<> <> <>
Первым заданием, которое были обязаны выполнить новобранцы в рядах Орлеанских рыцарей, оказалась коллективная зачистка территории Анаты. Перво наперво было необходимо убрать трупы павших товарищей и несчастных горожан, тушки летающих ящеров, как своих, так и вражеских, а также уничтожить останки демонов. Вероятность встретить посреди города ещё живую нечисть была ничтожно мала, однако всё-же имелась, поэтому каждому рыцарю был отдан приказ незамедлительно убивать недобитых врагов. Среди воинов ходили слухи, что боги тоже послали небольшую часть своих и те, по большей части низкоранговые солдаты, кружились на окраинах Анаты и у её стен, добивая упырей и другие уползающие остатки некогда грозного войска Азазеля. Вытащив из под завала очередное мёртвое тело в серебристо-белых доспехах, и утянув его к куче таких же неподалёку, Кассиэль разогнула уставшую спину. — Фаваро, зараза рыжая, слинял, — сняв перчатку, чтобы вытереть выступивший со лба пот, буркнула она себе под нос. Натруженные мышцы поясницы легонько тянуло, но полученные в результате удара о стенку травмы уже зажили, напоминая о себе лишь едва заметным чувством усталости. Копаться в трупах было ужасным занятием, девчушка до сих пор удивлялась, как могла так спокойно к этому относиться, даже ни разу не почувствовав рвотных позывов или чего-то там ещё, что обычно испытывают непривычные к подобному люди. Похоже пребывание в этом далеко не светлом мире всё-же закалило её, сделав более стойкой. Но закалка – закалкой, а нежелание более играть роль могильщика своё дело сделало, заставив думать о том, как бы безнаказанно откосить от дел. Леоне в подобном оказался весьма сведущ: в самом начале фьють, и след его простыл, а там ищи, как говориться, ветра в поле. Кайсар напротив и подумать не смел о пренебрежении так называемым долгом, стойко снося все тяготы, пришедшиеся на начало его карьеры, как рыцаря. "Пора," — осмотревшись по сторонам решила Касси и быстренько отступила за стену полуразрушенного здания, скрываясь от сослуживцев. Так уж получилось, что двоих не успевших смыться новобранцев отправили во внешнее кольцо – туда, где по вине разнорогого был учинён самый страшный погром. Скрыться с глаз Орлеанских рыцарей в этом месте было делом плёвым, главное подойти к этому с душой. Перелетев через завал, юная особа очутилась на другой улице, куда ещё не успели добраться солдаты. По большей части во внешнем кольце располагались бедные районы, чьим жителям итак приходилось несладко. Тут царили разруха и пустота: горожане попрятались по своим домам и лачугам, если таковые уцелели, боясь высунуться на улицу. Представив какой в этих местах первичной обороны творился ад, златовласая стиснула рукоять меча. Гнев поднялся в груди, но быстро опустился – девчушка не любила эту порой вспыхивающую неконтролируемую, будто пламя пожара, злобу, а потому заставляла себя отпустить подобные отрицательные эмоции, возвращая мозгу способность мыслить ясно. Правда проворачивать подобное частенько не получалось, в силу очень эмоциональной и достаточно пламенной натуры, которую тщетно пыталась сдержать. — Немного погуляю, а затем вернусь, — сделав вдох-выдох решила Кассиэль, зашагав по улице. Однажды она уже бывала в Анате вместе с Кинтэем, но не в этой части, из-за чего внутри взыграло любопытство, заставляющее с интересом осматриваться по сторонам. В тоже время в груди тревожно тянуло, нагоняя странную тоску, а пустынность, тишина и порой попадающиеся на глаза трупы создавали впечатление, что идёт по самому настоящему царству смерти. Небо начали затягивать серые тучи, низким пологом наплывающие с запада, топя катящееся к закату солнце. Вот оно какое, поле боя. Таковы последствия войны. Жуткие, мрачные картины, предстающие широко раскрытым, потемневшим глазам, заставляли юную особу задуматься о том, так ли чудесно быть благородным рыцарем? С другой стороны, если будет воином, то сможет защищать простой народ. Вот только скольких сможет спасти? Не загонит ли её великое множество потерь туда, откуда не возвращаются? Яркой вспышкой в златовласую головушку явилось осознание, что сама того не замечая, начала понемногу становиться тем самым