«Я узнаю пару родственных душ, когда вижу их»
***
Draco Malfoy. — А как насчет заграницы? — Тихо спросил Теодор с другого конца обеденного стола. — Что, если он вывез ее… — Нет, не вывез. — Раздраженно парировал Драко. — Темный Лорд никогда бы не позволил ему перевезти ее через границы. Если бы он это сделал, то не смог бы следить за Адрианом. — Зачем ему… — Снова начал Тео, его пальцы схватили стакан перед ним, когда он сделал всего лишь глоток сока. — Почему его волнует то, что делает Адриан? — Потому что он непредсказуем. У Пьюси нет границ. Ты не видел его с этой стороны, потому что это произошло после того, как он получил метку. Теодор медленно кивнул, ставя стакан обратно на стол. — И я полагаю, что он не позволяет ему заходить слишком далеко? — Верно. — Пробормотал Драко. — Он где-то рядом, прямо у нас под носом, и я чувствую, как он насмехается надо мной… — Драко, дорогой. — Позвала его Нарцисса, кивнув в сторону вилки, которую он крепко сжимал в руке, так как она была на грани того, чтобы согнуться от его хватки. — Успокойся, пожалуйста. Глаза Малфоя закатились, когда он швырнул вилку через стол и резким движением отодвинул свой стул. Он большими шагами подошел к матери, положил руку ей на плечо и поцеловал в голову. — Спасибо за ужин. Он развернулся, собираясь уйти. — Но ты едва поел… — Не надо. — Теодор покачал головой, вежливо улыбаясь. — Это бесполезно. Нарцисса кивнула, взяв салфетку в руки, прежде чем тщательно вытерла уголок рта, чтобы не размазать красную помаду. — Я беспокоюсь о нем, Теодор. — Выдохнула она беспокойным голосом. — Он не в себе. — Как он может быть в себе, если потерял единственного человека, который сделал его тем, кем он является сейчас? — Фыркнул Теодор, думая о своей пропавшей лучшей подруге. — Как вообще любой из нас может быть самим собой сейчас? — Знаю, дорогой. — Нарцисса протянула руку и положила ее на его ладонь. — Он действительно заботится о ней, не так ли? — Он убивает ради нее. — Пробормотал Теодор, сжимая ее руку. — И я уверен, что он может и с собой покончить из-за нее, так что это должно что-то значить, не так ли? Ей стало явно не по себе от того, что только что сказал брюнет, и ее губы сжались в твердую линию. — Это, конечно, так, но ты будешь присматривать за ним, верно? — Задумчиво спросила она. — Он особо не общается со мной, и я бы солгала, если бы сказала, что не волнуюсь за него. — Буду. — Изгиб его верхней губы изогнулся дугой. — Я всегда буду присматривать за ними обоими. Нарцисса улыбнулась в ответ и убрала руку, глядя поверх стола. — Она действительно изменила его. Когда он впервые привез ее сюда, все эти месяцы назад… — Она выдохнула про себя при воспоминании. — Я всегда знала, что между этими двумя что-то есть. Ты бы слушал, как он говорил о ней, еще до того, как ему дали это задание. Он всегда был таким… Добрым по отношению к Амелии. — Сердце Теодора наполнилось теплом, когда он подумал о том же самом. О том, как сильно изменилась его лучшая подруга с Малфоем. — А потом ты забрал ее, и я никогда раньше не видела его таким… Потерянным. — Продолжила она, вставая. — Амелия сделала много хорошего для моего сына, и я надеюсь, что мы скоро найдем ее. Тео снова кивнул, встав рядом с ней, чтобы помочь с посудой. — Ваш сын тоже сделал много хорошего для Амелии. — Он замолчал, когда Нарцисса полностью остановилась в своих действиях. — Вот почему я так надеюсь, что мы вернем ее, Теодор. Родственные души обычно и находя дорогу друг к другу в нужное время в нужном месте. — Вы думаете, они родственные души? — Спросил он ее, хватая тарелки, чтобы отнести их на кухню. — Это звучит… Через чур, вам не кажется? — Я знаю, что это так. — Она дерзко улыбнулась, но все еще со вспышками боли, которые отражались в ее темных глазах. — Я узнаю пару родственных душ, когда вижу их. — Тогда я думаю, вы правы, миссис Малфой. — Он начал выходить из комнаты. — Я помогу вам с посудой, а затем пойду и проверю Драко.***
