«Молись»

Второй раз, днем, парень просыпался еще хуже, чем утром. Голова раскалывалась, перед глазами мелькали белые искры, а кости, кажется, скрипели, как, впрочем, и зубы парня. Как Джордж, лежа в кровати, понял, что второе пробуждение было уже днем? Солнце обмануться не позволяло. Лучи прямо точненько так, словно прицелившись, светили в глаза, вынуждая брюнета, зажмурившись, отвернуться к стене. В его состоянии был один плюс — все тело не болело. Впрочем, после пережитого там, в лесу, он был не уверен, что сможет испытать что-то, что доставит ему настоящую боль. Так, лишь небольшой дискомфорт, может. Сейчас воспоминания о том ужасе были какими-то размытыми и неточными, но организм боль помнил четко. Помнил, и вздрагивал каждый раз, когда Джордж пытался воспроизвести перед глазами произошедшее, а потому тот попытался огородиться от этих мыслей, думая о чем-то другом, и, кажется, вновь задремал. Глаза он открыл, кажется, уже минут через десять. Даже не так. Подскочил, резко скинув с кровати черное пернатое создание, которое, решив разбудить его, запрыгнуло на него и громко так, с чувством, с толком, с расстановкой, гаркнуло ему в ухо что-то на своем, птичьем, языке. Отлетел наглец куда-то к двери и там же и упал, подняв лапки и изображая из себя то ли мертвого, то ли смертельно больного. Правда, когда на шум в комнату зашел Дрим, чуть не наступив на этого актера, тому пришлось, каркнув, подскочить, дабы избежать участи быть раздавленным в лепешку. Демон, впрочем, на возмущения птицы никак не отреагировал, а целенаправленно двинулся к Джорджу, который хмуро наблюдал за ним. На языке вертелись несколько ласковых слов, которые парень готов был плюнуть в лицо обидчику (пусть и косвенному), но пока предпочитал молчать, придерживая свои «козыри» при себе. — Ты как? — Джорджу кажется, что в голосе проскакивает что-то, похожее на аккуратность, словно Дрим опасается тирады, что может вывалить на него лекарь, но тот сдерживается, вскинув брови, с интересом наблюдая за тем, как уши существа… Опустились? Они сейчас напоминали уши напакостившего щенка, который выслушивал нагоняй от хозяина, и от такого сравнения все слова застревали в горле. Пререкаться с существом попросту не хотелось, что ли? — Сам как думаешь? — Джорджу не до конца удается избавиться от яда в голосе, но тот, кажется, звучит почти спокойно, а потому Дрим подходит совсем близко и, усевшись на кровать и чуть подумав о чем-то своем, демоническом, неожиданно дергает парня к себе, вынуждая его сначала зажмуриться от боли, стукнувшей в виски, а потом, придя в себя, обнаружить, что существо… Кхм. Обнимает его? Как минимум, держало оно его не за горло, так что предположить, что это — попытка задушить, не получалось. Слишком уж очевидно, что это что-то вроде своеобразной ласки. — Дрим? Что ты делаешь…? Тот не отвечает, но и не отстраняется, все еще держа Джорджа в этих импровизированных объятьях, а брюнет даже рыпнуться не может — настолько удивлен. Приятный запах, исходящий от Дрима, словно бы впитывается под кожу, заползает в глотку, плотным комом оседая где-то там, внутри, но дышать это не мешает — напротив. Дыхание Джорджа становится более глубоким, он наслаждается каждым вдохом, наслаждается ощущением того, что рядом с ним сидит частичка леса. Ушастая, вредная, наглая и рогатая, но все-таки частичка. Правда, надо сказать, вскоре это ощущение спокойствия и безопасности исчезает, и Джордж, чуть подумав, выставляет руку вперед, упираясь ею в чужую грудь, желая отстранить демонюгу. Тот, к слову, все понял. Отодвинулся правда всего на несколько сантиметров, но руки разжал. Сидит, черными глазами с маски следит за человеком, жалобно опустив уши. Театр абсурда, ей-богу. — И что это было? — аккуратно интересуется лекарь, отсаживаясь, на всякий случай, подальше от Дрима. Тот молчит, чуть склонив голову, всем своим видом выражая эмоцию, напоминающую раскаянье, и Джордж поджимает