memo

      Утро. Все, как и договаривались, встретились в офисе рано утром. Пришли все работники и ребята с уже бывшей организации «Феликс» тоже. Но кажется кого-то одного всё же не хватало. И из-за этого атмосфера в помещении была более угнетающей, чем могла бы быть. Проблем и так хватало — радостным в агентство никто не зашёл, но сейчас стало ещё хуже. — Ханджи, — очень тихим и ледяным голосом начал Леви, — Почему ты приехала одна?       Ответа не последовало. Взгляды всех присутствующих сейчас были направлены на женщину, которая была, не свойственно самой себе, мрачной и смотрела в пол. — Я спрашиваю ещё раз, — казалось бы тон не повышает, говорит тихо, но это просто невероятно пугает, страшно смотреть ему в глаза и ещё страшнее ответить, поэтому снова повисла давящая тишина.       Леви с каждой секундой становился всё мрачнее. Он не знал что с парнем, но судя по виду Ханджи, и по тому, что он не с ней, то точно ничего хорошего. Не до всех сразу дошло, что происходит, о чем идёт речь и почему начальник выглядит в разы убийственнее обычного, настолько, что, кажется, вокруг него даже можно было увидеть чёрную ауру. — Где Эрен? — проснулась Микаса. Тоже спокойно, как-будто пытаясь убедиться, что её догадка неверна, и после этих слов все как один начали осматриваться, пытаясь глазами найти нужную фигуру. — Прости, — шепотом всё же ответила Ханджи, и это, кажется, был спусковой крючок… — Очкастая, мать твою, где Эрен?! — терпение лопнуло, Леви не выдержал и уже довольно громко спросил, заставляя всех вздрогнуть, а женщину наконец-то посмотреть ему в глаза. — Прости, — чуть громче ответила та, протягивая ему небольшой листок с надписью, — Я не смогла остановить его, он ушёл. Так же… как и в прошлый раз, — запинаясь, сказала она, а интонация к концу предложения затихала и все, кажется, даже перестали дышать, чтобы не пропустить ни одного слова.       Тишина. Леви был как будто оглушён, он просто стоял, держа в руке маленький листочек, и перечитывал ту самую не большую фразу тысячу раз, надеясь, что смысл как-то изменится. «Скажу, если всё закончится»… «если». Господи, как же он жалел, что не остался сегодня у очкастой. Он никогда себе этого не простит. — Когда он ушёл и куда? — тут уже не выдержал Армин и начал задавать кучу вопросов. К нему присоединились и остальные, но толку было как-то мало. — Заткнулись все, — с металлом в голосе сказал Аккерман и подождав пару мгновений, пока все действительно не заткнулись, продолжил, — Вы сопляки, — перевёл взгляд в сторону, где стояли Хитч, Марло, Пик и Гальярд, — Прямо сейчас, берёте листочек и выписываете мне все места, где когда-либо была ваша база, где вы когда-либо встречались с заказчиком и вообще все возможные места, где только в этом городе может быть хоть кто-нибудь из правительства, — точно и строго закончил он, сверля их взглядом, в ожидании когда они начнут выполнять приказ. Но они не заставили себя долго ждать. Как вообще можно возразить, когда этот мрачный мужчина своим ледяным голосом и такими же глазами что-то от тебя требует. — Леви, нет! Это слишком опасно! — воскликнула Зое. — Если знаешь где он, то милости прошу — говори, а если нет, то заткнись и не мешай мне, — мужчина сейчас был не только страшнее и холоднее обычного, он, казалось, вообще не отдавал себе отчёт, что делает и выглядел… безумным что ли.       