***
Сны Дианны были полны кошмаров. В них она видела свой старый дом и отца, за которым пришли люди Мальбонте, видела мёртвого Энди и события того вечера с той оговоркой, что за ней так никто и не пришёл. В этих снах она была то маленькой девочкой, то самой собой, но всякий раз крылья за её спиной теряли перья, как деревья — листья, когда она оглядывалась на них. В одном из этих снов ей показалось, что она слышит голос матери. Не вздумай потеряться снова, Ди. В другом она так ясно расслышала Люцифера, что завязывающийся вокруг её сознания очередной кошмар вдруг пошёл рябью. Возвращайся ко мне, Уокер. За эти волны она и зацепилась. Вспомнила, как купалась с отцом в Тихом океане и поддалась мерному плеску волн, под которыми бурлили её страхи. Спустя вечность, Дианну вынесло на берег, но на нём не было ничего. Через три дня беспробудного сна Дианна Уокер, наконец, открыла глаза, перепугав Мими до полусмерти своей попыткой подняться с кровати. Комната не сразу стабилизировалась перед её глазами. Каждая мышца ныла под горящей кожей. Дианна медленно огляделась. Это была не та спальня, в которой она когда-то жила: интерьер вокруг больше напоминал постапокалиптическую инсталляцию, чем покои маркизы де Помпадур. Но это была школа. Её единственный дом в этом мире, и Дианна до слёз была рада оказаться здесь. — Ди? Ты меня слышишь? Непризнанная медленно повернула голову на звук. Бой крови в висках заглушил шаги, так что Дианна не услышала, как вошла мать. Она осторожно кивнула, боясь, как бы её череп не раскололся от поселившегося в нём гула. — Как ты себя чувствуешь? — спросила её Ребекка, присаживаясь на край постели. — Бывало и лучше, — собственный голос наждачкой прошёлся по горлу. Смутно вспомнилась спина бирюзового дракона, руки прижимающие её к груди и собственные крики, заглушённые облаками, как огромными подушками. — Что с Энди? И… Астром? — Энди сейчас в лазарете. У него серьёзные ожоги внутренних органов, — ответила Ребекка. — Что касается второго мальчика, то… Дианна несколько раз моргнула, безуспешно пытаясь скрыть слёзы. Я убила Астра. — Кончай ныть, Уокер, — она посмотрела в сторону и увидела, как острый локоток Мими врезался в бок Люцифера, но тот даже не поморщился. — Ангелка убил полукровный говнюк. Не ты. Дианна с трудом нашла в себе силы для улыбки, когда почувствовала, как чужая энергия — тягучая и горячая — обволакивает её тело, точно вода в целебной ванне. — Ты невыносим, — фыркнула она, краем сознания ухватив мысль, что Ребекка наверняка тоже почувствовала это незримое касание. И почему-то смолчала, хотя выглядела так, будто съела три кило отборных лимонов. — Ты — тоже, — улыбка на лице демона была способна посоперничать в яркости с солнцем, стыдливо подглядывающим за этой сценой воссоединения. — Хоть что-то не меняется, да? — Клянусь, этот демон становится несноснее день ото дня, — дочь Мамона пересекла комнату и, заключив подругу в крепкие объятия, прошептала. — Накажи его за это, Динь-динь. Дианна тихо рассмеялась, но затем озабочено умолкла. Прозвище, данное ей когда-то Сэми, не прижилось, но старые раны разбередило исправно. — Ади… — она попыталась подобрать хоть какие-нибудь слова. — Он был добр ко мне. Я сожалею… — Он… — Мими тяжело моргнула, — был обречён. Ади не заслужил той боли, что ждала его. — Мальбонте что-нибудь делал? Говорил о своих планах? — подала голос Ребекка. — Нет, — покачала головой Дианна. — Я находилась далеко от его ставки, а когда мы бывали вместе, — она запнулась, готовая к огненной бури, — он говорил совсем о другом. В основном, что я должна быть с ним. Всегда. Буря не заставила себя ждать. Тёмные крылья за спиной Люцифера задрожали, по перьям, как по отполированной стали, пролегли золотистые блики. Воздух нагрелся. Стало трудно дышать. — Ублюдок, — прорычал демон. — Я убью его. Дианна прикусила щёку. Вспомнила с каким остервенением Мальбонте бросался на Люцифера и какой неожиданной силой обладало тело существа, проведшего всю свою жизнь в четырёх стенах. — Вы видели его армию? — спросила она неожиданно и два демона и ангел кивнули в ответ. — Откуда она? Откуда у них снабжение? У них даже хватило денег на василиска или того, кто поймал его. Вопрос повис в воздухе. Каждый из них задумывался над этим. По взгляду матери Дианна поняла, что она живёт с