героем, которых терпеть не могла из-за окружающих их аур вечной печали, постоянных лишений и сожалений. — Нет! — сжав кулаки, девчушка резко остановилась, глядя на серое небо над окраиной, где порой светлыми бликами мелькали крылатые боги. — Я собираюсь жить для себя! Я буду страшной эгоисткой, если придётся... Раздавшийся совсем рядом женский крик заставил подскочить на месте и броситься в ту сторону, с мгновенно выхваченным из ножен мечом в руке, выбросив из головы всякие глупости. Увиденное заставило медовые глаза вспыхнуть нечеловеческим огнём. Привалившись к стене ветхого домишки, на земле сидела очень красивая, но болезненного вида женщина с длинными, слегка вьющимися платинового цвета волосами. Напротив было шестеро демонов, явно низкоранговых, но от этого не менее опасных для простых людей, и, защищая напуганную видимо мать, напротив рогатой нечисти стоял высокий и худой белобрысый парнишка, держа в руке осколок кирпича. Рядом валялись два изуродованных человеческих тела, истекая кровью, похоже только что убитые на глазах женщины и её ребёнка. Демоны бросились на юношу все разом, намереваясь разодрать в клочья, но Касси была быстрее. Даже не успев удивиться так неожиданно развитой скорости, она оказалась рядом с белобрысиком, разрубая на части одного из рогатых, после чего лёгким взмахом меча снесла голову ходячему скелету и, одновременно, пронзила выхваченным в левую руку кинжалом ещё одну неизвестно на что похожую нечисть. По телу электрическими разрядами растеклась высвобожденная, но достаточно неплохо контролируемая сила, заставляющая дрожать от ни с чем несравнимых ощущений. — Не смейте, уроды! — угрожающе сорвалось с розовых губок каким-то незнакомым голосом. — Иначе покромсаю всех! Растущая сила ударила в голову, даря ложное ощущение собственной неуязвимости. Бесспорно, противники действительно были совсем слабы, однако в таком состоянии златовласая, скорее всего, бросилась бы без тени сомнения на самого Азазеля. Поняв, что силы не равны, оставшиеся в живых демоны поспешили ретироваться в сторону стены. — Ты как? — юная особа встревоженно обернулась к беловолосому парнишке. — Спасибо, — лицо спасённого было практически бесстрастным, но ясные жёлтые глаза заглянули в медовые с глубокой благодарностью. Этот юный красавчик был примерно её возраста (возможно чуть младше), однако слишком явно проявлял ужасное хладнокровие перед лицом своей собственной смерти и к гибели других людей. Правда жизнью, всё-же, не пренебрегал, раз оценил дар златовласой. Отшвырнув в сторону ненужный осколок кирпича, юноша быстро подбежал к сидящей у стены женщине. — Ты в порядке, мама? — спросил он, показывая, что участь этого человека ему совсем не безразлична. Красавица кивнула, сжав в руке ладонь парнишки, и перевела такие же как у сына глаза на Кассиэль. — Спасибо, святая дева! — слабым голосом поблагодарила она. Девчушка удивлённо воззрилась на женщину, переваривая услышанное и, одновременно, приходя в себя. — Извините, вы перепутали, — смущённо улыбнулась она. — Я не Жанна д'Арк. Я новичок в Орлеанских рыцарях. Огненно-золотая дымка в глазах растаяла, будто утренний туман, позволив пробудиться. Дыхание и сердцебиение выровнялись, а по телу, вместо бурлящей силы, разлилась лёгкая усталость. — Простите, — опираясь на руку белобрысика, красавица с трудом поднялась на ноги. — Последнее время я стала очень плохо видеть. Юная особа свела бровки в кучку, осматривая бедную женщину, одетую в простенькое, кое где зашитое по нескольку раз платье и линялую шаль, её сына, носящего старую и явно слишком большую для него одежду... Бедность распространена везде и от неё никуда не возможно деться, ибо такова совершенно несправедливая закономерность. Там где есть богачи – есть и нищие, при этом первые, всегда стоя у власти, очень нечасто делают что-то, чтобы улучшить жизнь последних. Будь корона не на голове нынешнего короля, а на макушке этого парнишки, каким бы правителем стал он? — Всё в порядке, — снова улыбнулась златовласая, убирая меч в ножны, а кинжал за пояс, после чего подошла к матери и сыну. — Я помогу вам добраться до дома. — А остальные? — спросил желтоглазый, кивнув на переулок, куда смылись