. На этот раз для того, чтобы сподручнее сношать черноволосую красотку. Заключаю колени Беллы у себя в подмышках и вгоняю фаллос в распахнутое лоно. Тепло, теснота и умения самой женщины не оставляют мне ни шанса, снова затягивая меня в пучину наслаждения. Наши груди начинают тереться друг об друга, доставляя нам ещё больше удовольствия. Мои затвердевшие соски царапают молочно-белую кожу Беллы, посылая мне в мозг короткие импульсы, что невероятно распаляют моё желание. А её алые «гвоздики» с внушительными ореолами оставляли едва заметные следы на моих упругих сиськах. В порыве страсти Белла схватила меня за затылок и утопила моё лицо в своей груди. Поводя языком по ложбине меж двумя восхитительными, молочными бидонами, я принялась ласкать губами её соски. Наградой в этом начинании мне стал протяжных крик и откинувшаяся назад голова любовницы. Она достигла пика наслаждения, на который вскоре забралась и я. Детородное отверстие Беллы наполнилось моим «соком». Не вынимая фаллос, я оросила «живительной» влагой её поля во второй раз. А затем в третий и в четвёртый. Живот моей спутницы уже заметно выпирал, создавая иллюзию беременности. А сама она, заключив меня в объятия, всё продолжала и продолжала скакать на моём волшебном жезле. Эта брюнетка по выносливости превосходила всех моих прошлых любовниц, обладая не меньшим сексуальным аппетитом, чем я. Оно и понятно, учитывая, что наши магические тела очень схожи по своей структуре и обладают примерно одинаковым потенциалом. Разве что Белла всё ещё не может нормально колдовать без проводников. Однако же всеми силами старается преодолеть этот изъян. Наши тела блестят от пота в свете полуденного солнца, а северный ветер обдувает, слегка охлаждая пыл двух изголодавшихся друг по другу любовниц. Приникнув к моей шее, брюнетка страстно засасывает меня. После этого у меня наверняка останутся алые отметины. Пока я, придерживая себя, в очередной раз вколачиваюсь в её лоно, губы и язык Беллы спускаются вниз. От шеи к груди. Она начинает ласкать мои «холмы», весьма напористо заключив их в свои ладони. Очередной тёплый импульс пронзил мой мозг и, пройдясь по всему телу, опять заставил извергнуться в и так уже переполненной чрево любовницы. Мы занимались любовью до самого вечера, забывшись в своей страсти. Я сама находилась на грани обморока, когда Белла отрубилась, повиснув на мне безвольной куклой. У меня практически не было сил. Поэтому я легла на мокрый от нашего пота матрас и некоторое время была полностью неподвижна, приходя в себя. Ну а потом, стоило ко мне вернуться толике сил, я покинула лоно Беллы и расколдовала нашу волшебную палатку, отменив чары уменьшения. Спустя пару часов мы с брюнеткой полулежали в соседних креслах, отдыхая после душа и безумного секс-марафона. - Почему мы делаем это так редко? - лениво спросила Белла, подразумевая секс, который у нас и впрямь случается нечасто. - Не знаю, наверное, чтобы не наскучить друг другу. Ну или потому что похоть - не главное в наших отношениях, - отвечаю, слегка насторожившись. Характер магических ветров начал стремительно меняться. И в какую-то совсем не хорошую сторону. - Я не знаю, - апатично глядя в потолок произнесла собеседница, - зачем я вообще всё это делаю. - Что «это»? - Живу. - Хочешь сказать: твоя жизнь не имеет смысла? Да брось! С чего это ты, вдруг, озаботилась экзистенциальными проблемами бытия? - Но ведь это так. Я правда не знаю, зачем я живу. Всю жизнь за меня решали другие. А я... следовала за чужими желаниями. - Глубоко копаешь... - А сейчас за меня решаешь ты, и я подчиняюсь тебе. Зачем я это делаю? - повернув голову в мою сторону, Белла впилась в меня отрешённо-задумчивым взглядом своих фиалковых глаз. - Потому что не можешь иначе. Тебе нужен кто-то, кто будет решать за тебя. Пока, по крайней мере. - Наверное, ты права... - Конечно, я права, - приблизившись к спутнице, дарю ей короткий, нежный поцелуй, - советую тебе на досуге подумать о том, чего бы тебе самой хотелось от этой жизни, а пока... - Я, кажется, чувствую... Что