***
Дрим проснулся только через несколько часов. Джордж к тому моменту успел не только убраться, приготовить еду и поесть, но и заскучать. Он уже, посматривая в окно, подумывал о том, а не отправиться ли ему опять лес обдирать, как из спальни выползло это больное нечто, прижав уши к затылку. Джордж бегло оглядел его и постановил, что жить точно будет. Все еще бледный, да и ходил медленно, но явно живой — трупы умением стоять на двух ногах, вроде как, не обладали до сегодняшнего дня. — Расскажешь, что с тобой произошло? — вместо приветствия поинтересовался Джордж, наблюдая за тем, как Дрим усаживается на стул и потягивается. — Я не смогу тебе помочь, не зная, что с тобой вообще стряслось. — Да все нормально, просто голова того, побаливает чутка, — глядя на то, как недоверчиво на него глядел Джордж, Дрим хмыкнул, весело, почти как обычно, дергая ухом. — Ну да, может быть и не чутка, но это временно. Скоро пройдет. Ты же помнишь, я крепкий. — Крепкий, — раздраженно буркнул Джордж, все еще пристально изучая Дрима, словно опасаясь, что с минуты на минуту тот рухнет на пол, задыхаясь в собственной крови. — Где ты, крепкий, был? От тебя неделю ничего слышно не было, связаться не получалось, я почти ворона говорить научил, чтобы ты знал. А потом ты вдруг приходишь в мой дом таким измученным, что я вчера, засыпая, не был уверен в том, что утром ты проснешься. Ты действительно думаешь, что я не буду задавать вопросов по этому поводу? — Ты скучал по мне? — проигнорировав вопрос, вдруг интересуется Дрим, складывая руки на столе и кладя на них голову. Джордж вскидывает брови, одним своим видом давая понять, что не до конца понимает, с чего тот настолько резко сменил тему. — Мне просто интересно. Я по тебе вот, чтобы ты знал, скучал. — Ты мне это вчера уже сообщил, — с кривой усмешкой заметил Джордж, на что Дрим лишь дернул ухом. — Да, вроде бы. Не до конца помню, — Дрим вздохнул и как-то странно, нервно постучал пальцами по столу. — Я, сказать честно, вообще плохо помню, что в последнее время происходило. — С чего это вдруг? — Считай, небольшое помутнение рассудка словил. Ерунда, в общем-то, но стоит быть аккуратнее в это время, чтобы глупостей не натворить разных, — Джордж удивленно вскинул брови. — И каких же, например? Чтобы случайно не пропасть на неделю непонятно где? — Дрим на это лишь тихо фыркнул, утыкаясь своим нарисованным лицом в руки, что все еще лежали на столе. — О нет, Джордж. Решение уйти на неделю было, пожалуй, одним из самых лучших, что я мог предпринять, — Дрим поднял голову, оглядел комнату и как-то слишком наигранно-лениво потянулся. — Вижу ты времени зря не терял, пользуясь возможностью обдирать лес. Почему не продал все это еще? — Я… — Джордж запнулся, уставившись на Дрима. — Ты тему сменить пытаешься что ли? — Да нет, на самом деле, — Дрим пожал плечами. — Просто есть некоторые моменты в моей жизни, в которые человеку лезть не стоит, понимаешь? Джордж насупился. Пусть это и звучало достаточно мягко и осторожно, но смысл этой фразы был достаточно… Не то чтобы жесток, но неприятен. Его только что вновь ткнули носом в тот факт, что он — лишь смертный человек, говорить что-то лишнее которому никто не собирается. Да, разумеется, часть той или иной информации ему сообщали, но выдавали ее по маленьким кусочкам и в точно выверенной граммовке, черт возьми. Нельзя было допустить, чтобы человек узнал слишком многое. Что-то, что было не позволено знать обычному смертному, пусть и изгою. Он напоминал сам себе ребенка, которому родители рассказывают сказки и небылицы, не давая конкретной информации. Вместо волков в лесу обитают монстры, похищающие детей. Вместо возможности потеряться — лесные духи, которые заведут тебя куда подальше и кинут там умирать. Джордж