Пасынок

Большой турнир в Камелоте был прекрасно организован: огромное ристалище, удобные лавки под навесом для высокопоставленных особ, много места за крепким заграждением для простых зрителей, множество шатров рыцарей-участников. Утер всегда был очень придирчив, он сам проверял подготовку и уточнял все мелочи, поэтому и участники турнира, и зрители находились в максимально комфортных условиях. Но в этот раз все заметили несколько, на первый взгляд, незначительных изменений. Вместо трех больших стульев-тронов под навесом стояло всего два. Третий обычно предназначался для Артура, который не участвовал в турнирах, но стул всегда был пуст, потому что наследник престола не являлся даже чтобы посмотреть на турнирные поединки. Также недалеко от лавок под навесом появился алый шатер с золотым драконом. Это издавна были цвета короля Камелота, там всегда переодевался и хранил оружие сам Утер. Увидев шатер Пендрагона, Реджинальд удивленно взглянул на друга: — Утер, ты решил тряхнуть стариной? Поучаствовать в турнире? Я понимаю, ты еще силен, но не для участия в поединках молодых и активных. Не боишься опозориться? — Да не собираюсь я участвовать, — махнул рукой Пендрагон, — Захотелось молодость вспомнить, свои цвета увидеть, снова почувствовать себя юным и безрассудным. Артур и Генри успели вернуться к жеребьевке участников, сын Реджинальда побежал узнавать, кто сегодня будет его соперником. Пендрагон же остановился возле большого столба, на котором развешивали гербы рыцарей. Когда все было определено, Артур указал Генри на высокое древко: — У братьев сегодня четыре поединка. Это только в начале. Если они выиграют, то будет еще два или четыре… Ты с ними не бьешься, это хорошо. — Хорошо для меня или для них? — изогнул бровь Генри. — Для всех. — А чего ты о них, как о едином целом говоришь? У одного будет три или четыре боя и у второго. Неожиданно за спиной принцев раздался глубокий и красивый голос Эдриана: — Наш маленький брат пытается найти свой герб среди участников? — Наверное, он рассчитывает, как долго сможет сидеть в таверне, пока здесь будут биться рыцари, — насмешливо протянул Мэтью. Генри обернулся к братьям, Артур же даже не повел бровью. Он лишь сжал губы и продолжал внимательно рассматривать гербы участников турнира. Гость готов был резко ответить, однако Артур спокойно положил руку ему на плечо, после чего повернулся к братьям и внимательно посмотрел на них. Видимо, красавцы ожидали какой-то реакции, но не получив ее, медленно и важно отправились к своему шатру. — Не понимаю тебя, Артур! Почему ты их терпишь? Почему не участвуешь в турнирах? Почему ты не рыцарь? Я же сегодня тренировался с тобой, я же все видел и все на себе почувствовал! — Генри потер ушибленное во время боя с Пендрагоном плечо. — Прости, — нахмурился Артур, — Я не рассчитал силу. Да еще и перед турниром. Генри нахмурился и сложил руки на груди: — Ты мне что-нибудь объяснишь? — Нет. — Упрямый Пендрагон! — Не сердись, Генри. Когда-нибудь все расскажу… Может быть… Турнир был в самом разгаре, сильные противники красиво бились, показывали блестящие техники владения мечом, булавой, копьем. В Камелоте были запрещены смертельные поединки, но все-таки случались серьезные ранения. Король Утер был как никогда обеспокоен происходящим. Когда на ристалище выходили его приемные сыновья, правитель сжимал зубы и неотрывно следил за поединком. В третьем бою Мэтью упал, сбитый сильным ударом противника, Утер даже встал со своего кресла, словно был готов броситься вниз, поднимать сына. Но принц ловко увернулся от удара и, опираясь на свое копье, быстро встал на ноги. Поединок продолжился. Вообще приемные сыновья короля показывали блестящие результаты, они уверенно одержали победы в двух первых боях, а потом еще в двух дополнительных. Хотя усталость Мэтью в последнем поединке была очень заметна. Он больше оборонялся, чем наступал, а потом одним решительным движением, словно собрав все оставшиеся силы, сбил с ног соперника, который после этого подняться уже не смог. Зрители ликовали и аплодировали, Мэтью устало ушел в шатер, а через пару минут вышел уже без шлема, чтобы приветствовать публику. Глядя на него, Утер вспомнил, как Маргарет мягко и ненавязчиво убедила его, что мальчики должны выступать на турнирах в шлемах и с закрытым забралом. Она очень волновалась, что сыновья могут быть ранены в голову, остаться без глаз или с обезображенными