Сокровище бога Думата

      У подельников все шло ни шатко ни валко. Венатори Сетия Амладариса были послушны, энергичны и чутки к указаниям начальства. Храмовники с красным туманом в глазах, любимое детище Имшэля, стали отличной военной силой для их защиты. Находились и другие союзники, щедро сыпавшие к ногам будущего бога деньги и артефакты разной мощи. Но Сетия Амладариса беспокоило другое.       Они нашли уже восемь сфер. Восемь сфер было найдено и вскрыто. И ни в одной из восьми не было заветного пути к Золотому городу — только немного старой магии. Оставалась одна, ненайденная, таившая в себе несметное сокровище. При одной мысли о ней у Сетия Амладариса дрожали когтистые руки.       Имшэль не вполне разделял его трепет: ему нравился сам процесс. Дух выбора пестовал отчаявшихся, загоняя их в еще большее отчаяние, выманивал необходимое и упивался своим духовным всемогуществом. Одну из сфер, например, удалось выманить через третьи руки у эльфийского полубога Фен’Харела, с которым Имшэль некогда был знаком. Полубог был хитер как лис, но не распознал крайне простой схемы обмана. «Несчастные эльфы так наивны, — вздыхал Имшэль, — просто блаженные идиоты, забери Тень их души как можно скорее». Хотя душу Фен’Харела не могла забрать даже Тень.       Эта порывистая душа никогда не знала покоя. Не знала она его ни когда молодой эльф звался Соласом и смотрел на окружающих со смесью презрения и легкого сочувствия, ни когда он набросил на свое горячее молодое тело шкуру волка и назвал себя Фен’Харелом, думая, что внушает всем ужас. На самом деле ужас внушал масштаб его невероятных идей.       Фен’Харел сумел подняться из простой эльфийской массы и стать лидером, затем военачальником, затем вождем целого движения. Он освобождал рабов и вел их к счастью (по крайней мере, так он им говорил). Фен’Харел стал полубогом, но ему этого было мало. Конкурентам-полубогам строили храмы побольше и приносили жертвы пожирнее. Это было в высшей степени безобразно и несправедливо. Фен’Харел то собирался утопить конкурентов в пустоте, то обвязать собственной волчьей шкурой и запустить в космические дали, то вообще устроить кровавую бойню всех против всех. Однако тут вмешивалась невероятная его кротость, не позволяла всем этим идеям осуществиться, искала более мягкие способы, и все получалось как-то мелко и немасштабно. Фен’Харел тосковал.       Одна из конкурентов, такая же полубогиня по имени Митал, пожалела его и ввела в своих землях моду на волчьи шкуры. Фен’Харел был этим очень тронут и даже заглядывал к соседке, хотя это нарушало правила всеобщей конкуренции. Полубоги не стали терпеть такого нарушения и, собравшись, убили Митал. «И как нам раньше в голову не пришло вот так сообща убивать друг друга?» — недоумевали они, празднуя победу. В стороне от празднества остался один Фен’Харел, одинокий и непонятый в своей теперь уже старомодной волчьей шкуре. Буря поднялась в его душе. Кротость отступила, и верх взяло буйное жестокое воображение. Фен’Харел взял и соорудил из неосязаемого пространства загон, куда запер всех конкурентов, а для надежности еще и обнес неосязаемый загон таким же неосязаемым забором. Правда, реальность из-за этого слегка перекроилась, и появилась отделенная от остального мира Тень. Но полубог этого не заметил: он слишком устал и, измученный, заснул.       Проснулся Фен’Харел спустя несколько тысяч лет, почувствовав крайне мощный толчок. Он не знал, что это был сотрясший Киркволл взрыв — и принял это за волнение конкурентов-полубогов в Тени. «Надо с ними разобраться, а то это я не знаю что такое: поспать не дадут приличному эльфу!» — гневно думал полубог. Однако разобраться сходу не получилось: за время сна Фен’Харел изрядно ослаб. Теперь ему было уже не под силу вертеть материями: от неумелых заклинаний горела разве что несчастная волчья шкура, почти истлевшая за тысячи лет. Полубог снова затосковал.       Однако он вспомнил, что сможет вернуть ему прежнюю силу. Древние сферы, создаваемые его народом (а порой даже им самим), порой содержали в себе невероятную мощь. Такая мощь помогла бы ему снова вторгнуться в тот загон (он основательно прогнил за века, и люди, сначала ошибочно называвшие его Золотым городом, быстро переименовали в Черный) и покарать конкурентов как следует. Вот только сферы найти никак не удавалось. С помощью новых союзников-эльфов Фен’Харел ценой неимоверных усилий нашел одну, но не смог вскрыть. Сфера была отдана на хранение одному из его союзников… и пропала.       