***
Когда я была маленькой, мама учила меня выходить из сложных конфликтных ситуаций разговорами. Мне было сложно найти общий язык со сверстниками, потому что порой было проще кого-то просто хорошенько ударить, чем говорить о проблеме и её решении. Но время неумолимо неслось вперед и мне пришлось овладеть некоторыми навыками дипломатии. Отчасти, это произошло от того, что мой отец понял, что именно я наследница его многомиллионого состояния. К моему огромному сожалению, сейчас, стоя перед Гейлом, я не могу подобрать каких-либо слов. Делаю глубокий вдох, смотря в глаза своему любимому, в которых уже замечаю маленький огонек разочарования и ревности, и начинаю свою оправдательную речь: — Любимый, это мой… — останавливаюсь, нервно сглатывая, — друг детства, мы вместе выросли. Он приехал с родителями к нам погостить. Не ревнуй. — Я не ревную, Китнисс! — холодно произносит Гейл, смотря на меня осуждающим взглядом. Сжимаю ладонь в кулак и шумно выдыхаю, пытаясь успокоить внутреннюю дрожь. — Просто странно, не находишь? Сначала ты не выходишь на связь, потом появляешься уже с каким-то хмырем, а что дальше? — Гейл, тебе не кажется, что ситуация превращается из мухи в слона?! — я чувствую раздражение от его слов. — Прекрати делать из этого такую трагедию. Ничего страшного не произошло. И ты ревнуешь! — Ну, да, — разводит руками брюнет. — Просто ты ведёшь какого-то мужика в свою квартиру, пустяки! Это же не повод для ревности! — Ты так говоришь, будто я так делаю постоянно, а это между прочим человек, которого я знаю с детства! — меня злит, что Гейл в очередной раз ревнует и начинает всё это с пустого места, будто у меня не может быть друзей парней. — Так познакомь меня с ним, чего же ты его спрятала? — сначала я уже тянусь к дверной ручке, чтобы позвать Пита, который, уверена, стоит за дверью и слушает, но сразу же торможу. Как только я скажу, что он Мелларк, то Гейл всё поймет. Он сразу же поймет чья я дочь и кто мой отец. До этого момента мне удавалось это скрывать, благодаря отцу, который отлично разделял семью и работу, но сейчас команда «Эвердин+Мелларк» развернёт перед брюнетом всю картину действительности. Это приведёт к непоправимым последствиям, а к такому я пока не готова. — Ты мне не веришь? Серьёзно? — скрещиваю руки на груди, делая разочарованный взгляд, и поднимаю подбородок чуть вверх. Гейл поджимает губы, сглатывает и начинает смотреть в мои глаза в упор с небольшим прищуром. — Ты прекрасно знаешь, я тебе верю, Кискис. Просто я так давно тебя не видел, что уже начинаю сомневаться. — он переходит на более спокойный тон, и на секунду мне кажется, что где-то в его голосе мелькает даже страх. — Ты сомневаешься в моих чувствах? — в моей груди начинает громко стучать сердце, то ли от грусти, то ли от страха. — Скорее, в своих силах, — тихо говорит Хоторн, чуть краснея и смущаясь. Я подхожу к любимому и заключаю его лицо в свои ладони, стараясь через взгляд донести свои чувства. — Никогда не сомневайся в том, что я тебя люблю, слышишь? — и только после того, как я произношу это, вдруг осознаю, что через некоторое время разобью на мелкие кусочки его сердце, не оставляя даже и малейшего шанса нашей любви. Гейл прижимает меня к себе и шумно выдыхает, поглаживая мои волосы. Время будто остановилось и завелось только в тот момент, когда брюнету позвонили. Он отвлекается и отвечает на звонок, вглядываясь в мои глаза. Выслушав всё, что ему быстро рассказали, Хоторн нахмурился и задумчиво вздохнул, отключаясь. — Чёрт, милая, прости, и так опаздываю, а сейчас ещё и плохие новости пришли, — я сжалась, предполагая о чём говорит брюнет. — Что-то случилось? — Это не имеет значения, — и легонько чмокнув меня на прощание, Гейл умчался на работу, оставляя растерянную меня в подъезде. Как только двери лифта закрываются, я сразу же вспоминаю о Пите, который сейчас находится в моей квартире. Аккуратно открывая дверь, вижу Мелларка, сидящего на диванчике в прихожей. Он копается в телефоне и по началу не обращает на меня никакого внимания. — Пит, — начинаю я. — Перед тем, как что-то