***
— Где у тебя ключи от общаги? — раздражённо спросил Саша, смотря ей прямо в лицо. Та обрабатывала услышанную инфу, еле стоя на ногах, на автомате полезла в карман рюкзака, порывшись, достала ключи и отдала в руки парню. Тот незамедлительно их взял и открыл входную дверь. Вахтерша неодобрительно взглянула на них и спросила кем является парень, на что тот ответил, что является одногруппником этой дамы, и сейчас этой даме настолько плохо, что сама она была не в силах добраться, поэтому решил помочь ей. Назвал вахтеру свою и её фамилии и тут же направился вглубь здания. На ключах был написан номер комнаты, потому искать долго не пришлось. Дойдя до комнаты, Саша отворил дверь и зашёл внутрь. Как оказалось, Соня жила одна — соседку то ли не заселили, то ли она пропадала. В любом случае, парень обрадовался такому стечению обстоятельств, поскольку видеть лишних лиц ему совершенно не хотелось. Судя по вещам по правой стороне комнаты, он предположил, что это её кровать, потому без сомнений скинул туда тело девушки, которая уже совсем ослабела от того, насколько ей хреново. Парень уже собирался уходить, но остановился в проходе, словно завис в своих мыслях. Впрочем, так оно и было. Хоть он и сделал всё, что от него требовалось (хотя никто и не требовал), его всё равно что-то ещё мучало. Нет, его не мучало состояние девушки, хотя без слёз на неё не взглянешь. Его мучило то, почему она это сделала. Что ей двигало тогда? Конечно, ответ сам просился наружу, поскольку он читал её насквозь, и тут даже догадываться не нужно. Но неужели она могла пойти на такой конченный поступок? Неужели она рылась в его доме? Неужели она что-то знала? Но она не могла. Тогда что она искала в его доме? Было мерзко думать об этом, но он скорее просто не понимал этого. Можно списать на её ебанутый сталкеризм, но разве только в этом дело? Или на её обиду, но всё равно что-то было не так. Саше стало отвратно от собственных мыслей — такой тупорылый поступок явно не заслуживает таких обдумываний и траты своих нервов. Сделала и сделала, хуй с тобой, рыба золотая. Сама себе яму вырыла. Но то, что он сделал дальше, даже он объяснить уже не мог, да и нахуй надо — в руках парня уже лежал чужой девайс, который просил пароль, стоило экрану включиться. Саше в рот не упало угадывать пароль, потому он приложил палец девушки к отпечатку пальца и разблокировал её телефон. На секунду ему стало тошно от себя — чем он был лучше неё, роясь теперь в её вещах? Но она сама виновата — нехуй было начинать это. Да, отмаза тупая, но ему бы не пришлось рыться в её телефоне в поиске правды, не сделала бы она такой хуйни. И почему его вообще волнует эта правда? Да и схуяли ему оправдываться перед самим собой? Девушка уже давно вырубилась, потому никто не останавливал парня. Первое, что он решил проверить — переписки. Он был более чем уверен, что эта дура с кем-то поделилась своими «героическими» действиями. И он не ошибался — в диалоге с её лучшей подругой всё было детально расписано, но больше всего упор был на её ебаные эмоции, которые вызывали лишь приступ усмешки и даже сочувствия. Теперь он всё понял. Саша ожидал столкнуться с разочарованием. Но этого не произошло.Часть 8
30 мая 2021 г. в 19:59
Было тошно. Тошно находиться рядом с ним, тошно от собственных мыслей, от волнения, от страха, от ненависти и от бурлящих внутри неё чувств. Ей с трудом удавалось всё это сдержать, и всё, что выдавало её — это нахмуренный и пустой взгляд.
«Просто защитить проект. Защитим и разойдёмся. Разойдёмся…» — это слово болезненно отдавалось в стенках её головы. Какой нахуй разойдёмся? Ещё четыре года терпеть его присутствие прямо перед собой, хотя она столько лет пыталась забыть его. Забыть, растоптать все чувства, отрицать, забить. Нихуя не вышло. Теперь и подавно не выйдет. Надежды нихуя не осталось на то, что это хоть когда-то пройдет. Всё это похоже на ебаное проклятье. И кому она дорогу перешла, чтобы переживать это дерьмо?
Откинув все мысли, она монотонно начала читать свою речь, когда презентация высветилась с проектора. Выступать перед публикой она пиздец как не любила, а когда приходится это делать с этим ебланом, ещё больше страшишься допустить какую-то ошибку. Вроде и хуй забить охота — пошёл ты нахуй, уёбок, ты кто такой вообще? Но мозг словно рефлекторно подстраивался под объект обожания и ненависти, боясь допустить и малейшую ошибку. Чёртов перфекционизм, чтоб его. Или любовь. Да в пизду.
Соня тараторила слова с бумажки, желая поскорее покончить с этим дерьмом. Её вид явно показывал всю её недружелюбность — она молила всех богов о том, чтобы её больше никогда в жизни не ставили в один проект с этим уебищем. Её взгляд ловко подхватывал слова, которые она тут же зачитывала, но можно было поклясться чем угодно, что она вот-вот прожжет дыру в бумаге своим взглядом.
