«Со мной ты всегда в безопасности.»
***
Draco Malfoy. Его глаза защипало от слез, когда он посмотрел на листок бумаги. Он не был уверен, готов ли нарушить частную жизнь Амелии, прочитать ее мысли о нем, когда она была взаперти в этой комнате. Он раскаивался. Он сожалел о том, что так плохо обращался с ней, что заставлял ее бояться его. Разные сценарии того, как он мог с этим справиться, мелькали в его голове. И все же она всегда приходила ему на помощь. Даже если испытывала страх из-за него и всего, что он делал, она все равно была рядом. Он соскользнул по стене рядом с дверью, прежде чем подтянул колени к груди. Его руки крепко сжимали ноги, когда он сделал глубокий вдох, чтобы набраться сил и прочесть все порочные вещи, которые она думала о нем. Day 4. Я снова слышала его прошлой ночью. Я слышала, как он кричал. И кричал он посреди ночи. Это разбудило меня, как и в прошлый раз. Мне кажется, что это кошмары, похожие на те, что были у меня. Те, от которых ты просыпаешься с глубоким вздохом. Те, от которых на груди становится так тяжело. Те, которые заставляют тебя потеть от страха. Самый ужасный вид кошмаров. Он запер меня здесь. Он солгал мне. Он подвел мое доверие, и все же все, что я хочу сделать, это помочь ему, как моя мать помогала мне. Я хочу притянуть его в свои объятия, положить его голову себе на грудь и напевать успокаивающую мелодию ему на ухо. Думаю, что это помогло бы ему. Думаю, что он почувствовал бы себя лучше, если бы позволил мне это сделать. И я бы действительно это сделала, но он со мной не разговаривает. Я чувствую, что сделала что-то не так, как будто он зол на меня по какой-то причине, когда все, чего я правда хотела, это узнать его получше. Чтобы облегчить его боль так же, как он смягчал мою.***
Драко оторвал взгляд от страниц, от слов, которые она написала, и почувствовал, как закипает кровь. Его внутренности скрутило, когда он попытался проглотить боль. Он чувствовал себя виноватым, виноватым во всем этом. Как он мог быть таким бессердечным, таким жестоким с такой чистой девушкой? Даже когда он причинял ей боль, когда она поняла, что он солгал ей, когда он держал ее взаперти против ее воли, она все еще хотела помочь ему, спасти его от самого себя. Голова Драко откинулась к стене, и вслед за этим раздался громкий звук, когда он снова ударился об нее затылком. Он был в бешенстве, зол сам на себя и застонал от боли, вспыхнувшей в его сознании. Но ему нужно было продолжать. Ему нужно было найти Амелию и исправить все ошибки, которые он навлек на нее. Flashback to a night in the Malfoy Manor. Драко ворочался и крутился в постели, пытаясь успокоить себя и снова заснуть. Он снова проснулся от ее крика. Она часто кричала во сне, и каждый раз, когда это происходило, он хотел ее успокоить. Ему нужно было облегчить ее боль. Но он не мог. Он отказывался прикасаться к ней без ее согласия. Он не хотел так поступать с ней. Он не хотел, чтобы она чувствовала на себе руки другого человека, которых она не желала. Она уже и так достаточно пережила. Она слишком часто ощущала прикосновения, которые оставались шрамами на ее чистой коже, и он никогда бы не согласился на это. Драко засунул руку под подушку, сильно прижимая ее к уху и натягивая одеяло на голову. Все это он сделал для того, чтобы не слышать, как она хнычет от кошмаров, наводняющих ее разум, пока она спит. Эта ночь была другой. Обычно она просыпалась или успокаивалась через несколько минут. Но не сейчас. Сейчас она продолжала кричать, как будто ей было больно на самом деле, а не в мире воображений. Он вздрогнул. Его лицо исказилось. Его внутренности скрутило при звуке ее прерывистого голоса, который продолжал ломаться от мук. Это была пытка. Для него это было хуже всего, через что он когда-либо проходил. Слышать, как ей больно, но не иметь возможности помочь. Еще один душераздирающий крик сорвался с ее губ, когда он вскочил со своей кровати и, одетый только в ночные штаны, вылетел из своей комнаты в направлении ее спальни. Держа палочку в руке, он дернул запястьем, заставив дверь со щелчком открыться. И он распахнул ее настежь, осторожно, чтобы она не проснулась. И вот она была там. Дрожала во сне, все ее тело тряслось, когда он молча подошел ближе к кровати. Амелия выглядела такой умиротворенной, но в то же время такой измученной. Ее волосы грациозно рассыпались по плечам, а грудь яростно вздымалась и опускалась под белым одеялом. Он не мог оторвать от нее глаз. Он наблюдал за ней в течение