Тэхен задыхался.
С каждым вдохом голова кружилась все сильнее, а приевшаяся мигрень, не переставая, била по вискам. Душная одежда, комната и бешеный темп вызывали тошноту. На его долю выпала очередная съёмка для мелкого дизайнерского бренда, за которую, дай Бог, наконец, заплатят три копейки, вместо одной.
— Да соберись ты уже! — ударил в голову очередной нагоняй от спесивого фотографа, заставив на секунду сжать зубы.
Раздражало. Вспышка нещадно слепила, но даже в этой пелене и звоне, застлавшем уши, тело инстинктивно принимало продиктованные позы, но глаза были пустыми, словно он был где-то далеко, спрятавшись от жадного взгляда объектива.
Он думал, что быть моделью — престиж, а не каторга.
Незнакомый парень толкнул его плечом, когда он уходил с площадки. Тэхен обернулся, ругнувшись себе под нос, и ненавистно посмотрел на наглого блондина, за что получил злостную ухмылку в ответ. Паршивая конкуренция уже сидела в печёнках.
— Парень, ты в порядке? Восьмой час без перерыва, — подошел менеджер к Тэхену, которого переодевали для новых фото.
Он, утонув в вакууме, лишь несколько раз кивнул в ответ и пытался отрезвить себя от усталости и раздражения, подпитываясь грёзами о своей первой обложке и будущих миллионах…
Тэхен сгорал.
Он переставал ощущать свои лицо и тело — своими, словно каждый новый щелчок фотоаппарата забирал частицу чего-то важного внутри. Он постепенно терял себя в обилии кадров, в жажде ядовитой славы, которую он, сам того не осознавая, мечтал заполучить.
Тэхен… По правде, он просто пытался отвлечься.
Пока фотограф менял объектив, парень мельком глянул на экран телефона с хрупкой надеждой, но на нем не было ни одного желанного сообщения. Он смотрел на открытый чат перед собой с зависшими над экраном пальцами, то набирая, то стирая буквы, но вскоре опустил голову вниз и заблокировал смартфон, до боли выпустив из легких весь воздух.
Тэхен колебался.
Каждый день, каждый час… Каждый новый вдох все постепенно катилось к чертям. Так много времени уже прошло, так много слов было сказано ими обоими в тот вечер, но до сих пор было не ясно, нашли ли их слова отклик в сердцах друг друга. Парень чувствовал нарастающую стену, но надеялся, что время все вылечит, однако оно лишь возводило ту выше. Тэхен перевел взгляд на свои руки, словно пытался разглядеть в них что-то невидимое. Что же он наделал этими самыми руками? Чонгук… Так много мыслей крутилось вокруг его имени, так много тревоги и сомнений.
— Чон Тэхен! — окликнув, позвал его менеджер.
— Да? — ответил парень, выплыв из потока мыслей, и стремительно бросил телефон обратно на стол.
— Быстро сюда!
— Что-то не так? — сердце глухо отдало в грудину. Он боялся вылететь из-за своей растерянности.
— Господин Ли хотел бы переговорить с тобой с глазу на глаз, — менеджер указал на мужчину, строгого на вид, в пиджаке и чёрной водолазке, что-то без перерыва ищущего в телефоне. — Скажи стилистам, пусть помогут переодеться.
— Но… — удивлённо начал Тэ, оглянувшись на съемочную площадку.
— Иди, иди, ты уже достаточно отработал, — торопил его менеджер, в суете похлопав по плечу и тут же переключился на других моделей, которые стояли неподалёку и глазели на того самого гостя.
Девчонки, услышав их разговор, начали шептаться, посмотрев на парня то ли с завистью, то ли с сочувствием.
— Девочки, работаем! — рявкнул на них менеджер, отчего обе закатили глаза. — Тэхен, — вновь обратился он к парню. — Как переоденешься жди в комнате справа по коридору.
Тэхен, хмыкнув, продолжил смотреть на мужчину вместо девушек, хотя уже давно заметил его ранее. Он очень выделялся своей безмятежностью в обилие снующих повсюду людей. Его умеренно длинные чёрные волосы идеально лежали в легком беспорядке, черты лица были необычными, но очень холодными, а потому казались даже в чем-то опасными.