демоны. — Если дашь мне кинжал, помогу расправться с ними. — Они напуганы и вряд ли к нам полезут, — мотнула головой Касси, сдувая с лица чёлку. — Нет смысла преследовать. Паренёк пожал плечами, поудобнее подхватывая под руку слабо стоящую на ногах мать. Юная особа придержала женщину с другой стороны, помогая принять более устойчивое положение. — Я бы довёл дело до конца, — негромко заявил белобрысик, вновь подняв на Кассиэль свои спокойные жёлтые глаза, обрамлённые густыми ресницами. — Лучше перебить их, чтобы больше неповадно было. К тому же, — голос юноши неожиданно стал ужасно холодным, так что у златовласой девушки по спине побежали мурашки, — они вполне заслужили смерть. Пока помогала парнишке затащить в дом больную мать, юная особа неосознанно прокручивала в голове его слова, одновременно размышляя о том, кто достоин жизни, а кто смерти. Выходило так, что желтоглазый прав – такие грязные существа, как низкоранговая нечисть действительно не заслуживали право коптить небо. Однако что-то внутри возражало против этого, упорно твердя, что никто не должен судить о чужом праве на существование. — Руки о них марать не хотелось, — отмахнулась златовласая, когда юноша проводил её обратно до выхода из их скромного жилища. Она сама не знала, зачем снова подняла вроде-бы закрытый вопрос, но почему-то сознание потребовало как-то оправдать своё сострадание. — Ты сильна, и так мастерски убиваешь их, — тихо откликнулся желтоглазый, — но в то же время жалеешь? Наш мир опасен именно потому, что в нём существует такое зло, как демоны! Касси замерла, положив ладонь на рукоять меча. В голосе парнишки, хотя он и пытался говорить спокойно, слышалась злость и обида. — Этот мир опасен не потому, что в нём есть зло, — мотнула головой девчушка, сводя бровки в кучку. — А потому, что есть те, кто смотрит на его истоки и ничего не делает, — она взглянула в широко раскрытые глаза белобрысика, крепче стискивая рукоять дорогого сердцу меча. — Ты считаешь всю расу демонов абсолютным злом, да? Но посмотри на богов. Что они сделали чисто ради людей? Они помогают, лишь когда выгодно им! А люди? Скажи, это демоны виноваты, что вы с мамой живёте в таком месте? Да, я не спорю, что порождения тьмы приносят кучу вреда и боли другим, ведь такова их природа. Однако нет абсолютного зла... Дыхание затаилось само собой, когда вспомнила о том, что видела в душе Амиры. Бахамут. Можно ли его считать абсолютным первозданным злом? Или же он некий балансир, призванный разделить мир пополам между тьмой и светом, а затем смешать их части воедино, чтобы не было ни того, ни другого... Люди привыкли олицетворять тьму как зло, а свет – как добро. Но что если всё по другому? Может ли балансир сосредотачивать в себе всё зло этого мира, для того, чтобы объединять всех – и тёмных и светлых живых существ? — Но есть... Бахамут, — негромко произнесла Кассиэль, пристально глядя в чужие яркие глаза. — Он не тьма и не свет. Он первозданный Хаос, перед лицом которого зло отдыхает в сторонке. Но мы ведь не об этом, верно? — нервно усмехнувшись, юная особа заправила за ушко золотистую прядь. — Если не согласен с чем-то, найди в себе силы это искоренить. Делай, то что должен делать, то, чего желает твоё сердце. Возможно, многие тебя осудят, но найдутся и те, кто поддержат, встав на твою сторону! Улыбнувшись примолкнувшему парнишке уголками губ, медовоглазая спустилась по шатким ступеням прихожей вниз, к двери, и открыла её, пропуская внутрь серый свет пасмурного, клонящегося к вечеру дня. — Как твоё имя? — окликнул белобрысик, снова заставив оглянуться. — Касси, — на этот раз улыбка вышла спокойной и доброжелательной. — Касси Айтэко. А тебя как зовут? — Крис, — немного помедлив назвался юноша, пристально глядя на неё своими яркими глазами. — Я запомню тебя, Крис, — кивнула златовласая, а затем вытащила заткнутый за пояс кинжальчик вместе с мягкими миниатюрными, как и сам клинок, ножнами. — Лови! — задорно подмигнув парнишке, она кинула ему оружие. — Это подарок, на память. Улыбнувшись в ответ, желтоглазый ловко перехватил кинжал за рукоятку и осторожно извлёк из ножен, после чего покрутил между пальцами, поражая мастерством в обращении с