Драко застыл в дверях своей комнаты. Он боялся даже ступить внутрь, потому что знал, что это будет слишком больно. Быть здесь, когда Амелии не было. Тем не менее, ему нужно было чувствовать себя ближе к ней, и единственное, что занимало его мысли, — это ванна. Он с сомнением вошел в ванную комнату, и его взгляд скользнул по интерьеру. Драко наблюдал за своим отражением в зеркале, и ему было больно. Больнее, чем он думал. Больно из-за того, что она не стояла перед ним, улыбаясь тому, как он смотрит на нее. Малфой сглотнул, запирая за собой дверь, и его рука сомкнулась на кране, включая воду. Он повесил свой пиджак на край раковины, но больше раздеться не мог. Не без нее. Он не мог быть более уязвимым, чем сейчас, без нее. Поэтому он скользнул в ванну прямо в рубашке и брюках, и теплая вода пропитала одежду. Все тело Драко сильно затряслось, когда он прислонился спиной к керамике, и он изо всех сил попытался представить ее, все еще находящуюся рядом с ним. Какой мягкой была ее кожа, когда она касалась его, и ее тихие, почти неслышные смешки. Его глаза закрылись. Как упряма была Амелия, подстригая его волосы, и как она потребовала, чтобы он подстриг ее после. У Малфоя заныло сердце. Если бы ему удалось вернуть ее, он бы позволил ей делать все, что она хочет. Он бы никогда не стал злиться или пытаться переубедить ее. Если бы она вернулась к нему, он позволил бы ей все. Его челюсти сжались от ощущения жжения в груди. Это не сработало, и он заставил себя встать. Свет в ванной был приглушен, когда он споткнулся о кафельный пол, и его руки схватились за оба конца раковины. Драко посмотрел на себя в зеркало, и ему не понравилось то, что он увидел. Он ненавидел себя больше всего на свете, потому что потерял ее. Еще раз. Он потерял ее. Он вернет ее всеми возможными способами. Когда она, наконец, достаточно доверилась ему, он целовал ее так, как она того заслуживала, восхвалял ее тело и все порезы, шрамы и отметины, которые она вырезала на своей коже. Когда она стала его, он потерял ее. Малфой больше не мог смотреть на себя. Его лицо окаменело при виде чего-то столь недостойного ее любви. Его пальцы сжались, и без колебаний он ударил кулаком по зеркалу, снова и снова, пока костяшки пальцев не начали кровоточить. Драко не знал, сделал ли он это для того, чтобы снова что-то почувствовать, или просто потому, что он ненавидел себя, но когда стекло разбилось, оно глубоко порезало его кожу, и он отшатнулся. Блондин ударился о стену с другой стороны комнаты и упал на нее, его руки были в крови, одежда мокрой насквозь, но ему было все равно. Он больше ничего не чувствовал. — Драко. — Теодор постучал в дверь. — Что это было? Ты в порядке? Драко чувствовал соленый вкус своих слез в уголках рта, когда они скатывались по его щекам. — Уходи. — Его голова откинулась назад. — Просто оставь меня в покое. — Алохомора. — Прошептал Теодор себе под нос, до смерти напуганный тем, что Драко причинит себе боль. У Тео перехватило дыхание, когда он увидел все то, что натворил Малфой. Стекло от разбитого зеркала и пятна кровь покрывали все вокруг. — О Боже… — Теодор опустился на колени рядом с блондином и взял руку Драко в свою ладонь, но в тот момент, когда он это сделал, Малфой попытался отстраниться. — Не смей, блять… — Прорычал Драко, пытаясь оттолкнуть брюнета, но Теодор не отпускал. Он только крепче вцепился в Малфоя, когда тот попытался пошевелиться, толкнуть, ударить его. — Все в порядке, выкладывай все. — Пробормотал Теодор. — Злись, Драко, злись. Это хорошо, что ты это чувствуешь. Он был в ярости, но у него больше не было сил сопротивляться, и всего через пару минут он сдался, оказываясь