нескольких минут, как капли пота скатывались по ее лбу, как дыхание слегка прерывалось в горле, а кожа дрожала. Он хотел обнять ее. Он хотел успокоить ее, облегчить ее боль. Но он не посмел этого сделать. Ситуация, в которой он оказался, пугала его так же сильно, как кошмары пугали ее. Она снова захныкала, и он ничего не мог поделать. Он должен был помочь ей. Он осторожно приподнял край ее одеяла, прежде чем медленно скользнуть рядом, но в тот момент, когда его холодное прикосновение коснулось ее теплой кожи, он замер. Он не пошевелил ни единым мускулом. Он просто лежал там, рядом с ней, не понимая, что делать дальше. Амелия сменила позу, ее голова склонилась набок, когда ее тело последовало за ней, и в своем бессознательном состоянии она уткнулась лицом ему в грудь. Драко уставился на нее сквозь лунный свет в смеси страха и тишины. Ее дыхание веером касалось его бледной кожи, и он обнаружил, что не сожалеет о том, что пришел. Он понял, что этим легким, свободным прикосновением он привел ее в порядок. Она перестала плакать, и это было приятно. Это успокаивало его. Он просунул руку ей под шею, на небольшое пространство между плечами и подушкой, на которой она лежала, и он плавно притянул ее на несколько дюймов ближе к себе. Драко притянул ее к себе, прямо туда, где она была ему нужна, стирая пространство боли между ними, когда его подбородок лег на ее голову. — Со мной ты всегда в безопасности, Амелия. — Прошептал он ей в волосы. Его глаза закрылись, дыхание стало ровным. Он знал, что должен улизнуть оттуда, прежде чем ее разум вернется в нормальное состояние, до того, как она проснется. Но он чувствовал, что может сделать это снова, как будто он мог привыкнуть к этому, чувствовать ее кожу на своей, ее дыхание на своей груди, когда она тяжело отдыхала. Здесь она была в безопасности, и даже во сне она знала об этом.***
Day 5. Вчера он позволил мне обнять себя, пусть даже на короткое мгновение. Было приятно сделать что-то хорошее для кого-то, а не просто сидеть здесь и ничего не делать. Даже если он снова разозлился на меня. Это того стоило, потому что где-то глубоко внутри, под всей этой ненавистью и болью, я узнала, что добрый, нежный парень все еще жив, и я надеюсь увидеть его снова. Сегодня он даже не пришел, чтобы накормить меня. Он держится подальше от меня и указал домовым эльфам позаботиться об этом. Я поговорила с этим маленьким домовым эльфом. Он был похож на эльфа, который жил с нами дома, а его добрые манеры напомнили мне о моем лучшем друге. Тедди. Я скучаю по Теодору. Я так скучаю по своему Тедди, что вот-вот сломаюсь. До этого я никогда не расставалась с ним больше, чем на день или два. И это была пытка. Скучать по нему было гораздо хуже, чем просто быть запертой здесь. Все, чего я хочу, — это уткнуться головой в его теплую грудь и почувствовать, как его руки обнимают меня. Я хочу, чтобы он сказал мне, что делать, потому что я больше ничего не знаю. Я должна быть в школе. Я должна быть с Адрианом и тайком гулять с Тедди. Я не должна быть здесь. Я не хочу быть здесь.***
Его сердце разрывалось надвое. Она ненавидела его, по крайней мере, так считал он. Что она ненавидит его. Драко оттолкнулся от пола, оглядывая беспорядок книг и осколков стекла, которые валялись на земле, из-за того, что он несколько раз обыскивал комнату. Его рука метнулась к воротнику рубашки, а кончики пальцев потянули за галстук в попытке ослабить его. Он почувствовал, как внутри нарастает паника. Драко никогда не ненавидел себя больше, чем сейчас. Никогда. Никогда еще он не был так разочарован. Он вспомнил ту ночь, когда ломался перед ней, как будто это было вчера, а не несколько недель назад. Он вспомнил, как ее руки обхватили его, прижимая ближе, чем когда-либо, чтобы облегчить его боль так, как, по ее мнению, он облегчал ее. Это было больно. Воспоминания о том, как сильно он, должно быть, ранил ее, когда прогонял, приносили боль и ему тоже. Ему было мучительно оставлять ее в убеждении, что она была не права. Он никогда не собирался этого делать, но она что-то в нем пробудила. Что-то человеческое, что-то эмоциональное, и Драко, как темный парень, которым он себя считал, не был готов почувствовать нежность, которую она вызывала в нем. Его голова покачалась, когда он прислонился к окну, плечо отяжелело от дерева, а грудь заболела. Но ему нужно было продолжать.***