Внезапно он поднял голову, видимо, ощутив на себе пристальный взгляд, но Тэхен, вздрогнув, тут же отвернулся и стал стремительно отлавливать одного из стилистов, бегающих по площадке. Низ живота скрутило неприятным спазмом, выбив землю из-под ног.
Да кто же он такой?
Парень зашёл в единственную открытую комнату, похожую на каморку для персонала, и присел на потертый диван с неспокойным чувством в груди. Он посмотрелся в зеркало, проверяя состояние лёгкого макияжа и прически, без перерыва поправляя пряди. Приватный разговор… Одна эта фраза, казалось, не сулила ничего хорошего.
Щелчок двери заставил Тэхена выпрямить осанку и сесть в слишком неестественную для человека позу. Высокий… Мужчина молча зашёл в комнату и сел на противоположный диван, вальяжно закинув ногу на ногу и даже не взглянув на парня перед собой. Тэхен нервно сглотнул, ожидая хоть какой-то реакции, и положил руки на колени, бегая глазами по лицу напротив.
— Отвратительно, — сказал, наконец, мужчина, все также не отрывая глаз от смартфона. Его низкий, медленный тембр, отпечатался мурашками на шее.
Тэхен смотрел на него с немым восклицанием на губах, но не решался дерзнуть, сжав в кулаки ладони. Почему он ожидал услышать похвалу?
— Всю съемку позировал, как на школьный альбом, снимки с кастинга и то были лучше, — бесцветно продолжил он. — С тем же успехом можно было поставить манекен перед камерой.
— Фотографу не нравились мои позы, — начал учтиво Тэхен без толики оправдания. — Я делал, как говорили.
— Потакать кому-то? Это твой максимум? — мужчина, наконец, заблокировал смартфон и посмотрел в глаза, слегка вскинув бровь. — Продолжишь в том же духе, и дальше таких третьесортных съёмок тебе ничего не светит, — он пожал плечами и облокотился на свои колени, наклонив вбок голову.
Бессовестная критика, и этот прожигающий взгляд, словно видящий насквозь, знающий все слабости и тайны… У парня дернулся уголок губ, а пострадавшая самооценка так и норовила съязвить этому красивому ублюдку.
— Кто вы такой? — Тэхен задал вопрос в лоб и был в шаге от того, чтобы перейти на грубость.
— Я тот, кого знает каждая вторая модель в Корее, мальчик, — в интонации появилось больше подавляющей, самонадеянной властности.
— И что вы предлагаете? — усмехнулся парень с уверенностью, что раскусил его замысел.
— Возможности, — емко ответил мужчина, словно этого и жаждал. — Весьма и весьма соблазнительные.
Его внешность, голос, взгляды и удушающий шарм… Тэхен мелко подрагивал от лёгкого адреналина. Возможно, он сейчас рушил свою ещё не начавшуюся карьеру к чертям, но жизнь научила его не доверять красивым мужчинам. Больше не доверять.
— Возможности… — со сладостью проговорил Тэ. — Парню без опыта, который, как вы сказали, ничего не умеет? — недоверчиво спросил он, подбирая слова, будто весь разговор был одной сплошной шуткой.
Тэхен оперся на стол руками, собрав волю в кулак и заглянул в чужие глаза с вызовом, словно пытался переиграть чужую, давящую харизму. Ставка ва-банк — победа или крах поражения…
— Хорошее продвижение за хороший отсос? — парень, неожиданно вспомнив слова отца, оскалил зубы в надменной улыбке. — Кому-то или Вам, Господин промоутер?
Красивый и дерзкий… Мужчина искренне улыбнулся, и теперь казался весьма увлечённым в личности напротив. Он не был обескуражен, как ожидалось, и это ставило в ступор.
— Можешь ведь, так бы и сразу, — с улыбкой проговорил он. — Ты и правда что-то с чем-то.
Тэхен смотрел на него с искренним непониманием, чувствуя себя жертвой чужих игр разума. Аура этого мужчины веяла холодной проницательностью, так что парень, несмотря на своё дерзкое поведение, до сих пор ощущал дрожь по позвоночнику.
