Проклятые

— Грейнджер? Гермиона подняла голову и нахмурилась, потому что в библиотеке находилась она одна. Но услышав хмыканье за стеллажом позади, она расслабилась и повернулась: — Выходи! — Тебе не надоело проводить время в библиотеке? — Ну, кто-то ведь должен учиться, а то Гарри пытается спасти мир, ты должен этот мир поработить, Рон погряз в отношениях, а Джинни страдает от любви. Он усмехнулся и присел напротив. Гермиона улыбнулась и сразу же уткнулась в учебник. Он молча наблюдал за девушкой, ему это нравилось. Сидя напротив нее, он не осознавал до конца, что его так в ней привлекает. Ему нравилось ее выводить из себя, раздражать и следить за тем, как румянец от злости расползается на ее щеках, и шеи. Как вздымается и опускается ее аккуратная грудь, как она закатывает глаза и хмурится. И он мог часами смотреть, как она занимается. У нее были постоянные привычки во время процесса учебы. Например, он знал, что если она закусывает кончик пера, то это значит, что Гермиона выбирала что-то из нескольких вариантов. А если прикусывала нижнюю губу, то она пыталась сдержаться от того, чтобы не оспорить чье-то мнение. И всегда хмурилась. Кажется, ее красивые брови находились в таком состояние постоянно. Он сдерживал себя от того, чтобы разгладить ее морщинку между бровей. Ему нравилась ее улыбка, ее смех. В своем обществе он мало видел, чтобы кто-то так открыто смеялся, радовался. Показывать эмоции — это ненормально. Он так думал, пока девушка с буйной копной волос не показала обратное. Он так задумался, что не заметил, как эти глаза, которые горели огнем пристально смотрят на него. — Что? — Просто ты подозрительно тих, что-то случилось? Он усмехнулся и накрыл ее ладонь, лежавшую на столе, своей. — Нет, Грейнджер. Все в порядке. Она сузила глаза, еще с полминуты молча искала ложь на его лице, но, убедившись в его словах, она легко улыбнулась и принялась дальше за работу. Они такие разные, внешне, происхождением, характером, обществом. Но зато вместе. Спустя еще двадцать минут библиотечной тишины, скрежета пера по пергаменту, она закончила. — Наконец-то, я думал ночевать здесь останусь. Он вздохнул и встал со стула. Закатив глаза на его жалобы, она с помощью левитации разместила книги на полке, вздохнув, как ему показалось, с сожалением, Гермиона направилась за ним. Он провел ее до Большого зала, на их удачу им никто не попался навстречу, и затащил в нишу. — Драко, нам нужно на ужин. Она хихикнула, когда он оставил поцелуй на шее. — Я просто хотел украсть последний поцелуй, — он криво усмехнулся и, взяв ее лицо в свои руки, аккуратно провел языком по нижней губе, она позволила протиснуться между губ и поцеловать себя. С шумом оторвавшись друг от друга, она чмокнула его в губы и, поправив мантию, вышла из ниши. Гермиона присела рядом с Роном, который изучал декольте Лаванды, потом она покачала головой и посмотрела на Гарри, который с подозрением смотрел… На Драко. Тот вошёл в зал и, как обычно, своей надменной походкой направился к своему столу. Гарри быстро бросил взгляд на Гермиону и снова посмотрел на Малфоя. — Что, Поттер? Все никак подловить и насмотреться на меня не можешь, — рядом сидящие хохотнули, когда тот с самодовольной улыбкой продолжил, — прости, мой дорогой, но у нас ничего не выйдет, ты, знаешь ли, не в моем вкусе! Гермиона попыталась скрыть улыбку, когда она поймала его взгляд. Гарри Поттер вспыхнул и пытался соскочить с места, когда Рон удержал его за руку. — Заткнись, Малфой! — Знаешь, Уизли, я очень голоден, поэтому, пожалуй, послушаю твоего совета. — Ешь, Малфой, только не подавись. Я все равно узнаю, что ты скрываешь. Гарри отвернулся от них посмотрел сначала на Дамблдора, а потом в свою тарелку. — Все в порядке, Гарри? — Нет, Гермиона. Ты ведь знаешь, что я прав, но все равно почему-то отрицаешь, только вот почему? — Я верю тебе, Гарри, я уже это говорила. Что ты еще хочешь от меня? — Вас с ним что-то связывает? Да связывает, много чего, отношения, тайна, смерть родителей. Но вслух она ровным голосом, произнесла: — Да, вражда и курс. Она отвернулась от него, и принялась за ужин. Подняв глаза, она заметила напротив Малфоя, как он убирал от своей тарелки ложку Панси, она пыталась накормить его. Она только усмехнулась, сама понимала, что он ест мало и выглядит не лучше. Но как всегда эффектно. Он же Малфой. Она не ревновала его, к своему огромному облегчению, а просто была благодарна Мерлину, что у него есть друзья, которые тоже за него беспокоятся. — Давай, мой хороший, — Тео накладывал в тарелку Малфоя дополнительную порцию, и с каждой ложкой повторял, — за Блейзика, за Панси, за меня любимого. Драко молча наблюдал за всеми его махинациями и лишь поднял брови вверх на последних словах. — Кто сказал, что ты любимый, а, Тео? Драко укусил яблоко и посмотрел на нахмурившегося друга, который наливал сок. — Что? — Теодор взвизгнул так, что Дафна пролила немного на себя какао. — Ты меня больше не любишь? Дафна смотрела на пятно которое расползалось по мантии, а потом на Тео, вытаскивая свою палочку. — Нет, мой дорогой, нам пора… Малфой не успел договорить, Теодор закричал от жалегоща заклинания, которое прилетело в его шею. — Ты совсем дура? — А ты? Дафна с помощью магии убрала бардак и, приняв строгий вид, посмотрела на друга. Он поджал губы и снова повернулся к Драко, которого уже и след простыл. Покрутившись, он заметил, что Малфой уже выходил из зала. — Мы недоговорили, любимый! — Тео встал на ноги и крикнул Малфою, который обернулся у дверей, и ухмыльнулся — Нет, Тео, прости, но ты тоже не в моем вкусе. Драко крикнул в ответ и скрылся окончательно, оставляя Большой зал в веселье.

