***
— Так, ты переехал сюда несколько лет назад? — спросил парня Тэхен, пока они неторопливо шли по улице. — Да, — односложно ответил он. — Моя мама — кореянка, поэтому, прожив достаточно в Японии, я решил перебраться сюда. — Кстати, почему тату-бизнес? — продолжил он задавать вопросы, действительно заинтересованный. — Любил рисовать, сколько себя помню, и по правде… Мне всегда нравилась эта тема с мафией. — Правда? — удивился Тэхен. — Ну да, знаешь, картели, группировки, крутые парни в наколках… — он активно жестикулировал, явно увлечённый. — Хочешь как-нибудь прийти в салон? Я покажу тебе эскизы. — Набьёшь мне что-нибудь? — заискивающе поинтересовался Тэхен. — Ни за что, — покачал головой Рюджи. — Я не могу испортить будущую модель чернилами. — Может, меня и не возьмут, — парень неловко потёр шею ладонью. — Не говори глупостей, — он легко толкнул его в плечо. — К тому же, ангелов чернилами тоже не портят, — ненавязчиво сделал он комплимент. — Знаешь, — Тэ усмехнулся. — Я далеко не ангел, — ответил он с грустной улыбкой, задумавшись о своём. — Ты им кажешься, — тут же возразил Рюджи. — Казаться — это тоже быть в каком-то смысле, — рассуждал вслух он. Тэхен мягко улыбнулся и посмотрел на его профиль, заметив в нем нечто, что не замечал ранее. Рюджи на мгновение показался безумно красивым — возможно, так падал свет, или все дело было в причёске, а, возможно, всему виной легкая романтика, витавшая вокруг, и внезапное чувство комфорта. Парень, увидев свой дом в конце улицы, запрокинул голову к звёздам и начал шагать ещё медленнее, все сильнее оттягивая момент-икс. — Кстати, что бы ты сделал, если бы тебе осталось жить всего два часа? — неожиданно спросил Рюджи. — Сложный вопрос, — ответил Тэ, — Наверное, сказал бы всем дорогим людям, что люблю их, а потом… — задумался он. — Скорее, выкурил бы сигарету где-нибудь на крыше, откуда видно весь город. — Слишком просто, — усмехнулся Рюджи. — Я бы, наверное, угнал машину или ограбил банк, — с задором начал перечислять он. — Сделал бы то, о чем в жизни и не подумал бы. — А у тебя тяга к криминалу, — констатировал факт Тэхен. — Может, совсем чуть-чуть, — он забавно прищурил глаз, отчего парень улыбнулся. — Просто иногда хочется чего-то безумного. Знакомые слова… Нечто похожее он однажды услышал от отца, и на душе стало паршиво от скребущего чувства. Тэхен корил себя за то, что неумышленно пытался найти его черты в другом, за то, что так от него зависим. — Мы почти пришли, — со вздохом оповестил Тэ, указав на свой подъезд. — Спасибо, что проводил, мне намного лучше. — Закрой глаза на секунду, — попросил его Рюджи, остановив. — Зачем? — Тэхен опешил, изобразив на лице недоумение. — Расслабься и доверься мне, не укушу, — он подмигнул, оставив парня в приятном неведении. Тэхен, на свой риск, прикрыл веки, но, к своему удивлению, тут же оказался приподнят над землей. — Эй, я тяжелый! — Тэ рассмеялся, задёргав ногами от неожиданности. — Нисколько, — Рюджи обхватил его за пояс и сделал несколько оборотов вокруг себя, словно катал на карусели. Тэхену не оставалось ничего, кроме как обхватить его шею и пытаться успокоить своё колотящееся сердце, прикрываясь неловким смехом. Рюджи ловко опустил Тэхена на землю, заглянув в глаза смотрящего. Так просто, но слишком приятно. — Ну что, теперь ещё лучше? — поинтересовался компаньон. — Теперь я совсем не грущу, — Тэхен смущённо заправил челку за ухо. — Спасибо тебе. — Пустяки, — Рюджи улыбнулся. — Ну так, ещё