Обреченные полюбить.

Тот, до кого касается любовь, не пропадёт в темноте. Платон

Просыпаться утром оказалось невообразимо больно. Касуми, застонав, с трудом повернулась на бок, и тут же замычала в подушку, когда голова запульсировала в висках. Как у неё часто бывало на утро после попойки, сердце ходило ходуном настолько, что, казалось, оно везде. А ещё дико хотелось пить... Не без труда, но Касуми приподнялась на локтях, пытаясь разлепить опухшие от слез глаза. Ресницы слиплись, а кожа вокруг горела огнём, который плавно перешёл на щеки и шею. Девушка покачнулась, понимая, что принимать сидячее положение – было не самой удачной идеей. Мученически застонав, она схватилась руками за голову, спрятав лицо в коленях и пытаясь хоть немного заглушить шум в висках. Просидев так с минуту, Касуми вновь подняла голову, пытаясь разобраться в ситуации. Кровать разворошена, на полу валяются стеклянные бутылки – виновники головной боли и сухого горла, незакрытый маленький холодильник подтекает, и лужа уже доползла до полуразложенного дивана, на котором валялась разнагешатая Блер, одеяло оказалось где-то в районе её головы, а задранная футболка открыла вид на упругие ягодицы в стрингах. Касуми сама была не лучше: майка на два размера больше её собственной одежды была длинной, но висела мешком, едва прикрывая грудь спереди и сбоку. Фактически, одни лишь лямки делали всю работу, пока декольте болталось где-то в районе пупка. Касуми цыкнула, приподнимая ткань и прикрывая оголившуюся грудь. Как на ней оказалась одежда подруги – помнила смутно. Кажется, она с таким психом снимала платье, что то затрещало по швам. А потом... Кажется, они пили, а потом ещё, и ещё... Вроде как они хотели заказать фрукты, но кухня не работала… Девушка опустила вниз ноги, и с пола донёсся глухой стон. Вскрикнув, Иваидзуми лихо забралась обратно на кровать, но, подумав немного, свесилась вниз, дабы разглядеть ещё одно нечто. Кажется одному из охранников отеля, которого явно привлёк шум из их номера, не повезло оказаться в объятиях Блер. Ну или как посмотреть... Касуми с подслеповатым прищуром принялась разглядывать молодого, весьма симпатичного парня. Раздетого и с красноречивыми засосами, мда. Затрезвонил будильник на телефоне, и матерящаяся, Блер полезла под диван, куда и закатился мобильник. – Какого чёрта?.. – прохрипела она по-английски не своим голосом, глядя на светящийся экран. – Даичи? 40 сообщений? Ой, бли-и-ин... – и девушка быстро принялась водить пальцем по сенсорной клавиатуре, печатая ответы. А Касуми потыкала в тело, развалившееся возле кровати, на что получила очередной мученический стон. – Бля-я-я, – весьма ёмко обозначил ситуацию парень и стал подниматься. – Меня уволят... – прохрипел он, хватаясь за голову. – Точно уволят. – Не первый раз что ли? – брякнула Касуми и тут же закашляла от жжения в горле. – У кого-нибудь есть вода? – откинувшись обратно на подушки, девушка прикрыла лицо руками, чувствуя себя космонавтом в свободном полете. – Сколько же мы вчера выпили?.. Вопрос был задан чисто из риторических соображений, так как разбросанные кругом бутылки сами по себе являлись ответом на вопрос. Однако и синхронный стон был прекрасным ответом. Парень встал на четвереньки, явно прикидывая, сможет ли удержать себя в вертикальном состоянии и, не придя к однозначному выводу, пополз за диван в поисках своей форменной рубашки. До Касуми четко донесся звон перекатывающихся бутылок, тихая ругань себе под нос и что-то типа: «Что б я еще хоть один раз…». – Эй, красавчик, метнись-ка за водичкой, а, – мольба в голосе подруги могла разжалобить кого угодно, но явно не этого парня, который, кажется, многое успел переосмыслить в своей жизни и вынести из этого урок. – Да иди ты… – не оборачиваясь, огрызнулся он, все еще ища остатки своей одежды. – В пень, – все-таки смягчил он концовку своего