решительно мотнул головой. С другой стороны, Дрим ему и не обязан ничего рассказывать. Нашел из-за чего раскисать, придурок. — Да, понимаю, — Джордж попытался придать лицу абсолютно безмятежное выражение, словно слова Дрима для него ничего не значили, но у него явно не получилось, судя по тому, как внимательно на него уставился демон, словно пытаясь разглядеть что-то, написанное на его лице. — А касательно трав… Ну, я хотел набрать побольше, прежде чем идти их продавать, пока возможность есть, понимаешь? Дрим медленно, все так же, не сводя нарисованного взгляда с Джорджа, кивнул, и парень, почувствовав себя неловко, развернулся и отошел к своему рабочему месту, ища расценки, сделанные им еще неделю назад. Слишком уж отчетливо в воздухе слышалось недосказанное «тебя ждал».***
Дрим постоянно вьется рядом. Нет, это не то чтобы было каким-то непривычным явлением, но раньше это проявлялось чуть менее активно. Дома они просидели еще около часа, пока Джордж собирал все для продажи и вновь проверял свои ценники. Да, доход, разумеется, будет ниже, ему еще пятьдесят процентов отдавать, но он будет, а это в нынешней ситуации главное. Да, конечно, он мог бы и просто просить еду у Дрима и тот вряд ли бы отказал, но, во-первых, помимо дохода Джорджа волновала и возможность людей приобрести лекарства, а, во-вторых, хрен этого Дрима знает. Вот пропадет он на месяц, что Джордж будет без источника заработка и денег делать? Надеяться на то, что торгаш не пошлет его, попроси тот еды, пользуясь отсутствием Дрима? Нет, заработок от продажи был обязателен, тем более сейчас, осенью, когда деревня готовилась к зиме и стоило закупиться продуктами и заготовить дров. Последнее Джордж тоже предпочитал не делать собственноручно, а просто закупать, благо, этот товар был достаточно востребован. Да и Дрим ему голову, наверное, собственноручно свернул бы, заявись парень в лес с топором. Он, кстати, в подготовке всего джорджиного богатства к продаже участия не принимал, предпочитая все так же лежать на столе, притворяясь спящим, но Джордж видел, как, стоило ему выйти из поля зрения Дрима, тот тут же аккуратно поворачивал голову, продолжая следить за ним. И это напрягало. Из дома они вышли вместе, но Дрим почти сразу же обернулся тьмой, словно стараясь спрятаться в тени Джорджа, что для него было немного необычно. Джорджа раньше подбешивала беспечность Дрима, который, не волнуясь о том, что их могут увидеть, спокойно разгуливал по деревне в своем человеческом обличье, а теперь, когда тот сделал то, что должен был делать всякий раз, парень растерялся. Понятно, что дело было в состоянии Дрима, о котором лекарю так и не удалось ничего выяснить, но как его состояние влияло на прогулки по деревне Джордж решительно не понимал. Тот что, боится стать причиной для насмешек среди своих приспешников? Да об этом даже думать было смешно. К тому же, как определил для себя Джордж, одним из немногих людей, кто мог называть Дрима идиотом и не получать за это — был сам Джордж. Так что, пожелай Дрим действительно не стать причиной для насмешек, он явно бы не побрел к первому человеку, способному бесстрашно рассмеяться в лицо улыбающейся маске, пусть смешно Джорджу и не было. Откровенно говоря, от вида обессиленного и явно больного Дрима ему напротив становилось как-то не по себе. Ну не должен так выглядеть Дрим! Ну было в нем, вечно сильном и самоуверенном, что-то такое, что цепляло к себе. Что заставляло поверить в силу и контроль. И мысленно Джордж действительно надеялся на то, что Дрим пойдет на поправку.***
