***
Концерт подошёл к концу, оставив в сердцах зрителей незабываемое выступление. Пока ребята собирали инструменты и аппаратуру, фанаты успели разойтись, уступая место простым обывателям. Было решено посидеть у бара и отпраздновать встречу за парой рюмок и легкой беседой — обычным разговором о музыке, деньгах и женщинах вкупе с пошлыми шутками. Несмотря на позднее застолье, самые амбициозные поклонники, случайно оставшиеся, чтобы выпить, изредка подходили к Джуну и группе с просьбой о фото, автографах или же просто хвалили их творчество. Они с Чонгуком сидели рядом, а его рука лежала на спинке дивана, прямо у Тэхена за спиной, но никаких особенных жестов он не проявлял, ведь попросту не мог. Парень изредка касался его колена своим, чтобы обратить на себя внимание, на что отец лишь одаривал его полуулыбкой. — Чонгук, ты бы видел ту японку, — Намджун вёл с ним активный диалог, — На лицо ну прям малышка, а какие буфера… — Самое главное — это красивые ноги, — мечтательно возразил Чонгук с улыбкой. — Дружище, дело вкуса, — Джун пожал плечами. — Но поверь, будь ты рядом, ты бы ей не в глаза смотрел, — он рассмеялся на пару с отцом. Парень сидел, отвлечённо слушая их диалог, и ему, откровенно говоря, хотелось домой — хотелось внимания. — Эй, Тэ, — обратился к нему Намджун. — Что лучшее в девушке? Грудь или ноги? — Харизма, — задумчиво ответил Тэхен из собственных соображений, и вовсе не о девушках. — У вас семейное что ли? — удивлённо спросил Джун. — В каком смысле? — удивился Тэ. — Насколько я знаю, Чонгуку всегда нравились с характером, — он указал на отца. — Дерзкие со стройными бёдрами, — уточнил мужчина и посмотрел на Тэ, подмигнув и коснувшись его колена своим, чем заставил парня смутиться. Эта безмолвная романтика… Он перевёл взгляд на отца, сдерживая порыв коснуться его ладони, чтобы переплести пальцы. — Джун, получается ни у тебя, ни у ребят, нет девушек? — спросил его Тэхен, чтобы отвлечься. — Нет… — задумчиво произнёс он. — Сложно найти кого-то особенного, да и встречаться с фанатками, сам понимаешь, бессмысленно, — остальные одобрительно кивнули. — Это не помешало тебе переспать с парочкой на первых парах, — встрял Чонгук. — Ну, нет, вы слышали?! — перебил его и наигранно возмутился друг. — А сам то! — он все же рассмеялся. — Помню, хвастался, как те красотки-близняшки уломали тебя на трой… — Намджун, — мужчина, приставив пальцы к шее, призывал того заткнуться. О его бурной молодости Тэхену знать было необязательно. Сам парень, вздохнув, отвернулся и краем глаза заметил двух девушек в коротких чёрных платьях, которые шептались в стороне, и все не решались подойти. Одна из них, наконец, сделала уверенный шаг к их столику и потащила подругу за собой. — Извините, Джун, — обратилась она к мужчине, заставив отвлечься от диалога. — Можно ваш автограф? — спросила девушка, заправив прядь волос за ухо. — Конечно, лапочка, — с улыбкой ответил ей Намджун, — Где расписаться? — Вот здесь, — она указала маркером, который держала в руке, на свою грудь и с улыбкой закусила губу. Намджун усмехнулся и, исподтишка заглянув ей в глаза, оставил на коже роспись, стараясь не прикасаться. Все же сейчас он не хотел подкосить карьеру глупым скандалом, ведь за такие прелести он ее очень любил. Обе девушки сфотографировались с ним и с группой, а первая, перед уходом, заинтересованно посмотрела на Чонгука, потягивающего алкоголь из стакана. Она окинула Тэхена взглядом, таким недовольным, будто видела в нем соперника. Парень взамен посмотрел на неё с надменностью, показывая, что она ему не ровня — по внешности она ему сильно уступала. Девчонка все же несмело