сказать, вспомни о нашем уговоре про правду, — не поднимая головы, говорит блондин. Конечно же он всё слышал. — Гейл Хоторн, Китнисс! Ты с ума сошла? — Ты его знаешь? — мои брови медленно ползут вверх от удивления. — Конечно, он месяц назад утроил проверку в нашем офисе, мой отец рвал и метал всё на своём пути, — Мелларк поднимается с дивана и громко продолжает. — Я собственными руками кучу документов подчистил, ибо он грозился нас всех засадить! Ты хоть представляешь что будет, если наши родители узнают с кем ты встречаешься? — Поэтому они и не должны знать! Никто не знает, кроме Джо и Прим! — начинаю злиться, от того, что он меня не понимает, а я даже сделать ничего не могу. — Просто дай мне время, я всё тихо решу! — Я никому ничего не скажу, Китнисс, но ты должна мне пообещать, что расстанешься с ним после того, как мы поженимся, потому, что всё куда серьёзнее, чем может казаться, — блондин серьёзно смотрит в мои глаза, будто не моргая вовсе. — Нас точно поженят, хотим мы этого или нет. Я работаю вместе с отцом и там всё очень плохо, а вариантов нет. Наверное, поэтому я так спокойно к этому отнёсся. — Из-за того, что не можешь повлиять на ситуацию? — Из-за того, что выхода нет! Когда тебя посвятят во все нюансы, ты многое поймешь. А ещё… — Пит делает небольшую паузу раздумывая над чем-то. — всё затянется надолго. — Я стараюсь это осознать, но мне пока тяжело. Дай мне время, хорошо? — я смотрю с надеждой на Пита, на что он кивает, отводя взгляд. — Я сам долго привыкал к этой мысли, поэтому понимаю тебя. — Иногда мне кажется, что я в дурном сне, а утро всё никак не наступает. — мой голос чуть дрожит, пока взгляд медленно плывет по полу. — Мы в одной горящей лодке, Китнисс, которая плывет к водопаду, а у нас ни вёсел, ни огнетушителя. — Пит тихо усмехается, а я нервно смеюсь. Лучших слов и не найти. Мы стоим так ещё несколько секунд и я иду собирать вещи.***
Наверное, это было достаточно глупо пытаться найти сейчас хоть один свободный столик в городе. Мы кружим по центру уже около сорока минут, стараясь найти место, не забитое под завязку проголодавшимися после работы людьми. Мелларк, уткнувшись в свой телефон, тихонько подпевает какой-то песне восьмидесятых, льющейся из колонок моей машины. Я же начинаю откровенно злится, потому что возвращаться домой на семейный ужин мне не особо хочется. На светофоре чуть расслабляюсь в сидении, обреченно выдыхая, когда вдруг вспоминаю, что есть одно прекрасное место с наивкуснейшими стейками. Заговорщески посматриваю на Пита, от чего тот отвлекается от смартфона, вопросительно вскинув брови. — Как насчет лучших в мире стейков? — начинаю поворачивать в сторону Бруклина, вспоминая точное местонахождение того самого ресторанчика. — Ну, попробуй удиви меня, — ухмыляясь отвечает блондин. — Даже так? Неужели ты можешь чем-то похвастать? — мой тон непроизвольно становится игривее, от чего я себя внутренне одергиваю. — Мой хороший друг шеф-повар лучшего стейк хауса Сан-Франциско, так что мне сложно восхищаться чем-то, — я бросаю заинтересованный взгляд на молодого человека и усмехаюсь, на что он начинает улыбаться. Доезжаем мы за полчаса. Блондин встает напротив заведения и взволновано спрашивает: — Я надеюсь, что хоть это место ты не громила и нас отсюда не выгонят. Я лишь толкаю его в плечо и, смеясь вхожу во внутрь. Официант провожает нас до столика возле окна и, предложив меню, быстро испаряется. Пит недоверчиво оглядывается. Я же просто закатываю глаза в ответ на его скривленную физиономию. — Может по бокалу вина? — Мелларк поднимает на меня свой взгляд, пытаясь уловить моё настроение. — Я за рулём, — обреченно вздыхаю я. — Всё решаемо, дорогая! — блондин берет со стола свой телефон и набирает чей-то номер. — Марвел, друг мой, привет! Как твои дела? — я непонимающе смотрю на Пита, но он продолжает, — У меня тоже всё прекрасно! Слушай, мне помощь твоя нужна. Я тут с одной прекрасной дамой в Нью-Йорке, и мы сидим в ресторанчике, но она за рулём и выпить не может, а ей, ну, очень хочется. Можешь кого-нибудь прислать к нам? Адреса вышлю. — Теперь