увидимся? — Угу, — Тэхен мило наклонил голову, заглядывая своими ореховыми глазами в самую душу. — Как-нибудь. Рюджи поднёс ладонь к его лицу и легко ущипнул за щечку, не в силах удержаться. Тэхен улыбнулся и продолжил смотреть в его глаза, все ещё ощущая остаточное тепло чужих пальцев на своей коже. — По правде, если бы мне осталось жить всего два часа, — Рюджи внезапно усмехнулся, склонив голову и убрав руки в карманы куртки. — Я бы… Громкий, внезапный свист со стороны прервал фразу, которую парень, так долго хотел сказать этому ангелу с бездонными глазами. Фразу, которую, никогда, наверное, уже не скажет.***
Чонгук припарковал машину за углом и начал медленно идти к дому, не чувствуя себя живым. Раздражало все вокруг — от узкого, неудобного пиджака до собственных тяжелых шагов и неимоверной усталости. Даже мысль о том, что злополучный день подошёл к концу, ничуть не радовала, разве что… Тэхен, которого так хотелось увидеть, сказать ему какую-то романтичную глупость и нежно поцеловать, чтобы извиниться за свой проступок. Стоило лишь поднять глаза, и Тэхен, о котором он с теплом вспоминал секунду назад, стоял в десяти метрах, как на ладони, мило болтая с каким-то парнем. Тэхен, который обычно котёнком лежит на кровати или крепко обнимает по приходе домой, сейчас ярко улыбался другому, позволяя себя обнимать и трогать своё лицо. Его Тэхен… Чонгук сделал уверенный шаг, ещё один, быстрее, а рука непроизвольно сжалась в кулак. Непонимание раз за разом втыкало ножи в его сердце, но, главное, — гнев, животный и страшный, тёк по венам, обжигая разум. Да чтобы ему изменяли?! Свист сорвался с его губ, а дальше… Дальше все, как в тумане. — Эй! Бокс любишь? — разнесся над ухом, как гром, голос, заставивший Тэхена мгновенно провалиться сквозь землю… Мужчина, в приступе ярости, немедля нанёс обернувшемуся ухажёру мощный хук правой, чему не помешал даже сковывающий движения пиджак. Отец… Тэхен не дышал, когда чужой кулак пронёсся перед собственным носом, поднимая челку. Живот скрутило, кровь, казалось, прекратила течь, и кожа вмиг стала мертвенно бледной. Чонгук притянул Рюджи за воротник и тут же ударил по лицу ещё раз, выплескивая все своё накопившееся раздражение, всю боль, всю душащую злобу, а Тэхен, отчётливо услышав хруст чужих костей, обхватил себя за плечи. Из носа парня, за который он, простонав, схватился, стремительно хлынула кровь, стекая по шее и впитываясь в белую футболку. — Ещё раз увижу около своего дома и, не дай Бог, около своего сына — и я тебя в ящике депортирую в твой сраный Нагасаки, — скалясь, говорил мужчина, которого било дрожью от ярости. — Простите, но, — начал Рюджи, похоже, не обладавший инстинктом самосохранения. — При всем уважении, мне нравится Тэхен, — сказал он, ухмыльнувшись и шмыгнув кровоточащим носом. Тэхен прикрыл рот обеими руками, а колени предательски подкосились. Было очевидно, что нравится, но… Это было не только концом всего, но и началом чего-то страшного. Рюджи, за свою геройскую смелость, тут же получил в награду серию ударов в печень. При всем своём диком желании ударить мужчину в ответ, из-за Тэхена он не мог дать сдачи. — Кто тебе, сука, нравится?! — зарычал на него мужчина, и нанёс повторный, тяжелый удар в челюсть, чуть не отправив поклонника Тэхена в нокаут. — Ты с ума сошёл?! Прекрати! — обхватил его Тэхен поперёк пояса, избавившись от оцепенения. — Рот закрой! — накричал на него отец, с легкостью отцепив от себя, и даже не обращая на него внимания. — Чонгук, не