приблизилась к отцу, прокручивая в пальцах маркер. — Извините, можно и ваш автограф тоже? Ваше выступление было потрясающим, — она льстила, желая потешить самолюбие. Девушка наклонилась пониже, открывая полный обзор на свою грудь, а ребята из группы задорно присвистнули, побуждая мужчину не сомневаться. Мимолетная слава слегка вскружила голову, и отец с охотой принял протянутый маркер. Он бесцеремонно положил тыльную сторону ладони на ее кожу, словно расписывался на бумаге. Чонгук медленно вёл им по груди, а взгляд, естественно, был направлен на ее приличный размер. Ему заботиться об имидже не приходилось. Тэхен опустил голову и смотрел в одну точку, ощущая, как по венам течёт раздражение. Чонгук поднял на неё глаза, почувствовав, как она дрожит, однако в них не было ни капли интереса. — Потекла? — с усмешкой спросил он ради забавы, заставив ее, до этого уверенную в себе, покраснеть. Ему нравилось ломать таких напыщенных девиц, поведение которых было легче воздуха. Это было последней каплей. Тэхен сглотнул, чувствуя ком в горле, холод на коже и жгучую, расползающуюся боль внутри. Он прокручивал в голове поцелуй за сценой, его слова, его прикосновения… Тэ прикрыл глаза и старался бесшумно продышаться. Харизматичный, властный и до черта сексуальный, но почему при всем этом отец… именно «такой»? Парень замер на несколько секунд, словно в вакууме, хотя хотелось сорваться и убежать прочь. — А у тебя, случайно, нет девушки? — спросила в два щелчка обольщенная девчонка, отметая формальности и присев на спинку дивана. Друзья тихо рассмеялись, ведь Чонгук был ей не по зубам, а Тэхен еле сдерживался, чтобы не наговорить чего-нибудь «хорошего». — Думаешь, потянешь меня, малышка? — улыбнулся мужчина. — Если не попробую, не узнаю, — она наклонила голову и проскользила по телу Чонгука взглядом, словно облизывала каждый миллиметр. — Забавная она, да, ребята? — Чонгук проигнорировал её, обратившись к приятелям, и надменно улыбнулся. Ее глупость веселила. — Ну, так, развлекайся, кобель, — отрезал Тэхен, чуть ли не по буквам, чтобы мужчина отчетливо расслышал. Все разом охнули от неожиданности, смотря то на него, то на мужчину, а Чонгук с немым восклицанием перевёл на парня взгляд. — Что, прости? — спросил он, пребывая в легком шоке, и заглянул Тэхену в глаза. — Что слышал, — фыркнув, язвил парень, также не прерывая зрительного контакта. Он смотрел на отца подобно лисице, словно хотел вывести его так сильно, насколько это вообще возможно. Компания притихла, ведь шоу было потрясающим — на их памяти так мастерски Чонгука ещё никто не осаждал. — Что за номер? Я в цирке? — холодно спросил его отец. — Я, что, в сраном шапито?! — он старался контролировать интонации, и потянулся за виски. — У них там, как раз, собаки пляш… — у Тэхена из-за обиды инстинкт самосохранения отсутствовал напрочь. — Чон Тэхен! — он тут же перебил его, повысив голос, и с грохотом поставил стакан на стол, чуть не расплескав содержимое себе на руку. — Да, Папочка? — невинно сказал парень и улыбнулся, так сексуально, что Чонгук мгновенно почувствовал лёгкий жар вместо злости. Сказав это, он тут же посмотрел на не менее удивлённую девушку, которая застыла на месте и глядела на него в ответ. Тэхен высокомерным взглядом продиктовал ей «брысь» и указал им в сторону, заставив эту горе-искусительницу по-тихому удалиться. Его обида переросла в азарт. Он все рискованнее шёл по краю, каждую секунду готовый сорваться в пропасть. Безумие заразительно… А маленькая месть такая сладкая. — Ребята… — Джун чувствовал, что обстановка стала удушающей, и решил вмешаться. — Домой, живо, — зарычал мужчина, но в