посыла и зашипел, когда под руку попалась откатившаяся бутылка. – Какого черта вы вчера вообще устроили? Ненормальные! – Ой, еще скажи, что тебе не понравилось, – сморщила Блер свой хорошенький носик и, вздохнув, все-таки сама встала за водой, которую предусмотрительно еще с вечера налила в графин. Судя по тому, как красноречиво покраснело лицо и уши парня – понравилось. Еще как! Но признаваться в этом он явно отказывался. Касуми прикрыла глаза, понимая, что ничего серьезного не было, так… Легкие ласки да поцелуи, тем более, что Блер еще нужно было постараться отказать. В ее объятиях оказывались многие, включая близких друзей, девушек и геев. Девушка могла себе позволить откровенный флирт, но в половых связях была весьма разборчива, потому в постель кого попало, а уж тем более первых встречных не таскала. За это Касуми была спокойна, а вот за состоянием печени нужно было проследить. Девушка тихонько хихикнула себе под нос, вспомнив, как говорил Артур: «Кто-то в двадцать пить только начинает, а нам бы пора уже бросать». – Бли-и-ин, – парень раздраженно накинул рубашку на плечи и скептически глянул в зеркало, разглядывая засос. – Девчат, вам бы какие успокоительные пропить, что ли… Ни разу в жизни не видел, чтобы за час успели пореветь, поржать, снова поплакать, напиться в хлам, распевая песни, и опять уйти в депрессию. Вам крупно повезло, что соседние комнаты пустуют, иначе бы песни орали уже на улице. Касуми поморщилась и отвернулась, накрывшись одеялом. С памятью у нее все было в порядке, потому воспоминания о предыдущем дне были не самым приятным напоминанием. – Спасибо за совет, зайчик, – муркнула Блер, на полусогнутых подплывая к парню. Поднявшись на носочках, нежно чмокнула его в щеку. – А теперь можешь идти. Охранник возмущаться или спорить не стал, лишь покрутил пальцем у виска и, застегнув последние пуговицы на форменной рубашки, покинул комнату, бросив на последок: – Красотки вы, девчат, но какие же истерички… Блер комментировать не стала, захлопнув за парнем дверь и с мученическим стоном сползая по стенке на пол, хватаясь за голову. В комнате воцарилась гробовая тишина, сопровождающаяся натужным сопением американки. Касуми не шевелилась, прокручивая в голове все то, что произошло вчера. Раз за разом в памяти возникал образ обезумевшего Ойкавы, его пустые, безжизненные глаза… Сердце сжалось с такой силой, что девушка согнулась сильнее, прижав колени к груди. Она не шелохнулась даже тогда, когда у подруги затрещал телефон. – Да, Даичи? Не кричи, я же написала уже, что все в порядке. Ну, почти… Нет, все и правда не так плохо. Касуми? Да, она со мной. Поговорить? – Блер подняла голову, вопросительно глядя на подругу. Не оборачиваясь, Иваидзуми покачала головой. – Нет, извини, пока не в состоянии. Конечно, как только, так сразу. А как там Ойкава? А-а-а… Ясно… Держи в курсе, – отключившись, девушка тихонько позвала: – Касуми, тебе уже лучше? – А как ты думаешь? – осипшим голосом прошелестела она, смаргивая непрошеные слезы. – Вообще-то болит дико, – пожаловалась, ткнув пальцем себе в шею. Блер отвернулась, напряженно прикусывая губу. Если вчера на шее подруги было лишь небольшое покраснение, то сегодня следы от пальцев мужчины налились неприятным сине-фиолетовым оттенком. Замаскировать или прикрыть шею – это не проблема, истинная же проблема была куда опасней. – Как он? Понять, о ком идет речь, было не сложно, но вот стоило ли вообще отвечать на этот вопрос? Однако, Блер Торн слишком хорошо знала подругу, чтобы молчать. – В отключке под капельницами. Вчера бредил, тебя звал… – Ага-а-а, – Касуми прикрыла глаза и изо всех сил сжала пальцы в кулаки, пытаясь остановить дрожь в теле, которая, при мысли о мужчине, нарастала с каждой секундой. Она слышала, как подруга приблизилась к кровати и бесшумно уселась рядом, положив свою руку ей на плечо. – Я не