лицами. С тех пор Эдриан и Мэтью всегда бились в шлемах, после побед они уходили в шатер, где слуги снимали часть доспехов, и принцы снова выходили на ристалище. На этот раз король очень внимательно смотрел на принца, который нетвердым шагом двигался к шатру, буквально волоча за собой меч, а потом вышел к людям твердо и величественно, гордо подняв оружие, приветствуя зрителей. Солнце уже садилось, поединок Мэтью был последним, восторженные люди потихоньку расходились. Артур лежал на широкой лавке в шатре своих братьев. Ему хватило сил только чтобы снять шлем. Ныло все тело, мышцы были скованы и отказывались подчиняться хоть каким-то приказам мозга. Принц еще никогда ничего подобного не испытывал. У него было и по восемь, и по десять боев, но так, чтобы все противники были настолько сильными и опытными, не случалось. Каждый поединок сегодня был изматывающим. Артуру показалось, что последний бой он вел в полуобморочном состоянии, тело работало на инстинктах. Он даже не смог победно поднять меч, когда поверженный рыцарь не встал с земли. И вот принц уже полчаса лежал на лавке, пытаясь прийти в себя и мечтая хотя бы встать. Братья постояли над ним, презрительно изгибая брови. — Не вздумай выходить, пока не разойдутся люди и не стемнеет, — процедил Эдриан. — И не забудь привести себя в порядок перед ужином, одеться нормально, я из-за тебя в темницу не собираюсь, — напомнил Мэтью. — О боги… — простонал Артур, — У вас даже не хватает ума понять, что я встать не могу. О каком ужине вы говорите? — А ты очень постарайся, а то королева быстро тебя в порядок приведет. Братья удалились, а наследный принц все так же лежал, рассматривая купол шатра. Он не знал, как выполнить распоряжение принцев. Впервые он не мог ничего сделать. Возле шатра что-то зашуршало, отодвинулся полог и осторожно вошел Мерлин. — Артур… Артур, ты как? — Прекрасно. Словно меня использовали как грушу для тренировки с булавой. — Я видел, как ты уходил с ристалища. А еще надо на ужин идти. Сейчас я помогу… Только, Артур, позволь мне… Позволь мне магией. — Ты превратишь меня в раздавленную гусеницу? — Нет, — улыбнулся Мерлин, присаживаясь на лавку в ногах Артура, — превратить можно в кого-то или во что-то, соответствующее размеру. А тебе я могу вернуть силу и энергию. Можно? — Ты сейчас можешь сделать все, что угодно, Мерлин. Пользуйся… Маг осторожно встал, потер ладони, словно разогревал их. Он переступил через лавку, на которой лежал Артур, сел ему на ноги. — Ты же хотел помочь, а не додавить, — капризно протянул принц. — Тихо-тихо, сейчас… Мерлин начал медленно водить руками вдоль тела Артура, словно на расстоянии ощупывая его, потом маг что-то прошептал на непонятном и незнакомом языке, сверкнул глазами. Наследник престола почувствовал, как расслабляются мышцы, и отступает тяжелая тянущая боль. Слуга снова что-то проговорил и начал двигать руками так, словно собирал что-то к телу Артура. Принцу стало тепло и приятно, создалось впечатление, что он лежит не на жесткой лавке, а на траве возле любимого лесного озера. Вместе с теплом вливалась сила, Артур чувствовал себя так, словно не было изнуряющих поединков, будто он только проснулся после долгого восстанавливающего сна. Мерлин глубоко вздохнул и встал. Он взмахнул ладонями, потом потер запястья и неожиданно словно пришел в себя. — Вставай! Тебе еще вымыться, одеться и идти на ужин. Артур легко сел на лавке. Сказать, что принц удивился, значит, ничего не сказать. Все еще не веря, он аккуратно встал, сделал несколько шагов, подвигал плечами, руками. Мерлин начал раскручивать доспехи на своем хозяине и безапелляционным тоном заявил: — Еще два турнирных дня я буду тебя восстанавливать между боями. — Мерлин, это отлично и невероятно, но как-то нечестно. Слуга резко повернул принца к себе лицом, хотя выглядело это очень естественно — он развязывал фуфайку на груди своего хозяина. — Конечно, нечестно! Зато очень честно, что ты бьешься за двоих! — А как ты себе это представляешь? Я же все делаю в этом шатре, тут братья, они не должны знать, что ты знаешь. — Артур! — Мерлин остановился и сложил руки на груди, — У меня такое впечатление, что ты отказываешься, что тебе понравилось вот тут на лавке сегодня медленно умирать от усталости. — Ты не забыл, на кого голос повышаешь? — беззлобно поинтересовался наследный принц. — На упрямого болвана, который не выход ищет, а перечисляет препятствия, — пробурчал