Пока Ханджи пыталась спорить с Леви, в помещении началась суматоха. Все и так были на нервах, а теперь появилось ещё две проблемы в виде безрассудного Эрена и, кажется, обезумевшего начальника. Кстати, мало кто мог понять, почему он так сильно печётся за Йегера, но это сейчас волновало меньше всего. В этом всём шуме Пик отдала листок со всеми местами Аккерману, и он, не заставляя себя ждать ни секунды, удалился из офиса. — Ты сошёл с ума! Нам нужно подумать, разработать план! Ты не можешь просто завалиться к ним один, это слишком рискованно! Весь город в опасности, вся страна в опасности! Мы с тобой многих потеряли в прошлом, и я не могу потерять ещё и тебя! — пыталась достучаться до друга Зое, догоняя его уже на парковке. — Ты что не понимаешь? У нас нет времени! Я уже однажды позволил ему исчезнуть, и я не могу позволить этому случится вновь! — Но, но… — она не знала, что ещё сказать, она понимала, что Леви прав, у них не было времени, и от этого было очень горько. Глаза начали наливаться слезами, которые сразу ручьями полились по щекам. — Ханджи, — перешел с крика, почти что на шёпот, — Я не прощу себя, если с ним что-нибудь случится, понимаешь? Я не могу представить свою жизнь без него.       Она понимала, поэтому больше ничего не сказала, позволяя сначала Эрену, а теперь и Леви вот так просто взять и уйти. Чувство беспомощности поглощало её, уже в который раз она не смогла остановить близких ей людей, и оставалось только надеяться, что они вернуться.       В офисе всё так же была суматоха. Микаса тоже устроила истерику и собиралась отправиться на поиски Эрена вслед за начальником, но Армин с Жаном всё же, на удивление, смогли остановить её и донести, что она не на столько сильна и опытна в отличие от мистера Аккермана и не сможет сама найти выход из опасной ситуации (хотя в правильности поступка начальника они тоже сомневались). А также у них были нерешённые дела, которые, увы, были намного серьёзнее поисков Йегера, и с этим никто не мог поспорить, как и придумать, что им делать. Если бы они имели дело с кучкой бандитов или какой-то незаконной организацией — было бы гораздо проще, но их противником в этот раз оказалось само правительство, так ещё и условия на данный момент не самые лучшие.       Собственно ими и решили заняться: Ханджи с Хисторией пошли делать вакцину по схеме, которую отправил Форстер, так как люди всё больше и больше болели, Армин погрузился в размышления, как же им опубликовать все эти документы, способы где взять сотовую связь или как её усилить, а Марло предложил отправиться в разведку и посмотреть, кто охраняет границу города, ведь не может же быть всё так просто, и они с Жаном и Гальярдом ушли. — Странно, здесь вообще никого нет, — сказал Марло, когда они наконец-то добрались до места назначения. — Тише, — прошипел Гальярд, прикладывая указательный палец к губам, что бы друг перестал так громко говорить. — Но тут и правда никого нет, чего нам скрываться в кустах-то, — недоумевая ответил тот, но тон всё же понизил. — Эхх, не зря тебя никогда не отправляли на серьёзные задания — ты бы всю операцию испортил. — Вы двое, смотрите, там кто-то едет, — после недолгого наблюдения сказал очень тихо Кирштайн, указывая в сторону машины, которая собиралась выехать из города. — Вот видишь, она спокойно выехала из города, незачем нам… — не успел он договорить фразу, как в нескольких метрах от них прозвучал выстрел, и все втроём перевели шокирующие взгляды на всё ту же машину, которая уже никуда не ехала, а стояла с пробитым стеклом переднего сидения. Человек внутри был мёртв. — Уходим, — одними губами проговорил Марло, и они как можно быстрее попытались уйти отсюда и доложить обстановку в агентство.       Доложили. И доложили правильную информацию о том, что город окружён, и каждый кто попробует выйти — его тут же убьют, но есть одно но. Дело в том, что эта информация стала недействительной буквально полчаса назад, и если бы ребята понаблюдали из кустов хоть немного дольше, то они бы заметили, что на дорогу вышел никто иной как Эрен вместе с ещё одним человеком. — Я надеюсь, что могу положиться на тебя, — не свойственным себе ледяным тоном сказал Эрен. — Если ты попытаешь предать меня, то будешь лежать также как и эти, — угрожающие закончил он, кивая в сторону уже мёртвых военных, которые охраняли границу города. — Я не подведу, — ответил знакомый голос, и, садясь в машину только что убитого человека, они уехал из города.