его глазах не было гнева — лишь нарастающий интерес, который кружил голову. Чонгук терпеть не мог, когда ему перечат, но почему-то эта дикая, откровенно нахальная дерзость чертовски заводила. Тэхен подсел к нему ближе. Инстинкт призывал ему подчиниться, но более хотелось сделать его своим. Парень опустил глаза вниз и проскользнул рукой в передний карман его брюк. Он надавил пальцами на его бедро, слегка царапая сквозь ткань и медленно доставая оттуда ключи. Было плевать на всех присутствующих, единственное, чего он хотел — чтобы отец думал только о нем. Волна возбуждения прокатилась от шеи до низа живота, сбивая дыхание. Взгляд Чонгука, был полон страха быть раскрытыми, но в то же время пропитан явным желанием. — Я… — Тэхен томно вздохнул. — В машине подожду, — он провёл ключами перед его носом и удалился, помахав ошарашенной компании на прощание. — Тэхен! — он окликнул сына, но тот его проигнорировал. Парня всего затрясло, стоило только отвернуться. Этот будоражащий риск, этот безумный порыв… Казалось, если остаться с отцом наедине — тот разорвёт его в клочья. Мужчина провел языком по щеке и стал судорожно рыться в брюках в поисках пачки сигарет, которой там не было и в помине. Было сложно сосредоточиться и не потерять лицо перед приятелями. — Тебя уделали, в сухую, — Намджун прикрыл рот ладонями не в силах скрыть собственный шок. — Никакого уважения, — Чонгук усмехнулся, ощущая, как сердце колотится. — Он меня скоро с ума сведет своими выходками, — сказал мужчина и положил ладонь на лоб, будто у него поднялась температура. — А ты на что надеялся? — он пожал плечами. — Пьяный флирт, увы, не поднимает авторитет, приятель. Гитаристы словно онемели на пару с барабанщиком и даже не знали, стоит ли комментировать. — Поэтому я, автоматически, — кобель? — Чонгук рассмеялся, пытаясь сгладить ситуацию. — Думаю, мне бы мой старик фингал прописал за такое, — неловко рассмеялся он в ответ. — Да уж, отодрать бы его не мешало, — задумчиво ответил мужчина, смотря вслед удаляющемуся парню. — Выпороть? — с недоумением переспросил друг. — Да, выпороть, — исправился он, будто не в себе. — Язык заплетается. Все же, актёр из него был не менее выдающийся, чем певец. Они с Чонгуком перекинулись ещё парой реплик перед тем, как попрощаться, после чего мужчина в спешке последовал на выход. Намджун примерно понимал, что ссор в силу обстоятельств этим двум не избежать, тем более с такими-то несладкими характерами. Однако он знал Чонгука слишком хорошо, знал все его интонации, жесты и взгляды, и его одолевало странное чувство, будто между ним и Тэхеном что-то определенно не так.***
Парень с томлением ждал отца на переднем сидении, все чаще поглядывая в окно. Заметив его приближение, он напрягся, ведь кожей ощущал, что прилетит ему знатно, или, может… Дверь медленно распахнулась, и мужчина сел за руль, схватившись за тот и вытянув шею, будто пытался успокоиться. — С ума сошёл? — Чонгук оскалил зубы в возмущённой улыбке и перевёл на него хищный взгляд. — Я чуть коньки не отбросил. — Папочка, что, злится? — он все ещё не терял лицо, с насмешкой смотря ему в глаза. — Я думал, ты любишь драйв. Мужчина хлопнул рукой по рулю, заставив парня притихнуть и перестать паясничать. — Ты меня полным дерьмом выставил, — причитал отец. — Ей богу, когда ты так себя ведёшь, мне хочется всё это нахальство из тебя просто выт… выпороть, — сквозь зубы сказал он с явной угрозой и неясным подтекстом, потянувшись в бардачок за сигаретами. Видимо, до Чонгука не дойдёт, если не сказать ему прямо. — Я просто не могу смотреть, как ты флиртуешь с другими, — раскаиваясь, ответил он и отвернулся к