меня охватывает ещё большее недоумение от того, что происходит. Парень молча набирает сообщение в телефоне, и самодовольно улыбается, подзывая официанта. Пит начинает меня убалтывать, интересуясь моей учебой и будущим дипломом, но я и не стараюсь поднимать тему своей машины, всё ещё грустно стоявшей на парковке. Когда нам приносят стейки, я поворачиваюсь в сторону парковки и вижу как мою машину эвакуируют. Я пытаюсь что-то сказать, но от удивления только приоткрываю рот. Мелларк начинает смеяться, подливая мне вино в бокал. И тут до меня доходит, что это его рук дело. — Марвел владелец нескольких частных парковок, поэтому эвакуатор для него не проблема, — объясняет мне Пит, и теперь уже я начинаю смеяться, прикрывая лицо руками. — Окей, хотела тебя поразить, но ты меня поразил первее, — делаю вдох, поднимая глаза на парня, но натыкаюсь на два голубых айсберга, которые разглядывают меня с неподдельным интересом. Мы застываем так на несколько секунд, после чего я опускаю взгляд, чувствуя, что мои щеки начинают краснеть.***
Домой мы заходим, когда стрелка часов, висящих в коридоре, зависает между двенадцатью и часом. Я тихонько смеюсь, пока Пит прикладывает указательный палец к губам, подавляя собственный смех. Я задеваю стойку для зонтов и начинаю давится смехом ещё больше, при этом чуть не падая. Мелларк успевает поймать меня за талию и прижимает к себе, сам прыская от смеха и утыкаясь в мою шею носом. Конечно, на паре бакалов мы не остановились, поэтому теперь оба были похожи на двух пьяных подростков. Но признаюсь честно, столько я не смеялась в жизни. Пит веселил меня весь вечер, заставляя краснеть то от смеха, то от смущения. Мы будто познакомились снова, поэтому теперь я знаю ещё и очень обаятельного, доброго парня с хорошим чувством юмора. Мы так и стоим в обнимку, уткнувшись друг в друга и пытаясь подавить смех, чтобы не разбудить весь дом. Неожиданно для нас со стороны гостиной раздается недовольный кашель и щелкает выключатель, после чего весь коридор озаряет свет люстры. Мы несколько секунд ещё стоим обнявшись, а позже резко отпрыгиваем друг от друга. Я начинаю краснеть, но всё так же глупо улыбаюсь. Пит же нервно потирает шею, стараясь принять серьёзный вид. Перед нами стоит недовольный Хеймитч, скрестивший руки на груди. — Нашли друг друга, — мужчина строго на нас смотрит, пытаясь понять что происходит. — Что же мы имеем? Пьяные, с тупыми рожами, так ещё и обнимаются посреди дома. Идите-ка спать, детки, пока я себе не надумал что-то. Мы с Питом синхронно разворачиваемся в сторону лестницы и без особых вопросов начинаем подниматься. — Стоять! — грозно останавливает нас Эбернети, но начинает самодовольно ухмыляться. Клянусь, это у них в крови. — По разным комнатам, голубки! Я краснею ещё больше и продолжаю подниматься. Пит же недовольно цокает и закатывает глаза, пропуская меня вперед. На втором этаже он сворачивает к себе и останавливается только чтобы пожелать спокойной ночи. Я шепчу в ответ о встрече утром и, прыгая через одну ступеньку, поднимаюсь на третий этаж, стараясь тихонько прошмыгнуть в свою комнату. Когда за мной закрывается дверь, я тяжело выдыхаю и сажусь на кровать, продолжая улыбаться как дура. Несмотря на все обстоятельства, произошедшие днём, вечер оказался просто чудесным.***
Утро встречает меня безумной головной болью и огромным чувством пропасти внутри. Перекатываюсь на другую сторону кровати и, уткнувшись в подушку, измученно мычу. Чувствую как щеки неприятно пощипывает, а в голове проносятся воспоминания из вчерашнего дня. Мне хочется только постоять под холодным душем, выпить зеленого чая и выкурить ментоловую сигаретку. Я медленно приподнимаюсь над кроватью, опираясь на локти, и беру в руки телефон. Новостные рассылки, пара сообщений от Джо и Гейла и письмо на электронной почте. Откладываю ответы на потом, замечая, что время перевалило за десять. Пропустила семейный завтрак. С кухни доносится запах травяного чая и блинчиков, от чего мой желудок начинает неприятно ныть. В окна проникает мягкий солнечный свет почти полуденного