губы, не зная, что вообще нужно делать в подобных ситуациях — Эй? Что с тобой? — Зачем ты пошел в лес? — после небольшой паузы вопросом на вопрос отвечает Дрим, и Джордж видит, как у того непроизвольно сжимаются руки в кулаки. Недобрый знак. — Тебя убить могло, глупый человек. Повезло, что действие наказания началось на границе леса. А если бы нет? Ты понимаешь, что еще несколько шагов, и утром я бы только твой остывающий труп обнаружил? — Что значит «действие наказания началось на границе», — Джордж, насупившись, вдруг чувствует подкатывающее волнами раздражение. — Да и вообще, чего ты за мной ходишь? Умер бы и умер. Какая вообще польза от желаний какого-то там лекаря, которого всерьез никто не воспринимает? Джордж прорычал последний вопрос, как брошенную нечаянно претензию, но к ответу прислушался. Вопрос-то был насущим, и парень думал о своем «скрытом» предназначении еще утром, а тут появился шанс узнать побольше информации. — Я не до конца уверен, как работает метка, ею я пользовался очень редко, — после паузы заговорил Дрим, взвесив, видимо, все «за» и «против». — Но, думаю, тебе просто повезло. Думаю, она, почувствовав, что ты близок к нарушению контракта, шибанула тебя магией запрета заранее. Убить не убила, но о запрете напомнила, — Джордж и рыпнуться не успел, как его руки с меткой коснулись чужие руки, а пальцы аккуратно обвели контур этого своеобразного рисунка в виде лица. Лекарь хотел сказать что-то по этому поводу, вырвать конечность, но от прикосновения чужих пальцев к знаку по телу пробежала крупная дрожь, и Джордж не понимал, озноб ли это от болезни, или метка чувствует своего хозяина. — Ты не ответил на вопрос о том, зачем я тебе, — тихо напомнил Джордж, и Дрим тяжело вздохнул. — Энергия, Джордж. Я же тебе говорил. Ты безумно силен, и я удивлен, что другие тебя не пытались забрать. Возможно, боялись, возможно, что еще, — существо пожимает плечами. — Ничего нового я тебе сказать не собираюсь. — Хорошо, поверю тебе, что дело в моей какой-то великой энергии, — Джордж нахмурился. — Какого хрена ты постоянно у меня дома сидишь? Не оправдывайся, что дело лишь в энергии. Я не верю, что о других подчиненных ты также заботишься. Тот торговец… — Тот торговец — тупорылый идиот, не умеющий вести бизнес, который продал свою душу за возможность обогатиться. Не сравнивай его с собой! — рыкнул неожиданно Дрим, да так, что Джордж дернулся, прижавшись спиной к изголовью. Тот такую реакцию заметил и, как показалось, Джорджу, «поджал» уши, словно бы извиняясь. Прощения не попросил, конечно, но голос контролировать начал. Джордж вообще не понял даже, из-за чего существо разозлилось, но на всякий решил торговца, как и других слуг Дрима, не упоминать. Мало ли. — Я же тебе уже говорил, что вы — разные люди для меня. Ты для меня стоишь на равной ступени. Ты в своих действиях равен мне. Я выполнил свою часть сделки, оживил тебя, а желания — это уже твоя часть нашей сделки. — Ты всех умерших в лесу оживляешь? — Джордж задумчиво кивает, получив отрицательный ответ, словно его и ожидая. — А почему? Что, например, случилось с теми мужиками, которые меня притащили. Почему ты им не помог? Каковы, не знаю там, твои критерии? — У меня нет критериев. Если я хочу помочь кому-то, кто не просит моей помощи — я помогаю. Если не хочу — не помогаю. Более того, я могу даже не прийти к тем, кто меня вызывает специально, если не вижу в этом смысла или энергетического потенциала для леса. А насчет тех мужиков, — Джордж сглатывает, наблюдая за тем, как странно блеснули нарисованные глаза на маске. — Я лишил волков возможности всласть полакомиться твоим мясом, Джордж. Но я не мог совсем лишить их пищи. — Волки избегают живых и здоровых людей, — аккуратно замечает Джордж, поджав губы. — Они бы не напали на них, если бы… Если бы… Если бы ты им не помог. Дрим молчит, и это становится ясным ответом Джорджу на его догадку. В животе все сворачивается в мерзкий