окну. — Тэхен, брось, я же несерьёзно, — оправдывался мужчина, вздохнув. — Из-за этого надо было устраивать такой спектакль? — Для тебя это нормально? — парень дулся. — Сначала целуешь меня, а потом обольщаешь какую-то тёлку… Очень приятно, — с иронией добавил он. Отец потянулся к его руке и бережно взял его ладонь, поглаживая большим пальцем ее тыльную сторону. — Целую я только тебя, — сказал мужчина, смягчив тон. — Неужели? — усмехнулся парень с явным недоверием, но руку не одернул. — А как же секретарша? — Тэхен, какая к черту секретарша? — отец рассмеялся. — Ты о чем вообще? — Не ври, а, — язвил он. — Девчонка из офиса, — разъяснил Тэ с презрением. — У меня никого нет, — уверенно ответил мужчина. — Разве это не очевидно? — он прикоснулся губами к тыльной стороне его ладони, смотря исподтишка. — Разве все, что я делаю по отношению к тебе не очевидно? Чонгук, чей взгляд чёрных, как смоль, глаз кружил голову… Великолепный мерзавец, которому достаточно лишь проявить маленький нежный жест, чтобы вернуть к себе доверие и заставить сердце биться чаще. Неужели он и вправду лучше, чем Тэхен предполагал? — Чтобы больше без таких выходок, ясно? — он все же мягко упрекнул напоследок. — А что, давление подскочило? — Тэхен хоть и язвил, но уже совершенно не злился. — Если бы только давление, — он усмехнулся и с улыбкой приподнял бровь. — Дурак, — парень, смутившись, покачал головой. — Ну хоть не кобель, уже радует, — сказал он, окончательно рассеивая напряжение. Тэхен, закусив губу, ерзал на сиденье. Он смотрел на свою ладонь, которую отец до сих пор не отпускал, на него самого, поджигающего сигарету левой рукой, его мощное тело, скрытое под одеждой, и все яснее осознавал, что хочет попробовать с ним нечто большее, чем просто поцелуи на диване. Парень плавно переместил ладонь Чонгука к себе на бедро, вызвав у того недоумение, и даже сквозь ткань почувствовал жар от его прикосновения. — Хочешь… — ехидно спросил он с вызовом во вздохе. — Фильм посмотрим? Отец от неожиданности слегка сжал кожу сквозь джинсы и обвёл Тэхена недвусмысленным взглядом. — Уверен? — он решил переспросить, чтобы удостовериться. Парень невесомо водил пальцами по его руке, с явным согласием на приоткрытых губах. — Можно, — ответил он, нежно поглаживая его бедро. — На мой вкус, ладно? — он усмехнулся и потянулся заводить автомобиль, зажав сигарету в зубах, потому что с бедра руку убирать совсем не хотелось. — Договорились, — Тэхен улыбнулся, и вновь закусил губу со сладостным предвкушением. Чонгук… Каким бы он ни был, нельзя было устоять против подлинного обожания в его глазах. Хотелось поддаться, хотелось отдаться и, наконец, почувствовать, каково это — ему принадлежать.***
С каждым шагом по лестнице дышать становилось все тяжелее, а во рту будто становилось вязко. Чувства обострял каждый новый шорох и даже щелчок дверного замка. Стоило двери захлопнуться, как атмосфера дома изменилась — было жарче, чем обычно, и воздух казался слаще, настолько, что сахар будто оседал на коже. Пьянило все — взгляды, выражения лиц, на которых открытым текстом читалась похоть и невидимое влечение, исходящее от тел. Отец положил руки на талию и притянул к себе, слегка залезая пальцами под рубашку и срывая с губ лёгкий вздох от прикосновения прохладных ладоней к горячей коже. В легких были только остаточные нотки его одеколона и привычные отголоски сигаретного дыма, которые одурманивали, словно опиум. Тэхен обхватил его лицо и первым потянулся за поцелуем, беспрепятственно накрывая его губы своими. Сердца стучали оттого, что теперь можно все, что больше не нужно притворяться. Из-за улыбок губы