это за дрянь?! - Я не уверена, но, кажется, это некромант. Где-то в двух милях к северу от нас. - Но... надо что-то делать! - обеспокоенно воскликнула Белла, вмиг избавившись от апатии. В бытность свою слугой Тёмного Лорда моя спутница насмотрелась на всякое. И сама творила то, от чего любого нормального человека вывернет наизнанку. И по долгу, так сказать, службы она сталкивалась с некромантами, с некоторыми из которых у её господина были общие интересы. Так вот, адепты Смерти даже по сравнению с Пожирателями были омерзительными, аморальными ублюдками, лишёнными даже намёка на человечность. Ведь многие некроманты не принадлежали к людскому роду. Личи, высшие вампиры... Некоторые вообще превращали себя в каких-то совсем жутких химер. Белла всю эту братию боялась и ненавидела. И совершенно заслуженно. Ну а обо мне и говорить нечего. Мне подобные индивидуумы не могут нравиться по определению. Поняв, что неподалёку от нас творится довольно сильная магия Смерти, я начала готовиться к бою. - Надо, - киваю любовнице и встаю с кресла. Стоящий в дальнем углу палатки боевой экзоскелет подошёл к нам и, раскрывшись, позволил мне в него забраться. Все боевые системы уже были полностью развёрнуты, защита активирована, отложенные заклинания готовы к использованию. - Ты со мной или здесь останешься? - Прости, но одну я тебя не отпущу. Кто же будет меня развлекать, если ты погибнешь? - криво ухмыльнулась зрелая брюнетка. Она попыталась изобразить лёгкость и боевой задор, но я то знала её не первый день. Белла волновалась и испытывала довольно сильный мандраж. Я понимала это, видя вымученную улыбку и слегка подрагивающие руки. Благо, моя спутница была первоклассным боевиком, для которого подобные настроения - лишь дополнительный стимул, а не помеха. Сбросив полотенце, она взяла со столика жезл и призвала своё боевое облачение. Чёрный шлем с украшениями в виде вороньих крыльев, сегментированные кожаные наплечники, закрывающие как сами плечи, так и предплечья, плотный тканевый жилет, фиолетовый плащ, длинные, доходящие до локтя перчатки, не стесняющие движений латексные штаны и сапожки на низком каблуке. Одеяние это было весьма сложным артефактным комплексом, каждый элемент которого имел свои функции. Шлем является ментальным артефактом, который усиливает возможности мозга, а также предоставляет обладательнице своеобразный «интерфейс», позволяющий активировать прочие артефакты одной только мыслью. Наплечники содержат в себе различные барьерные заклинания. От банального Протего, до специфических стихийных щитов. Жилет, помимо того, что очень прочный, может предоставить своему обладателю экстренную медицинскую помощь. Не вылечить, но сделать так, чтобы в ближайшие часы хозяин не загнулся. Плащ служит в качестве скрывающего артефакта. Он может убрать своего хозяина из всех возможных спектров, кроме магического. Ну или «размыть». Враг будет видеть Беллу, знать, что она где-то «там», но никак не сможет определить, в каком именно месте. Что будет его постоянно отвлекать, мешать восприятию. Впрочем, враг может психануть и шарахнуть по ней чем-нибудь по-настоящему мощным, от такого подобный вариант сокрытия не спасёт. Перчатки хранят в себе весьма внушительные объёмы маны, штаны ускоряют Беллу, а сапоги являются порталами без чёткого адреса, которые могут перенести мою любовницу, куда угодно в пределах видимости. Ну или в то место, где она уже была. Полный аналог аппарации, только абсолютно безопасный и на него не надо тратить собственные силы. Этот артефактный комплекс является плодом коллективного труда. Моего, Беллы и Краснобая. Брюнетка внесла, наверное, самый большой вклад. Это надо было в первую очередь ей, вот она и старалась, как могла. Отправив на разведку стаю созданных транфигурацией ворон, мы принялись ожидать результатов. И они вскоре у нас появились. Я смотрела одновременно и своими глазами, и очами сотворённых магией существ. Видела всё с высоты птичьего полёта. Не только видела, но и ощущала «тонкий мир» «духовными» рецепторами. И впервые в