ним уже несколько недель. — Это не может быть кто угодно, — сказала Мими, поправив волосы. — В обоих государствах довольно тех, кого задолбал режим, но не так много тех, у кого столько богатств. В Пандемониуме всего шесть семей, имеющих доступ к таким деньгам, — демоница поджала губы, когда Ребекка строго посмотрела на неё, требуя уточнения. — Ладно, семь. Ну вы серьёзно думаете, что всё это устроил отец? — Мамон — один из претендентов на трон, но ничьи права не полны, пока жив Люцифер, — Ребекку совершенно не смутили убийственные взгляды, брошенные на неё. — Мы никого не должны сбрасывать со счетов. — Отец никогда бы так не поступил! — глаза Мими вспыхнули диким серебряным пламенем, и Дианна подумала, что именно такие огни горят на болотах Стимфы, о которых первокурсникам рассказывал Геральд. — Могу хоть сейчас принести тебе клятву верности, Высочество! Хоть на крови! — Мимз, успокойся, — Дианна потянула подругу за руку, не давая подняться. — Твой отец — последний демон, которого можно заподозрить в сговоре с Мальбонте. Голова всё ещё гудела, но теперь больше от того, что мир, который непризнанная начинала стремительно любить вопреки его начинке, вновь отвесил ей затрещину, напомнив, что даже самые близкие друзья не так просты, и что отношения между ними есть и будут куда более сложными и древними, чем может себе представить американка Уокер, видевшая все эти клятвы разве что в Игре Престолов. Люцифер коротко кивнул. Теперь гнев двух демонов не пылал, но мерно тлел перед Ребеккой Уокер, как опасное и завораживающее море. Дианна была поражена её спокойствием и тем, что мать не пытается указать ей порочность и подозрительность её демонических друзей. Что за примирительное чаепитие здесь прошло, пока я спала? — Демоны действительно ценят юриспруденцию, как высшее благо, — тон Люцифера на поминал тот, которым учителя в десятый раз разжёвывают простейшую тему нерадивым ученикам. — Но сделки заключают, только если клиент может предложить что-то по-настоящему ценное. Вам ли не знать? Ребекка посмотрела на него так, словно Люцифер ударил её наотмашь. Встала, потирая запястье. — На сегодня хватит политики и войн, — сказала она, обращаясь к удивлённой Дианне. — Оставлю тебя с… друзьями. Её холодные глаза обвели демонов. — Зайдите ко мне позже, — приказала Ребекка. — И возьмите с собой сына Фенцио. По взгляду Мими было понятно, что она понимала в происходящем не больше самой Дианны. Зато Люцифер, пропуская серафима к двери, выглядел так, словно перед ним пали ворота самой Цитадели.***
Мими всегда была благоразумной и понимающей, поэтому выскочила из комнаты ещё до того, как тишина коридора поглотила звонкую дробь директорских шагов. Люцифер подавил желание выдохнуть и сползти по стене прямо в кровать непризнанной. Ему казалось, что он не дышал уже очень давно. Лёгкие неприятно снадило, но ещё больше дискомфорта испытывало горло, которое буквально изнемогало в удушающих объятиях облегчения. Давай, кричи, пой, стучало в голове, но он не послушал. На пружинистых ногах подошёл к постели, на которой полулежала в своём гнезде из подушек и одеял бледная, полупрозрачная, как мотылёк, Дианна Уокер. — Привет, — её голубые глаза оказались совсем близко, когда он забрался с ногами на эту скрипучую рухлядь. Тонкая девичья ладошка погладила его по волосам, чуть потрепала по макушке, и Люцифер понял, что по-настоящему не видел Уокер уже очень давно. Почти разглядел в воспоминаниях рыжего бесёнка, мельком видел её перепуганную тень в лагере, часами смотрел на оболочку, которую доставила в школу Ребекку. Но настоящая Дианна появилась перед ним только сейчас: улыбающаяся самому Дьяволу в лицо так, что тот неконтролируемо улыбается ей в ответ. — Привет, — договорил ли он, прежде чем увлёк непризнанную в поцелуй? Разрушающий, сносящий, крошащий все её страхи, воспоминания о том, кто разделил их. Люцифер знал, подобного не вытравить так просто — чай, не в сказке со злым колдуном и мачехой живут, хоть оммажей и предостаточно — но ему так хотелось подарить Уокер хотя бы несколько минут блаженного вакуума, что он почти распался на атомы, когда почувствовал, как её руки цепляются за плечи, как восстаёт тело из пены простыней. — От меня несёт, как от трупа, — Дианна усмехнулась, отстраняясь. — Если тебя это смущает, — Люцифер