О докучающих поварах и пропадающих алхимиках

Рой замирает на несколько секунд, сосредоточенно смотря на стену, пытаясь отогнать подошедшее тянущее чувство в паху, задержав его ещё ненадолго. Стена гладкая, светлая и холодная. Абсолютно неинтересная. Другое дело - женщина под ним. Она настолько горячая, что похожа на печь, кожа у неё бархатная, мокрая от пота, карие глаза сияют, губы опухли от поцелуев. Сосредоточиться трудно. Риза, до этого царапающая его спину своими ногтями, внезапно начинает его гладить, и Рою кажется, что он сейчас сорвётся, упадёт куда-то вниз – во тьму – и его накроет волной, всё накопленное в нём выплеснется наружу. Риза совершенно нетерпелива в этом деле. Ей хочется, чтобы он не останавливался, чтобы вбивался в неё сильнее, быстрее, глубже. Её руки скользят по его горячим бокам – прохладные пальцы ласкают шрамы от ожога, вырывая из груди протяжный стон, потому что сейчас это одно из самых горячих мест на его теле, - и ложатся на подтянутые ягодицы, пытаясь заставить двинуться вперёд. Она горит, как спичка, и умоляет поддержать это пламя, не позволяя ему потухнуть. И Рой больше не может сопротивляться ей, двигаясь навстречу, заново подбирая темп, который ей нравился до того, как он остановился. Рой тонет, жадно хватает ртом воздух сквозь зубы, пытаясь удержаться наплаву, цепляется, оставляя синяки, за плечи Ризы изо всех сил как за спасательный круг. Но парадокс в том, что топит его именно Риза. Топит, тащит на дно, обвивая его ногами и притягивая к себе, хватает руками за широкие плечи, жадно целуя в шею, посасывая дёргающийся кадык. Стоны срываются на крик, Рой пытается заткнуть её поцелуем, тянется к ней навстречу, прикусывая её нижнюю губу, но Риза так сильно сжимает его внутри и снаружи, что он срывается на утробный рык, а после кричит сам. Дрожь её тела передаётся ему, он вбивается в неё уже из последних сил. Быстрее и глубже. С шипением ныряя в омут с головой, позволяя волне накрыть его и потушить разожжённое пламя, давая ему, наконец, погаснуть. Тяжело дыша, он падает на смятую простынь, закинув руки за голову. Риза даёт ему какое-то время полежать в одиночестве, зная, что он не любит, когда она обнимает его сразу же после оргазма, и, в конце концов, кладёт свою голову на его гладкую грудь, затихнув, пытаясь вместе с ним выровнять дыхание и насладиться стуком его сердца. Вздрагивает, стоит ему коснуться её тела, и вскрикивает, когда он без каких-либо усилий закидывает её на себя, усаживая сверху, поглаживая бёдра, ненавязчиво предлагая повторить. И Хоукай соглашается, седлая Мустанга. *** Хаяте тихо скулит, шкрябая входную дверь уже умоляя вывести его на улицу. Он привык, что его выводят в это время, и он искренне недоумевает, когда хозяйка, пропитанная запахом её приходящего хозяина, лежит в это самое время в объятиях приходящего хозяина, который наоборот пропитался запахом хозяйки. Они выбрали неудачное время для обмена запахами и жидкостями. Хаяте хороший мальчик, который знает, что приходящий хозяин не причинит вреда его хозяйке, однако он беспокоится и недовольно ворчит каждый раз, когда слышит человеческие стоны, крики хозяйки и грудное рычание приходящего хозяина. Раньше он всегда срывался с места, чтобы убедиться лично в безопасности хозяйки, а теперь уже только поднимает уши, пытаясь расслышать что-нибудь беспокойное в человеческих стонах. Приходящий хозяин тоже хороший мальчик. Хаяте хороший мальчик, он терпит, но терпение у собак не безгранично. Он хочет в туалет, но всё ещё сдерживает себя, пока его хозяйка спаривается с приходящим хозяином, и нюхает низкие ботинки приходящего хозяина, сунув нос внутрь. Когда приходящий хозяин приходит в высоких ботинках, то его запах более стойкий. И, когда хозяйка ходит в таких же высоких ботинках, они у неё тоже пахнут сильнее. Ох уж эти высокие ботинки, пытающиеся сделать из него плохого мальчика. Хаяте хороший мальчик, и он вовремя отходит от ботинок, прежде чем слюна успевает капнуть в них. Приходящий хозяин не будет его ругать, однако помашет ботинком перед его мордой, издавая свои человеческие звуки и будет немного вибрировать в груди. А вот хозяйке это не понравится, хозяйка строгая, хозяйка будет ругать, будет издавать свои человеческие звуки, не вибрировать и искать плохого мальчика. А Хаяте не любит чувствовать плохого мальчика. Хаяте любит, когда хозяйка и приходящий хозяин вибрируют вместе. Он знает, что вибрировать для людей как для собак вилять хвостом. Он не понимал, что именно говорили хозяйка и приходящий хозяин, но голоса были привычны для него и успокаивали. А если они говорили его имя и называли его хорошим мальчиком, то Хаяте вилял хвостом. Был бы человеком, то вибрировал бы в груди, радуясь, что он хороший мальчик. Приходящий хозяин пах хорошим мальчиком, хозяйка пахла хорошей девочкой. Хаяте замер около двери, прислушиваясь. Снаружи был человек, и пёс не мог понять был ли этот человек хорошим или же плохим мальчиком. Он был мальчиком, Хаяте чует его запах. Человеческие девочки пахнут иначе. Человек снаружи топчется около их двери. Он пахнет мальчиком, а ещё едой. Вкусной едой. Мясом. Хаяте любит, когда хозяйка даёт ему вкусное мясо, вместо консервов. Но приходящий хозяин делает это чаще, пока не видит хозяйка. Потому что она будет ругать их обоих, ища плохого мальчика. Хаяте сидит перед дверью и стучит хвостом по полу. За дверью мальчик, пахнущий непривычным, но явно вкусным мясом. А ещё он пахнет чем-то непонятным, но приятным. Так пахнет приходящий хозяин, когда видит хозяйку. Мальчику за дверью нравилась хозяйка? Но этому мальчику не нравится, что у хозяйки уже есть приходящий хозяин. Хаяте не понимает в чём причина, ведь приходящий хозяин хороший мальчик. Хаяте снова стучит хвостом по полу, был бы человеком – повибрировал бы в груди. Но он не человек, а собака. Собаки могут только тявкать, что Хаяте и делает. Человеческий мальчик за дверью кладёт аппетитно пахнущее мясо на пол, разворачивается и уходит. Наверное, услышал и почуял, что хозяйке хорошо с приходящим хозяином. Приходящий хозяин хороший мальчик, достойный хорошей девочки. Когда человеческий мальчик уходит, хлопая подъездной дверью, Хаяте скулит и больше не может терпеть, писая на тряпочку, которой хозяйка протирает пол. Хозяйка будет ругаться и искать плохого мальчика. Хаяте плохой мальчик, поэтому он снова скулит и прячется в углу, смотря на мокрую тряпочку, пропахшую им. Про мальчика, пахнущего вкусным мясом, он уже забывает.