солнца, а в доме подозрительно тихо. Наверное, все разбрелись по своим делам. Лениво потягиваюсь и вхожу в столовую, замечая своего вчерашнего партнера по веселому вечеру. Пит, опустив голову в свой планшет, спокойно пьёт чай из кружки, отставив пустую тарелку в сторону. Я тут же начинаю чувствовать небольшую неловкость, поэтому сжимаю в кулаках свой большой бежевый кардиган. Парень же, завидев меня в дверях, начинает улыбаться. — Доброе утро, как самочувствие? — Мелларк чуть отодвигается, приняв позу поудобнее. — Как будто бронепоезд проехался по мне, — смущенно опускаю голову, вслушиваясь в чуть хрипловатый смех. — Понимаю и готов помочь, — блондин уходит на кухню, пока я быстрым шагом прохожу к столу и усаживаюсь напротив его пустующего места. Буквально через несколько мгновений появляется Пит, неся в руках разогретые блины и чай. Пусть это довольно милый жест его стороны, но я всё ещё чувствую себя немного смущенной. Я поднимаю на него взгляд и тихонько, будто, чтобы никто, кроме него, не услышал, говорю: — А у тебя не найдется сигаретки?***
Я делаю глубокий вдох и всматриваюсь в пруд, по которому спокойно плавают утки. В моей голове бегают две мысли, соревнуясь между собой, какая больше меня отвлечет от рассказа Джоанны про очередное неудачное свидание. И когда мысль о том, как соврать подруге, выигрывает мысль о том, как этого не делать, Джо просто прерывается на полуслове, дергая меня за плечо. — Ты меня вообще слушаешь?! — возмущается подруга, на что мне же хочется только завыть. Но я сдерживаюсь, натягивая одну из фирменных улыбок. — Конечно, дорогая, просто задумалась о своём, — тон моего голоса звучит приторно-сладко, что даже для меня не убедительно. Мейсон вздыхает, закидывает ногу на ногу и устремляет свой взор куда-то в даль. Теперь наша лавочка в Центральном парке буквально окутана напряжением. — Если тебе не интересно, так бы и сказала, — брюнетка морщится, откидываясь назад. — Это лучше, чем делать вот так. — Джо, прости, у меня вся голова в каком-то тумане, — я начинаю хныкать, как маленькая девочка, повторяя позу подруги. — А я тебе говорила меньше курить, — спокойным голосом добавляет подруга, и мы обе прыскаем от смеха. — Да, ты права, но дело не в курении, — я в момент становлюсь серьёзнее и Джоанна теперь смотрит на меня с прищуром, пытаясь понять по моему выражению лица, о чем я говорю. — Не пытайся угадать, не получится. — Ну, ты молчишь, должна же я хоть немного представить масштаб катастрофы. — Помнишь, я тебе рассказывала про сына друзей моих родителей? — моя попытка аккуратно прощупать почву заканчивается успехом - подруга кивает. — Ну, он с родителями приехал к нам в гости, и знаешь, стал более мужественным, даже очень приятным в общении... — Он тебе понравился? — перебивает меня брюнетка, от чего мои глаза резко расширяется, а дыхание останавливается. Она меня будто врасплох застала. — Нет, нет, ты что? — мои щеки краснеют только от одной этой мысли. — У меня же Гейл и я его люблю! — Господи, Китнисс, ты как маленькая, — начинает улыбаться Мейсон, смотря на меня как на ребенка. — Тебе могут нравятся и другие парни, вне зависимости от того, что ты с кем-то встречаешься. Это же нормально, вполне естественный процесс. Если он симпатичный и вписывается в твои условные рамки вкуса, то тем более ничего страшного не произошло. — Почему у меня складывается впечатление, что я только что побывала на уроке полового воспитания? — теперь уже на моем лице появляется улыбка. — В том-то и дело, он вообще не мой типаж. — Или ты так думала, — берет меня под Джоанна и мы встаем с лавочки, начиная идти по парку. — На самом деле типаж и вкус - разные вещи, так что, парень вполне может тебе подходить. Кстати, как у вас с Гейлом? Я пытаюсь собрать несколько событий в небольшую картину, но и та получается не в самых ярких красках. Если не считать той ужасной встречи в коридоре, то мы не виделись с Гейлом полторы недели из-за его работы, а до этого провели вместе вечер, который закончился одиноким утром, так как парень убежал ещё до моего пробуждения. Скрашивали