могу представить, что ты сейчас чувствуешь, но, Касуми, нужно сходить к нему. – Нет, – резкий, холодный ответ Иваидзуми заставил американку вздрогнуть. – Касуми, – Блер вымученно улыбнулась, пытаясь вложить в голос как можно больше понимания и искренности, – он пропадет без тебя. Ему нужна помощь… – А мне? А мне помощь не нужна? Он чуть не убил меня, Блер, ты это понимаешь? – резко вскочив, девушка с яростью уставилась на подругу. Её черные глаза полыхнули чем-то темным, недобрым, и от этого Торн стало не по себе… – Я устала! Понимаешь? Я устала постоянно ожидать нападения, устала бояться за себя, за него, за других... Больше не могу так жить! Я… – она всхлипнула, закрыв лицо руками и простонала, едва дыша. – Я так испугалась вчера… Правда испугалась, думала, что умру, а брата не было… – Касуми не договорила, расплакавшись. – Не знаю, что дела-а-а-ть, – размазывая ладонями слезы по лицу, девушка изо всех сил мотнула головой. – Я не хочу его видеть… Не хочу! Ненавижу его! Пусть вообще сдохнет, мне плевать! Но… – Но ты любишь его, – шепнула Блер, аккуратно обнимая вздрагивающую подругу за плечи и тихонько покачивая, точно маленькую девочку. – Я всегда поражалась тебе, Касуми, не могла даже представить, через что тебе пришлось пройти. И никогда не смогу представить… Тебе больно, страшно и обидно, но, если так, то, может, стоит все прекратить? Однажды ты едва себя не сгубила из-за него, возможно, настало время все отпустить?.. – она буквально заставила себя произнести эти слова хотя и понимала, что они ничего не решат. Касуми замерла, а Блер напряглась. Она знала японку, как никто другой, но, тем не менее, не достаточно хорошо, чтобы заглянуть в ее душу. С самого рождения у Иваидзуми не было никого ближе ее брата. Торн ни разу не видела его, хотя они и были знакомы заочно, но, каждый раз, когда Касуми говорила с ним по телефону – она расцветала. Она делилась с ним самым сокровенным, всегда улыбалась, даже если у нее что-то не складывалось в жизни. О том, что произошло больше пяти лет назад, Блер знала лишь по общим фразам, и всегда, рассказывая об этом, Касуми выглядела отстраненной. В ее голосе не было ни злобы, ни обиды, ни скорби по прошлому, будто то, что с ней произошло было в порядке вещей. Ни разу не слышала от нее дурного слова в сторону Ойкавы, ни разу не осудила. Скорее наоборот, относилась к его поступкам и действиям с пониманием. Касуми мстила по своему, по-детски, с толикой наивности, как умела, но не держа злобы. Однако, Торн думала, что, узнай, с чем бы ей пришлось столкнуться, Иваидзуми тысячи раз подумала, прежде чем возвращаться в Японию. Касуми до сих пор думает, что может понять мужчину, на много старше ее самой, который потерял все. Но на деле, она не может понять даже саму себя… Решив отомстить Ойкаве из своих воспоминаний, она и не заметила, как полюбила Ойкаву из настоящего. Но если для нее это два разных человека, как бы она не пыталась их соединить в своих мыслях, то для самого Тоору она по-прежнему сестра его друга, которая внезапно превратилась в прекрасную девушку. Вот только была велика вероятность того, что этот цветок вскоре увянет и потеряет свои лепестки. До этого момента Касуми напрочь отказывалась признавать один маленький факт – она боялась Ойкаву Тоору. И она была слишком юна и впечатлительна, чтобы признать это. – Нет, – Касуми подняла на подругу заплаканные глаза. – Не люблю. Больше нет… Но Шин… Не хочу, чтобы он оказался в детском доме. – Побеспокойся в первую очередь о себе, а не о чужом ребенке, – резче, чем следовало, бросила подруга. – Хватит, – шепнула девушка, выворачиваясь из объятия Торн. – Отдыхай, Блер, я пойду. Мне нужно побыть одной и…. Подумать. Девушка сползла с кровати, принимаясь озираться в поисках платья. Ее немного пошатывало, но, кажется, это ее ничуть не волновало. Испорченная одежда обнаружилась