— Меня не интересуют ваши предложения, — он встал с дивана и направился к выходу. — Дальше ищите дурачка.
Парень было уверенно сделал шаг, но его охватывало не чувство победы, а невыносимое давление от негласного проигрыша.
— Я разрешал тебе вставать? — обратился мужчина, заглянув прямо в глаза, чем заставил сглотнуть.
Тэхен замер, и, не выдержав натиска чужого взгляда, медленно сел на место — он впервые чувствовал себя оленёнком рядом с кем-то, кроме отца. Импозантный и непроницаемый… Сердце бешено колотилось в груди от страха, вызывая легкую дрожь в пальцах.
От страха перед превосходством.
— Харизма — самый ценный ресурс модели, — он непринужденно начал новый разговор. — И меня очень привлекает твоя.
Тэхен слушал, тревожно затаив дыхание.
— Скажу прямо, — он со вздохом скрепил руки в замок. — Я хочу тебя.
— Простите? — парень, ощутив холодный пот, нервно вцепился пальцами в кожаную обивку дивана.
— Хочу увидеть тебя через призму своего объектива, — он слабо улыбнулся и сделал соответствующий жест рукой.
Так, значит, он фотограф? Может, ещё и знаменитый? Он говорил, как поэт, и каждое его слово сладкой патокой срывалось с губ, тая на приоткрытых собственных. Шея начала гореть. Эта фраза была интимнее всего, что он слышал до этого, казалась, даже интимнее того, что он вытворял в постели.
— Подумай, ты ошеломительно красивый, — мужчина говорил без преукрас, — а я весьма влиятельный, знаю нужных людей и могу дать тебе хороший старт.
— Не поймите меня неправильно, но, — пожал плечами Тэхен, ощущая внутри сильнейший шторм из-за трудности выбора. — Ваше предложение, звучит, как умелый развод или выигрыш в лотерею, — парень в отчаянии усмехнулся, скрестив руки на груди. — Раз вы такой крутой, зачем вербуете начинающих моделей на чужой съёмке? — парень раскладывал по фактам.
Мужчина усмехнулся и, поджав губы, посмотрел куда-то в сторону.
— Одна съемка, — сказал, наконец, он, подняв указательный палец. — Ты поймёшь, кто я, и что такое — быть настоящей моделью, а я увижу, на что ты способен, и пойму, сможем ли мы работать дальше. К твоему сведению, я не привык разбрасываться своим временем.
Тэхен коротко кивнул головой, но в мыслях был хаос, ведь каждое его слово было чересчур двусмысленно. Он обдумывал все сказанное, сохраняя голову холодной, несмотря на соблазн поддаться на сладкие уговоры.
— Просто реши для себя, чего именно ты хочешь, — он говорил уверенно, но ни к чему не призывал. — Все лучшие годы карьеры положить на такие вот мелкие съёмки в надежде на золотой билет или через пару лет поставить всю индустрию на колени, — он легко улыбнулся.
Повисла тишина, в комнате скрипели лишь учащенное дыхание и стрелки старых настенных часов.
— Я оставлю тебе свой номер, позвони, если надумаешь, — мужчина достал из кармана визитку и написал его на обратной стороне ручкой.
— Почему я? — спросил у него Тэхен вдогонку. — Зачем вам это?
— Интерес, вдохновение, любопытство… Называй, как хочешь. Просто, в твоём случае, прожигать талант — это богохульство, — с полуулыбкой пожал плечами мужчина и неторопливо вышел из комнаты, оставив Тэхена наедине с собой.
Тэхен сжал пальцами бумажную визитку с дорогой гравировкой и посмотрел на закрытую дверь. Могло ли быть все, что он сказал — правдой? Или же за его словами скрывалось нечто большее, чем профессиональный интерес? Вероятно, было бы здорово иметь покровителя в этом несправедливом мире вещей, где каждый новый день — игра на выживание… Парень впился ногтями в собственное бедро, задумавшись о цене, которую, возможно, придётся заплатить.
— Как далеко ты готов зайти, ради славы? — обратился Тэхен к самому себе, с грустью усмехнувшись в стенах пустой комнаты.