моё условное одиночество лишь его звонки и сообщения, которые всегда заканчивались одинаково: «Скучаю, скоро увидимся!». Поэтому наш вчерашний вечер с Питом навеял на меня легкое чувство ностальгии по нашим свиданиям с Хоторном. Я попыталась изложить свои переживания Джоанне, на что подруга лишь приободряющее улыбнулась и посоветовала поговорить об этом с Гейлом. На самом деле, мне прекрасно известно, что о моих отношениях думает подруга. Она всегда немного сомневалась в прочности наших чувств, говоря, что мы слишком похожи, чтобы быть вместе. Я же записывала это всегда в «плюс». Но сейчас моя душа изнывает от тоски по моему молодому человеку и нашим отношениям. Набрав сообщение Гейлу с предложением о встрече сегодня, я продолжила приятную прогулку с Джоанной.***
Как дура сижу одна за красиво украшенным столом в своей квартире. Черное коктейльное платье еле прикрывает бедра, пока завитые локоны падают на плечи. И вот зачем я всё это устроила, если он опаздывает уже на три часа? Что-то жжет где-то в груди. Может быть злость, а может обида. На телефон приходят сообщения от Прим, Джоанны и мамы, но не от Гейла, от чего я просто откидываюсь на спинку стула и принимаю своё внутреннее раздражение. Хотя бы объяснил, что задерживается или занят. Я задуваю свечи, снимаю жемчужные сережки, подаренные любимым на год отношений, и сбрасываю с ног туфли. Выключив свет, медленно бреду к столу, хватая бутылку алкоголя. В животе завязывается твердый узел, от чего хочется зарыдать, но скорее не от обиды или грусти, а от беспомощности и злости. Я сажусь на пол возле дивана, посматривая на открытое вино. Первый глоток дается с трудом, ему как будто мешает ком, застрявший в горле. Второй же позволяет скатиться одинокой слезе по щеке. Проходит около двадцати минут, когда я слышу звук открывающейся двери и шаги в коридоре. Меня уже особо не волнует, что он будет говорить и как оправдываться. Слишком устала. Щелкает выключатель и по всей квартире зажигается свет. — Китнисс, ты где? — голос Гейла, после полной тишины, кажется чем-то противоестественным. От этой мысли я поднимаю брови и издаю смешок, чем выдаю своё местонахождение. Он подходит ко мне и садиться рядом, опираясь спиной о диван. — Собралась от меня здесь прятаться, Кис-кис? — Я ждала тебя три часа и это всё, что ты можешь мне сказать? — собственный голос кажется чужим. — Прости, любимая, просто меня задержали на работе, — он пытается дотронуться до моих плечей, но я лишь смахиваю его руки и отодвигаюсь. — Ты серьёзно, Китнисс? Обиделась на работу, зная как она для меня важна? — Важнее, чем я? — во мне закипает томящаяся до этого злость и возмущение. — Нет, конечно, нет, но я иду на повышение и сейчас весь мой фокус направлен на это, — его попытки оправдаться для меня звучат, как фоновый шум. Гейл поднимается на ноги и потирает лоб, пытаясь подобрать слова. — Я подумал, что может нам не стоит пока видится? — Что? — меня будто бьёт током и теперь я уже подрываюсь с места. — Мы не расстаемся, просто мне нужно сосредоточиться на работе, я иду к важному для себя повышению, а наши встречи могут меня сбивать с толку и отвлекать от действительно важных дел, поэтому я подумал... — Уходи, не хочу тебя видеть, — мой голос тверд, но руки дрожат. Я вижу в глазах Хоторна разочарование и злость, но всё, что он делает - разворачивается и выходит из квартиры, хлопая дверью. И за что я только боролась?***
Неделя медленно подходит к своему завершению, а значит совсем скоро состоится праздничный вечер в честь компании моего отца. С этого дня начнётся наша большая ложь с Питом и всё, чего я действительно хочу, чтобы он был моим союзником. Только мы с ним будем понимать друг друга, как никто другой. Не хочу, чтобы он был чужим в самые тяжёлые времена для меня. С того вечера Гейл мне не звонил и не писал, а сегодня утром и вовсе заблокировал, по всей видимости обидевшись. Джоанна сказала, что это показывает его как человека, которому куда важнее амбиции, чем любовь. Мне же просто больно, поэтому я просто скитаюсь по квартире как тень, стараясь найти