соскользнули, и поцелуй получился смазанным. Чонгук сразу же приник к шее, слегка прикусывая кожу на ней, и постепенно, ленивыми шагами, направлял парня в сторону спальни. — Чонгук… — томно прошептал Тэ с мольбой в полустоне. Собственное имя сорвавшееся с чужих губ, вкупе с плывущим взглядом распалили ещё больше. Он, и без того пьяный, подхватил Тэхена под ягодицы, и понёс в комнату на руках, чтобы побыстрее достигнуть кровати. Он больше не мог терпеть. Чонгук любил в нем все, от строптивости до стройных ног, но более всего — молодость, дерзкую и жгучую, ту, которая заставляет кровь кипеть, а его самого — чувствовать себя молодым. Парень обвил торс отца ногами и схватился за плечи, еле успевая сглатывать слюну, скопившуюся во рту. Чонгук упал вместе с ним на матрац и навалился сверху, устраиваясь между ног, которые Тэхен податливо раздвинул, давно готовый к большему. Мужчина все не переставал целовать, уже в который раз обшаривая его рот языком и параллельно расстегивая свою рубашку, а парень расчесывал пальцами его волнистые волосы на затылке, словно хотел, чтобы поцелуй не кончался. Чем дольше они прикасались друг к другу, тем больше мутнел рассудок. Чонгук отстранился, чтобы снять с себя рубашку, а Тэхен облизывал свои мокрые губы, приподнявшись на локтях, и лишний раз восхищался его превосходным телом, о котором грезил лишь в фантазиях. Мужчина, хищно прищурил глаза и со звоном расстегнул пряжку, отчего парень мгновенно почувствовал себя дичью. Внизу живота все горело и пульсировало, а собственная эрекция неприятно давила на джинсы. Тэхен судорожно пытался раздеться, но пальцы совсем не слушались. Он поднялся на колени, и отец в нетерпении стянул с него рубашку через голову, оголяя чужую девственную похоть. Парень несмело провёл рукой по его телу и коснулся губами его шеи, выбивая из уст отца томный вздох. Он оставил лёгкий поцелуй на его крепкой, широкой груди и стал спускаться все ниже, сходя с ума от запаха его смугловатой кожи. Тэхен провёл вишневыми губами до кромки его брюк, оставив мокрую дорожку на коже, и едва накрыл ими выпирающий бугорок, даже через ткань почувствовав пульсацию, но тут же ощутил чужие пальцы у себя за затылке, зарывшиеся в темно-русые пряди. Полный чертей взгляд исподтишка и сбитое горячее дыхание… Дьявольское искушение. Чонгук с низким стоном оттянул его за волосы и вновь повалил на кровать, прильнув непозволительно близко и упираясь стояком прямо в задницу. — Я веду, — он развратно улыбнулся, чувствуя, как парень дрожит под его давлением. Дурманящее возбуждение сносило крышу, и он начал толкаться бёдрами навстречу. Чонгук вновь приник к шее, горячо дыша, из раза в раз заглушая легкие укусы мягкими поцелуями, словно не хотел отстраняться вовсе. Тэхен, словно под кайфом, выгибался в хребте до хруста в позвонках и всё более открывал шею, желая быть растерзанным в клочья. Парень горел под жаром и тяжестью его мощного тела, обводя пальцами каждую мышцу, до которой дотягивался. Тэхену становилось волшебно, когда его руки шарили по чувствительным участкам, когда губы соприкасались с кожей и оставляли влажные дорожки. Где бы он ни коснулся — везде ударяет током, жжёт, пускает волну удовольствия. Он не сдерживал стонов, которые все чаще рвались наружу, и, порой, дышал до свиста в гортани из-за резкого поступления воздуха. Они даже не мечтали, что смогут зайти так далеко, что будет настолько хорошо. И останавливаться они не собирались. Чонгук зарычал, резко перевернув его на живот, и в одно движение стянул с парня джинсы вместе с бельём практически до колен, открывая обзор на сочные ягодицы. Плавный изгиб спины и слишком