Вольно, полковник

Баки ведет машину и старается ни о чем не думать. Почти четыре утра, дорога пустая, и он ощущает себя скорее в каком-то сюрреалистическом фильме, чем в реальности. Больше двадцати часов без сна – это тяжело даже для него, страдающего бессонницей. До места назначения 45 минут, на навигаторе вместо стрелки - мультяшный летящий орел, добавляющий толику бреда в происходящее. Баки скользит взглядом по указателям, надписи на которых не понимает, по непривычно красивым улицам. На заднем сидении спит, а может только делает вид, что спит, Земо. Баки то и дело бросает взгляд в зеркало заднего вида, стараясь считать изменения в выражении его лица, но видит только усталость и равнодушие. Земо похож на человека, действующего на автомате, словно каждое движение и жест даются ему с трудом, и он заставляет себя шевелиться лишь усилием воли. Это состояние только пару раз сменялось резкими эмоциональными вспышками, в Нью-Йорке и аэропорту, когда он больше был похож на живого человека, нежели на робота, запрограммированного на завоевание черного рынка произведений искусства. Зачем ему сдвигать, а возможно и убирать (Баки так и не уточнил) верхушку мафиози Баки не знает и старается об этом не думать. Его дело сопровождать и выполнять поручения, по-хорошему на этом и надо сосредоточиться, но несвойственное ему любопытство зудит в груди, не давая этого сделать. Когда Земо в какой-то момент приоткрывает глаза, Баки, все-таки решается нарушить тишину, повисшую в салоне автомобиля: - Та женщина, кто она? Земо чуть щурится, ловит взгляд Баки в зеркале. - Разве это важно, Джеймс? - Я бы предпочел быть в курсе всех нюансов своей работы. - Ее фамилия Романова, имени я не знаю, ей нравится их менять. Бывшая оперативница ГРУ, была списана, теперь находится по другую сторону закона. - Чем она занимается? Земо молчит. Баки останавливается на светофоре, а когда снова бросает взгляд в зеркало заднего вида, ему кажется, что отражение Земо дробится, словно зеркало разбито. Это лишь оптическая иллюзия от фар машины позади. - Всем, - наконец отвечает Земо и опять закрывает глаза. Чем ближе они к месту назначения, тем ӯже становятся улицы и вычурней архитектура, асфальт сменяется мощеными мостовыми. Баки задерживает взгляд на неизвестных ему памятниках и на здании с флагом Евросоюза, грустно повисшим на флагштоке. - Здесь, Джеймс, - в какой-то момент говорит Земо и указывает на узкую улочку впереди. Там только один неприметный подъезд в окружении клумб. - Ключи от квартиры в бардачке. Земо выходит из машины и, не оборачиваясь, направляется в подъезд. Лифта нет, ступени выше привычного, перила деревянные, приятные на ощупь. Баки цепляется за детали, в глазах, как будто, песок, опять хочется есть. Квартира на третьем этаже. Светлая, просторная, с одной спальней. - Диван в твоем распоряжении, - бросает Земо прежде, чем скрыться в ванной. - Кто бы сомневался, - отвечает Баки захлопнувшейся двери. Пока Земо принимает душ, Баки достает папку со всей информацией. Листает, пытаясь заметить то, что мог упустить в первый раз. В папке: досье на верхушку черного арт-рынка, дилеры, коллекционеры, антиквары. Подробно описаны специализация и предпочтения каждого. Импрессионизм, послевоенная живопись, сюрреализм, наивное искусство. Другие листы - план здания Scuderie del Quirinale, краткая информация о сотрудниках и, самое главное, список потенциальных клиентов. Баки пролистывает папку несколько раз в поисках описания картин, но ничего так и не находит. Последний лист - список жертв. Людей, так или иначе помешавших перепродаже краденного, и в итоге погибших. Для чего эта информация также остается загадкой. Единственное, что приходит в голову - шантаж. И это делает аферу с дворцом еще опаснее. - Не засиживайся, завтра в 12 у меня встреча, - говорит Земо. На нем махровый белый халат, а его отливающие рыжим волосы