надо! Хватит! — Тэ вновь схватился за него и весь дрожал в страхе, что он убьёт парня напротив, если не остановится. — Закрой свой блядский рот! — он глазами, полными гнева, посмотрел на Тэхена и вновь оттолкнул того в сторону, призывая не лезть. Тэхен, как вкопанный, застыл на месте, а на глаза стали наворачиваться слёзы. Чонгук, который никогда не ругал и чувственно целовал его вечерами, сейчас не видел в нем любимого — не видел в нем ничего. Почему от этого так больно? Мужчина подошёл к Рюджи, сплёвывающему кровь на асфальт, и схватил того за волосы, заставляя посмотреть на себя. Рюджи исподтишка поднял взгляд на Чонгука, и выпрямился, не потеряв гордость. Все же, он чувствовал давление, словно дворняга, наткнувшаяся на породистого волка. — Вон, — грозно продиктовал Чонгук слово, за которым скрывалось властное «мое», и тут же схватил Тэхена за предплечье, утаскивая к подъезду. Рюджи, в последний раз мимолётно встретился с Тэ взглядом, когда тот обернулся в попытке вырваться, и закашлялся от обилия крови в глотке. Кажется, действительно последний, но пусть даже так, чем не попытаться вовсе.***
Глубокие, надрывные вдохи отлетали от потрескавшихся стен и пронзительным эхом вбивались в собственные уши. Ступени путались под ногами, а кости на руке норовили треснуть от силы, с которой отец их сжимал. — Какого черта?! — начал кричать на него Чонгук, стоило двери в квартиру захлопнуться. — Какого, мать его, черта, ты делаешь?! Тэхен не понял, в какой момент хватка на предплечье ослабла и они оба оказались дома. Ему не хотелось объясняться — ему хотелось исчезнуть, попросту умереть. — Какого черта?! — возмущённо переспросил его Тэ то же самое, под влиянием страха и гнева. — Ты сам-то что творишь?! — А что я должен делать?! Что?! Радоваться? — размахивал отец руками, совсем не контролируя эмоции. — Мы просто разговаривали! — оправдывался он. — Я по-твоему, что, — идиот?! — не снижал он интонации, пребывая в бешенстве. — Кому ты ещё нравишься, а? Сколько их у тебя — по члену на каждый день недели? Тэхен часто-часто дышал, готовый разрыдаться. Страх постепенно рождал в сердце злобу, а любовь, которую он так бережно хранил, — ненависть. — На себя посмотри! Трахаешь свою телку и врёшь мне в открытую! — Тэхен тоже не переставал кричать, и совсем не собирался признавать вину. — Почему тебе одному все можно?! — Что ты несёшь? — возмущённо усмехнулся он на повышенных тонах. — «Спасибо, что дали шанс», — исковерканным голосом цитировал он текст давно найденной записки. — Раз так хочется, проваливай к своей грудастой «химчистке»! — приставил Тэ пальцы к шее, сытый по горло. — Она облила меня вином на корпоративе, Тэхен! — он схватился за голову. — Боже… — Хватит мне врать! — он глотал ртом воздух. — Вместо того, чтобы прийти на собрание, променял меня на эту офисную шлюху! — его голос был полон пронзающей боли. — Какой же ты все-таки…! Звонкая пощечина посеяла после себя в гостиной звенящую тишину. Тэхен в состоянии шока схватился за горящую щеку, и смотрел в одну точку в попытке сфокусировать плывущий взгляд. Чонгук его ударил… Мужчина, которого он считал лучшим на фоне всех других вокруг… Перед глазами вмиг пронеслось неудачное свидание, и на тело рефлекторно накатила слабость вкупе с растерянностью и грустью. — Знаешь, что я ненавижу больше всего? — спросил его отец с надменностью в голосе. — Я терпеть не могу, когда мне трахают мозги, — указывал он пальцем на свой висок. — Придумал себе какую-то чушь, а