недалеко от стола. Вздохнув, Касуми стянула через голову майку, оставшись в одних стрингах. – Что? Опять будешь пытаться покончить жизнь самоубийством? – ехидно уточнила американка, чувствуя, как от накатывающейся паники холодеют кончики пальцев. – Блер, – Иваидзуми медленно повернулась к подруге, одарив ее суровым взглядом, – я не хочу с тобой ругаться. – Блять! Тогда давай вместе решим, что делать! – вскрикнула Торн, соскакивая с кровати. – Нехрен выеживаться и пытаться справиться со всем в одиночку! Мир не зациклен на одном лишь Ойкаве! Но если хочешь по уши вляпаться в это дерьмо, то нас хотя бы в известность ставь! Артур, Майкл, Лия… Знаешь, какие усилия мне пришлось приложить, чтобы убедить их в том, что с тобой все в порядке? Какого черта ты ведешь себя, как героиня бульварного романа, когда о тебе беспокоятся столько людей?! Знаешь, в чем твоя проблема, Иваидзуми Касуми? Ты не умеешь принимать помощь, а когда тебе помогают, то сама делаешь все наперекор! Сама сейчас жалуешься, как устала, как тебе страшно, но, сука, все равно продолжаешь беспокоиться о других! Почему никогда ничего не говоришь? Почему держишь все внутри и решаешь проблемы в одиночку? Почему, мать твою?! – раздавшийся в дверь тихий, но настойчивый стук окончательно вывел американку из себя. – Кого там, блять, еще принесло?! Не комната, а проходной двор! – зарычала Блер, в мгновении ока преодолевая расстояние до двери. – Да ну нахер… Ты-ы-ы? – Я тоже рад тебя видеть. Впустишь? – А… Да… То есть, нет! Мы раздеты! – и дверь вновь закрылась. Американка повернулась к подруге, глядя на нее во все глаза. Касуми вопросительно выгнула дугой бровь. – Рэм! – Э-э-э… – Вот тебе и «э-э-э», – передразнила Блер. – Быстро одевайся! – Девушки, вы меня пугаете… – раздалось по ту сторону двери. – Вы там тело прячете? – Да! – рыкнули они в унисон, спешно пытаясь разобраться, где у майки зад, а где перед. Да дверью повисло гробовое, многозначительное молчание, затем тихий скрежет и вежливое: – Вам помочь? Лопату? Мешок? Соду? – Он прикалывается или серьезно? – шепотом уточнила Касуми, наконец найдя у майки горловину и натягивая ее на себя. – Кто этих корейцев знает, – пропыхтела Блер, носясь по комнате, как маленький ураган и быстро приводя комнату в божеский вид. Сама же Иваидзуми метнулась в поисках тряпки, дабы протереть воду, натекшую из холодильника. Тряпки под рукой не оказалось, так что пришлось использовать все то же несчастное платье, которое больше не суждено было надеть. – Если вы меня не пустите, я начну кричать, – сурово предупредили из коридора. – Черт, – выругалась Торн, распахивая дверь и затаскивая недавнего знакомого в комнату. Касуми едва успела стянуть с кровати простыню, обмотавшись ей, как рясой. – Как ты здесь оказался? Мы же тебя на самолет проводили? Рэм скривился и наигранно высоким голосом, подражая интонациям Блер, передразнил: – И я рад вас видеть. Спасибо, что справились о самочувствие, я тоже в полном порядке. А если серьезно, то я тут, вроде как, в бегах. – С чего вдруг? Популярность зае… Э, заела? – мило улыбнулась Касуми, поправляя на груди сползающее покрывало. Рэм медленно открыто, не без удовольствия проследил за этим движением, и его и без того лисьи глаза стали совсем хитрыми. – Что-то вроде того, – не стал спорить молодой человек, как и не стал удивляться тому факту, что девушкам известна его личность. – К слову о птичках… Ты как узнал, что мы здесь? Рэм огляделся в поисках места, куда можно сесть. Кровать была разворошена, на единственном кресле валялись девичьи вещи, поэтому, отодвинув одеяло с дивана, на котором недавно спала Блер, парень аккуратно присел на самый краешек. – Так вы вчера внизу в меня врезались, – пожал он плечами, глядя почему-то исключительно на Касуми, из-за чего не оставалось не малейших сомнений, кто именно был виновником. – Хотел к