Чужой: Ева

      Страх от вида Чужехищника оказался столь велик, что буквально парализовал молодых людей. Они застыли как вкопанные, уставившись на чёрную форму, целиком состоявшую из зубов, когтей и клещей, остро выделявшихся на фоне его мускулистого тела.       Еве потребовалось несколько минут, чтобы понять – Предалиен не двигался и напоминал скорее статую, чем живое существо.       — Ну что я говорила, здесь явно орудует безумная секта чужефанов, – с явным разочарованием протянула пришедшая в себя Девара. Ей явно было страшно, но девушка скрывала это за показным пафосом. – Вон, даже статую эту поставили, не поленились.       — Что-то не похоже это на статую, – выдохнул Шон. Он всё ещё сжимал Девару в объятьях даже не делая труда прикрыть то, что болталось у него между ног. Полный страха взгляд юноши был устремлён на Чужехищника и по нему было ясно – кто здесь альфа.       — Что на вас нашло? – переведя дыхание осведомилась Иллаун. В своих мыслях она уже распрощалась и с жизнью, и с девственностью, уверенная что начнёт предводитель ксеноморфов именно с неё. Но учитывая, что он не двигался и, кажется, окостенел до состояния скульптуры, а её казнь откладывалась девушка посчитала себя вполне вправе спросить с развратников.       — О чем ты? – округлила глаза Уолш, одновременно с этим пытаясь втиснуться в свои зауженные джинсы, что выглядело нелепо.       — О вашем междусобойчике у стеночки, – продолжала стыдить друзей Ева. Тот факт, что она сама была готова к ним присоединиться брюнетку не смущал. Она сдержала себя, как делала это на протяжении последних семи дней и у неё, чёрт возьми, было право спросить с них. Ибо они не постеснялись сделать при ней то, что демонстрировать на людях уж никак не полагалось.       — Просто... зов природы, – Девара попыталась свести всё к шутке, но поняв что столь тупая отмазка не прокатит, беспомощно развела руками. – Не знаю, это место какое-то странное. С тех пор, как мы спустились сюда, я вся словно в огне. Желание дикое.       — Я... я чувствую то же самое... – призналась Ева, стыдливо опустив глаза, а затем вновь посмотрела на подругу, всё-таки решив поделиться с ней. – С тех пор, как мы побывали здесь в прошлый раз. А ещё мне снились сны про него, кем бы он там ни был.       — Про это чучело? – шатенка собственнически положила руку на живот Чужехищника, и похлопала по нему так, словно возвышавшийся над нею монстр был её парнем. Шон никак на это не отреагировал, всё ещё слишком испуганный, чтобы думать о чём-то кроме бегства отсюда. Ева же напротив – испытала укол ревности от того, что её подруга посмела наложить руки на её... парня? Партнёра? Может быть самца? Эта мысль оказалась настолько дикой, что Иллаун помотала головой, безуспешно отгоняя её.       — Не прикасайся! – слова слетели с губ девушки помимо её воли, но Девара, к счастью, истолковала их совершенно по-своему.       — Да брось, это всего лишь статуя. Какой вред может быть... – Уолш отняла ладонь от пресса Чужехищника, обнаружив, что та испачкана слизью. Это была не плесень и не какой- нибудь пещерный грибок, а самая настоящая стекловидная жидкость, похожая на слюну. Клейкие нити потянулись за рукой девушки, как бы соединяя её с животом монстра. Не давая уйти и спаивая их воедино.       — ...от статуи, – машинально закончила фразу Девара, брезгливо стряхивая с себя клейкие нити биологической жидкости.       — А она случайно не оживет? – подал голос тихонько стоявший в сторонке Шон. Он уже давно привёл себя в порядок, но всё равно не решался приблизиться к беседующим подругам. Отчасти из-за смущения, что его буквально застали со спущенными штанами, отчасти из-за страха перед тем, что больше не казалось ему статуей. Молодой человек начал осознавать, куда попал.       А вот его девушка по-прежнему стояла на своём, отказываясь признавать очевидное. Даже слизь, невесть каким образом выступившая на теле скульптуры, не была для неё достаточным доказательством. Девара верила в фей и призраков, но не чужих.       — Не говори глупостей! – отрезала она, раздражённо стирая остатки слизи бумажной салфеткой. – Это просто дурацкая статуя.       — Дев... он шевелится! – в первую секунду Ева подумала, что у неё снова начались галлюцинации, но быстро поняла, что это не так. Не было ни чувства падения, ни дезориентации, ни резкой смены обстановки. Чужехищник действительно пошевелился и это происходило на самом деле. Здесь и сейчас – прямо на глазах у трёх изумлённых и испуганных подростков, спустившихся под землю.       Впрочем, это пока что было не совсем движение. Он как будто набухал изнутри, совершая невозможный, с точки зрения современной биологии, переход от состояния окостеневшей мумии к живому и полностью функционирующему организму. Британским учёным были известны некоторые виды клещей и других членистоногих, способных проводить в спячке целые десятилетия, но ни одно из этих существ и близко не обладало присущими Предалиену способностями. Чтобы войти в нынешнее состояние он буквально высох, потеряв большую часть межклеточной жидкости, выделившейся с поверхности тела и образовавшей непроницаемый кокон. Приклеенный к стене пещеры, он столетиями хранился здесь, пока Девара и Шон не повредили стенку, запустив обратную реакцию.       Едва воздух коснулся иссохшей хитиновой оболочки, как чуждые клетки сразу же начали поглощать из него влагу, впитывая её всей поверхностью тела. Технически, Чужехищник напоминал насухо выжатую губку, которую опустили в воду. Миллионы спрессованных клеток его тела, в котором почти не осталось жидкости, были так плотно сжаты что представляли собой почти твёрдую, однородную массу. Из-за этого Девара, поначалу и приняла его за статую – инопланетянин затвердел до такой степени, что прочности мог бы сравниться с камнем. Однако теперь жидкость накапливалась в спящих клетках. Плотность его тела уменьшалась, но пропорционально этому увеличивался и размер. Жизнь стремительно возвращалась к самому смертоносному существу на планете.       Подобная скорость восстановления была невозможна для земных организмов, но не для Чужехищника. За то время, что ребята спорили и выясняли отношения, он успел не только восстановить баланс жидкости в организме, но и справиться с последствиями долгой дегидратации. Часть клеток в его теле, естественно не пережила этот процесс, но они почти сразу были заменены. Темп восстановления тканей зашкаливал. И пусть для этого ему пришлось израсходовать все запасы питательных веществ, веками хранившихся в виде не подверженных распаду белков, это лишь сделало его голодным. Никакой слабости Предалиен не ощущал.       Лишь желание размять застоявшиеся конечности. Кислотная кровь хлынула по трубкам пронизывавших тело сосудов, доставляя питательные вещества к мышечным волокнам. Импульсы электрохимических сигналов пробежали по нервам. Разбухший и покрывшийся слизью монстр распрямился, поведя хвостом из стороны в сторону. Поначалу он двигался неуклюже и немного неловко, но лишь потому, что различные системы органов до сих пор функционировали отдельно. Асинхронность замедляла реакции чужого.       — Человек в костюме? – не очень уверенно предположила Девара, на всякий случай отступая от разворачивавшейся «статуи».       — Бежим!!! – заорал Шон, бросившись к выходу, и это сгубило его. Раскачивавшийся из стороны в сторону хвост существа нанёс колющий удар прямо в его спину. Острый как лезвие наконечник на его хвосте вошёл в тело парня, словно нож в масло. Бедняга, кажется даже не понял, что произошло, как повалился наземь. Чужехищник же метнулся к следующей жертве. И ей была не Девара.       С Евой, предводитель ксеноморфов обошёлся уже чуть мягче, ударив лапой наотмашь. В сравнении с тем обращением, которому подверглась его прошлая жертва, это было нежное поглаживание. Но даже его хватило, чтобы хрупкая девушка отлетела назад и рухнула на пол, потеряв сознание. Последнее, что она слышала, был крик убегающей по коридору Девары, которая бросила её...       Но Предалиен не пошёл за ней. Вместо этого он направился к Еве, перешагнув через и стекавшее кровью тело Шона. Из последних сил сопротивляясь поглощавшему её забытью, брюнетка смотрела как он подходит к ней, переступая по земляному полу выгнутыми в обратную сторону ногами. Его массивные лапы давили кости, устилавшие пол пещеры, а хвост раскачивался туда-сюда, служа своему обладателю прекрасным балансиром. Тьма почти полностью затопила её взор, когда монстр склонился над ней, обдавая лицо горячим и влажным дыханием. Его запах не показался ей неприятным, а вот деталей облика девушка рассмотреть уже не смогла. Её глаза закрылись и окружающий мир на время, перестал существовать для Евы Иллаун... По крайней мере – частично.       ... забытье не было полным. Сознание, если и отключалось, то на короткие промежутки, благодаря чем девушка периодически восстанавливала связь с реальностью. Это позволяло ей чувствовать гладкие, словно латекс гидрокостюма, лапы Чужехищника, шарящие по её беззащитному телу. Кажется, он избавлял её от одежды, но Ева не была уверена в этом, так как не чувствовала холода. Её явно ворочали с боку на бок, проводя какие-то манипуляции, но смысл их оставался загадкой. Стоило задуматься об этом, как её вновь поглощала тьма. Так продолжалось некоторое время. Затем похититель взвалил её себе на плечо и потащил куда-то.       Ощущение не из самых приятных – всё его тело было покрыто спрессованным хитином пластины которого больно врезались в её голый (значит всё-таки раздели?) живот. К тому же поступь Чужехищника оказалась довольно тяжеловесной. Он не скользил над полом, как это делали его меньшие собратья в видениях, а впечатывал в землю каждый свой шаг, давая понять всем и каждому, что он идёт и лучше бы им трепетать в страхе пред его мощью. Наверное, со стороны это выглядело эффектно, но Еву при этом постоянно подбрасывало. Каждый его шаг отдавался во внутренностях, вызывая тошноту и кратковременную потерю сознания. Одну за другой.       Несчастная отключалась, приходила в себя и отключалась снова. И так без конца. Её состояние оставалось спутанным, а мысли были сумбурными. Большую часть времени Иллаун даже не могла понять, о чём именно она думает и где находится, но иногда ей всё же удавалось собрать достаточно сил и здравомыслия,чтобы вспомнить. В такие моменты разум охватывал страх, а сердце начинало колотилось так быстро, что оно казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Она попалась к ксеноморфам и они утащили её к себе Улей!       Одной этой мысли оказалось достаточно, чтобы мобилизовать остатки сил и подвигнуть Иллаун к побегу. Несмотря на слабость после удара и общую безнадёжность ситуации она всё же попробовала вырваться, пусть даже и упав на пол при этом. Становиться пленницей Чужехищника, его едой, инкубатором для детёнышей или даже самкой ей не хотелось. Поэтому, улучив момент она резко подалась в сторону, сместив центр тяжести. Будь её похититель обычным человеком это, возможно, сработало бы, но предводитель ксеноморфов был готов к тому. Он вообще, казалось только этого и ждал. А потому стоило ей начать брыкаться, как он тут же вдавил когтистую ладонь ей в спину, удерживая на месте. Вдобавок Ева получила довольно ощутимый шлепок по обнажённым ягодицам и присмирела, решив не испытывать Судьбу. Сексуальный подтекст его действий был очевиден и ей не хотелось... напрашиваться.       Меж тем Чужехищник уносил её всё дальше от цивилизации – вниз, навстречу пугающей неизвестности. Пытаясь отвлечься от мыслей, о том, что ждёт её впереди и сколько раз этот монстр позабавится с ней прежде, чем прикончить, девушка сосредоточилась на своих ощущениях, но помогло это слабо. Она ничего не видела в кромешном мраке подземных туннелей, а слышала только мерный звук шагов, да шипение. Иногда до её слуха долетали голоса других ксеноморфов, спрашивавших о чём-то своего предводителя, но Ева, естественно не разбирала ни слова из того, о чём переговаривались её похитители. Лишь чувствовала, что говорят о ней. И это нагоняло на неё ещё больший страх. Наигравшись, Чужехищник вполне мог отдать её им. Сделать их игрушкой.       Путешествие в глубины земли заняло не больше нескольких часов, но потерявшей всякое представление о времени девушке эта поездка показалась вечностью. Мышцы её живота затекли в неудобном положении, а кисти стянутых за спиной руки онемели. Оказывается, пока она валялась в отключке, монстр склеил её запястья и лодыжки нитями слизи, для большей надёжности перехватив ноги ещё и под коленями. Похоже, техникой обездвиживания пойманных девушек Чужехищник владел в совершенстве.       