узел. — Ты убил их? — Я их лишь обездвижил и лишил сознания. — И их сожрали звери. — Тебе их жалко? — неожиданно поднимает голову Дрим, подтягивая парня к себе ближе, и тот, дернувшись, понимает, что его держат слишком крепко. — Почему ты жалеешь их, Джордж? Зачем? Они не жалели тебя, когда бросили в лесу. Им было плевать. Они шли и смеялись над этим. Я еле сдержался, чтобы не убить их лично, Джордж. Думал, не сдержусь, покажусь им. Им даже не больно было умирать, они были без сознания, в то время как тебя они осознанно обрекли на смерть. Зачем ты жалеешь их, Джордж? Не надо. Они ведь заслужили это. Я просто защищал тебя! Голос Дрима звучит странно. Слишком странно, и Джордж не знает, что ему делать и о чем думать. Он хватается за вновь разболевшуюся голову, прижав к груди колени, и закрывает глаза, стараясь придумать, что ему вообще нужно делать в такой ситуации, но мысли в голову не лезут. Да и что можно сказать такому защитнику, как Дрим? Послать его на три веселые буквы? Ага, и обнаружат твое тельце изломанным в каком-нибудь болоте. Не, нафиг-нафиг. Джордж тяжело выдыхает, собираясь с силами, прежде чем выдать «приговор». — Дрим, мне, конечно, приятно, — «пусть и стремно до чертиков», — Что ты меня попытался защитить от этих людей, у меня они тоже особой симпатии, честно скажу, не вызывали, но ты можешь впредь не убивать кого-то в качестве моей… Кхм… Защиты? Джордж внимательно наблюдает за Дримом, который, дернув ушами, прислушивался к каждому его слову, а после, видимо, их анализировал. — Почему ты заботишься о них? — после небольшой паузы спрашивает Дрим, покачиваясь из стороны в сторону, что выглядело как-то по-детски, что ли? — Я прожил с этими людьми не один год. Я прожил с ними всю жизнь. И они хорошие. Пусть и немного суеверные, — Джордж старается игнорировать саркастичный смешок, что раздался из-под маски. — Нет, серьезно хорошие. Я вот, например, вчера с парнишкой познакомился одним. Мелкий еще совсем, его к работе на пасеке семейной сейчас готовят. Вообще, он сказал, что я его лечил когда-то, но я всех пациентов поголовно не помню. — Ты их лечил, а они тебя в лес. Вот это благодарный народец, — Дрим хмыкает, глядя, как мгновенно помрачнели глаза Джорджа. — А вообще, дружба с пасечником — это хорошо. Удобно. Наверное, я бы даже принял сделку с ним, несмотря на то, что он подросток. Не люблю подростков, правда. Шумные они и глупые. Губят свою жизнь в столь раннем возрасте, заключают сделки с нечистью, а потом жалеют, понимают, что их проблемы ничтожны и решаемы были, но поздно. — Ты можешь обсуждать это не при мне? — Джордж поморщился. — Мне не очень-то приятно слышать, как ты обсуждаешь порабощение моих соседей, чтобы ты знал. Кстати, а в чем прок тебе от пасечников? — Алкоголь, — бесхитростно сообщил Дрим, и Джордж поперхнулся. — Ну, медовуха. Её обычно пасечники производят. Либо продают кому-то мед подешевле, но это, сам понимаешь, лишние расходы. Лучше уж самому. — Не думаю, что Тоби это умеет, — задумавшись, признался парень. — Мы говорили с ним достаточно долго, и он не хуже пчелы жужжал мне о своей профессии, но про алкоголь ни слова не сказал. — А кто же несовершеннолетнему подростку расскажет рецепт напитков с градусом? — усмехнулся Дрим, спрыгивая с кровати. К слову, Джордж только сейчас заметил, что ворона в комнате нет. Вышел, обидевшись на грубость в свой адрес. — Чтобы потом его самого и его товарищей по лесу искать? Нет, это умное решение — не говорить о таком. Вот вырастет — пусть развлекается. А пока мне и других придурков, шастающих по лесу, хватает. — И кого же это? — Джордж хватается за привычно протянутую руку ему, резко вставая с кровати, но, благо, темнота перед глазами не появляется, что говорит о том, что его давление пришло в норму. — Тебя, разумеется, — смеется Дрим, но парня не отпускает, утаскивая его за собой из комнаты. — Не расскажешь, кстати, чего это тебя сегодня опять в лес потянуло?

