Сокровище бога Думата

      Киркволл всегда имел репутацию довольно грозного и мрачного города. В прежние времена он принадлежал Империи и был битком набит запуганными рабами, добывавшими камень для своих хозяев-магистров. Потом Киркволл пожелал быть вольным городом и стал принадлежать сам себе. Рабов и магистров сменили ушлые гномы-купцы, небритые матросы и презрительно морщащаяся на них аристократия. Бардака стало вдвое больше. Поэтому храмовники стали пытаться держать Киркволл в ежовых рукавицах, разводить в городе строгость, благочестие и страх перед магами. В ответ маги стали создавать всякие подпольные союзы за все плохое и против всего хорошего. В общем, Киркволл бесновался как мог — и так и напрашивался, чтобы его кто-нибудь потряс.       В половине двенадцатого с северо-запада, со стороны Планасенского леса, в город вошел молодой человек неопределенного возраста. За ним неумолимо следовала местная старушка.       — Отступник! — восклицала она. — Я сдам тебя храмовникам!       Молодой человек беззаботно пожал плечами и пошел дальше. Старушка не отставала. Тогда он обернулся, ослепительно улыбаясь, и иронически поинтересовался:       — Послушайте, женщина, может, вы хотите немного любви и ласки? Пера из Уандервейла, с которым вы так давно расстались? Или, может, безбрежное море девственников и девственниц, готовых…       Договорить он не успел: старушка в ужасе замахала руками и отстала.       Формально молодой человек солгал. С ним не было ни любви, ни Пера из Уандервейла, ни даже одной девственницы. У него вообще был весьма скромный вид для человека подобных интересов. Молодой человек не имел при себе оружия или дорожного посоха, руки прятал в карманах поношенной синей куртки, под которой вместо рубашки тело было замотано длинным шарфом. Штаны были короткими и не дотягивали до ботинок с тонкими подошвами, открывая голые ноги. Но при этом молодой человек столь ослепительно улыбался и излучал уверенность в себе, что он как будто мог достать из кармана любое чудо света, даже море девственниц.       Затесавшись в толпу горожан, молодой человек спустился в Нижний город, заглянул в местную таверну, умыкнул у пьяного матроса бутылку эля и, с небывалым изяществом отхлебнув из горла, пошел изучать город. Его увлекали узкие улочки, забитые попрошайками и карманниками, завораживал накрывавший Нижний город дым штолен, а уж царившая в переулках вонь и вовсе приводила в восторг. Молодой человек понимал, что Киркволл — идеальное место для продолжения его блистательной карьеры.       Молодого человека звали Имшэль. Строго говоря, он не был ни молодым, ни даже человеком, хотя его цветущий вид утверждал обратное. Некогда Имшэль вместе с ему подобными был сущностью Тени, однако живость характера не позволила ему задержаться там наравне с прочими духами. Из своей биографии он сообщал только одну подробность — «Я дух выбора», а иногда не сообщал и ее. Имшэль очень любил предлагать смертным сделки, как и ему подобные — но делал это куда искуснее. В его комбинациях был такой размах, какой не приснился бы ни одному демону гордыни. И даже если ничего не получалось, Имшэль наслаждался одними лишь чувствами, которые выражал его предполагаемый кредитор. Чувства он любил еще больше, чем их следствие. Поэтому ему необыкновенно понравился Киркволл, где стояла непечатная брань, рыдали младенцы и истошно голосили церковницы.       — Это почти Черный город, — восхищенно присвистнул Имшэль.       