То, о чем бубнил в лавке торговец, Джордж не запомнил — был слишком занят собственными мыслями. Протянул тому лист с ценами и корзину, выслушал какие-то предложения по продажам и ценами и без грамма сожаления отмахнулся от них. Было понятно, что владелец лавки просто пытался получить побольше прибыли, давя на то, что больше прибыли получит и сам Джордж. Парню все это было совершенно без разницы, он краем глаза непрерывно следил за Дримом, который, встав во весь рост и опершись о предварительно запертую дверь (чем, кстати, вызвал у торговца нервный тик. Бедняге явно не нравилось оставаться один на один с демоном в закрытом помещении. Джордж не в счет, тот остановить Дрима от членовредительства был не очень-то способен), упорно старался делать вид, что с ним все в порядке и он как раз следит за этим самым порядком. У него почти получалось, но Джордж прекрасно видел, что нарисованные глаза смотрят чуть левее от того места, где стоял торгаш, уши демона беспокойно дергаются, а бледные руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Правда, в то же время Джордж прекрасно понимал, что никто, кроме него, это заметить был бы не в состоянии, и это… Льстило. Было что-то приятное в том, чтобы знать о Дриме чуточку больше, чем знали все остальные. Появлялось ощущение эдакой… Важности, что ли? В любом случае, выходя из лавки Джордж чувствовал себя на удивление хорошо. Мужчина, косо поглядывая на Дрима, пообещал попытаться продать за день как можно больше и чуть ли не призывать скупать травы перед зимой, дабы не слечь от какой-либо болезни, так что за выручкой Джордж может приходить уже завтра. Дрим во время диалога с обсуждением всего этого молчал и выглядел странно, почти напряженно. В какой-то момент Джорджу и вовсе показалось, что тот вот-вот выпустит когти, хотя причин для этого не было. В любом случае, уходя из лавки, Дрим все так же обратился в темное облако, не удосужившись сказать на прощанье ни слова и, как казалось Джорджу, спеша покинуть своего слугу как можно быстрее. В виде тени Дрим двигался так скоро, что парень в какой-то момент сорвался на бег, стараясь не потерять его из виду. Хотя бы потому, что Дрим почему-то рванул не обратно домой, а в сторону леса. Джордж в непонятках следовал за ним и чуть не врезался в Дрима, когда тот, резко остановившись, принял человеческое обличие и, кажется, вздохнул с облегчением. На лице же запыхавшегося Джорджа, когда тот, пытаясь отдышаться, схватился за одежду Дрима, пытаясь устоять на ногах, не было ни капли облегчения. — Какого хрена? — хрипло поинтересовался парень, буквально откидывая в сторону корзину, в которой тащил на продажу растения и с недоумением уставившись на Дрима. — От кого мы, позволь поинтересоваться, убегали? Где пожар-то? — Я решил, что нам стоит прогуляться, — немного подумав, сообщил Дрим, с интересом наблюдая за Джорджем, что все так же чуть ли ни висел у него на одежде, стараясь прийти в себя после неожиданного марафона. — Вот и пошел сюда. — Пошел? — ядовито интересуется Джордж и, наконец-то отпустив чужую одежду, отходит от Дрима на шаг, дабы уставиться ему прямо в маску, сам не до конца понимая, что он там пытается увидеть. Совесть, что ли? — Ты хоть знаешь, что означает слово «ходьба»? Я тебя еле догнал! — Я не виноват, что ты медленный, — тихо фыркнул Дрим, но, заметив, как в глазах Джорджа вновь мелькает раздражение, протянул к тому руку, ероша волосы парня, словно бы желая его тем самым немножко смягчить. — Я тебе эту руку когда-нибудь сломаю, — попытка смягчения, надо признать, вышла не совсем удачной, но Джордж явно немного поостыл. Даже руку от своей шевелюры оттолкнул с какой-то неохотой, что ли, хватаясь за отброшенную им в сторону корзину. — Но, на самом деле, я в любом случае в лес собирался. Так что, наверное, я не против. Но, молю, давай в следующий раз без неожиданных догонялок, ладно? Если у тебя, конечно, нет желания потом возиться с моей мёртвой тушкой на