уж аппетитная попка… Он бесцеремонно раздвинул половинки и надавил на блестящий анус наскоро смоченными слюной пальцами, проталкивая внутрь сразу два, что вскоре сменились его горячим, бесстыжим языком. Лоб покрылся испариной, и только джинсы не давали коленям расползтись в стороны. Тэхену хотелось надрывно кричать от того, как мастерски он орудовал внутри, но он лишь сильнее кусал ладони и выгибал поясницу. Ещё немного, и звёзды перед глазами заставят улететь в космос. — Проси, — подавляющим басом сказал мужчина, резко прекратив ласку и пристроившись сзади. Пряжка от его ремня холодела на бедре, едва остужая разгоряченную кожу. Тэхен, на деле, был до жути смущен, но сейчас, казалось, он вовсе не знал, что такое стыд. — В-возьми меня, — приглушённого сказал он отцу с румяным лицом и слезящимися от наслаждения глазами. — Умоляй, — он, довольный, легко шлёпнул по ягодичке, пуская по телу волну. — Трахни меня, пожалуйста, — он чересчур сладко проскулил, подавшись назад с сексуальной улыбкой на губах. — Отдери, как следует, — и снова томный вздох на грани стона, не оставляющий и шанса на спасение. Весь зацелованный, податливый и до предела возбужденный… У Чонгука руки тряслись от этой картины, а член в брюках сам готов был расстегнуть ширинку. Мужчина потянулся к тумбочке за презервативами, но Тэхен перехватил его руку с одной из резинок и пьяно заглянул тому в глаза. — Не хочу, — прошептал он на ухо, в который раз заставляя своего и без того безрассудного отца слететь с катушек. Брюки полетели прочь вместе с джинсами, а мужчина, обнаженный и непозволительно привлекательный в теплом свете настольной лампы, навис над ним и жадно, словно зверь, впился пальцами в бёдра, притягивая к себе ближе. Это греховная связь… Но этой ночью им обоим хотелось только грязи. Сладкая боль от распирающих внутри ощущений смешивалась с наслаждением, пока отцовский член заполнял его, совершая медленные толчки. Тэхен плавился. Чувства обострились, натянулись и практически рвались, унося в нирвану. Стонущие голоса тонули в страстном поцелуе, а парень — в утягивающей черноте глаз напротив. Он схватился за его плечи, слегка царапая кожу, и мокро дышал ему в шею. — В тебе так узко, — надрывно дыша, сказал мужчина и начал двигаться быстрее, сгорая от наслаждения. — Так хорошо меня принимаешь. Кожа прилегала к коже, от дикой пульсации и каменного рельефа члена внутри кружило голову, а стук собственного сердца, бьющегося громче гудков поезда за окном, закладывал уши. Хриплые стоны отца и пошлые шлепки его бёдер о собственные, заставляли брать все более высокие ноты. Челюсть уже начинало сводить от поцелуев, и оставалось лишь раствориться в чужом жаре, наслаждении и хлопковой простыни, которая едва охлаждала разгоряченную плоть. Чонгук был везде, нежно шептал пошлости на ухо и целовал все, до чего дотягивались губы. Чистейший драйв, разбавленный адреналином, тёк по его венам с безумной скоростью. Тэхен… Его гибкое, податливое тело, его затуманенный любовью и похотью взгляд… Его хотелось без остатка. Хотелось сгореть вместе с ним дотла. Последний резкий толчок пришёлся внутрь, оставив после себя пустоту. Тэхен с замиранием сердца распахнул глаза от внезапной прохлады, но тут же оказался перевёрнутым на живот. Парень покорно встал на четвереньки, задыхаясь от запаха дикого секса, заполнившего воздух. Мужчина надавил на его поясницу, крепко сжал таз и вошёл грубее, задавая новый темп. Он откинул назад мокрую челку, переводя дыхание, и пару раз шлёпнул, наслаждаясь тем, как на коже исчезают красные следы от собственной ладони. Тэхен сладостно простонал от развратных