в объятиях Теодора. — Ну вот. — Прошептал Тео, потягиваясь, чтобы закрыть проточную воду в кране. — Давай посмотрим… — Он снова взял руку Драко в свою и спокойно изучил раны, покрывающие его кожу. — Думаю, это поможет… — Он вытащил палочку из заднего кармана, прежде чем направить ее на синяки и порезы. — Ферула. — Прошептал Теодор и Драко ахнул, когда его рука обернулась волшебной повязкой, но ощущение заживления кожи и затягивания порезов, заставило его что-то почувствовать. Он не был глупцом. Он не был маньяком, каким все его считали. Он просто скучал по ней. Он скучал по ней так сильно, что это обжигало его кожу и жгло в груди. Он скучал по ней так сильно, что у него пересохло во рту и ослабли колени. Он не был сумасшедшим. Он просто скучал по ней. — Драко. — Пробормотал Теодор, отпуская блондина, когда он встал рядом с ним. — Если бы ты просто позволил мне сказать тебе, что она… Малфой вскочил рядом с ним. Его лицо холодно отвернулось, когда он протиснулся мимо него, снова выходя в свою комнату. Его одежда все еще была мокрой, и Драко, не раздумывая, подошел к своему шкафу. Двери распахнулись, и ему показалось, что его легкие сжались. Он не мог дышать в ту секунду, когда увидел ее одежду. Все ее платья, юбки, свитера, все это. Это снова поразило Драко, когда его глаза скользнули по платью, которое он подарил ей на Рождество, и все мысли, которые он жаждал подавить, снова нахлынули на него. Он больше не мог смотреть на них. Он не хотел, чтобы они были здесь. Он не заслуживал того, чтобы они были в их комнате. Их комнате. Она стала их в ту ночь, когда она, спотыкаясь, подползла к нему и утешила его. Это была их комната. И он не чувствовал, что заслуживает того, чтобы делить с ней комнату. Что-то внутри блондина щелкнуло, вспышка тьмы в его голове взяла верх, пока Теодор наблюдал за ним из дверного проема в ванную. — Малфой… — Тео едва успел выйти, как Драко умчался прочь. Он бросился вниз по лестнице, оставляя за собой мокрый след из капель, и не останавливался, пока не оказался снаружи. Драко стоял снаружи в раннюю весеннюю погоду, весь пропитанный водой, печалью, болью, пытками, любовью, ненавистью. Он не мог терпеть это больше, и он не знал, как с этим справиться, потому что Амелия исправила его. Она сделала все, и без нее он был никем. Его босые ноги прожигали гравий, а голова запрокинулась назад. Драко хотел сдаться. Он больше не мог это терпеть, без подсказок, без какого-нибудь знака. И его руки схватили пряди собственных волос. Он закричал. Драко закричал. У него не было сил. Все это душило его. Это сломало каждую его частичку, когда мысли о том, чтобы покончить с его собственными страданиями, начали кружиться в его голове. В тот же миг его лицо поднялось к потемневшему небу, и колени ослабли. Одна единственная капля коснулась его кожи, а затем еще одна, и еще, и еще. Начался дождь. Малфой почувствовал, как его глаза закрылись, и его тело прогнулось под проливным дождем. Для них это всегда будет дождь. Это был его знак. И он никогда не перестанет искать ее. — Дождь, да? — Пробормотал Теодор позади него, тоже выходя во двор. — Амелия однажды сказала что-то о дожде. Драко не пошевелил ни единым мускулом. Он просто замер, когда она снова пропитала его. — Мы были на том пляже, куда она и тебя водила, помнишь? — Теодор огляделся вокруг. — Она называет это своим убежищем, и именно в этот день, я думаю, она очень скучала по тебе, и она провела эту очаровательную параллель… — Продолжал Тео. Он обхватил себя руками, когда его одежда покрылась пятнами от капель. — Что ты похож на дождь или что-то в этом роде. В голове Тео промелькнуло то, что она сказала ему в тот день. — Он был добр ко мне, не так, как можно было бы ожидать от человека с его репутацией, но он был добр, и даже если все это время было