земле. — Хм… Знаешь, звучит как заманчивый способ записать на твою совесть еще пару-тройку желаний, — Джордж закатил глаза. Поражаться тому, как даже будучи больным и ослабленным Дрим продолжал быть таким идиотом, у парня уже не было сил. — Звучит как способ избавиться от двух желаний, отправившись в царство мертвых, на небеса или гнить в землю, что уж кому предпочтительней, — буркнул Джордж, внимательно поглядывая по сторонам в поисках того, что бы он мог позаимствовать у леса. Тот все равно к спячке готовится, ему-то какая разница! Дрим тихо шел за ним. Создавалось ощущение, что в лес он пришел даже не для того, чтобы, как он сказал, прогуляться, а просто чтобы быть поближе к своему привычному месту обитания. Пару раз оглянувшись на Дрима, Джордж замечал, как тот непроизвольно, словно бы не до конца понимая, что он вообще делает, касался стволов деревьев кончиками пальцев, задумавшись о чем-то своем. И только через пару минут, когда лекарь уже подумал, что ответа он не дождется, Дрим вздохнул. — Нет. Умри ты второй раз — ты бы вновь согласился на желания взамен на жизнь. Тебе не хочется умирать. Тебе не нравится смерть. Она буквально твой злейший враг. Ты бы не позволил ей забрать себя, будь у тебя шанс от нее сбежать, — Дрим пожал плечами. — Твоя битва со смертью длится с того самого момента, когда ты решил, что хочешь помогать людям. При этом ты сам прекрасно понимаешь, что рано или поздно ей проиграешь и всякий раз все, что ты можешь делать — это просто оттягивать ее приближение. Скажи мне честно, тебя это не утомляет? Бесконечная и бессмысленная битва, итог которой всегда будет один. — Я счастлив, когда в этой борьбе выигрываю кому-то хотя бы один день жизни, а потому нет, не надоедает, — вздохнув отвечает Джордж. От монолога Дрима парню стало как-то не по себе, волной нахлынул какой-то странный холод, словно та самая старушка-смерть постучала в его дверь, услышав упоминание о себе любимой. Дрим как-то странно дернул ухом в ответ на это, но смолчал. То ли не знал, что ответить, то ли не видел в этом смысла. В любом случае, идти в тишине вдруг стало как-то слишком некомфортно после этих слов Дрима, и Джордж постарался хоть как-то нарушить тишину, заодно выяснив для себя одну интересующую вещь. — Слушай, а ты бессмертен? — Ты врешь, — Дрим забавно дергает ухом, словно на него какая-то букашка села и тот пытается ее стряхнуть. — Но ладно, это не мое дело. Раз уж ты сам себе не можешь признаться, что устал от своей работы без должного уважения — то мне и подавно не признаешься. И нет, я не бессмертен. Я истекаю кровью, хочу спать и испытываю боль. Очевидно, как по мне, что ни о каком бессмертии и речи идти не может. — А до скольки лет ты дожить можешь? — решив проигнорировать очередное замечание Дрима по поводу его профессии, интересуется Джордж, срывая с куста несколько ягод черники и закидывая их себе в рот. — Ну, в плане, ты можешь умереть от старости? В тысячу лет, например? — Этого я не знаю. Чаща никаких ограничений мне никогда не ставила по возрасту. Но хранителю с темной части леса, например, около шестисот лет. И ничего, живее всех живых, уж поверь на слово. А более взрослых тут нет. Так что да, я понятия не имею, каково у нас ограничение по времени. Думаю, пока нам улыбается Чаща и пока мы следуем ее желаниям — мы и живем. — А кто был до тебя ты случайно не знаешь? — Дрим недовольно дернул ухом. — До меня хранителей было трое, я же, вроде бы, тебе говорил. Потом пришел Ник, возненавидел людей, ну и Чаща решила, что будет лучше заселить на ту территорию кого-то, кто ладит с людьми, — Дрим хмыкнул из-под маски. — И, как видишь, у меня неплохо получается. — Хорошо, а кто тогда был до Ника? Как он умер? — Дрим, остановившись, привалился к дереву