Day 6. Мне страшно. Я боюсь за свою безопасность здесь, и я боюсь за него. Я знаю, что Адриан ищет меня, потому что он никогда бы так легко меня не отпустил. Я почти чувствую, что это часть какого-то большого плана. Что все они против меня. Но это, наверное, разум играет со мной злые шутки. Я читала, что так может быть, если вас слишком долго держат в одном и том же пространстве. И еще одна вещь, которая пришла мне на ум, — это то, как сильно я соскучилась по солнцу. Никогда не думала, что так сильно можно скучать по солнцу. Теодор похож на солнце. Счастливый, мягкий, его прикосновения согревают сердце, как аромат меда. Боже, мне нравится, что он пахнет медом, но когда начинает холодать, когда ты начинаешь замерзать, ты очень сильно скучаешь по теплу. Как и я сейчас.***
Драко резко втянул воздух сквозь зубы, его челюсти сжались, когда он заметил, что не было записей о 7 и 8 дне. Там были заголовки, обозначающие эти дни, но единственное, что покрывало страницы, были засохшие пятна слез. Она плакала. В те дни она плакала вместо того, чтобы писать, а он об этом даже не знал, потому что она никогда не плакала при нем. Амелия всегда казалась очень храброй, сдерживая мужественную улыбку, когда он приходил, чтобы отвести ее на сеансы. Он не знал, что ей больно. А теперь было уже поздно утешать ее. Он бы всегда утешал ее, если бы только знал, как сильно она ломалась. Она полностью ломалась на кончиках его пальцев, но все еще была достаточно храброй, чтобы держать это внутри, не показывать, как ее жизнь рушилась в цепях его магии. Day 9. Драко копается в моих мыслях в течение уже нескольких дней, и, если быть честной с самой собой, я не знаю, как долго смогу это выдерживать. Каждый раз, когда его свет достигает моего разума, мне кажется, что я не могу дышать. Но я могу видеть и его частичку мыслей, хотя не уверена, что он догадывается об этом. Ему больно. Его разум измучен сильнее, чем мой. Я видела это. Я видела, как он ненавидит себя, и не только какую-то конкретную часть, как и любой другой человек. Он ненавидел все, каждую частичку себя, и это ломало меня. Это сломало меня больше, чем он, больше, чем когда-либо ломал меня мой отец или Адриан. Я чувствую к Драко что-то такое, чего даже не могу понять. Возможно, дело в том, как работает его разум, каким жестоким и злым он себя выставляет, но каким добрым и сломленным он на самом деле является. Я не знала, что, но что-то в этом светловолосом парне заставляло меня чувствовать тепло и заботу, даже если он делал все возможное, чтобы я его ненавидела. А я действительно ненавидела его, или, по крайней мере, пыталась ненавидеть. Но в какой-то момент я не смогла продолжать в этом же духе, потому что знала, что он нуждался во мне почти так же сильно, как я, казалось, нуждалась в нем.***
Драко швырнул блокнот через всю комнату, и его лицо исказила гримаса. Он делал все возможное, чтобы не заплакать, не дать вырваться ни единой слезинке. Но без толку. Прозрачная, жгучая слеза скатилась по его бледной щеке. Его это задело. Эта слеза была переполнена эмоциями, поэтому он ее не стер. Его пепельная кожа потускнела еще больше, и он позволил каплям соленой жидкости спадать с щек. Его жизнь рушилась вокруг нее, но если кто-то и заслужил его слезы, если кто-то заслужил его уязвимость и незащищенность, так это только она. Его руки взлетели к подоконнику, пальцы вцепились в мрамор, когда он наклонился над ним, глядя на серый, облачный мир, проклиная себя. — Идиот, идиот, идиот… Костяшки его пальцев грубо ударялись о стену рядом с ним, снова, и снова, и снова. Кровь заляпала всю его рубашку, все его руки, оставляя красные чернильные пятна на его коже и волосах. Все кончилось. Но это было ничем по сравнению с тем, как разбилось его сердце. Как он разбился вдребезги. У Драко больше не было шансов контролировать себя. Он чувствовал, как его грудь и сосуды сжимаются, а пот стекает по шее. Он окончательно запаниковал. Он больше не знал, что делать, потому что она все видела. Она наблюдала за его мыслями, когда он должен был исследовать ее. Она видела все это. Каждую ошибку, каждый жестокий поступок, каждый раз когда он причинял вред другому человеку. Амелия знала его. Он был открыт ей так, как никогда не был открыт ни одной живой душе. Она знала, как сильно он ненавидел себя, как сильно хотел, чтобы эта адская жизнь закончилась. Как он пытался покончить с собой. И это сломало ее, точно так же, как и его. Он громко вздохнул, почесывая кровоточащую руку о ткань рубашки, прежде чем зашагать по грязному полу, нагнувшись, чтобы положить дневник обратно.