* * *

— Почему вас двое? Где Марло? — с опаской спросила Хитч. — Он сказал, что зайдёт проведать какого-то друга, — спокойно ответил Жан, пожимая плечами. — Сказал, что скоро вернётся, — виновато отвёл глаза Гальярд, не выдерживая взгляда Хитч. — Да как ты мог! Нам срочно нужно вернуться за ним! А если за вами следили? А что если он раскроет местоположение и нашего «друга»! Нельзя быть такими безрассудными в такое-то время! — возмутилась она, намекая на больную Энни, которую они, конечно же, забрали из больницы и спрятали в своём убежище, так как боялись, что охоту и за ней будут вести. — Не переживай, Хитч, с ним всё будет в порядке, он не так слаб и не так глуп, как ты думаешь, — спокойно, со своей фирменной полуулыбкой, как будто бы размышляя о погоде, сказала Пик. — Как ты можешь быть так уверена? — никак не могла успокоится Хитч. — Просто знаю, — пожала плечами, — С твоим любимым всё будет хорошо, — снова эта хитрая улыбка. — Чт… Что ты такое говоришь, — кажется она даже покраснела немного. — Итак, так как нам пока заняться нечем, и все поручения мы выполнили, то предлагаю пойти в лабораторию и проверить, что там с вакциной. — Тут согласна, — ответила Хитч и перевела прищуренный взгляд на Армина. — Совсем скоро мы сможем вылечить всех, в том числе и Энни, — ухмыльнулась она и направилась к выходу из помещения. — П… погоди, точно! Ты же Хитч, — воскликнул Арлерт, как будто до него только что дошло что-то невероятное. — Это же ты мне прислала то сообщение об Энни, ты знаешь где она! — больше как утверждение, чем как вопрос закончил блондин. — Да-да, — закатала глаза она и продолжила, — Мы пойдём к ней сразу, как только будет готова вакцина, — лицо Армина просто светилось счастьем, вызывая смешок у некоторых наблюдавших.       Как оказалось, с вакциной было разобраться несколько сложно, и это займёт ещё некоторое время, но, по словам Ханджи, она будет готова к завтрашнему дню. На вопрос «а что нам делать?» Ханджи не смогла дать ответ. Сейчас в агентстве не было ни директора, ни начальника, ни кого угодно, кто мог бы организовать какую-либо операцию и раздать работу, поэтому оставалось только бездельничать. Но, конечно, все пытались придумывать идеи, как покинуть город и опубликовать все данные. — Эхх, это всё кажется таким невозможным, мы всего лишь детективы и можем распутывать тайны, но никак не сражаться с военными, — вздыхает Конни. — Мда, в такой ситуации, кажется, что единственный выход — это попытаться выловить всех военных вокруг города, но это безумие, — продолжила мысль Спрингера Саша. — Или поубивать, что в общем-то проще, но как-то не хочется потом отсиживать срок до конца своих дней, и это в случае если нас самих не застрелят, да и я не думаю, что у кого-то из нас поднимется рука убить так много невинных людей, которые просто выполняют свой долг… — с разочарованием в голосе произнес Жан. — Убийство — это не решение проблем, так мы ни к чему не придём, — задумчиво ответил Армин, — Нам нужно всего-то придумать как выбраться из города. — Всего-то… — на выдохе сказала Микаса. — Мы даже не знаем сколько тех военных, может они по всей трассе сидят в засаде, — предположил Гальярд. После этого на неопределенный срок все замолкли. Просто сидели погрузившись в свои мысли, пока Пик не разрушила тишину: — Это так странно, еще недавно мы были преступной организацией, а теперь сидим все вместе и сражаемся на одной стороне с детективами. — Хорошо подметила, — ответил Жан и, пару секунд подумав, продолжил. — Вы же, ребята, не плохие… Я всегда думал, что в организации «Феликс» куча устрашающих людей, в особенности мужиков, а на деле вы просто дети, которых заставили выполнять такую грязную работу… — Мы… мы не хотели делать это, мы знаем, что сделано — то сделано, и готовы понести наказание за совершенные нами дела. И всё же я рад, что мы сделали правильный выбор… — опустив голову произнес Гальярд. — Точнее Флок, — уточнила Хитч, — Это он сделал правильный выбор… Ему наверняка было очень тяжело… Мы все были сиротами, которых подобрал с улицы дядя Феликс, он был родным отцом Флока, но и для нас стал настоящим… пока правительство не начало давить на него. Даже не представляю, как Флоку было тяжело сделать такой выбор, он предупредил нас всех, что мы должны идти в агентство, сразу как он даст сигнал. И он знал, что убьют и его, и дядюшку Феликса, к тому же