и замолчал, явно задумавшись. Джордж видел, как подергиваются его уши, словно бы тот прислушивался к собственным мыслям. — Ну я точно не знаю, могу лишь догадываться, — примерно через минуту, собравшись, все же начал Дрим. — Но сам, думаю, помнишь, что регенерация у нас не плохая. Людей тогда не было, так что вряд ли предшественнику Ника кто-нибудь мог выстрелить из арбалета в голову, теория со зверями тоже отпадает сразу, лесные животные не полезут против хранителя. Так что, пожалуй, единственный вариант смерти предшественника — это битва между хранителями по какой-либо причине. — Погоди, вы что, еще типа за территорию деретесь? — Джордж аж глаза выпучил от удивления, что, судя по хриплому смеху Дрима, выглядело достаточно комично. — Делать нам больше нечего. Да и Чаща вряд ли бы была довольна. Не думаю, что ей легко искать замену кому-то из своих слуг. Если кто-то из наших и дерется, то делает это скорее из-за личных причин. Ну или веселья ради, — Дрим фыркнул, взъерошив волосы и аккуратно почесывая ухо с серьгой. — Это, знаешь ли, порой помогает отвлечься от не самых веселых мыслей. — Веселья ради устраивать драки? Вы прямо как мальчики лет десяти, которым лишь повод дай на палках подраться, — Дрим вновь засмеялся и кивнул, соглашаясь с высказыванием Джорджа. Тот вообще в лесу стал выглядеть более живым и здоровым, что ли. С другой стороны, это было вполне логично. Очевидно, что лесной хранитель будет чувствовать себя в разы лучше в этом самом лесу, словно бы подпитываясь жизненной силой. Интересно, а не потому ли Дриму вдруг так резко приспичило погулять?***
Домой возвращаться не хотелось совершенно. Хотелось лежать на желтоватой траве, глубоко вдыхая запах пока еще свежей листвы и приближающейся осени, лениво закидывая в рот чернику, пачкая руки ее соком. Двигаться совершенно не хотелось, говорить тоже. И Дрим, кажется, понял его совершенно без слов, когда парень буквально мешком рухнул посреди небольшой полянки, куда проникали еще теплые, но уже не обжигающие кожу лучи солнца. — Не люблю осень, — Джордж не знает, сколько времени он молчал, наслаждаясь тишиной и звуками леса вперемешку с завыванием ветра. Десять минут? Полчаса? Час? Вечность? Дрим все это время совершенно не мешал ему, лишь стоял чуть поодаль, не сводя с него своих нарисованных глаз, которые сейчас казались парню какими-то выразительными и внимательными, что ли. — Лес умирает и затихает, становится холоднее, делать становится нечего. Сиди дома, да травы продавай. Скучно. Скучаешь, понимаешь, по зелени и свободе, что ли? Джордж краем глаза замечает, как уши Дрима прижимаются к затылку на слове «свобода», но тут же расслабляются. — Но Лес же не умирает, он засыпает, — аккуратно поправляет его Дрим и, вздохнув, все-таки делает пару шагов вперед, усаживаясь на траву рядом с лежащим Джорджем. — Лес остается все таким же огромным и полным свободы, просто сонным и медленным. Ему, согласись, тоже нужен отдых. А осень и зима тебе не нравится потому, что ты лишаешься возможности приносить пользу, как по мне. Тебя раздражает не само отсутствие растений, а невозможность использовать их. — Не начинай, — вздохнув, отмахивается от Дрима Джордж и, когда тот, помедлив, ложится рядом, аккуратно укладывается на демона. — Так-то лучше. — Используешь меня вместо подушки? — Дрим, усмехнувшись, никак не мешает Джорджу укладываться на него, лишь как-то странно шипит пару раз, что, надо сказать, звучит странно и почти угрожающе. — Не боишься? — Ты сам-то не устал выяснять, не боюсь ли я тебя? — Джордж чувствует, как шевелится тело, на котором лежит его голова, словно бы Дрим пожимает плечами. — Мне казалось, мы уже сошлись на мнении, что, чтобы ты смог напугать меня, тебе нужно как минимум попытаться