импульсов, сковавших нервы, и повернул голову в сторону, увидев себя в отражении зеркал на дверцах шкафа. Волна возбуждения прокатилась по телу, вызывая на губах пошлую улыбку, как у самой заядлой нимфоманки. Чонгук брал его сзади, до хруста сжимая тазовые кости своими сильными руками, которыми парень бредил каждый раз, когда тихо стонал в ванной и баловался пальчиками. Лучше, чем в фантазиях, и плевать на нежный первый раз. Тэхен сильнее выпячивал попку и сам подавался назад, в попытках сделать отцу приятнее. Мужчина властно нажал на шею, придавливая к матрасу, и уже откровенно драл парня, срывающего голос. Его грубая ласка чувствовалась слишком правильно сейчас. Хотелось, чтобы он к черту сломал все кости и раскрошил их своей животной страстью, превращая в пепел. — Чья ты сучка? — прорычал отец, навалившись на спину и заглушая громкие шлепки о раскрасневшиеся бёдра. — Я… Ах! — он совсем не соображал, успевая лишь переводить дыхание между стонами. — Чья? — с хрипотцой переспросил он, толкаясь все грубее, будто хотел к чертям отбить простату. — Твоя, ах, Папочка! — он, с пятнами перед глазами, еле связывал слова. Как же сильно это заводило. — Сучке нравится мой член? — развратно спросил он, ведя языком по нижней губе и жестко вбиваясь в его попку. — Нравится, когда трахают, как последнюю блядь? — Да! Да, да… — выкрикивал парень и остервенело сжимал пальцами простынь до белых следов, чуть ли не плача от удовольствия. Колени, стертые о хлопковую ткань, дрожали от накатившего оргазма, глаза закатывались, и даже язык сводило до онемения. Он чувствовал себя подчиненным, любимым, он чувствовал себя — его. Мужчина, замедлившись, вышел из тела и в неге кончил ему на поясницу, скаля зубы и нежно поглаживая бёдра. Колени окончательно разъехались в стороны, а горячая сперма медленно растекалась по коже, пуская приятные мурашки. Парень, прикрыв глаза, упал на живот, в надежде охладиться в объятиях воздушной простыни. Лёгкий поцелуй в висок заставил повернуть голову в сторону, чтобы встретиться со взглядом родных чёрных глаз. — Как ты? — спросил мужчина, проводя пальцем по его румяной щеке. — Клёвый фильм, мне понравился, — Тэхен счастливо улыбнулся отцу, приподнимаясь на локтях. Его улыбка… Всегда слишком многогранная, но настолько искренняя и светлая сейчас, что от неё в животе порхали влюблённые бабочки. Чонгук потянулся за пачкой сигарет и пепельницей к тумбочке, а Тэхен наблюдал за каждым его движением и обнаженным телом, но задержался на его безмятежном и чересчур довольном выражении лица. — Хочешь? — спросил отец, протянув сигарету, оттого что парень не отводил от него взгляд. — Ты просто невозможный, — Тэхен, словно котёнок, потянулся и положил голову на свои руки. — Красивый, — искренне добавил он, смотря исподтишка. Чонгук усмехнулся и, сделав затяжку, оперся головой на стену, в нирване выдыхая дым. Это определенно того стоило, и, сколько бы раз не сомневался, он не жалел о содеянном. — А можно мне в спальню переехать? — заискивающе спросил Тэ, болтая ногами. — Вертишь мной, как хочешь, не стыдно тебе? — шутливо сказал отец с теплой улыбкой. — Ни капли, — ответил парень, ощутив его широкую ладонь на своих волосах, что дарила согревающее спокойствие. — Мой мальчик, — сказал он полушёпотом, заставляя и без того горящее от любви к нему сердце утонуть в ней без остатка. Лунный свет смешивался с янтарным, исходящим от настольной лампы и освещал смятые страстью белые простыни. Тихая ночь висела над городом, поезд все также гудел за окном, а в стенах спальни эхом гуляли тёплые чувства и маленький секрет, о котором остальному миру было знать необязательно.