Ничто не бесплатно, а свою гордость он продавать, пока что, не собирался.
***
Тэхен шёл домой с неспокойным, отягощенным выбором сердцем, прокручивая визитку меж пальцев. Он листал статьи об этом мужчине одну за другой, то и дело встречая противоречивые. И вправду, довольно известный, но… Готов ли он был пойти на риск, доверившись
горячему талантливому профессионалу, прославленному эпатажными идеями и парочкой скандалов?
Это двоякое предложение, нелёгкая, но желанная работа за гроши, и непонятные отношения с отцом… Ещё и экзамены на носу. Казалось, все тяжести жизни в один момент свалились на его хрупкие плечи, — так много проблем, и Тэхен понятия не имел, как решить хотя бы одну из них.
Он думал о Чонгуке, о том, будет ли ждать его дома пустая квартира или давящая атмосфера от слов, которые они до сих пор не могли друг другу сказать. Хотелось, как раньше, возмутиться на его глупую шутку по приходе и увидеть любимую улыбку…
Стоило ли вообще говорить ему о полученном предложении, спросить его совета? Не хотелось признавать, что, возможно, он был прав насчёт всего…
Тэхен напрочь утонул в мыслях и не заметил, как оказался на лестничном полёте прямо перед порогом дома. Стоило только приоткрыть дверь, как из квартиры донеслись знакомые, весело смеющиеся голоса, и легкая трель гитарных струн, вмиг заставившая сердце забиться в разы быстрее.
Стол в гостиной был заставлен пустыми бутылками из-под пива и захламлён парой окурков, выпавших из пепельницы. Чонгук сидел в кресле, держа в руках чёрную, как смоль, акустическую гитару и подбирал на слух тона, беспорядочно цепляя медиатором струны и превращая отдельные звуки в приятную мелодию. Повсюду были разбросаны листы бумаги, на которых Джун, сидящий напротив, что-то записывал и показывал отцу, на что тот с улыбкой кивал.
— О, Тэхен! — заметил его Джун, помахав рукой.
— Привет, — с лёгкой улыбкой ответил Намджуну парень, снимая обувь, но смотрел на отца, погрузившегося в мысли и что-то шептавшего губами себе под нос.
Чонгук… Простая чёрная футболка, и сильные руки, бережно держащие музыкальный инструмент. Парень смотрел на отца, и на тепло в его взгляде, направленное на гитару в руках. Странное чувство поселилось в груди от того, что он видел в чужих глазах, от тех невидимых, горящих искр, что не так уж часто замечал при его взгляде на себя.
— Привет, пап, — фраза была услышана, и Чонгук кивнул головой пару раз в качестве ответа. Мужчина делал какие-то движения пальцами в воздухе, видимо, проигрывая мелодию у себя в голове.
Тэхен тихо вздохнул, слегка обречённо, но, на удивление, понимающе.
— Как дела в модельном, красавчик? — поинтересовался Намджун.
— Сегодняшняя съёмка была убойной, но заплатили чуть-чуть побольше, чем обычно, — похвастался парень, на что Джун одобрительно кивнул. — А вы, что делаете?
— Решили с твоим стариком попытаться создать шедевр, — ответил он, отпив из бутылки.
— Сделать коктейль из панка и альтернативы с чистым вокалом, — неожиданно добавил Чонгук, глянув на парня и невесомо проведя пальцами по лакированной поверхности инструмента.
— И с дорогущим виски под названием «твой огромный талант», — щёлкнул пальцами Джун, обратившись к отцу, на что Чонгук закатил глаза.
— Твоя гитара? Не знал, что ты играешь, — усмехнулся парень, скрывая рвущееся из уст восхищение, но не силах скрыть то во взгляде.
— Когда-то играл, — мужчина неловко зачесал назад волосы. — Уже подзабыл половину аккордов, — со вздохом добавил он.
— Можно потрогать? — смущённо спросил отца парень, потянувшись к гитаре.
— Вроде не кусается, — улыбнулся он, кивнув на инструмент в своих руках.