Мерлин, собирая доспехи. — Если мы не будем знать обо всех препятствиях, мы не сможем их преодолеть, — наставительно поднял палец Артур, — Есть несколько минут, когда мои братцы выходят к публике, тогда я остаюсь здесь один и переодеваюсь. Ты сможешь заскочить именно в это время. Завтра я действительно могу не выдержать, противники будут очень сильными. Мерлин только кивнул, еще раз осмотрелся, убедившись, что все собрал. Артур был прав: второй день турнира был еще более изматывающим. Мерлин сумел заскочить к своему принцу после третьего боя. Он не стал переодевать хозяина, быстро поводил вокруг него руками, пошептал что-то непонятное и быстро исчез, чтобы его не застали приемные сыновья короля. Шатер Утера Пендрагона стоял нетронутым. Туда никто не заходил, никто не знал, что там внутри. Да и сам король ни разу даже не приблизился к нему, он неотрывно следил за поединками, особенно напрягаясь, когда на ристалище выходили Эдриан и Мэтью. Утер единственный имел право остановить любой поединок взмахом руки. Распорядители турнира внимательно наблюдали за каждым движением короля, а он напряженно следил за своими сыновьями. Каждой их победе Утер радостно аплодировал, но потом тревожно наблюдал, как Эдриан или Мэтью шли в свой шатер. Вчера король заметил, в каком состоянии Артур закончил поединки своих братьев и совсем не ожидал увидеть его на ужине. Утер даже решил, что ночью со своим начальником охраны пойдет в шатер принцев, чтобы раздеть и отнести в покои своего наследника. Бодрый и улыбчивый Артур на праздничном ужине его даже удивил, на какой-то момент король засомневался в том, кто же был сегодня на ристалище. Но это была лишь мимолетная мысль. Сегодня Утер видел каждое движение принца и душа отца наполнялась неимоверным и неведанным ранее чувством гордости. Приемные сыновья уверенно шли к финалу, третий день должен был все расставить по своим местам. Генри выбыл из борьбы уже в первый день. Принц не очень любил бои на мечах и вообще все, что связано с турнирами. Он прекрасно знал, что обязан уметь владеть этим оружием, и как настоящий наследник престола честно научился это делать, но идти дальше в своих умениях ему было неинтересно. Второй день он наблюдал за поединками рыцарей, все больше и больше хмурясь. Ему не давала покоя мысль об Артуре. На тренировке в лесу он увидел, что может и умеет друг. Кто еще, если не Артур, может гордо носить звание рыцаря и лучшего мечника не только Камелота, но и всех окрестных земель?! Посмотрев победный поединок Эдриана, Генри отправился на поиски Мерлина, потому что именно сейчас они должны были сделать то, о чем просил принца король Утер. Последний бой перед финалом был между Мэтью и рыцарем из соседнего королевства. Сильнейший должен будет сразиться с Эдрианом. Все зрители были твердо уверены, что в последнем бою встретятся приемные сыновья Пендрагона, точнее, что поединка как и на прошлом турнире не будет, братья будут объявлены победителями. Переговорив с Мерлином, сын короля Реджинальда направился на свою позицию справа от ристалища, слуга Артура стал слева от поля боя. Маги приготовились, ожидая конца поединка. И они дождались мощного удара Мэтью и тяжелого вздоха поверженного рыцаря, который показал, что не встанет. Принц протянул сопернику руку, помог подняться, крепко пожал запястье. Рыцарь медленно удалился к своему шатру, а Мэтью победно поднял меч. В этот момент легкий ветерок, который сегодня весь день шалил со стягами рыцарей, неожиданно превратился в мощный поток воздуха. Он налетел на шатры рыцарей, повалил несколько щитов, выставленных слугами, вырвал древко с гербами и полностью сорвал шатер принцев Эдриана и Мэтью. Все вокруг затихло, радостные и удивленные возгласы словно выключились, ведь перед глазами людей открылось странное зрелище: приемные сыновья Утера Пендрагона сидели за столом с кубками в руках. А ветер с двух сторон налетел на победителя, стоящего на ристалище. Невероятным образом он сорвал с него крепко пристегнутый шлем, открыв лицо воина. Перед онемевшими зрителями стоял наследник престола Камелота, принц Артур. Ветер еще немного поиграл мокрыми светлыми волосами принца крови и затих. Единственный, кто сохранял полное спокойствие и совсем не удивился, был король Утер. Он спустился к сыну, одобрительно похлопал его по плечу и направился в сторону своих приемных сыновей. За правителем двинулись его высокопоставленные