жизни я пожалела о том, что у меня такое глубокое и разноплановое восприятие реальности. То, что мне открылось... это было ужасно, омерзительно, аморально и даже не бесчеловечно, а противно всякому живому существу. Хоть человеку, хоть грибу. В низине, рядом с небольшим лесочком находилось самое настоящее капище, лишённое всяких внешних изысков. Просто большой, в меру плоский камень, на который добровольно ложились люди, судя по цвету кожи и одеяниям, члены одного и того же индейского племени. Спокойно и методично, словно роботы, они по очереди ложились на этот, уже успевший окраситься в багровое камень, вскрывали себе грудную клетку каменным ножом, который являлся артефактом с не очень ясными функциями, и им же пронзали свои обнажённые сердца. После этого происходила весьма заметная вспышка некроэнергии, все раны на теле за несколько секунд заживали, и люди отходили в сторону с точно такими же пустыми лицами. Индейцев рядом с тем капищем было прилично. Как тех, кто ещё готовился к «процедуре», так и тех, кто уже её прошёл. Омерзение у меня вызывало то, что при этом со всеми ними происходило. Вокруг каждого клубилось облако отвратительной энергии, отдающее гнилью и разложением. Неизвестный маг Смерти подсадил ещё живым людям в тело управляющий конструкт, предназначенный для нежити. Он подчинил их своей воле, превратив в безвольных марионеток и заставив их души гореть в агонии от того, что в них буквально «вживили» губительную некротическую энергию. Однако это было не самое страшное, что делал с индейцами некромант. Вонзая в своё сердце ритуальный нож, люди не убивали себя. Они подсаживали в свои души бестелесных сущностей паразитического толка, которые начинали пожирать их и срастались с управляющим некроконструктом. Фактически, людей превращали в одержимых. Их плоть оставалась живой, а вот душа погибала, превращаясь в жалкий огрызок. Я слышала крики этих душ, их мольбы о помощи, отчаянные и абсолютно тщетные. Некромант подвергал немыслимым страданиям тысячи людей. Мужчин, женщин, детей и стариков, не делая скидки ни на пол, ни на возраст. Разве что совсем маленькие дети были избавлены от этой участи. Их просто убили, а тела сложили горой неподалёку от капища. Мои вороны кружили над этой «фабрикой смерти» и высматривали среди жертв некроманта, который всё это и устроил. В некоторых местах стоял столь плотный флёр Смерти, что я никак не могла выделить в нём что-то одно. К тому же, хор страдающих душ здорово меня отвлекал. Но спустя некоторое, весьма продолжительное время я всё же нашла эту тварь. Немёртвое существо, напоминающее лича. Мёртвая плоть, пропитанная некросом, душа, уже мало походящая на человеческую, и внушительная магическая сила. Однако душа у него была далеко не одна. А пять или шесть, что уживались в одной оболочке. Как они это делали, для меня загадка. Тем не менее, эта тварь с несколькими душами не только существовала, но и умудрялась как-то принимать осознанные решения. Оно и руководило всем этим процессом. Держа в узде ещё живых и направляя метаморфозы новоиспечённых одержимых. Страшно представить, какой ментальной мощью надо обладать, чтобы манипулировать одновременно несколькими тысячами людей. - Ну что там? - взволнованно спросила моя спутница, стоило мне прервать контакт с воронами. - Лич... очень сильный лич. Кажется, он создаёт себе армию, - тяжело дыша, ответила я. - Уходим? - задала она вполне резонный вопрос. По идее, нам совершенно не нужно вмешиваться в местные разборки. Но не в этот раз. - Нет, - коротко отвечаю и передаю Белле контроль над частью своих воронов-разведчиков. Пару минут брюнетка, почти не шевелясь, смотрела в одну точку. Но в один миг выражение её лица изменилось. Губы разошлись в широкой улыбке, глаза немого расширились, и в них заплясал тот самый безумный огонёк, которым славилась отбитая на всю голову маньячка, Беллатрисса Лестрейндж. - Хи-хи-хихикс! - сорвался с её губ ни разу не весёлый смешок. Н-да, с её психикой ещё работать и работать. Одно хорошо - «боевой режим» активирован. Не