Тэхен прикоснулся к лакированной поверхности грифа, к металлическим колкам и провёл рукой по шершавым струнам, чувствуя их натяжение и легкую дрожь от прикосновения под пальцами. Гитара… Казалось, словно в руках отца она была живой.
— Между прочим, Чонгук играет рок на акустике лучше, чем мои ребята на электрогитарах, — похвалил отца Джун без толики преувеличения.
— Серьезно? — удивился Тэ, посмотрев на отца, который скромно пожал плечами.
— Круче, чем Джейми Хэтфилд, — уверял его мужчина, проведя черту рукой в воздухе.
— Круче, чем Слэш, что уж там, — иронично добавил отец и дал рассмеявшемуся Намджуну крепкое и звонкое «пять».
Парень приоткрыл свои красивые губы, на которых покоилось множество несказанных слов, что он так хотел произнести. Они мгновенно разговорились о своём, а Тэ невесомо взял себя за локоть и начал медленно отходить спиной вперёд, решив оставить мужчин наедине. Он ощущал себя лишним, и не хотел нарушать идиллию, которую потревожил своим приходом.
— Тэхён, ты куда? — вмиг спросил Чонгук, заметив его движения краем глаза.
— Ну, я в спальне посижу, не буду мешать, — Тэ замялся, словно ребёнок на взрослом застолье.
Ему казалось, словно он не был частью маленького мира, который создали эти двое своими улыбками и духом музыки, витающим в воздухе. Словно больше не был этого достоин после всех своих ошибок.
— Ладно тебе, давай к нам, — Намджун похлопал по дивану рядом с собой. — Хотя бы послушаешь, что получается.
— Да нет, я правда устал сегодня, — отнекивался Тэхен и выставил вперёд руки.
— Садись уже, а, — Чонгук цокнул языком и легко, сугубо «по-отцовски» шлёпнул по бедру, чем вызвал у парня смешок и яркую улыбку на губах. — Скажешь хоть, нравится или нет.
Тэхен, закусив губу, скинул с плеча рюкзак и плюхнулся на диван рядом с Джуном, поближе к отцу, с чувством сладостного предвкушения и порхающими в сердце бабочками. Все недопонимания словно разом испарились, словно время, на которое так полагался Тэхен, мигом вылечило все глубокие раны. Чонгук сидел, сосредоточенно перечитывая текст песни и собственные заметки, словно готовился к концерту, и Тэхен видел, как часто он дышал, видимо, сам предвкушая то, что собирается сыграть.
— Джун, а о чем песня? — спросил приглушенно парень у своего названого дяди.
— О мечте, — ответил ему шепотом мужчина и кивнул в сторону отца.
*(AFI - Girl’s Not Grey - к прослушиванию! кавер или песня)
Чонгук выдохнул, прикоснувшись медиатором к струнам, и звуки панка, чистые и мелодичные, как сердечный ритм, заполнили комнату. Он был сосредоточен, смотрел лишь на гитару, не замечая ничего вокруг, и с удивительной скоростью переставлял пальцы на грифе, зажимая податливые струны. Отец изредка прикрывал веки, но ни на миг не сбился в своих движениях, так что мелодия, будто давно знакомая ему, звучала размеренно и завораживала слух.
Тэхен распахнул глаза от удивления, поражаясь картине перед собой и той сказочной трели струн, рождавшейся из-под чужих пальцев.
Парень не успел сделать и вдоха, как его нежный голос начал петь слова, которые успел запомнить, а руки двигались все свободней и легче, словно тяжелые цепи, связывающие его вольную душу, падали одна за другой. Голос становился все уверенней, а ноты — все чувственней и выше. Грудная клетка Чонгука быстро вздымалась, а на губах невольно расплывалась искренняя улыбка. Как же он играл… Казалось, для него это было больше, чем просто гитара и песня, нечто особенное и сокровенное, что ни Намджуну, ни Тэхену понять было не дано.
«I'll lay me down tonight
Much further down
Watch stars go out tonight
On sinking ground»
Тэхен прикрыл рот руками и неотрывно смотрел на отца, на необузданную любовь в его взгляде смешанную с печалью, и на то, как чёрная гитара ластилась к его пальцам. Парень сжал ладони в кулаки и, прикоснувшись дрогнувшими губами к рукам, улыбнулся радостно и грустно, так что из легких напрочь выбило воздух.