место, где мысли в голове успокоются. Мама через Прим пытается узнать, что со мной, но я запретила говорить сестре, что произошло, поэтому для всех у меня что-то типа простуды. Звонок в дверь застает меня во время очередной попытки сварить кофе, поэтому я его немного просыпаю от неожиданности. Поправив халат, иду в коридор и, увидев в глазок Пита, удивленно открываю. — Обед для больных тяжелым расставанием! — Мелларк сочувствующе улыбается, держа в руках пакеты с едой. — Зря стараешься, в меня ничего не лезет, — я пропускаю его внутрь и немного хмурюсь. — Как узнал? — Это логично, а еще Прим... — блондин ставит на барную стойку пакеты и разворачивается ко мне. — Где у тебя тарелки? — Ну, конечно, ей же обязательно нужно кому-то сказать, — я принюхиваюсь к прекрасному запаху, разлетающемуся по дому и узнаю руку любимой Сары, нашей горничной. — Над раковиной. — Мне нужно, чтобы ты пришла в себя, и к празднику была прекрасна как никогда, — Пит быстрыми движениями рук доставал контейнеры с едой из пакета, лишь иногда поднимая взгляд на меня. — По-моему, я и так не плохо выгляжу, — от моих слов блондин резко остановился, подняв на меня вопросительный взгляд. — Прям в этой футболке пойдешь? — и тут до меня дошло. Я стояла перед Мелларком в одной растянутой футболке и халате. Пит заметил мое замешательство и решил добить ситуацию тупой шуткой, — хотя с такими ногами можно и в футболке... Я лишь замычала и пошла надевать штаны под его издевательский смешок.***
В салоне Цинны всегда играла спокойная музыка и пахло чем-то вроде чистоты. Моя мать, увидев, что мы зашли вместе с Питом, многозначительно улыбнулась, рассматривая нас с неподдельным интересом. Я закатила глаза и плюхнулась на диванчик рядом с Прим. — Поверить не могу, мы в салоне самого Цинны и он нам будет подбирать наряды, — мечтательно вздохнула Эффи. — Он давний друг нашей семьи, Китнисс даже участвовала в его показах, — похвалилась мной мама, как будто это моя главная заслуга по жизни. — Никто не сомневался, что ты об этом скажешь, мама, — протянула я, поднимаясь на ноги и подходя к платьям. — Тебя не было неделю дома, ты не отвечала на звонки и даже не писала, — говоря будничным тоном, ответила она, беря со столика журнал. — Будь добра, хотя бы сейчас не дерзить. Я лишь закатила глаза и повернулась ко входу в мастерскую, где творил мой хороший друг, если так можно было сказать. Мы много говорили на личные темы и этот гениальный мужчина улавливал в каждом откровении моей девичьей души вдохновение. Однажды он подарил мне чехол с платьем внутри, сказав, что я должна буду открыть его только, когда буду действительно готова. Это произведение искусства так и висит где-то в гардеробной, дожидаясь своего часа. — Рад видеть вас, — Цинна будто появился из ниоткуда. Он подошел к моей матери и поцеловал ей руку, пока та принялась всех представлять. — Пит, вас ожидают в салоне напротив. — Да, я знаю, — как бы смущенно проговорил молодой человек, переводя взгляд на меня, — Я просто сопровождал Китнисс. Цинна лишь хмыкнул и указал парню на дверь рукой. — Этот парень... Пит, — дизайнер поправлял на мне платье, пока я пыталась стоять неподвижно, — Кажется, ты ему нравишься. — В детстве я его чуть не убила несколько раз, а он меня, — мужчина издал смешок, — Не думаю, что я ему интересна больше, чем эта вешалка. — То, как он на тебя смотрит, — Цинна встал передо мной, — Сотни и тысячи женщин мечтают, чтобы на них так смотрели. — Он недавно расстался с девушкой, которую очень сильно любил. Если и смотрит как-то, то скорее как на человека, с которым легко забыться. — Нет, дорогая, в тебе он видит что-то большее, — мужчина отошел на пять шагов назад, чтобы оценить работу. — Нежность. Всё готово! Я повернулась к зеркалу сзади себя и ахнула. Мой старый добрый друг создал очередной шедевр. Зеленое платье миди с ручной вышивкой летних цветов на юбке и с добавлением редких камней на бархатном корсете. Сама себе я напоминала лесную фею. — Цинна, это прекрасно, — дизайнер подошел ко мне сзади и обнял за талию. — Ты прекрасна, девочка моя...