Он спускался по улочкам Нижнего города до самого низа, пока не уперся в пристань. Допив эль и выкинув бутылку в море, Имшэль принялся любоваться отходящими на соседний остров кораблями. Тот капитан слишком громко орет на команду. Вероятно, его что-то гнетет. Возможно, стоило бы усилить эффект… или, может, подойти к хрупкой девушке, вцепившейся в узелок с вещами? С такими можно было сторговаться на сделку просто и мило…       Имшэль не сразу обратил внимание на шаркающего бродягу, вразвалку вышедшего с корабля. Бродяга был в доспехах Серого Стража, хоть это и было трудно разглядеть под слоем запекшейся крови, грязи и птичьих экскрементов. И при нем почему-то не было оружия, что для Стража моветон. Да и, судя по мутным глазам и лицу в темных пятнах, этот Страж давно пришел в негодность. Зачем же он тогда прибыл в Киркволл? И Страж ли он?..       Сетий Амладарис был измотан и зол после долгой дороги. Поэтому его неприятно удивил выбежавший ему навстречу Имшэль.       — Какое чудо! — Тот стиснул Сетия Амладариса в крепких объятиях. — Настоящий, подлинный Серый Страж! Да еще и подернутый скверной! Всю жизнь мечтал такого увидеть и пощупать!       — Отвали, сопорати, — оттолкнул его в сторону Сетий Амладарис. Но Имшэль тут же материализовался рядом:       — Ах, этот тевинтерский говор! Господин магистр, я полагаю? Несправедливо сосланный на Глубинные тропы за то, что на семейном обеде приправил жаркое кровью раба?       Сетий Амладарис вскипел:       — Я не магистр.       — Ну конечно, конечно. Вы не магистр. Вы робкая орлесианская эльфийка и приехали развлечь императрицу в постели.       Сетий Амладарис давно не имел дела с такими темпераментными личностями, как Имшэль. Он напряг руки, готовясь призвать магический огонь, и сурово проговорил:       — Я не магистр. Оставь меня в покое, чернь.       — А руки? — Имшэль досадливо цокнул языком. — Куда руки тянете? Нечего на меня дышать своей тевинтерской магией. Мы и сами с усами.       Сетию Амладарису сделалось дурно. Он развернулся и направился было обратно на корабль, но Имшэль подхватил его под руки:       — Ну куда, куда же? Мы с вами чудно проведем время вместе, дорогой магистр. Или Страж. Мне, в общем-то, не важно. Тут должны быть чудные ночлежки, внизу, в Клоаке, как говорят местные… Кстати, меня зовут Имшэль. Доводилось обо мне слышать?       Сетий Амладарис и без того подозревал неладное, но тут окончательно все понял. Вырвавшись из хватки Имшэля, он расправил сутулые плечи.       — Как же, — почерневшие зубы обнажились в ядовитой усмешке, — доводилось. Беглец из Тени. Один из Недозволенных.       — Фе-фе-фе, — замахал руками Имшэль, — давайте без нудных подробностей. Нас с вами еще могут услышать храмовники. А вы, как я заметил, маг. Один мой знакомый тоже был магом, совал свои талантливые ручонки куда ни попадя и досовался до одной храмовницы. А она его возьми и усмири. Хотя потом долго еще брала его руки в свои, как будто колдовала за него… А вы зачем в Киркволл пожаловали, уважаемый магистр?       Сетий Амладарис смерил его усталым взглядом. «В конце концов, в одиночку я буду искать эти сферы еще тысячу лет, понадобится мальчик на побегушках. А Недозволенные — даже по меркам демонов отборное жулье. Такой может быть полезен».       И, вздохнув, царственно махнул рукой:       — Ладно, демон. Я расскажу тебе, зачем. Но сперва отведи меня в укрытие.       — Не демон, а дух выбора, — уязвленно поправил Имшэль. — И тогда уж я с вами тоже буду на «ты», раз мы в одной лодке. Ну что ж, айда!       Они устроились в вонючей и забитой попрошайками Клоаке, найдя там особенно вонючий укромный уголок. Имшэль был в восторге от царившей вокруг безысходности, а Сетию Амладарису было все равно, где находиться, лишь бы свидетелей было меньше. Он сбросил тяжелые наплечники, уже непосильные для престарелых плеч Стража, вздохнул и рассказал Имшэлю, первому встреченному им проходимцу, о видении Думата и пути в Золотой город. Имшэль пришел в неописуемый восторг.       — Конгениально, друг магистр! Дорога в Черный город, свободный и пустой… Он же был пустой, говоришь?       — Когда мы там были в прошлый раз. Мы искали свет, а нашли лишь тьму и тишину.       — Не знаю, чего ты жалуешься, ты же последователь Дракона Тишины… Кстати, как там тебя звали? Корифей?       — Это имя — для моего бога, — с вызовом проговорил Сетий Амладарис. — Оно недостойно твоих губ. Зови меня Сетий Амладарис.       — Язык сломаешь, — скривился Имшэль. — Нужно что-нибудь короткое, милое… Коря! Что скажешь?       — Замолчи, демон, — сжал кулаки Сетий Амладарис.       — Тихо, тихо, Коря, не маши руками. У нас тут важное дело. Девять сфер, одна из которых — сокровище… Их же девять было?       — Девять. Столько же, сколько богов в пантеоне раттусов.       — А, точно… ну, Коря, я бы на твоем месте плюнул на все это.       — Как плюнул?       — Слюной, как плевали в дозавесные времена. Все твои сферы наверняка уже умыкнули долийцы на колеса для своих аравелей.       Сетий Амладарис до хруста сжал пальцы.       — Спокойно, — похлопал его по плечу Имшэль. — За дело берусь я. Все у нас получится. Но для начала нам нужно заключить небольшую сделочку.       — Никаких сделок, — отрезал Сетий Амладарис.       — Да погоди ты, я не в этом смысле. В случае успеха я, как формальный руководитель дела, получаю себе в распоряжение Тень.       Сетий Амладарис захлопал глазами.       — Это грабеж среди бела дня.       — А ты сколько хотел мне предложить?       — Нисколько! Тебе и так хватает смертных на потеху.       — Ах, так ты хочешь, чтобы я работал даром и заодно предложил тебе море девственников и девственниц? Хотя, — Имшэль скептически оглядел его, — ты, наверное, уже не сможешь их оценить…       — В таком случае, — Сетий Амладарис грозно поднялся, — у меня есть все основания полагать, что я один справлюсь с моим делом!       — В таком случае, — ослепительно улыбнулся Имшэль, — у меня есть все основания полагать, что и я один справлюсь с твоим делом!       — Не смей тянуть туда лапы, демон!       Имшэль нахмурился.       — Послушай, Коря, эти сферы почти что у меня в кармане. И я торчу тут с тобой только потому, что хочу уважить твою почтенную тевинтерскую старость.       Сетий Амладарис вынужден был признать, что такому напору он пока противостоять не готов.       — Внешняя грань Тени.       — И мои харчи?       — Твои предложения?       — Хочу себе все подле самых глубин. У тебя будет твой Черный — хорошо, Золотой — город и целый Тедас в придачу. А мне уж дай повеселиться с моими собратьями.       — Тебе смертных мало?       — Ты довольно пошлый человек. Цепляешься к таким мелочам.       — А ты наглый демон.       — Дух! Выбора!       На время воцарилась тишина. Наконец Имшэль тоже поднялся на ноги и боднул плечом Сетия Амладариса:       — Ну что, встряхнем Тень?       Сетий Амладарис подумал о манящем силуэте Золотого города, о власти над душами и телами — и вздохнул:       — Встряхнем.       — Ура! — радостно похлопал его по плечу Имшэль. — По рукам, боженька!       За «боженьку» Сетий Амладарис потребовал извинений. Имшэль не стал спорить, назвал его архонтом, и подельники приступили к выработке диспозиции. После этого Сетий Амладарис брезгливо устроился на грязном и заплеванном полу и отбыл разумом в Тень. Имшэль не нуждался во сне, но тоже прилег рядом. Его манили темный потолок, вонючий воздух, сердитый храп Сетия Амладариса и доносящиеся издалека возгласы.       Киркволл был воистину прекрасен.