холодным оружием. — Это очень хороший подарок, — сказал он, став серьёзным. — Но я не могу предложить ничего взамен. — И не нужно, — покачала головой Кассиэль. — Он твой. Можешь делать с ним всё, что хочешь. Снова улыбнувшись, девчушка вышла на улицу, жалея, что нет ни гроша в кармане. Скорее всего её ждал гордый отказ, но возможно хоть женщину удалось бы убедить. — Спасибо! — долетел в догонку голос Криса. Златовласая кивнула, задумчиво улыбаясь, но более не оборачивалась. Парнишка ей понравился, поэтому постаралась запомнить и улицу и дом, где он жил. Возможно, когда всё поуляжется, получится подбить святую Жанну принять его в Орлеанские рыцари. Если белобрысик станет служить королю, то у него появятся средства на новое, более хорошее жильё, содержание и лечение больной матери. В том, что блаженная дева хоть как-то да поможет, юная особа была уверена, главное, чтобы с бедной семьёй ничего не случилось до этого момента. На крайний случай у белобрысика теперь был кинжал, которым мог в случае чего защитить и себя и мать, а если не придётся, то можно просто продать оружие, за которое однозначно заплатят весьма неплохую цену. Слегка опустив веки, Касси слегка нахмурилась, вспоминая яркие, жёлтые глаза. Кроме пришедшихся ей по души черт, было в этом Крисе нечто такое, что заставляло дрожать одну из натянутых прозрачной леской струн души, предупреждая о чём-то, что иллюзорной дымкой невесомо парило в далёком-предалёком будущем. Мгновенно приводя все мысли и чувства в полнейший беспорядок, где-то на краю сознания адским пламенем рванула в серые небеса демоническая сила. От неожиданности златовласая поперхнулась вдыхаемым воздухом, резко поворачиваясь туда, куда указывала красная стрелка внутреннего компаса. Такой ауры она ещё не чувствовала, если не считать похожий отголосок в магии Амиры, а следовательно этот демон был не из визуально знакомых. Но кроме него была ещё одна аура – хорошо запомнившаяся, но лишённая былой мощи, ставшая лишь отголоском, тусклым следом обессилевшего существа. Мысли судорожно заметались в голове, мешая девчушке выбрать правильную. Она просто разрывалась между желанием рвануть прямиком туда, где чуяла опасность, и необходимостью предупредить всех, позвать Жанну или кого-нибудь ещё. В итоге импульсивность возобладала над здравым смыслом, заставив Кассиэль бежать на окраину Анаты да ещё и наладив пинок для ускорения, потому как знакомая аура быстро угасала.<> <> <>
Пулей пролетев не слишком великое расстояние до окружающей город стены, златовласая проскочила в гигантскую пробоину, оставленную энергетическим снарядом одного из упырей. Там, где она теперь находилась, лежал полностью разрушенный пригород. Люди из этого места, слава Великой Силе, успели убраться в Анату, где шансы выжить были немногим, но больше, до начала битвы, а потому кроме трупов оставленных впопыхах животных да останков демонов, прибитых по-видимому низкоранговыми богами, тут не наблюдалось. Самих жителей Ванахейма тоже нигде не было видно, несмотря на то, что юная особа уже замечала их в небе ранее. Почувствовав, как засечённая аура исчезла, оставив после себя лишь разряжённый, напитанный высшей демонической магией воздух, Касси остановилась. — Сбежал? — спросила она в пустоту окружающих руин, оглядываясь по сторонам, опасаясь возможного подвоха. — Это... и был Вельзевул? Холодная, пропитанная тьмой сила, чьи слабые отголоски хранили Амиру, не позволяя силе Михаэля затронуть душу, могла принадлежать только северному королю демонов, в этом златовласая была более чем уверена. Но в таком случае оставался один неразрешённый вопрос: какого лешего в этом месте и в это время забыл один из великой четвёрки, правителей сторон света? Сдвинувшись с места, девчушка осторожно зашагала дальше, стараясь ступать неслышно, контролируя при этом свою ауру, чтобы не быть замеченной. Последняя, после истории со спасением Криса и его матери, всё продолжала волноваться, выдавая, хоть и не с потрохами, свою обладательницу. Между тем, угаснувшее на короткое время ощущение знакомого присутствия появилось вновь, заставив Кассиэль напрячься и телом и душой. Чуть дыша, она завернула за единственную оставшуюся в вертикальном положении стену когда-то неплохого каменного домика и резко остановилась, инстинктивно схватившись за твёрдую холодную поверхность. На груде обломков, изогнувшись и запрокинув назад рогатую голову, лежал падший ангел. Его посеревшие, спутанные волосы разметались по тёмным камням, усеянным чёрными перьями изрядно потрёпанных крыльев. — А...