перерезать мне глотку. Ты же не собираешься этого делать, да? — Продолжишь ерзать — всерьез подумаю над твоим предложением, — фыркает Дрим, за что получает удар по груди затылком, и резко, словно от боли, шипит, дергаясь. — Мать твою, Джордж! Джордж тут же подскакивает, услышав это шипение. Нет, с Дримом определенно, сука, точно что-то не так, и это что-то напрямую связано со звуками, которые тот издает. Уши Дрима подергиваются, словно у разъяренной кошки, недовольной тем, что ее схватили за хвост, но под внимательным взглядом Джорджа, который, поднявшись, усаживается рядом с ним на траву, те успокаиваются и, как кажется парню, даже словно бы обвисают, словно у нашкодившей собаки. — Тут больно? — интересуется Джордж, аккуратно касаясь того места, куда еще несколько секунд назад он беспощадно ударил затылком, и Дрим как-то слишком спешно мотает головой. — А где тогда? Мне нужно понять, что с тобой происходит. Я не смогу тебе помочь, если не буду знать, что у тебя болит. — Все нормально, — буркнул Дрим и попытался было подняться на ноги, как Джордж, выставив руку вперед, уперся ею тому в грудь, жестом приказывая лежать. Дрим сначала замолчал, словно бы не поверив до конца в это действие, а потом беззаботно рассмеялся, хватаясь за запястье руки, которая в данный момент выступала в роли преграды. — Это меня должно было остановить? — Нет, не должно. Тебя должна была остановить моя просьба полежать смирно, и, желательно, честно отвечая на мои вопросы, — Джордж, выдернув запястье из чужой ладони, непроизвольно потер его, ощущая, как горит огнем улыбающаяся морда на нем, а после вновь вернулся к внимательному ощупыванию тела Дрима, ощущая на том какие-то странные неровности, природу которых парень понимал не до конца. — Можешь, пожалуйста, раздеться? Одежда мешает. Дрим лишь хмыкнул на эту просьбу, вновь попытавшись подняться, но остановился под каким-то разочарованно-раздраженным взглядом, которым смерил его Джордж. — Нет? — полувопросительно протянул Дрим, и Джорджу на мгновение показалось, что он общается не с многолетним демоном, а с восьмилеткой, которую родители привели на прием. Парень вздохнул и обреченно потер переносицу, устало уставившись на своего сопротивляющегося пациента. — Дрим, напомни мне, пожалуйста, тебе сколько лет? Пять? Шесть? Прекрати себя вести, как чертов сложный ребенок. Я же слышу, что тебе больно. Я не совсем идиот. Да, на тебе все быстро заживает, я знаю, но ты ведь понимаешь, что пускать раны на самотек все равно не стоит, а потому пожалуйста, прекрати себя вести, как законченный долбоеб, и дай себя наконец-то осмотреть, — Дрим смотрит на него все так же молча несколько секунд, совершенно не двигаясь. Даже беспокойные уши не передают никаких эмоций, и Джордж вновь чувствует себя неуютно, но отступать в данный момент он явно не намерен. — Пожалуйста. И Дрим сдается. Джордж с безумно странным чувством, похожим на детский восторг наблюдает за тем, как Дрим все так же молча, отвернувшись от парня, словно бы стесняясь, садится и, чуть помедлив, начинает стаскивать с себя одежду, замирая, будто бы не уверенный в том, а стоит ли это делать, но, видимо, упорно себя заставлял продолжать, а не сваливал от наглого человека, решившего подлечить раненую лесную зверюшку. Вот только с лечением… — Мать твою… — не сдержав эмоций, восклицает Джордж, поспешно закрывая рот руками. Ему не позволено пугаться этого дерьма, он должен быть спокоен и хладнокровен, он должен быть. — Твою-то мать… Ну, по крайней мере вопрос «где болит?» у Джорджа больше не возникал. Вопрос был лишь в том, как Дрим умудрялся смеяться и шутить, находясь в таком состоянии, не говоря уж о ходьбе. Тело было испещрено царапинами, причем такими глубокими, что Джордж диву дивился, каким