был сильно болен, — она говорила это с такой горечью в голосе, что горько было не только ей, а даже ребятам, которые не так давно звали его «мамочкой Йегера». — Если бы не он, Эрен тоже не смог бы вернуться, мы бы так и не узнали ни про вирус, ни про чип, и мир погряз бы в очередной войне… — подметил Конни. Атмосфера снова становилась мрачной. — Эй, что-то вы сильно приуныли, Флок не для этого собой жертвовал, — пыталась приободрить всех Пик, — Может пойдём проветримся, я не знаю, у вас тут есть курилка? — Хах, есть своеобразная курилка. Чёрный вход подойдёт? — ехидно произнес Кирштайн, вспоминая угрозы начальника о том, что курить там запрещено. — Эй, ты забыл? Мистер Аккерман зап… — Мистер Аккерман сейчас временно отсутствует, — перебил Армина Жан. — Эхх, на сколько я помню, он каждый раз каким-то образом застукивает нас там, а потом заваливает работой, — задумчиво ответил Конни. — Ну да, как будто чувствует шестым чувством. «Надо проверить чёрный вход, я чую там этих сопляков», хаха, мало ли, мы его призываем таким способом, и он снова появится. — все дружно посмеялись и без доли сожаления пошли курить. — Кто будет? — доставая из кармана новую пачку винстона с ментолом, спросил Кирштайн. — Я смотрю, ты тут у нас сигаретный барыга, — со смешком произнес Гальярд. — Типа того, я уже привык, так как на постоянке курю только я, а эти детки, только когда какие-то тяжёлые дни по типу сегодняшнего. Приходится их угощать, — объяснил тот. — Ого, у вас часто бывают настолько тяжёлые дни как сегодня? — переспросила Пик. — Увы, но в последнее время да, — ответил Конни. — Оу, кажется с каждым разом все больше и больше людей берет сигарету, — заметил Кирштайн, — в прошлый раз меня удивил Армин, сегодня и ты, Микаса, решила закурить? — Заткнись, — холодно ответила та. Она сегодня была тоже мрачнее обычного, что неудивительно, так как ее любимый Йегер снова исчез. Не то чтобы никто не переживал за него, просто у всех на первом месте стояла безопасность города, а у неё — безопасность Эрена. Микаса очень тяжело пережила прошлое исчезновение, и сейчас была слишком подавленной от чувства безысходности.       Курили все молча, успокаивая нервы в тишине. По очереди докуривая, ребята начали возвращаться в здание, так как на дворе уже был ноябрь, и моросил холодный дождь. Дольше всех курила Микаса, иногда закашливаясь, потому что делала она это исключительно редко. Жан остался подождать её. Гальярд тоже хотел остаться, но Кирштайн кивнул ему в сторону двери, в немой просьбе оставить их одних. Тот понял намёк, хитро улыбнулся и, подмигнув, скрылся в темноте коридора. Убедившись, что они одни, Жан попытался завести разговор: — Ты как? — ответа не последовало, поэтому через пару мгновений он снова заговорил, — Я понимаю, что тебе сейчас очень тяжело, но ты же знаешь, мы все переживаем за него. — Тогда почему вы остановили меня? — спросила та, эмоциональнее чем обычно, и резко повернулась к нему. — Потому что ты даже не знаешь, где искать его, это слишком опасно. — Почему вы тогда так же не останавливали мистера Аккермана?! — … — Ну? — Потому что его невозможно остановить в принципе, а в таком состоянии тем более. — В каком состоянии?! — кажется она долго держала всё в себе, и теперь на неё медленно, но верно накатывала истерика. — Я уверен, ты заметила, что… как только дело касается Эрена, начальник никогда не сдерживается, и все сразу уходит на другой план. Хах, казалось бы, такой рассудительный и строгий человек, а может так сильно меняться, как только дело касается… его любимого… — последние слова он сказал на минимальной слышимости, внимательно наблюдая за реакцией Микасы. Хотя она давно догадывалась и знала, что это даже взаимно у этих двоих, но никак не хотела признавать и дальше надеялась, что это не правда. — Но… но я тоже люблю его! — не выдержала она и расплакалась, — Я всё это время тоже ждала его, искала его, любила его, была рядом, но, но почему… — захлебываясь в своей истерике, пыталась говорить Микаса. — Я знаю, — тихо ответил Жан. — Что ты знаешь?! — воскликнула та. — Всё знаю, — всё ещё спокойно. — Ты ничего не понимаешь! Что ты вообще можешь понимать?! — она стукнула кулаками по его груди. — Это ты ничего не понимаешь, Микаса! — не выдержал Кирштайн, хватая девушку за плечи и заставляя смотреть прямо ему в глаза. — Ты только посмотри на них, они же оба кроме