Фен’Харел дичал от безысходности. Он бродил среди скал, находя порой какие-то поселения и замки. Один как будто был построен им самим, но полубог этого не помнил, как и много чего еще. Мир вокруг безумно, страшно изменился. Эльфы были уже не господами на всей земле, но жалкими слугами или бесправными кочевниками. Везде повелевали люди. По всей земле расползлась империя Тевинтер, которая долгие века истязала эльфов и крала у них магическое искусство. И пусть сейчас от империи уже мало что осталось, следы ее еще были заметны. При виде их у Фен’Харела скрипели зубы и чесались остатки шкуры.       Вдруг посреди гор он заметил своим орлиным взглядом странную картину. В никуда брели два человека: один в отступничьих лохмотьях, второй тоже в лохмотьях, но куда более древних. И он был значительно выше своего спутника — и выше всякого человека, даже рослых горных варваров. В облике его была скверна и вонь того самого загона, куда Фен’Харел в свое время отправил неугодных конкурентов. И еще в облике его, в лохмотьях, в напыщенной роже ясно угадывалось тевинтерское происхождение. «Тевинтерская сволочь, самая мерзкая из всех человеческих сволочей!»       Фен’Харел ощерился, сжал кулаки и в несколько прыжков добрался до врага, кинулся на него, словно бешеный волк, и повалил на землю хрупкое и довольно ветхое тело. Тевинтерская сволочь смотрела на него удивленно распахнутыми глазами. Фен’Харел издал боевой рык:       — Куда девал сокровища убиенных тобой эльфов?       — Пшел вон, раттус! — Сволочь отбросила его в сторону и поднялась на ноги. — Что ты себе позволяешь в присутствии бога?       — Ах, ты еще и бог?!       Однако прежде чем Фен’Харел в праведном порыве ярости успел броситься на врага, его спутник подскочил поближе.       — А-а, конкурирующая организация? — Его улыбка напоминала дружелюбный оскал. — Охотимся на старые вещи? Разнюхиваем, тащим и хватаем, да?       От него разило Тенью: это Фен’Харел всегда чувствовал безошибочно. Взмахнув шкурой и собрав в кулак магию, он начал было:       — Не корысти ради я тебя уничтожу, демон…       — Ну вот, опять, — скучающе вздохнул тот. — Своих не узнает — демон да демон. Коря, убей его, что ли…       — Легко.       Тевинтерская сволочь вытянула костлявую руку и сотворила такой мощный разряд магии, что Фен’Харела унесло далеко-далеко и забросило на самую вершину неизвестной горы. Обычный эльф от такого бы умер, но полубога в юности бивали и посильнее, так что он отделался легким испугом и парой сломанных костей. Однако, оглядевшись, он пришел в ужас. В юные годы он легко спрыгнул бы с самой высокой горы, но сейчас сила была уже не та. Не получилось бы даже пробраться через Тень, сократив путь.       — Покайтесь! — жалобно крикнул Фен’Харел в пустоту. Пустота поглотила его слова.       Спустилась быстрая ночь. В кромешной тьме и в адском гуле под самым облаком дрожал и плакал древний полубог. Ему уже не нужны были сокровища невинно убиенных эльфов. Он хотел только одного — вниз, на землю. Стенания Фен’Харела заглушали рев горной реки. Страдания его были нескончаемы.       Спустя три дня голодного бдения он увидел Митал. Старая подруга выглядела очень старой, хотя и молодилась, нарядившись в дракона.       — Матушка, — пролепетал Фен’Харел, от голода спутав ее со своей матерью, которую не вспоминал уже много столетий.       — Какая я тебе матушка, старый дурак? — Митал залилась надтреснутым старческим смехом.       — Не корысти ради…       — Ох, да брось ты. Корыстная твоя душа, Фенька.       — А ты откуда знаешь? — подозрительно сощурился Фен’Харел.       — Да уж знаю. — Митал весело пихнула его в бок. — Заглянул бы в гости, сосед! Разопьем вино, поиграем в «королевы». А?       Снова рассмеявшись, она взмахнула драконьими крыльями и улетела.       Спустя много дней верные союзники Фен’Харела обнаружили его на вершине злополучной горы. Полубог безумно хихикал и в восторге обнимал себя самого.       — Кому кушать се-е-ено, травку щипать, — напевал он, хихикая, — а наше волчье де-е-ело — тащить и хватать…       Отводя глаза, союзники уволокли своего хохочущего повелителя в надежное укрытие.