я, блять, ещё и виноват! — он истерично развёл руками. Они смотрели друг на друга, словно чужие, словно готовы были порвать друг друга в клочья. — Душишь, — сказал Тэхен в тишине спустя пару секунд, сдерживая всхлип. — Так задохнись, — перешел на грубость отец. — Чтоб ты знал, я перед тобой отчитываться не обязан. Парень посмотрел в его глаза, но не увидел там ничего, кроме обиды, злобы и горечи, которые, повиснув в воздухе, действительно заставляли задыхаться. Холодный и жестокий — кто этот мужчина напротив? — Я просто хочу быть любимым — это преступление?! — пропадающим голосом продолжил ругаться Тэ сквозь подступающие слёзы. — Ты ни разу не говорил мне, — губы дрожали. — Ни разу не говорил, что любишь. Чонгук истерично усмехнулся, положив ладонь на шею, чтобы хоть немного отрезвить себя холодом собственной кожи. Вот как… — Чонгук — то, Чонгук — это… Как же вы все меня заебали, — он перешёл на спокойный, леденящий сердце тон, не в силах больше кричать. — Знаешь, что? — он достал какие-то бумажки из внутреннего кармана пиджака, и небрежно кинул Тэхену чуть ли не в лицо. — Хотел сделать тебе сюрприз, — он неторопливо направился к спальне, до предела обезвоженный этим днём. — Езжай, с кем хочешь, и выметайся из спальни. Парень поднял с пола один из листочков, и вздрогнул. Билеты на автобус, к морю, на субботнее утро, как он и хотел — подальше от всех и только вдвоём. Получается, он все-таки услышал — все-таки исполнил обещание. Руки затряслись, а сердце заколотилось, как угорелое, обливаясь горячей кровью. — Прости меня, — он заскулил, догнав Чонгука у входа в спальню. — Папа, прости, — навзрыд протянул он и слёзы непроизвольно потекли из глаз. Тэхен схватил его за запястье, но кожа мужчины была безумно холодной, словно лёд, словно он не был более живым. Чонгук просто продолжил идти, не обращая на сына никакого внимания. — Пожалуйста, прости, — он обхватил руками вокруг пояса, так что слёзы, впитывались в ткань пиджака. Каким же дураком он себя чувствовал — каким глупым и жалким. — И зачем мы только это начали? — тяжело ответил ему отец, насильно расцепив кольцо из рук, и захлопнул дверь прямо перед его носом, повернув защелку. — Чонгук, пожалуйста, — скулил он у порога, дергая за ручку. — Прошу, открой дверь… Мужчина, в попытке абстрагироваться, поджигал сигарету, которую смог достать из пачки лишь на третий раз нервно трясущимися пальцами. — Открой! Пап, открой! — Тэхен истерично хлопал по двери ладонью, еле заставляя стоять свои дрожащие ноги. Он слушал скулёж парня под дверью и ощущал себя последним дерьмом. Чонгук не мог посмотреть на него сейчас, не мог видеть его заплаканное лицо, чувствуя ужасную вину за то, что ударил, за свою жестокость и безразличие. Он не хотел показывать свою слабость. Тэхен… С каждым днём все изящнее и красивее, и, казалось, он вот-вот упорхнёт в завтрашний день, оставив позади. Он понимал, что Тэхену больно, однако чувствовал, словно ему самому сейчас в разы больнее. Тэхен зажал свой рот ладонью, и отошёл от двери, осознав, что своей истерикой ничего не добьётся. Ещё шаг, ещё всхлип… Парень, обессиленный, бесшумно сполз вниз по стене, обхватив свои колени. Внезапно, он оглядел свои ладони и тут же сжал их в кулаки. Он колотил себя по плечам, груди, ногам в попытке наказать за собственную глупость. Щеку все еще жгло от удара и горячих слез, словно от кислоты, но он не мог заставить себя перестать рыдать… Не мог признать, что только что сам все испортил. Сложно