вам в гости наведаться, но решил, что не стоит. – Какой галантный, – хмыкнула Блер, скрещивая на груди руки. Кореец театрально закатил глаза. – Ну знаешь ли, мама учила, что доставать заплаканную женщину с расспросами не хорошо, а папа научил прятаться, дабы не попасть под раздачу. – Мудрый совет, – кивнула Иваидзуми, – только ты, видимо, этому следовать не собираешься? – Почему же? – Рэм вполне искренне захлопал ресницами, а на его белоснежном лбу проступила темная складочка. – Я не собираюсь вмешиваться в ваши разборки, просто хочу удостовериться, что никто никого убивать не будет, и счеты с жизнью сводить не планирует. Обе девушки густо покраснели, понимая, что их вопли были слышны из коридора. – А твои родители тебя не учили, что подслушивать плохо? – прошипела сквозь зубы смущенная Блер. Рэм снисходительно улыбнулся. – Учили, но влезать в чужие разговоры – еще хуже, а в том, что здесь стены из гипсокартона – не моя вина. Тем более, что Макото смущать не хотелось. – А-а-а… Так вот как его звали, – пробурчала себе под нос американка, морщась. – Ну да ладно… Чего пришел все-таки? Реально просто поздороваться хотел? – Вообще-то помочь, – парень покачал головой. – Одежду может какую принести? – и вновь многозначительный взгляд по девичьим фигурам. – Нет, мне, конечно, и так все нравится, но, боюсь, что люди не оценят. Касуми тяжело вздохнула, запустив пальцы в волосы и немного сжав у корней. Рэм немного разрядил остановку, поумерив ее пыл, но от этого стало лишь поганей на душе. – Не нужно. Просто вызови мне такси. Блер, – повернулась она к озадаченной подруге, – одолжишь рубашку и юбку? – Касуми… – девушка глядела на нее во все глаза, а во взгляде так и читалось умоляющее «не нужно». Иваидзуми осталась неподвижна, и Торн ничего не оставалось делать, как на заплетающихся ногах побрести к шкафу в поисках подходящих вещей. Рэм перевел изучающий взгляд с одной девушки на другую, прищурился и едва заметно покачал головой. На его лице вновь расцвета лучезарная улыбка. – Без такси. У меня внизу машина припаркована, я сам тебя отвезу куда надо. Услышав это, Блер резко обернулась, с возмущением глядя на парня. Глаза ее, секунду назад взволнованные, блеснули яростным огнем. Заметив это, Рэм медленно моргнул и показал знак пальцами, мол, все хорошо. Торн несколько секунд буравила молодого человека взглядом, но не почувствовав от него угрозы, чуть-чуть расслабилась. Касуми этих переглядок не заметила, бездумно глядя в окно. Небо затягивали тучи, и в скором времени обещал пойти дождь. Когда девушке вручили одежду, Рэм, как истинный джентльмен, пошел на выход, чтобы подождать Касуми в коридоре. Уже выходя из комнаты, парень прошел мимо Блер, и губы его шевельнулись в беззвучном «не волнуйся». Американка прикрыла глаза, кивая. Ведь кроме веры, не было иного выхода. Одежда подруги была велика. Белую рубашку пришлось заправлять за пояс и закатать рукава, а саму юбку хорошенько затянуть ремнем на талии, дабы не сползала. Радовало одно, что рубашка оказалась настолько широкой, что отсутствие бюстгальтера не было заметно. Касуми оглядела потрепанную себя в зеркало и вымученно улыбнулась своему исхудавшему отражению. Каждый раз после истерик она выглядела так, будто неделю голодала и не спала. Но такая уж особенность организма, тут ничего не поделаешь. Обувшись, девушка подняла на подругу глаза. Блер тяжело вздохнула и, не говоря ни слова, прижала Иваидзуми к себе. Постояв так с минуту и дождавшись ответных объятий, Торн отпустила ее, помахав на прощание рукой. Дверь закрылась, и девушка съехала вниз по стене, устало пристроившись на полу и слушая напряженную тишину в комнате. Приведя мысли в порядок, потянулась за телефоном. Найдя диалог с Даичи Савамурой, быстро вывела пальцем смс: «Рэм везет Касуми в больницу. Готовься, будет много стекла. И убери все острые предметы».