образом Дрим все еще жив и что за монстр мог на него напасть, если демон, даже являясь обладателем острых, словно сталь, когтей, смог позволить этому существу нанести ему столь серьезные ранения в таких количествах. Глядя на все эти царапины, создавалось ощущение, словно Дрима кто-то пытался не просто убить, а нанести тому как можно больше повреждений, при этом стараясь сделать так, чтобы тот остался в живых. И он остался, план того, кто оставил всю эту паутину, сплетенную из царапин, был выполнен, и Джордж не до конца мог представить, что испытывал Дрим. Более того, протянув, словно не до конца веря в увиденное, руку к ранам, Джордж, водя пальцами по краям ран, вдруг осознал, что они были уже поджившими. Джордж бы дал им недели полторы, наверное, может чуть больше, но от этого выглядеть менее болезненными они не стали. — Сколько им? — хрипло интересуется Джордж, тут же понимая, что это, пожалуй, самый глупый вопрос в данной ситуации. Любой другой бы на его месте поинтересовался, откуда вся эта красота появилась, но… Почему-то, видя, с какой неохотой Дрим показал сами травмы, было слишком очевидно, что ответа на вопрос о том, где он себе все это заработал, Джордж точно не получит. — Дня три или четыре, точно не уверен, — Дрим беспечно пожал плечами, все так же не сводя с Джорджа взгляда, словно опасаясь, что тот вот-вот вытащит из-за пазухи нож и безжалостно полоснет им по ранам, заставляя их вновь кровить. Но тот продолжал лишь аккуратно касаться краев ран пальцами и, кажется, это немного успокоило Дрима. Лишь пальцы, которыми он вцепился в землю, показывали, что тот явно нервничает. — Неделя — и буду как новенький. — Ты как вообще до меня со всем этим дойти умудрился, а не рухнул где-то посреди леса? — Дрим хмыкнул, но не ответил. Джорджу трудно было даже представить, что тот делал эти три-четыре дня до того, как вернулся в деревню. Вернее, вариантов, что ему делать, у Дрима в тот момент было вряд ли много — скорее всего, он просто лежал пластом, ожидая, пока раны заживут. — Ник это видел? — Видел, — хмыкнул Дрим, дернув ухом так беспечно, словно не его тело было, блин, буквально изуродовано. — В целом, он меня еще несколько дней от себя отпускать не собирался, хотел, чтобы я немного в себя пришел, но я, эм, настоял? — В смысле? — Джордж, наконец убрав пальцы, удивленно взглянул на Дрима. — Как ты настоял на этом? — Очень просто. Очень-очень просто. Я сбежал, — Дрим, пользуясь тем, что Джордж немного отстранился, принялся одеваться. Тому явно не нравилось демонстрировать всей чаще свои повреждения. Тот будто боялся нападения, боялся, что кто-то попробует его добить, зная, что тот сейчас ослаблен, а потому Дрим старался выглядеть так, словно все еще здоровее и сильнее некуда, и этот блеф действительно работал. Жаль только, не на Джорджа. — Сказать по правде, он не то чтобы держал меня силой. Просто я сам по понятным тебе, думаю, причинам не мог особо что-то предпринять. Да и он, вроде как, тоже… — На него тоже напали? — поинтересовался Джордж, глядя, как Дрим поднимается на ноги, отряхивается и протягивает ему руку, за которую парень, не задумываясь даже, схватился. — Ну да, типа того, — Дрим, потянувшись, уставился на тучу, которая скрыла солнце, которое еще минут пять назад ярко светило на небе. — Я не хочу нас торопить, конечно, но, кажется, вот-вот дождь начнется и нам стоит поспешить, если ты, разумеется, не горишь желанием искупаться. Джордж, растерянно уставившись на небо вслед за Дримом, кивнул, схватив отставленную в сторону корзину, и рванул вслед за своим провожатым, по пути домой собирая раза в два, а то и в три больше трав, чем на пути в лес. А что ему оставалось делать, если на горизонте вновь замаячило здоровье столь важного пациента?