***

Его подкупили. Джордж был уверен, что это — ни что иное, как подкуп. Он, выйдя из комнаты и усевшись за стол, был почти на сто процентов уверен, что нихрена Дриму не расскажет. Был уверен, но сейчас, с жадностью жуя еще теплый хлеб, понимал, что его упрямство опять проиграло. Да, проигрывать Дриму, быть может, и не очень-то стыдно, он все же демон, но неприятно. Благо, лесная сущность его не попрекнула этим. Дрим внимательно выслушал рассказ парня о том, что вообще произошло и почему тот пошел в лес и подвинул тому еду, усмехаясь. Честный обмен. Впрочем, потом он не усмехался. Джордж краем глаза наблюдал, как тот ходил из стороны в сторону, запустив руку в волосы, обдумывая все сказанное ему Джорджем. Было очевидно, что этот «зов леса» существу не понравился, но Дрим не до конца понимал, что это могло значить. — Итак, у меня по этому поводу есть несколько теорий, — наконец произнес Дрим, и Джордж, оторвавшись от еды, уставился на существо. — Даже не знаю, с какой бы начать. Во-первых, я бы мог предположить, что это ты лесу просто понравился и он тебя прикарманить себе захотел, но эту теорию мы сразу отбрасываем. — Почему? — Джордж, подперев голову рукой, с интересом наблюдает за задумавшимся существом. — Я уже говорил, что лес к тебе с осторожностью относится. Побаивается, что ты можешь невесть что учинить. С таким отношением он ради службы тебя не позовет, — Джордж хочет что-то спросить, но Дрим не замечает этого, а потому продолжает. — Следующая теория… Хм, даже не знаю. Я мог бы предположить, что лес догадывается о том, какая сделка заключена между нами. И тут два варианта. Либо лес хотел познакомиться с тобою поближе, понять, чего в тебе такого интересного, либо он знал, что ты, зайдя в чащу, умрешь, а потому звал тебя вполне осознанно. — С чего лесу меня убивать? — Джордж замирает, уставившись на парня во все глаза. — Ты только что сказал, что он агрессии ко мне не испытывает, да и вообще. Какого хрена ты о кучке деревьев говоришь, как о чем-то разумном? — Потому что он и есть разумный. Лес — это совокупность магических сил, растений и всевозможных существ, это что-то вроде центра. Считай это отдельным царством. Лес вас, людей, пустил на свои территории, а вы его убиваете. Знаешь, какую жгучую ненависть я ощущаю, когда вглубь очередной охотник забредает? А ваша забава рысят отлавливать, убив их мать, дабы потом, наигравшись с ними, выкинуть обратно в лес, обрекая малышей на смерть? И вы называете себя людьми, ставите на ранг выше животных? Скажу так, Джордж, лесу ваши порядки не нравятся. В лучшем случае еще несколько поколений — и деревня с голоду подохнет, — Джордж, поджав губы, стыдливо отворачивает голову в сторону. Он не промышлял охотой, не считал забавным отлавливать диких животных ради забавы, но сейчас, когда его отчитывали за грехи людей в целом, он чувствовал себя некомфортно. Дрим явно был привязан к лесу, и неприязнь, сквозившая в голосе, лучше ситуацию не делала. Зато теперь Джордж понимал, почему Дрим так настаивал, чтобы лекарь не брал из леса лишнего. Наверное, на нем состояние леса тоже сказывалось. — Про убийство тебя, не забывай, это лишь предположение. Но, если лес понял, каким было твое первое желание, он мог действительно попытаться убить тебя. — Зачем? — повторно интересуется Джордж, и Дрим молчит несколько минут, собираясь с мыслями, прежде чем вновь подать голос. — Полагаю, из-за меня. Он может попросту волноваться, что я его предам, что я уйду. Сам посуди. Я, пока ты болел, из дома твоего