неохотно оторвался от созерцания её лица. Блять, ну невозможно столько смотреть на человека и всякий раз выпадать из реальности, — то я тебя помою. — Чего? — Дианна удивлённо изогнула бровь, но тут же ойкнула, стоило демону подхватить её на руки и поднять в воздух. Хочу. Стоять. Вот. Так. Вечно. — Ты чего задумал?! — Кажется, я сказал всё предельно ясно, — хмыкнул Люцифер, не без удовольствия наблюдая, как Уокер сытой кошкой выгибается в его руках. — Не вертись, — лёгкий щипок пришёлся под рёбра, — уроню. Ванные в этой части замка уступали по роскоши тем, которыми когда-то наслаждались студенты. Простенькая мозаика на стенах живописала о райских птицах, затерянных в цветочных волнах, угол зеркала в деревянной раме оплели трещины. Для Дианны здесь пахло сыростью, для Люцифера мир не пах ни чем, кроме как ей самой. Мертвечиной ли, розами ли — похер. Усадив Непризнанную на дно желтоватой раковины, он стянул с неё рубашку, грешным делом подумав, что его сердце просто не выдержит вида этой девицы в роскошных купальнях Пандемониума, или, помилуйте, в знаменитых Стеклянных озёрах Дита, и врубил воду. — Ай, — Уокер дёрнулась, когда струя холодной воды ударила в её ступню. — Холодно. Люцифер усмехнулся. Зачем ещё тебе силушка, как не для того, чтобы греть воду для своей мадамы? внутренний голос звучал по-отцовски насмешливо, когда он опустил руку в скопившуюся воду, и через минуту комнату заполнил густой пар. На мгновение облака всколыхнулись — это Ди Уокер расправила и сложила крылья. Пока ещё серые. Пока. Люцифер ощутил едва различимое прикосновение её ступни к своей руке. Улыбка сама расползлась на его лице, когда, подняв из воды ногу непризнанной, он провёл по её коже мочалкой и увидел россыпь мурашек, поднявшуюся от его касания. Люцифер осторожно повёл мочалку вверх, большим пальцем оставляя след среди пенных валов. Когда же он достиг бедра, с той стороны паровой завесы послышался усердно сдерживаемый стон. — Ты так рада меня видеть или эта ванна и вправду наполняется сама по себе? — рассмеявшись, он отложил мочалку и, передвинувшись в другую сторону, запустил пальцы между уокерских ног. Непризнанная, начавшая было смеяться, резко выдохнула. — Только не ври, что не скучала по мне на этой бомжовской сходке. — Утешалась гостеприимством хозяина, — вода качнулась, выдавая беспокойные движения девичьего тела. — Никак не могла понять, он был рад меня видеть или носил под халатом целый арсенал кинжалов. — Мерзавка, — бархатно хохотнув, Люцифер положил вторую руку на шею Уокер, заставив её откинуть голову. — Нужно было оставить тебя там. — Только не ври, — промурлыкала Дианна, чувствуя, как идёт по ногам волна переворачивающего сознания тока, — что не скучал по мне. О, он скучал, и все его помыслы сосредоточились на том, чтобы показать этой девчонке, насколько сильно он, блять, скучал по ощущению её рядом с собой, на себе, себя в ней. И Дианна охотно принимала его немые объяснения, огненной патокой оплывала с его пальцев, дрожа и поскуливая при каждом движении пальцев. Вода давно расплескалась по полу и рубашка Люцифера временно пришла в негодность, но он бы не обратил внимания, даже если она загорелась прямо на нём. Больше всего ему хотелось раствориться в этом море чувств, которые поднимались от непризнанной, как ночь поднимается со дна рек и озёр, насытиться каждым стоном и звуком. Выпить её до дна, и скончаться рядом, прямо так, с пальцами в её пульсирующем от немого восторга лоне, потому что лучше быть уже не может. — Пиздецки скучал, — Люцифера по-геройски хватило на целых два слова, прежде чем Уокер выгнулась дугой, забив крыльями и наполнив воздух россыпью радужных капель. Его лицо нашло себе приют в изгибе её шеи, когда она, сквернословя, наконец, расслабилась в мыльной воде. — Люций, — тяжело дыша, Дианна положила голову на бортик ванной, — что случилось между тобой и мамой? — Девять Кругов, женщина, — демон лихо провёл языком по её порозовевшей щеке, — ты серьёзно хочешь поговорить об этом прямо сейчас? — Нет, — честно ответила Уокер, блаженно щуря потемневшие глаза. — Хорошо, — кое-как отыскав на полу мочалку, Люцифер вернулся к прежнему занятию. Непризнанная закрыла глаза, полностью растворившись в его прикосновениях. Каждый из них был тем, что заслужил другой.***