Музыка… Вот, то единственное, что делало отца по-настоящему счастливым.
Чонгук все чаще поглядывал на записи, которые вот-вот должны были оборваться на половине. Секундная задержка и неверный тон. Он сделал вдох, вновь опустил глаза на гитару и начал цеплять струны, полагаясь на зов сердца. Кристально-чистые звуки заполнили комнату, заставив даже Джуна распахнуть глаза и завороженно приоткрыть рот, — они это не репетировали, и каждая новая нота заставляла сердце биться все чаще.
«(What follows) has led me to this place
where I belong, with all erased»
Эти слова, эта мелодия… Он ускорил темп и дольше тянул ноты, навевая томительное напряжение, но тут же с размахом перешёл на последний припев, доигрывая свой гений с горячим сердцем и со сладостью, текущей по венам. Когда последняя нота утонула в тишине, оставив после себя приятное послевкусие, Чонгук бережно погладил гитару по корпусу, словно благодарил за все те мимолетные мгновения счастья, что она ему подарила.
— Как оно? — усмехнулся мужчина вытерев лоб от капель пота тыльной стороной ладони.
— Нет слов, — Джун искренне рассмеялся, схватившись рукой за волосы.
— Неплохо получилось, скажи? — пожал плечами Чонгук. Он и сам прекрасно знал, что вышло круто.
— Записывай, давай, пока не забыл, — с сарказмом похвалил его друг.
Чонгук улыбнулся в ответ, но тут же посмотрел на сына, который почему-то опустил вниз голову, сжав в кулаки ладони.
— Тэхен, как тебе? — спросил он у парня с детской надеждой услышать похвалу.
— Здорово, — натянуто улыбнулся Тэ, не в силах скрыть грусть во взгляде. — Я, наверное, все-таки пойду, — он привстал с дивана, отягощённый собственными мыслями. Он не хотел портить атмосферу своим настроением.
Чонгук был в замешательстве от разочарования и непонимания, которые видел в глазах напротив. Почему он не смотрел с восхищением и очарованно не улыбался, как раньше?
— Что опять не так? — отец сделал тон голоса тверже, и был явно недоволен.
— Ничего, просто хочу спать, — не менее категорично сказал Тэ, отрицательно помотав головой, и сделал шаг в сторону спальни.
— Если тебе есть, что сказать, скажи мне сейчас, — настаивал мужчина. — Здесь все свои, — он развел руками и слегка вскинул вверх плечи.
Тэхен стоял к ним обоим спиной, опустив голову. Он ведь просто хотел, как лучше, а в благодарность получал лишь новую порцию желчи. Парень, сглотнув, развернулся и натянул на лицо легкую улыбку.
— Пока, Джун, — он помахал ладошкой, пожав губы, словно извинялся, и торопливо ушёл в комнату.
— Тц, вот же… — цокнул языком Чонгук и громко, многозначительно выдохнул, готовясь последовать за ним.
— Оставь парня, может, правда сильно устал, — вставил свою лепту Намджун, чтобы развеять чёрную тучу, повисшую у друга над головой.
— Может, — бесцветно сказал мужчина и сел на место, неохотно принявшись записывать сыгранную мелодию своей мечты и грусти.
***
Тэхен лежал на кровати, обняв подушку руками, а сон все никак не хотел приходить. Одеяло, под которым они до сих пор спали вместе, не дарило тепло, а тусклый светильник, горящий на тумбе, заставлял чувствовать себя одиноким. Парень обернулся, посмотрев на закрытую дверь, из-под половой щели которой до сих пор струился свет из гостиной и слышалось эхо чужих голосов.
Тэхен так хотел, чтобы Чонгук пошёл за ним, спросил, что случилось, чтобы, как раньше, без причины мягко поцеловал… Тэ ждал, прислушиваясь к каждому шороху за дверью, но тщетно. Наверное, до сих пор не заслужил.
