И тишина имеет шум

— Ты, наверное, меня с кем-то перепутал, — дразнящим голосом отпускаю в сжавшийся между нами воздух, намекая о той, которая так же дразнит тебя изо дня в день, не показывая взаимность, которую тебе сейчас даю я. О моих намерениях тебе лучше не знать. И, несмотря на мою способность четко мыслить и строить сложноподчинённые с несколькими придаточными под градусом, я вряд ли смогу обнажить ту самую струнку души. — Почему? — твой голос дёргается, в очередной раз сжимая меня в руках. Я пищу, жалуюсь на сломанные ребра, но до твоих ста девяноста сантиметров вряд ли что-то долетает. Тяжело выдыхаю, ощущая твои пальцы на моей талии и чувствуя кожей такой же тяжёлой вздох. — Потому что я парнями либо манипулирую, либо целуюсь с ними, — знаю, что второе нам не светит, и очень этому рада. Манипулирует тобой другая, а мне остаётся лишь выкручиваться у края балкона, рассматривая в ночной темноте верхушки деревьев. — А может ты придумаешь какую-то третью группу? Я никуда не подхожу, — заливаюсь смехом, а ты молчишь. Стоишь за моей спиной, делаешь вид, что выпускаешь из рук, но во мне очень давно выработалось доверие к тебе. Но решить для себя, плюс это или минус, я так и не смогла. — Ну-у, я подумаю, — продолжаю смеяться, поддаваясь влиянию алкоголя в моей крови и вспоминая твоё «буду дышать тебе на ухо». — Давай дружить? — предлагаешь что-то странное, на что я вообще никак не реагирую. Мы можем стоять так вечность, пока она не разобьётся о новый рассвет, который, к слову, здесь очень красивый. Я бы хотела выйти на крышу и встретить его даже с тобой, почему бы и нет. Но не сегодня. — Ой, звёзды, — совершенно нелепо перевожу тему, — я никогда не находила созвездий на небе, — говорю честно, ни на что не надеясь. Слышу твоё удивление и молча киваю. Ты берешь меня за руку и ведёшь в комнату, окна которой выходят на другую сторону. Прижимаешь к подоконнику, обнимая одной рукой, и я вновь вся сжимаюсь. Показываешь пальцем на небо, отсчитывая для меня звёзды. Я, как всегда, ничего не могу заметить, но в какой-то момент замечаю знаменитый ковш и радуюсь, словно ребенок. Между нами одно созвездие на двоих. Твердишь что-то о полярной звезде, но я уже далеко за пределами этой Вселенной, вспоминая того, в чьих объятиях хотела бы сейчас быть. Мы ещё долго о чем-то болтаем, и ты уже совсем опускаешь голову, переставая играть обыденную роль. А мне больше всех нужно, поэтому я читаю тебе нотации и случайно задеваю подробности моей жизни. Ты аккуратно интересуешься подробностями, но я называю тебе лишь цифры, осознавая, что все ещё держу нас (с тем, о ком вспоминала, изучая звёздное небо), пусть и неосознанно, где-то в глубине души. Мы проводим вместе почти всю ночь, забыв о том, что такое сон. Позволяю носить меня на руках, запутываюсь пальцами в твоих волосах, пока ты лежишь у меня на коленях, встречаем рассвет на балконе, где ты сжимаешь мои замёрзшие ладони. Прикрываться выпитым бесполезно. Но между нами действительно не было ничего, за что могло бы быть стыдно. Мы разойдемся, уснем, и все равно вспомним обо всем утром. Но ни ты, ни я не будем обсуждать, как ты сидел на полу, а я на твоих ногах, упираясь боком тебе в грудь. Это все осталось между нами и тысячей звёзд на небе. И вряд ли когда-нибудь будет озвучено.