почти не уходил, и он это видел. Я отдавал ему энергию, разумеется, но причины для опасения у него были. Вот он и решил, что лучше уж лишиться сильного источника энергии, чем проводника этой самой энергии, потому и пытался тебя устранить, — Дрим вздохнул. — Не знаю, правдива ли эта теория или нет, но в ближайшее время в чащу пойдем опять. Оба. Нам надо постараться показать, что я не собираюсь из-за тебя уходить к людям, а ты, в случае чего, вполне спокойно себя в лесу чувствуешь. Он тебя помнит, конечно, но рисковать не стоит. Плохо, конечно, что ты болеешь, но с этим ничего не поделать. Лучше не рисковать. — Напомнить тебе, из-за кого я болею? — хмыкнув, интересуется Джордж. — Напомнить тебе, кто меня под дождем купаться заставил, а потом в озеро толкнул? — Это было достаточно забав… Погоди, озеро… — голос Дрима, в котором, казалось, проскользнул огонек веселья, вдруг снова становится серьезным. Даже не серьезным, ледяным. — Ты мне кое о чем напомнил сейчас. Джордж, что будет, если я скажу о том, что, возможно, это не лес тебя звал, а кто-то, обитающий в лесу? — Я не думаю, что меня можно этим удивить, — поджимает парень губы. — Не впервой, все же. — Тех тварей в расчет не берем, они почти неразумны. Так сказать, общий организм, жаждущий энергии и пропитания. Ты тогда был обескуражен происходящим, от тебя буквально на весь лес потоки энергии исходили, вот они и не удержались, пришли, — Дрим задумчиво постучал по краю маски ногтями. — Лес, скорее всего, знал, что с тобой произойдет, если ты зайдешь в него без моего разрешения, мы заключили сделку в его чаще. Но вот если кто-то другой, почувствовав твою силу, вдруг решил бы забрать тебя, полагаю, о таких нюансах он бы не знал. А ты бы вряд ли понял, что происходит. — Погоди, ты хочешь сказать, что в лесу обитает кто-то еще, кто бы был не против забрать меня в лес? — Джордж поежился. Наверное, Дрим прав, отходить от него Джорджу не стоило. Мало ли, кому его тушка еще могла приглянуться. — Ты там разве не один такой уникальный? — Один, — чуть подумав, кивает Дрим. — Как минимум, на этой территории, а ко мне давно никто не лез, да и я стараюсь границы чужие не переходить. Дело в том, что помимо таких как я есть и другие. Промежуточная стадия между моим, кхм, видом и теми тварями. Не слишком сильны, питаются чужой энергией, могут заключать сделки с людьми, но лес энергией не питают. Можно сказать — полукровки. Ни туда, ни сюда. Но вполне разумны. Правда, если не найдут себе источник энергии — подохнут. А ты не просто силен, ты еще и частичку моей энергии имеешь, вот какая-то тварь, видимо, и не устояла перед таким редким лакомством. Это, кстати, объясняет, почему метка твоя так странно сработала и шибанула тебя болью на границе. Почувствовала вмешательство чего-то чужого, активировала такую своеобразную защиту. Джордж чувствует, как у него по шее пробежал холодок от осознания того, что кто-то еще претендует на его душонку. К Дриму-то он уже почти привык, да и не давал повод тот беспокоиться. Разве что за книги, но они, вроде как, договорились, что посягательств на такую ценность больше не будет. Вторая причина для беспокойства — ворон. Но тот спокойно сидел на подоконнике, наблюдая за трапезой парня, и соскочил оттуда только тогда, когда парень, чуть подумав, протянул ему хрящ с какой-то жаренной птицы, часть которой притащил ему Дрим. Откуда тот берет еду — для Джорджа все еще оставалось загадкой, но он смутно догадывался, что, наверное, кому-то из подданных Дрима приходится