друг друга ничего не видят. На остальное им плевать. Они только выглядят обычными, нормальными людьми, но это буквально до того момента, пока их «отношениям» ничего не угрожает. И я говорю не только об угрозе для жизни, а даже о простых мелочах. Вспомни хотя бы ситуацию с Флоком в холле, когда он пришёл увольняться. Они готовы… готовы убить каждого, кто хоть не так посмотрит, прямо психи. Была бы возможность, они бы заперлись вдвоём, чтобы существовать только друг для друга. Хотя они итак закрылись, просто за невидимыми стенами. А больше им собственно и не надо. Они не такие как мы, и любовь у них тоже не такая. — Но, но… — Микаса хотела остановить его, ей было тяжело это слушать, хотя она прекрасно понимало что каждое слово — это чистая правда. И оставалось только захлебываться в собственных слезах. — Ни ты, ни я не поймём ее, даже не старайся. Да, это их любовь такая, что они готовы убивать друг за друга. Странная, ненормальная, да хоть больная, если угодно, но любовь. И они по другому не могут. Они друг для друга как воздух, понимаешь? Они больны друг другом.       Девушка всё также продолжала плакать, а Кирштайн набрался смелости, обняв ее очень крепко и через несколько минут тихо произнес: — Я тоже болен… тобой, уже очень давно, — его голос немного дрожал, но сказать это сейчас казалось самым верным решением. Кажется, Микаса даже перестала плакать от удивления, и на пару мгновений повисла тишина, а потом она всё же немного отодвинула парня, смотря ему в глаза очень горьким взглядом: — Жан, я… я не… — Я знаю, — перебил он ее, — Я прекрасно знаю о твоих чувствах, но я готов ждать, только прошу, дай мне шанс, я обещаю, что никогда не заставлю тебя плакать, — по щекам девушки снова побежали слезы, но через несколько долгих мгновений, она всё же легко улыбнулась, удивленная такой искренностью друга, и тихо произнесла: — Ты уж постарайся.

* * *

      Леви гнал по городу на высокой скорости, проверяя каждое место из списка, написанного Пик. Его не волновало, что он уже нарушил десятки дорожных правил, всё равно почти никого на дорогах не было. Ни одна служба сейчас толком не работала, а жители только и делали, что собирались, устраивая бесчисленные митинги у дома несчастного мэра, который вообще был не при делах. Но в городе почти никто не знал, что на самом деле происходит, поэтому всё, что оставалось делать — это требовать объяснений от высших по званию.       Все места, что мужчина объездил, были в основном какими-то подвальными помещениями и заброшенными домами. Только иногда попадались какие-то дорогие отели, в которых они, видимо, встречались с «элитой». От этого слова даже немного передёргивало, и Леви сейчас хотелось уничтожить всех, кто мог так называться. Вряд ли Эрен мог там быть, но Аккерман сам попросил написать ВСЕ места, где они когда-либо были. В некоторых помещениях он даже встретил парочку военных, из которых удалось вытащить (не будем уточнять методы) ещё пару мест, которых не было в списке.       Прошло наверное часов семь, с момента начала поисков. Леви не отдыхал ни минуты, ничего не ел, но ему было плевать на усталость и на голод. Его глаза были убийственно холодными и, кажется, от одного взгляда в них можно было превратится в камень, но на удивление он был абсолютно спокоен, и не важно, что настроен уничтожить любую угрозу жизни Эрена, а потом и самого Эрена, за то, что он так вот ушёл, оставив только эту чёртову записку, которая не особо обнадеживала своим содержанием.       Наконец-то после долгих часов поисков, он приехал на какую-то базу, которую было найти сложнее всего. Она находилась в лесу, и до неё пришлось немного пройтись пешком, ориентируясь только на каракули, которые нарисовала Пик, чтобы добраться до туда. Почему-то Леви был уверен, что парень именно здесь, но чем ближе он был, тем тревожнее было на душе, и мужчина на всякий случай приготовил оружие.       Здание было не самым большим, но стоило времени, чтобы найти нужную комнату, и ступая на порог, в довольно темном помещении, Леви успел рассмотреть только Эрена с большим порезом на шее и неизвестного ему человека напротив, который держал прицел прямо на парне. Глаза моментально сузились, по телу прошла дрожь вперемешку с холодом. Самообладание трещало по швам, в ушах зазвенело то ли от злости, то ли от шока, или всё же от выстрела, который только что произошел?