зазель... — на выдохе сорвалось с задрожавших, как и тело, побледневших губок юной особы. Демон еле слышно застонал, и его тело чуть заметно трепыхнулось, из-за чего от ран медленно потекли свежие капли крови, выделяясь на белой, как снег, коже. Увидев брата Люцифера в таком плачевном состоянии, Касси поняла, что правильно догадывалась о причине неожиданного визита Вельзевула на окраину человеческой столицы. Северный лорд решил добить Азазеля, так как тот некстати мешался на его пути к достижению цели. — Азазель! — вырвавшись из минутного ступора, медовоглазая подлетела к полумёртвому падшему ангелу, присаживаясь рядом на корточки. Он был жив, но, возможно, не надолго, судя по многочисленным ранениям и явно практически полному истощению магического резерва. Дрожащей рукой девчушка дотронулась до белой щеки с фиолетовым синяком во всю скулу. Она хорошо запомнила, как совсем недавно с ней обошёлся Азазель, и прекрасно осознавала какую нёс для неё опасность, но сейчас, когда перед глазами лежало беспомощное, искалеченное и жалкое тело этого демона, в котором не осталось даже капли былого величия, златовласая обнаружила в себе сочувствие вместе с желанием спасти. — Великая Сила, я ещё поплачусь за это! — сведя брови в кучку, Кассиэль положила одну ладонь на израненую грудь падшего ангела, а другую на его лоб, как и в случае с Амирой пуская по ним собственную энергию. — Тебе, козлу разнорогому, надрали зад, а мне тебя с того света вытаскивать? Говорила девчушка по большей части только чтобы разорвать опустившуюся вокруг тишину, предвещающую подкрадывающиеся серые сумерки. К тому же, последние слова были чистым бредом, ведь никто не заставлял её спасать врага. Златовласая пожелала сделать это самостоятельно, а о причинах думать не хотела, как не хотела в данный момент думать о всём том, что вертелось на задворках сознания, создавая в голове хаос, бушующий вместе с шумящей в ушах кровью. — Вот так раз, — спокойный, глубокий голос за спиной прозвучал словно гром, заставив Касси замереть с широко распахнутыми глазами и прямой, напряжённой спиной. — Молодая госпожа настолько наивна, что спасает противную богам тёмную тварь, делясь с ней своей святой силой? Юная особа сглотнула ставшую вязкой слюну и медленно поднялась на ноги, для того, чтобы затем резко развернуться, мгновенно выхватывая из ножен верный меч. — Ты! — голос этого человека она запомнила слишком хорошо, чтобы позволить себе, услышав его, быть спокойной и оставить открытой свою спину. Тот, кого златовласая ранее назвала местным Мэрлином, улыбнулся уголками аккуратно очерченных губ, что вместе с острым подбородком и кончиком носа с тонкими ноздрями, виделись из под широкого капюшона, скрывающего верхнюю часть лица. — Я сожалею, маленькая госпожа, — струящийся холодным горным ручьём голос одного из братства Файнона приобрёл оттенок искреннего раскаяния. — Но вынужден известить вас, что ваши усилия были потрачены впустую. — То есть как это? — не поняла Кассиэль, тупо переведя взгляд на часто вздымающуюся грудь пришедшего в себя Азазеля. Падший снова затрепыхался, открыл затуманенные аметистовые очи и что-то невнятно простонал, однозначно чувствуя себя просто отвратительно. Он вряд ли осознавал то, что происходило вокруг, даже себя не контролируя, движимый единственным желанием, заложенным в генетический код любого организма. Жить. Маг мелодично рассмеялся, также наблюдая за несчастным демоном, явно обделённым благосклонностью судьбы, и в сердце златовласой что-то ёкнуло, заставив сделать шаг в бок, одновременно крепче сжимая рукоять клинка, заслоняя собой Азазеля. — Я прибыл сюда, — отвечая на её вопрос нежно улыбнулся жрец, указывая на падшего ангела своим странным посохом с ленточками, бусинами и перьями, — чтобы оборвать жизнь этого никчёмного и жалкого, погрязшего во тьме существа.