говоря ни слова, я взяла её за плечо и перенесла нас поближе к капищу. За полкилометра от него, если быть точнее. Нас заметили в ту же секунду. Магия, витавшая в округе, предупредила своего хозяина о незваных гостях. Из ствола артефактной пушки экзоскелета вылетают четыре серо-жёлтых потока магии, которые устремляются к капищу. Белла начинает серию быстрых телепортов. Моя атака встречает сопротивление. Сгустившая вокруг красного от крови камня мана, останавливая Свет и Ветер, что соединились в одних заклинаниях. Моя спутница атакует лича и его свиту из одержимых. Один телепорт, два проклятия. Она скачет по полю, нанося короткие, быстрые «уколы», не давая себя поймать. По округе разносится треск одновременно ломающихся костей. Одержимые преображаются, превращаясь в то, что угодно их господину. В машины смерти. Сгорбившийся позвоночник, из которого выступают острые, костяные гребни, тело, покрывшееся внешним скелетом, удлиняющиеся руки, больше похожие теперь на лапы, и бритвенно острые когти в половину метра. Две тысячи одержимых в один миг помчались в мою сторону, напоминая уже не людей, а человекоподобных зверей. Одновременно с этим весь некрос, что был в округе, обратился против нас с Беллой. Гнилостный туман собрался в клубок энергетических щупалец и принялся ими нас бить. Четыре удара выдержала моя защита прежде, чем распалась. На брюнетку, к счастью, пришлась лишь одна атака. Из-за частого перемещения «щупальца» никак не могли её поймать. Я не успела выставить новый щит, когда по мне пришёлся пятый удар. По кабине экзоскелета прошлась мелкая дрожь, компьютер начал выдавать какой-то бред. Пришлось вырубать его и переключаться на ручное управление. Саму меня, к счастью, не задело. Выставив, наконец, более или менее нормальный барьер, я начала формировать вокруг себя плотную Огненную Стену, чтобы эта одержимая свора сгорела нахрен, пытаясь добраться до моего «комиссарского» тела. По идее, следовало, конечно, ударить по врагам каким-нибудь площадным заклинанием, но я боялась задеть тех, кто был ещё жив и только готовился встать в ряды одержимых. Этих людей ещё можно было спасти. Извлечь из них некроконструкты было бы не так уж и сложно, учитывая, что их души сами отторгали инородные включения. Не для того я ввязывалась в драку, чтобы положить этих несчастных первым же Адским Пламенем. Закончив с Огненной Стеной, я принялась наращивать свою защиту, которая к тому времени уже еле держалась. Белла продолжала действовать на нервы личу, отвлекая его «комариными» атаками. Но это ненадолго. Зная её, я почти уверена, что вскоре она «выкатит» на поле боя какой-нибудь увесистый аргумент. Одержимые не стали ломиться сквозь Огненную Стену. Вместо этого они разделились, часть окружила меня, выжидая, а часть резко повернула назад, устремившись к капищу. С моей атакой производство одержимых было остановлено. Видимо, лич всё же не мог и с нами сражаться, и новых солдат себе создавать. Уж не знаю, что эти чудовища собирались сделать с живыми, но явно не мороженое подарить. Со Смертью можно эффективно бороться Жизнью, Светом или Огнём. Ну или же применить какой-нибудь комбинированный приём. Так как у меня нет ярко выраженной стихийной специализации, я решила пойти по пути стихийной гибридизации. И тут мне пригодились знания из совершенно не боевой области. Гербология. Я начала создавать из обычной травы магические растения, в которые внедрила ген, отвечающий за предрасположенность к Свету. Причём сделала его доминантным. Ну а затем мне оставалось лишь подстегнуть процесс размножения и убрать один из участков Огненной Стены, чтобы эти «лапочки» начали распространяться по округе. И да, производят потомство они с помощью спор. Так что если лич тотчас же не выжжет мою делянку, растения эти заполонят всё, до горизонта, создавая неблагоприятный для некроманта и его созданий энергетический фон. В брешь тут же ломанулись одержимые. Мои Бомбарды их не остановили. Магическая сопротивляемость у этих существ оказалась крайне высокой. Пришлось вступить в ближний бой.