Чонгук… Возможно, сейчас в его мыслях была только податливая гитара, а не грустный, строптивый лисёнок. Тэхен поджал к себе колени и уткнулся носом в кусок одеяла. Ему казалось, что больше, чем музыку, отец его никогда не полюбит.
Парень разблокировал телефон, и на экране тут же высветилась статья, которую он недавно читал. Этот Господин Ли… Откровенно наглый и, похоже, циничный, но при этом… Тэхен никогда бы не подумал, что встретит того, кто сможет стоять с отцом на равных, но совершенно на него непохожего. Отказаться или, все-таки, согласиться? Слава, престиж… Это так сильно манило, что небольшая жертва уже практически не вызывала сомнений. Риски есть, но если подумать, даже не так оно и…
Тэ обречённо закрыл лицо руками, помотав головой, поднялся с кровати и аккуратно приоткрыл дверь, чтобы тихо прогуляться в туалет и окончательно не утонуть в навязчивых мыслях. Любил, но думал о возможной измене… От самого себя было тошно.
— Я уже сказал тебе, нет, — раздался слегка усталый отцовский голос за стенкой, отчего парень остановился и навострил уши. — Чего ты снова от меня хочешь?
— Эта песня… Я не хочу выступать с ней, — сказал Намджун без толики лжи. — Она твоя.
— Джун, даже не начинай, — он отмахнулся. — Просто отдашь мне с продаж за соавторство, — мужчина смотрел в одну точку, — как и всегда.
— Знаешь, я постоянно удивляюсь, как легко тебе удаётся бросать свои шедевры на ветер, — Джун взял в руки их свежие записи, перебирая помятые листки бумаги. — Нас с ребятами, наверное, никто не вспомнит через двадцать лет, — он усмехнулся. — Но ты, дружище, мог бы реально сделать что-то стоящее.
— И ты хочешь, чтобы я снова начал петь, — саркастично продолжил его монолог Чонгук. — В который раз.
— И в который раз ты красиво отказываешься от моих ухаживаний, — он попытался как-то разбавить обстановку.
Отец, усмехнувшись, вздохнул и закусил зубами сигарету.
— Ну, допустим, уволюсь я и что дальше? Начинать с нуля? — мужчина пожал плечами. — Если бы все было так просто.
— Черт, у тебя есть я, мои связи, моя группа… — отрезал Джун, и его тон сильно отличался от того доброго, который Тэхен постоянно слышал.
— Даже с твоей помощью раскрутка займёт минимум пару-тройку лет, а я ещё даже ипотеку не выплатил.
— Сколько осталось? Миллионов десять?
— Если найдется пятьдесят в долг, буду признателен, — усмехнулся мужчина.
— Допустим, к черту квартиру, — Намджун махнул в сторону рукой.
— Легко сказать, — перебил его Чонгук. — Тут все, до последней воны, — дохуя потеряю, если соскочу сейчас, — в его глазах уже виднелись убытки, от которых становилось дурно. — У меня останется только мой подержанный Мустанг, последняя зарплата и коллекционная пачка «Парламента», — он усмехнулся от абсурда.
Джун неторопливо отпил из банки и посмотрел на друга с толикой сожаления, на мечущиеся в его глазах мысли… Если бы только они встретились на несколько лет раньше, возможно, давно уже колесили бы по Штатам, до отвала собирая стадионы.
— Неужели, ты больше не мечтаешь о сцене? — задумчиво спросил Намджун.
— Мечтаю, иногда до боли, но… — Чонгук глубоко затянулся. — Мне уже поздно что-то менять, — он помотал головой. — Да и что тогда будет с Тэхеном?
Тэ, затаив дыхание, сполз по поверхности стены вниз и, обхватив себя за колени, продолжил подслушивать чужой разговор.
— В плане? — недоумевающе поинтересовался друг.
— Деньги, — он очевидно развёл руками. — Я не смогу его обеспечивать, если уволюсь, а он ещё даже школу не закончил.
— Чон, он вот-вот выпустится, и уже сам зарабатывает в конце концов, — попытался обнадежить его Намджун.
— Что он зарабатывает, Джун? Я ему на карманные и то больше даю, — в голосе мужчины появилась толика издевки. — Будь моя воля, ноги бы его не было в этой панельной… Тц! — раздраженно сказал он сквозь зубы, цокнув языком.