***

— Мне стоит начинать ревновать тебя к Теодору? Гермиона лежала на груди Драко, и водила пальчиками по его груди. Встретившись после отбоя, они направились в выручай-комнату, она всегда ждала их уютом и теплом. Как и в этот раз, комната предоставила им камин с пламенем, который нагрел комнату в считанные минуты, стеллаж с книгами и удобную кровать. Драко не пытался забраться под трусики к ней, он сам пока не торопился. Ему было хорошо, получая от нее объятия и поцелуи, она была тоже не против. Они никуда не спешили. В этот вечер он также скинул мантию, лег на кровать, оперившись на спинку, прижал Гермиону к груди и читал вслух книгу, которую сегодня выбрала она. — Возможно, он кидает ну очень двусмысленные намеки, — он ухмыльнулся и поиграл бровями, — очень тяжело, знаешь ли, не повестись на это. Она рассмеялась. — Ты молодец, Драко! Ты очень хорошо держись от нападок Гарри. Гермиона повернулась и посмотрела на него. — Знаешь, Грейнджер, очень странно такое слышать от тебя, учитывая, что я уверен, раньше ты это говорила ему. Она молча покачала головой, понимая, о чем он говорит. Он смотрел в глаза девушке, которая с каждым днем покоряла его сердце, и тонул. — Гермиона, — она напряглась, когда он выпустил ее из объятий и сел на кровати, — кажется, я влюбился! Он несмело поднял уголки губ, когда осознание прорисовалось на лице девушки. Грейнджер проследила, как он осторожно взял ее ладони в свои, и подняла на него взгляд. — Кажется, я тоже, — он усмехнулся и притянул ее к себе Она знала правду, что она уже давно «тоже», но он только начинал, поэтому она не говорила ничего и не пугала. И уже из-за такого, пусть не уверенного заявления, ее бабочки снова запорхали как в первый раз, когда она поняла, что влюблена. — Ты сегодня опять мало ел! — Грейнджер, я только что признал свои чувства к тебе, а тебя беспокоит мой рацион? Он усмехнулся и лег обратно, утягивая ее за собой. — Ты признал их, в тот день, когда поцеловал меня, а сейчас ты озвучил их вслух при мне. — Она уперла подбородок ему в грудь, и продолжила. — Ты перестал нормально питаться и это меня беспокоит. — И что мне сделать, чтобы ты перестала переживать? — Начать кушать! Он скептически хмыкнул, отвергая ее предложение. — Я не голоден! — Я и не спрашивала! Она села на кровати и призвала эльфа, пересказав ему заказ, он тут же исчез. Драко молча наблюдал за ее махинациями, пока эльф с подносом не появился посреди комнаты. Гермиона расставила блюда на столике, и повернулась к Малфою. — Пойдем. Он вздохнул, понимая, что не отвертится, и встал с кровати. — Откуда ты знаешь, что я люблю отбивные и яблочный штрудель, — он указал, на тарелки, понимая, что его ужин состоит из тех блюд, что готовила его мама только для него. Гермиону застал этот вопрос врасплох, и она заметно напряглась, придумывая что ответить — Грейнджер? Ты в порядке? — Да, да, все хорошо, ты ешь не отвлекайся, а блюда, я не знаю, просто наугад. Он сделал вид, что поверил, иногда в такие моменты его напрягало поведение Гермионы, но он это игнорировал. Драко молча принялся за поздний ужин, понимая, что действительно голоден, пока Гермиона читала книгу на кровати, решая его не отвлекать. Спустя некоторое время вся посуда исчезла и Драко посмотрел на свою девушку, он усмехнулся, понимая, что она практически заставила его покушать. В то время, как даже его друзья сдались пытаться его накормить. — Гермиона, почему ты всегда так борешься, — она выгнула свою идеальную бровь, не понимая вопроса. — Ну сколько раз ты вытаскивала Поттера из передряг, и ругалась со мной, ты ведь не сдавалась. А хотя могла, могла просто все это игнорировать. — Характер не позволяет сдаваться, — она скопировала его Малфоевскую ухмылку и он это заметил, потому что у нее получилось даже лучше, чем у него самого, он заметил, как ее глаза загорелись гордостью, когда она отвечала. — И правда, с твоим характером, наверное, тяжело жить? Она закатила глаза и отложила книгу. — Вообще-то меня так воспитали родители, — она на мгновение поджала губы, когда упомянула их, но зато он понял, почему она гордиться своим строптивым характером, хотя он против ничего не имел. — Они всегда говорили, что даже если я сдамся, это не значит, что я слабая, это значит, что я допустила ошибку и мне нужно начать заново. Он кивнул и присел рядом. — Они говорили правильные слова. Они провели оставшееся время за разговорами, пока он не обнаружил, что она уснула. Устроившись рядом поудобнее, он потушил свет и закрыл глаза. Понимая, что он, наверное, впервые нормально поужинал, и теперь он нормально может расслабиться и надеяться, что ему не приснится снова Он.