сказать, сколько времени прошло перед тем, как Тэхен услышал щелчок дверной ручки и скрип дверных петель, дарующих надежду. Парень, успокоившийся и притихший, поднялся на ноги и пошёл навстречу лучику света, струящемуся из спальной комнаты в темную пустоту коридора. Чонгук полулёжа сидел у изголовья, с тлеющей сигаретой с зубах, и думал о своём, глядя куда-то в потолок. Тэхен, увидев его пустой взгляд и ломящуюся от окурков пепельницу, медленными шагами прошёл вдоль кровати и аккуратно присел на противоположный край, словно боялся вызвать скрип. Он было приоткрыл рот, чтобы произнести очередное «прости меня», но тут же сомкнул губы, понимая, что слова ничего не исправят. Парень обернулся, и, обнаружив неизменную апатию со стороны мужчины, осторожно подполз к тому поближе. Он положил голову ему на грудь, чтобы почувствовать хоть каплю тепла его тела. Сердце Чонгука билось очень медленно и редко, словно не билось вовсе. — Я не хотел тебя расстраивать, — начал Тэ, еле подбирая слова. — Мне постоянно кажется, что я не могу тебя удержать, что ты все дальше, словно я вот-вот тебя потеряю, — он свернулся подле него в клубочек. Чонгук внимательно слушал, но все ещё не прикоснулся к нему, отчего Тэ чувствовал в комнате антарктический холод. — Я не хотел мешать, даже если у тебя кто-то есть, думал, если медленно отдалиться, то не сделаю себе больно, — парень нещадно кусал свои влажные губы. — Но я без тебя не могу. Мужчина видел, как часто вздымалась его грудная клетка, и слышал, как от эмоций ломался голос, — он был искренен, он не играл в свою привычную лисицу. — Мне ничего не нужно, — Тэ чувствовал вновь подкатывающие слёзы. — Я просто хочу оставаться твоим мальчиком, — он зажмурил глаза, ощущая, как подступающий всхлип сдавил глотку. Желанная ладонь легла на спину, и стала поглаживать ее сверху вниз, заставляя облегченно выдохнуть и прижаться к мужчине сильнее, внимая родному запаху на белой рубашке, пропитанной сигаретным дымом. — Люблю тебя, — сказал ему спокойно Чонгук, проводя пальцами по щеке, попавшей под раздачу, и слегка задевая мочку уха с находящейся в ней серёжкой. Мужчина, докурив сигарету, со вздохом приподнялся, заставив парня повернуться и обратить на себя взгляд. Мокрые ресницы, чересчур блестящие, красные глаза и такие же влажные алые губы, которые он нарочно разомкнул. Ангел, демон, спасение, грех, порочное обаяние и горячий соблазн… — Как тебя можно не любить? — томно прошептал ему отец, ведя ладонью от острой ключицы, вверх по шее, до кончика подбородка с легкой улыбкой на губах. Чонгук… Лекарство, яд, безумец, идеал, великолепный мерзавец и страстный любовник. Человек, способный задушить словами, но тут же вернуть ими к жизни. Тэхен проскользнул пальцами по его предплечью и опустил его ладонь себе на шею, подливая масла в огонь и призывая сжать ту покрепче, — Чонгук был единственным, в чьей пьянящей власти он мечтал раствориться. Мужчина надавил на трахею, слегка перекрыв ему воздух, и приблизился к лицу, дразняще прикоснувшись языком к приоткрытым губам и укусив за нижнюю. Поцелуй, ещё один, настойчивее, переплетенные в танце языки и ответный, жаркий стон похотливого лисёнка… Порочный круг… Бешеная карусель, сводящая обоих с ума и покрывающая шеи цветущими розами. Тьма, таящаяся в глубине сердец переплеталась со светом, позволяя им впервые увидеть друг друга настоящими, без масок и фальши. Этим вечером они почувствовали себя не только далеко порознь, но и ближе, чем когда-либо.