вьются после душа. Что-то, чему Баки пока не может подобрать название, ёкает у него в груди. Земо несмотря на то, что глаза у него все такие же пустые и холодные, кажется уязвимым. Настолько уязвимым, что Баки ярко представляется как тот практически с головой закутывается в одеяло в безуспешной попытке спрятаться от мира вокруг. Эта внезапная картинка стоит у него перед глазами даже после того, как Земо захлопывает за собой дверь спальни. Баки смотрит на эту дверь какое-то время и ловит себя на том, что не знает, что делать дальше. Глаза все еще чуть слезятся, на теле ощущается пыль после бесконечных перелетов и пересадок, спать не хочется абсолютно. Когда примерно через пять минут бесцельного созерцания потолка, кто-то под окнами начинает завывает незабвенную «Bella chao», он решает, что, к черту, ему любопытно, во что он ввязался. Достает телефон и идет в ванну. Включает воду. Собственное отражение в зеркале над раковиной кажется ему паршивей некуда. Рука дрожит, поэтому вставить симку в новый телефон оказывается практически непосильной задачей. Вряд ли Земо сможет проверить звонки. Вряд ли, уговаривает он сам себя. Не будет же он его отслеживать 24 часа в сутки и ежедневно запрашивать у компании список исходящих? - Привет, Сэм, - после 15 минут сдавленных проклятий, наконец, произносит Баки, ощущая себя по меньшей мере Гудини. - Что за номер? - Работодатель обеспечил. Сэм молчит пару секунд, раздумывая, что лучше спросить, и не придумывает ничего лучше, чем: - Легальная работа? - А сам как думаешь? - Черт, Бак... Сэм его лучший и, пожалуй, единственный друг. Единственный, кто его еще терпит. Сэму повезло, он после службы, в отличие от многих, остался цел, поэтому вместо того, чтобы как Баки, упиваться жалостью к себе, продолжил работать на армию США. - Пробьешь мне человека? Сэм шумно вздыхает и, как и ожидалось, говорит: - Давай имя и дату рождения. - Есть только имя. Гельмут Земо. - Так, ладно, - Баки слышит, как Сэм шуршит блокнотом. - Национальность? - Без понятия. - Место жительства? - Без понятия. - Место работы? - Я бы не просил тебя его пробить, если бы знал все это. - Да ты издеваешься.... Стоп. Я слышу воду, ты в ванной что ли? Тебя без связи оставили? - Перезвоню завтра! Пока. Баки уверен, что в этот момент на другом конце мира Сэм чертыхается. Утром Баки просыпается от того, что над ухом кто-то тихо напевает знакомую мелодию. Шумит чайник, звенят столовые приборы. Ощущение счастья накатывает внезапно, но практически сразу обрушивается осознанием происходящего: он не дома. Он где-то в Риме, работает на человека, желающего перевернуть черный рынок. Стив умер, а Ребекка при смерти. Ах да, и он все еще инвалид. - Доброе утро, - голос Земо звучит нарочито весело, он не утруждает себя даже попыткой казаться действительно дружелюбным. - Могло бы быть и добрее, - отвечает Баки, как-то по-стариковски, неуклюже вставая с дивана. Поясница ноет, отсутствующая рука – тоже. Земо не отвечает и продолжает тихо напевать смутно знакомую песню. - Кофе с молоком? Сахаром? - Что? – Баки даже не сразу понимает, что тот обращается именно к нему. - Кофе. - Да, с молоком, без сахара. Спасибо, я бы и сам… - Мне не трудно сделать лишнюю чашку кофе. И, видимо, ему и правда не трудно. Это шокирует. Садится за стол Баки уже приведя себя в порядок. Земо тоже уже полностью одет и чисто выбрит. - Это твои документы на сегодня, - протягивает конверт, полученный от Романовой накануне. - Джозеф Фарб? - Да, племянник, а также новый секретарь коллекционерки Керолин Фарб. Запомни это имя, - Земо прихлебывает кофе и чуть постукивает пальцами по столешнице. - Сомневаюсь, что у Джозефа Фарба нет руки. - Его вообще не существует, так что даже если мы отрежем тебе еще и ногу, никто ничего не заподозрит. Баки в этот момент давится своим кофе. - И что мне нужно делать? - Всего лишь слушаться меня, Джеймс.