— Слушай, я хорошо знаю это агенство, и, с его-то данными, там действительно хорошие перспективы.
— Нет, это ты меня слушай, — тут же перебил Чонгук, направив на него ладонь с сигаретой. — Тэхен делает, что хочет, и пусть делает, я не против, но не дай Бог, даже сейчас, с этими твоими «перспективами» после своих копеек он неожиданно принесёт домой миллион вон… Меня от одной мысли передергивает.
— Блять, Чонгук, модельное — это не эскорт, — мужчина положил руку на лоб, ощущая головную боль. — Если бы все не было чисто, я бы даже…
— Мне твою бывшую вспомнить? — Чонгук смирил его надменным взглядом, заставив ненадолго прикусить язык. — Сказки мне не рассказывай, умник.
— Мы оба знаем, что она была меркантильной шлюхой, — с досадой признал Джун.
— А Тэхен, по-твоему, зайчик пушистый? — усмехнулся мужчина, не желая признавать собственные слова.
Тэхен кусал губы, а кожа покрывалась лёгким холодом. Он чувствовал печальное тепло от слов отца, но между тем неприятный скрежет на сердце от правды, которую слышал.
— Чон, не в обиду, но прежде, чем заботиться о чужой жизни, ты бы, дружище, со своей разобрался, — предельно прямо высказался друг, и, не удержавшись, тоже достал сигарету из пачки. — Тэхен умный парень, и, в случае чего, не пропадёт, а ты такими темпами сопьёшься к сорока годам.
— Да я его мать бросил из-за музыки, предлагаешь и его из-за музыки на произвол, блять, бросить? — он резко повысил голос и был в шаге от того, чтобы не послать друга к черту.
Намджун мгновенно замолчал, осознав, что залез, куда не следовало. Чонгук же выдохнул дым, а затем, отчего-то, продолжил говорить.
— Иногда, я думаю, как бы все обернулось, если бы я не погнался за славой тогда, — язык сам диктовал слова, которые, он думал, никому не скажет. — Может, она была бы жива сейчас.
Сигарета медленно тлела меж пальцев, а в голове всплывали размытые образы давно забытого лица.
— Так или иначе, — он одернул себя от ненужных мыслей. — Я не могу дать Тэхену той… поддержки, которую он хочет, — Чонгук старался правильно подбирать слова. — Буду хотя бы содержать его, пока он не встанет на ноги, — мужчина перевёл взгляд в окно с задумчивым выражением лица. — Не хочу потом в очередной раз жалеть о том, чего не сделал.
Все что он сказал… Отчасти — правда, отчасти — ложь. В конце концов, он не мог выложить Джуну все, как есть. Чонгук хотел поступить правильно, даже если он для Тэхена больше ничего не значил.
— Понял, — со вздохом ответил друг. — Сегодня, кстати, должен идти чемпионат за пояс в тяжелом весе, — Джун решил отвести в сторону тему, которую сам же и заварил. — Что скажешь?
— Включай, — безмятежно согласился Чонгук, и под скрип старых пружин встал с кресла. — Принесу ещё пива, — он сам больше не хотел выворачивать душу наизнанку.
Парень вскочил и на ватных ногах невесомо проскользнул обратно в спальню, чтобы не попасться. Тэхен залез под одеяло и свернулся калачиком, не в силах унять противную боль, сдавившую все рёбра. Деньги… Мечтает… Не может… Жалеет… Он явно узнал то, что не должен был.
Чонгук отчётливо услышал эхо неуклюжих, торопливых шагов и, повернув голову, уловил краем глаза едва различимое движение только что закрывшейся двери в спальню.
— Джун, — обратился к нему мужчина. — Лучше езжай, в другой раз.
— С чего это вдруг? — спросил он его в недоумении.
— Да так, — Чонгук неизменно смотрел в глубину коридора. — Мышь пробежала, — он кивнул другу на выход, и по его взгляду было ясно, что лучше не возражать.
Для предстоящего, долгого разговора были совершенно не нужны лишние уши.