гости. — Уже празднуете победу, Ваши Высочества? А какую из них вы честно одержали? Ошарашенные Эдриан и Мэтью стояли возле столика и даже не представляли, что ответить королю. Они и кубки не поставили. Эдриан очнулся первым. — Все мои победы честные, сир! — Да? — Утер подошел к мокрой одежде, небрежно брошенной на лавку, — Это ты, наверное, уже переоделся после боя? — Да, — кивнул принц. — А мне вот кажется, что коротковаты на тебя эти доспехи, — презрительно произнес король, — И широки в плечах. Утер уже развернулся, чтобы вернуться на ристалище, но снова обернулся к приемным сыновьям: — Знаете, ко мне неделю назад приходил кузнец с повинной, каялся, что перепутал смазку для ваших мечей. Случайно обработал их средством, от которого они за неделю заржавеют. Я самоуверенно заверил его, что вы не допустите этого, что вы будете тренироваться и участвовать в турнире. Покажите-ка ваши мечи, Ваши Высочества! Эдриан и Мэтью лихорадочно схватились за мечи, но оказалось, что достать их из ножен очень сложно. Приложив немало усилий, молодые люди все же извлекли свое оружие, но его состояние было плачевным: лезвия дорогих, украшенных драгоценными камнями мечей были поедены ржавчиной. Кто-то из стоящих за спиной Утера королей даже присвистнул: — Да тут словно месяц вымачивали. Вряд ли какой-нибудь кузнец в порядок приведет! Утер презрительно свел брови: — Честные победы, говорите? Король отвернулся и решительно пошагал к растерянно стоящему на поле боя Артуру. Он взял его за плечи: — Прекрасный бой, сын. И весь турнир. Вот этот шатер, — Утер указал на алый купол с золотым драконом, — не мой, а твой. Иди, переоденься в свои цвета и выходи к нам. Король Камелота поднялся на свое место и остановился, глядя на королеву. Все это время Маргарет не вставала с трона, безмолвно наблюдая за происходящим. Ее лицо было настолько бледным, будто никогда не видело солнца, пальцы нервно теребили какую-то оборку на юбке. — Твои сыновья должны всегда биться в шлемах? Они могут повредить лица? Могут остаться без глаз? А оказалось, что за шлемом всегда было другое лицо, другой человек! И лишь поэтому он должен быть скрыт от всех во время поединка! Маргарет встала и несколько раз чуть приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но не смогла, она сделала движение в сторону, словно хотела уйти отсюда, но король сухо бросил: — Сядь! Он сам тоже сел на свой трон и улыбнулся гостям, приглашая их занять свои места, ведь турнир еще не был завершен. Когда все расселись, потрясенные зрители немного пришли в себя и над ристалищем стоял гул голосов, обсуждающих произошедшее, из шатра вышел принц Артур. На нем была одежда алых королевских цветов, на развевающемся плаще сиял золотом дракон. Все затихли, любуясь наследником престола. Принц подошел к лавкам, на которых сидели гости Камелота, и остановился. Он не был рыцарем, он не смел преклонять колено перед королем. Утер сам спустился к победителю. Правитель достал свой меч. — Преклоните колени, Ваше Высочество, — велел король. Артур опустился на колени перед отцом и склонил голову. Утер плашмя ударил мечом по плечу сына, торжественно провозглашая: — Отныне вы — рыцарь Камелота! Наследник престола встал, а король перевел взгляд на своих приемных сыновей, которых окружили рыцари его личной охраны. Они несколькими движениями разрезали ремни принцев, а потом разломали у них над головами ржавые и страшные мечи. Все это было брошено на землю и втоптано в грязь под ногами. Утер удовлетворенно кивнул и снова взглянул на сына. В руках короля оказался ремень с мечом, который они вместе купили на ярмарке. Начальник личной охраны монарха взял у него этот ремень и с довольной улыбкой застегнул его на талии Артура. Распорядитель турнира протянул королю венец победителя. Младший Пендрагон по-рыцарски преклонил колено. — Объявляю вас, Ваше Высочество, победителем турнира! — король возложил венец на влажные волосы сына, — И никогда еще, сэр рыцарь, этот венец не украшал более достойное чело! Артур медленно встал. Он столько раз мечтал о таком моменте, столько раз видел его во сне, что сейчас не мог поверить в реальность происходящего. Принц благодарно посмотрел на отца и повернулся к зрителям, он достал меч, поднял его над головой. Люди радостно кричали и аплодировали ему. В этот момент на плечи Артура легли сильные руки короля, и тихий голос негромко произнес: — Ты — лучший. Я горжусь тобой.