Когда наступила очередь Саши зачитывать слова, она выдохнула, пытаясь успокоить собственные нервы. Его голос, его присутствие… Эти взгляды, направленные на него… Не то, чтобы их было много, но почему-то внутри жгло чувство злобы от того, что на него кто-либо обращает внимание. Хотя вниманием это было сложно назвать — обычные скучающие глаза устремлены то на них, то на экран, просто для виду показывая свою заинтересованность в том, что они презентуют. Но Соня желала, чтобы никто не смотрел на них. Вроде и презентуют проект вместе, но атмосфера была такой, словно они два оратора на дебатах, отстаивающие свою точку зрения. Это только больше давило на неё, потому она старалась отвлечься на тему своего проекта, пытаясь предугадать те вопросы, что им задаст препод после окончания защиты. Нужно знать, что ответить.
Вопросы были не сложными — Соня и Саша легко ответили на них. Девушка была удивлена тем, как Саша разбирался в теме, и ему совершенно не трудно было даже углубиться в смысл собственных слов. Но Соня тут же отмахнула эти мысли — за кого она его держала? Но и воздвигать его ака идола она точно не желала — ни в этой жизни.
Усевшись на свои места после того, как они получили заветные пятерки за проект, Соня облегченно выдохнула — это кончилось. С одной стороны, конечно, было немного тоскливо — их совместная работа окончена, а значит и взаимодействия тоже. С другой стороны, она была бесконечно счастлива этому — больше ей не за чем терпеть всю хуйню с его стороны. Но учитывая то, что дальнейшая учёба с ним равноценна дразнящим пыткам — она не видела разницы, всё одинаково было хуёво. Ей сложно было себя в чем-то убедить, отвлечься, заняться важными делами и не думать об этом.
Всё это просто сводило с ума.
Мысли вновь вернулись к событиям, случившееся между ними недавно — он, злостно сверлив её взглядом, пытается понять причину её действий. Ей стало действительно стыдно — она подставила его, насолила ему, полезла не в своё дело ради своих эгоистичных желаний. Только больше оттолкнула его, хотя он помог ей, когда ей действительно было хуёво. Всё это настолько угнетало её, что она впадала в отчаяние. Она хотела загладить вину, но совершенно не понимала каким образом. Всё, что она могла — только больше разрушать собственную жизнь и отношения с человеком, которые и так были хлипкими, словно расшатанная стремянка.
Она пыталась как могла оправдать себя, но ничего не выходило. Как могла она пыталась внушить себе, что цель оправдывает средства, но её поступок был по-детски наивен. Всё-таки ей не доставало мозгов, чтобы продумать события наперед, как бы она не пыталась. Действовала слишком импульсивно, за что и получила по голове. Поддалась чувствам, хотя стоило бы забить хуй. Но забьешь тут хуй, когда переживаешь за единственного человека, которого любишь, даже если он полностью разрушает тебя, даже если ему похуй и вообще он гандон ещё тот.
Единственное утешение — она насолила ему. В глубине души, она вовсе не хотела делать ему плохо никогда в этой жизни, но горькая обида, что засела внутри неё, не давала ей покоя, и вот к чему это всё привело. Соня заключила для себя, что сожалеть смысла нет — что случилось, того не воротишь. Следует принять эту действительность и жить дальше.
Даже если совсем не хочется.
Когда пары окончились, Соня совсем была ослабевшей. Её знобило, мысли спутались, голова словно в тумане, а горло першило.
«Неужели заболела?» — подумала про себя девушка. Если так, то ей придется идти на больничный, чего она делать не хотела — нагонять материала ей придется по самые уши. Но если смотреть с другой стороны — она не увидит его как минимум неделю, что придавало чувство успокоения и тоски. Как бы хуёво не было — видеть она его точно не желала.
Она не могла без него, но и с ним быть тоже не могла.
Медленно она сложила вещи в рюкзак и закинула его на плечо, из-за чего неловко пошатнулась. Девушка уже подумала, что в кабинете осталась одна, так как все уже давно ушли, спеша по своим делам, но не заметила того, как Саша косился на неё из проёма двери, осудительно разглядывая ослабевшее тело девушки, что еле переставляла ноги и хоть что-то видела перед собой. Кажется, с каждой минутой ей становилось лишь хуже.
Что-то в сердце Саши кольнуло, и ему это нихуя не нравилось. Хотелось послать всё нахуй и просто съебаться наконец-то домой, ведь день выдался тяжелым, пускай и продуктивным. Но и на это шатающееся тело смотреть было больно — он будто не мог её оставить в таком состоянии. Ещё немного и она точно наебнётся на пол и больше не встанет.
«Догулялась нахуй, ебнутая.» — промелькнуло в его голове. Подавив в себе чувство злобы, он резво подошёл к девушке и без стеснения взял ту за руку, притягивая к себе за талию — тащил её в сторону выхода. Та хотела сопротивляться, но была настолько слаба, что просто приняла эту участь, никак не мешая парню. Конечно, нахмурилась она пуще прежнего, то ли смущаясь, то ли раздражаясь от всей ситуации, но сопротивляться она точно не могла. Да и не хотела больше.