притворством, это все равно казалось реальным. Понимаешь? — Теодор кивнул. — Я не знаю. Это просто… С ним я чувствовала себя в безопасности. — Она вздохнула, глубже зарываясь подбородком между скрещенными руками. Она почувствовала, как воздух коснулся ее щек, заставляя их покраснеть. — Драко был похож на шум дождя. Он утешает, когда ты в нем нуждаешься, но все равно пропитывает всеми горестями. Его можно слушать всю ночь, но презирать при свете дня, и ты… — Амелия проглотила комок, который, как она чувствовала, рос у нее в горле, когда взгляд Теодора замер на ней. — Но ты все равно ужасно скучаешь по этому, когда дождь прекращается. — Даже если ей было тяжело говорить о Драко, она не могла не улыбнуться при мысли о нем. — Он был моим любимым чувством в плохие дни, и я думаю, что я… Я думаю, что все его хорошие дни были моими. Теодор продолжал смотреть на нее, его взгляд был мягким, сочувствующим, но он не говорил ни слова. Он позволил ей высказаться в том месте, где она была в безопасности. Гром, эхом разносящийся над горами, заставил ее вздрогнуть, когда она крепче обняла себя. Ее взгляд мягко скользнул по тяжелым облакам, надвигающимся все ближе. — Но в этом-то и дело, не так ли? В конце концов, дождь перестает лить. — Она снова улыбнулась, держась за маленький кусочек мужества, который остался внутри нее. — И боже… Я скучаю по звуку дождя. Впервые за несколько недель крошечная, почти незаметная улыбка изогнулась на губах Драко. — Она должна быть здесь. — Заявил Малфой, все еще глядя на небеса. — Идет дождь, или нет. Она должна быть здесь. — Будет. — Ободряюще кивнул Тео. — Она будет здесь, Малфой. Теодор никогда особо не задумывался о своей собственной боли во всем этом. Он чувствовал себя настолько ответствовал за Гермиону и Драко, что у него не было времени, чтобы почувствовать то, что у него было внутри на самом деле. Он скучал по ней. Тедди тоже скучал по Амелии, так сильно, что если бы он когда-нибудь поддался этому, если бы он позволил своему разуму погрузиться во все те навязчивые мысли, которые были у него внутри, он бы умер. Теодор продолжал оставаться сильным и помогла своим друзьям, но он тоже тонул, ведь с самого детства они были неразлучны. А сейчас он даже не мог позволить этому причинять боль. Ему нужно было быть сильным ради Драко. Тео не мог позволить этому добраться до него, потому что, если бы это произошло… Нет. Это невозможно. Это просто невозможно. Ему тоже нужно было найти ее. Ему тоже нужно, чтобы она была в безопасности. Ему нужно было обнять ее и сказать, что он тоже ее любит, но она не заслуживала того, чтобы возвращаться к Малфою, мучая себя. — Здесь холодно. — Пробормотал Тео, дрожа, когда кивнул в сторону поместья. — И тебе нужно переодеться, прежде чем твоя мать… — Люциус! — Крикнула Нарисса, и ее неожиданный голос вывел их из транса. — Люциус, что ты здесь делаешь? Если Драко увидит тебя… — Мальчики внутри? — Спросил Люциус у своей жены. Драко схватил Теодора за руку и потащил его через двор, ближе к тому месту, где стояли его родители. — Хорошо. Тогда он не узнает, что я здесь. — Что они… — Пробормотал Теодор, присаживаясь за куст рядом с Малфоем. — О боже, что если они… Рука Драко столкнулась с затылком Теодора, и он злобно посмотрел на брюнета. — Заткнись. Глаза Тео закатились, когда они снова сфокусировались на его родителях. — Я не могу дать ему это, Люциус. Ты совсем с ума сошел? — Нет, Нарцисса, но он должен это получить. Ты понятия не имеешь, какие планы у Темного Лорда… — Он твой сын, ради Бога! Отдай это ему сам. — Я не могу! Тогда Темный Лорд узнает, что это от меня, и если эта книга попадет к нему в руки от меня… На мгновение стало тихо, когда Теодор и Драко сглотнули в темноте, в которой сидели. — Если Темный Лорд поймет, что я отдал ему это, девушка умрет.