готовить для него. Ладно, не это важно сейчас. Важно то, что Джордж почти полностью уверился в том, что Дрим, сорвавшись, не убьет его, или что-то типа того. Что он, вроде как, ценит его. А вот кто-то другой… — И что было бы, если бы оно все-таки смогло забрать меня? — Дрим как-то странно, словно зло сжимает кулаки, и до Джорджа доходит что-то, похожее на раздражение. Словно существо волнуется, что брюнет может принять сделку кого-то, кто обитает там, в лесу. — Им не надо помогать лесу, они жрут чтобы жить и живут чтобы жрать. Твою душу просто бы сожрали с, скорее всего, телом. Ты весь пропитан энергией, к тому же есть отголоски чего-то, связанного со мной. Думаю, то существо, кем бы оно ни было, не упустило бы возможности насытиться твоей плотью. Пожалуй, ты бы стал для этого существа неплохой такой закуской перед тем, как оно сожрало бы твою душу, — Джордж, вцепившись пальцами в столешницу, смотрит на Дрима, мысленно приказывая сердцу, что бьется в груди, успокоиться. Его подташнивает, а потому речи о том, чтобы продолжить трапезу, не идет, и потому он даже не останавливает ворона, который таскает из тарелки все самые вкусные кусочки мяса. — Не волнуйся. Ты под моей защитой, Джордж. В ближайшее время, на всякий случай, я обойду территории и поищу тварь, которая подобралась так близко к деревне. Если эта теория верна, то, думаю, оно бы не ушло далеко от деревни, будучи измотанным голодом. — Покажешь мне его, если поймаешь? — аккуратно интересуется Джордж, на что Дрим лишь пожимает плечами. — Если от него что-то останется, когда я его найду, — Джордж давится воздухом. — Дрим! — Что «Дрим»? — демон вновь пожимает плечами. — Тварь пробралась на чужую территорию, желая прокормиться, подошла слишком близко к деревне, так еще и попыталась напасть на моего человека, которого я даже пометил. За подобное нарушение быстрая смерть — настоящий подарок. — И все же… Ты, к тому же, можешь пострадать, — существо подходит ближе и, чуть подумав, запускает руку в чужие волосы, на что Джордж лишь удивленно вскидывает брови. — Не волнуйся, кому-кому, а слабым полукровкам меня не победить, кроме того, — в дверь раздается стук, а после доносится чей-то голос, требующий впустить. — К тебе гости. — Ох, черт, Карл! — Джордж подскакивает со стула, сбрасывая руку, желая броситься открыть дверь, слыша за ней знакомый голос, но его неожиданно хватают за плечи, нажимая на те, приказывая человеку сесть обратно. — Отпусти, мне открыть ему нужно. — Зачем? — раздается немного напряженный голос существа, рука которого уже вернулась к накручиванию локонов на пальцы. — Мне казалось, мы с тобой неплохо общались, да и, к тому же, ты болеешь. Мало ли, вдруг он заразится. Может быть, не стоит ему открывать? — Он остается единственным адекватным человеком в этой деревне, который со мной общается, я не могу просто так начать его игнорировать, Дрим, — и, чуть подумав, добавляет. — Я поговорю с ним совсем немного. Узнаю, что ему нужно и скажу, что приболел. Он сам поймет, что сильно слишком меня беспокоить не стоит. А потом расскажешь мне чуть подробнее о том, откуда эти твари вообще берутся, договорились? — Хорошо, как скажешь, — после небольшой паузы выдает Дрим, убирая руку из волос. Джордж хочет что-то сказать еще, оборачивается, но демона там уже нет, лишь чёрный угол с неестественно густой тьмой привлекает внимание парня. В дверь вновь стучат, в этот раз сильнее, и Джордж, тяжело вздохнув, поднимается со стула. Надо впустить Карла поскорее, пока тот ее не выбил.