Дино спрятал боль довольно глубоко. Его расспрашивали о произошедшем, а он бубнил односложные ответы лучше любого попугая. С каждым новым днём его ответы становились всё бесстрастнее, а лицо — всё непроницаемее. Правда, что профессор Фенцио умер? Его убил Мальбонте? Он был предателем. Ты разделяешь его взгляды? Постепенно все эти вопросы слились для ангела в один гул, и он не надеялся когда-нибудь избавится от них полностью. Но Дино не мог позволить себе раскисать. Наследство оказалось крайне скудным, этого с трудом хватило бы на оплату одного семестра, так что ему придётся хорошенько потрудиться на экзаменах, чтобы не потерять своего места. Возможно, его успехи окажутся выше людской молвы. Дино как раз читал «Ювелирное дело. Амулеты и артефакты», надеясь произвести должное впечатление на преподавателя, которого пока не прислали, когда услышал шаги на лестнице, ведущей к его маленькому убежищу — беседке, выбитой прямо в сердце Летающего острова. Это было его любимое и не особо популярное место, так что Дино сильно удивился, почувствовав здесь Мими. Ему даже не пришлось поднимать голову, чтобы понять это. Энергия — нагретая летним солнцем кислая малина — сказала ему всё до того, как стук каблучков раздался достаточно близко. Прошло три дня, как он видел её не мельком в толпе. По возвращении в школу Мамон сразу же забрал дочь к себе. Говорили, что он сам врачевал её раны, не допуская к этому делу школьного лекаря. Потом были долгие сидения у Ребекки. Та вызывала их по очереди, чтобы беглецы не могли импровизировать совместно. Дино отвечал на все вопросы коротко и ясно. — Кто вам помог? — Никто. — Кто дал Люциферу Огненный меч? — Не знаю. Эта ложь была всего лишь словами, которые машинально слетали с его губ: бесцветные, без эмоциональные. Всего лишь одни из многих. — Тебя интересуют какие-то вопросы? — спросил Дино, переворачивая страницу. — Мне ты тоже будешь отвечать, как заводная кукла? — Мими упёрла руки в бока и, нахмурив брови, спародировала его голос. — Да. Нет. Не знаю. Да. Ты стал ходячим мертвяком, Дино! А ведь мы говорили на эту тему… Его сердце на мгновение сжалось при воспоминании о вечере на границе с пустыней. Дино поднял голову, чтобы взглянуть на гостью, и заставил себя улыбнуться. — Но это так. Мой отец был предателем, мне даже не позволили взглянуть на тело. Нет, его убил не Мальбонте. Нет, я не разделяю его взглядов. Не вижу повода для твоего недовольства. И всё же недовольство никуда не ушло из взгляда девушки. Плотно сложив крылья, она смотрела на него в упор, выворачивая на изнанку все потайные карманы его эмоций. Этот взгляд почти загипнотизировал его, так что Дино не сразу понял, что демоница дрожит. Ей что, холодно? Спрыгнув с камня, он подошёл к Мими, только сейчас отметив, что дочь Мамона едва достаёт ему до плеча. От близости воды её перья потяжелели, а волосы пошли едва заметной волной. Привычный идеальный вид был нарушен, но она всё равно оставалась красивой. — Почему ты беспокоишься обо мне? — едва слышно спросил Дино, заглядывая за край и видя там серебряное марево её зрачков. На мгновение оно удивлённо блеснуло, когда он стянул с себя куртку и набросил на девичьи плечи. — Твой долг выплачен. — Я — демон. В моей природе делать, что хочу, — Мими пригладила тяжёлую ткань. — А почему ты беспокоишься обо мне? — Я — ангел, — кажется, только сейчас Дино впервые улыбнулся по-настоящему. — В моей природе заботиться о всех. Мими усмехнулась, принимая ответ, но ничего не сказала, позволяя ему — сыну простого учителя — стоять так близко к дочери архидемона, что все правила приличий с воем забивались под ближайший камень вот прямо в ту же секунду. — Я пришла с новостями, — сказала Мими, когда молчание переполнило пещеру и готовилось уже излиться вниз вместе с шумным водным потоком. — Ди проснулась. Ребекка ищет тебя. Ну вообще-то, нас всех, так что… И она говорила, говорила, говорила, в красках расписывая встречу в спальне, а Дино слушал. Слушая, он думал о том, как изменился его мир из-за отца и как он одновременно рад этому и пребывает в перманентном ужасе. Ненавидел ли он Фенцио? Пожалуй, нет. Ведь именно цепь его безумных действий привела Дино к тому, что прямо сейчас он стоит посреди грота и слушает голос демоницы, одетой в его куртку. И впервые с возвращения в школу ему донельзя хорошо.