У Евы не было ни шанса против него. Ей оставалось лишь смириться и принять Судьбу, какой бы ужасной она ни оказалась. Думая об этом, девушка с трудом справлялась с паникой и под конец путешествия вновь оказалась на грани потери сознания.       Когда же Чужехищник остановился, она, поначалу, даже не поняла, что «поездка» завершилась. Она чувствовала себя уставшей и измученной, но живой и даже дееспособной. По крайней мере ей хватило сил оторвать голову от спины ксеноморфа и осмотреться по сторонам. Окружающий интерьер оказался совершенно незнакомым и абсолютно чуждым. Стены небольшого, похожего на естественную пещеру, зала были сплошь залиты чёрной смолой. Совсем как в фильмах, которыми Ева когда-то так восхищалась.       Вот только это был не фильм, а суровая реальность. Правда жизни, в которой ей была уготована роль жертвы. Сокрушаясь по этому поводу девушка даже не сразу поняла, что снова может видеть. Тьма в этом месте не была такой густой и кромешной, как в коридоре. Её разрезали лучи тусклого света, падавшего откуда-то сверху. Они, должно быть, были на глубине нескольких километров под землёй. Свет с поверхности никак не мог просочиться сюда и, тем не менее вокруг было достаточно светло. Будь Ева учёной, а не напуганной девушкой, она бы, возможно, задалась этим вопросом предположив наличие на потолке колонии люминесцентных грибов, или ещё какой-нибудь природный феномен, но самом деле ей было плевать на это. Вообще. В принципе. Никак. Единственное, что беспокоило сейчас усталую пленницу – это намерение Чужехищника в отношении её скромной персоны.       Отпускать её этот монстр явно не собирался. Хватка его когтистой лапищи на её обнаженных ягодицах даже усилилась на мгновение. Как будто от радости. Эта мысль заставила Еву застонать. Несколько часов он тащил её, перекинув через костлявое плечо, словно какой-нибудь трофей и теперь, когда она окончательно обессилела и мечтала хотя бы о короткой передышке собирался сделать с ней ещё... что-то. Будучи современной девушкой, осведомлённой об опасностях окружающего мира, Иллаун догадывалась, что именно, да и рука существа, нагло ласкавшего и сжимавшего её задницу намекала на это, но... она не хотела произносить страшное слово вслух даже в мыслях. Как будто надеялась,что таким образом сумеет оградить себя от посягательств.       Меж тем Чужехищник, кажется был полностью удовлетворён выбранным местом. Его лобастая голова качнулась из стороны в сторону, оценивая окружение, а из пасти вырвалось удовлетворённое шипение. Оттащив обнажённую пленницу в дальний конец пещеры, он, наконец отпустил её. Сильные руки ксеноморфа стащили Еву с плеча и аккуратно поставили на пол, помогая удержаться на подогнувшихся ногах. Она выглядела такой жалкой, что похититель ослабил бдительность, дав время прийти в себя и осмотреться.       Первой её реакцией, было любопытство, но вслед за ним почти сразу пришёл страх. Видения видениями, но в сознании девушки укоренился образ чужих, как безжалостных захватчиков, а не инопланетных любовников. Они притаскивали жертвы в такие камеры, чтобы оплодотворить их тела своими личинками, которыми затем разрывали грудные клетки несчастных. Мучительнейшая смерть.       Охваченная страхом перед ужасным будущим, Ева сразу бросилась бежать. Влажный воздух Улья освежил её налитое кровью лицо, придав бодрости и уверенности в своих силах. Не думая о том, куда побежит, и как проберётся по неосвещённым туннелям, преследуемая проворными ксеноморфами она предприняла последнюю, отчаянную попытку побега, которая разумеется, не увенчалась успехом. Не успела девушка шагу ступить (со склеенными-то слизью ногами) как растянулась на увитом червеобразными трубками полу – к собственному унижению и веселью Предалиена. Он правда насмехался над ней, издавая до жути странные звуки.       Не рычание, не треск и шипение, а какое-то захлёбывающееся клокотание. При этом его внешние челюсти, напоминавшие жучиные жвала, раскрылись демонстрируя острые, поблёскивающие металлом зубы. Казалось, он ухмылялся и даже хихикал над дискомфортом своей пленницы. Возмущённая подобным отношением Ева нахмурилась и фыркнула, демонстративно отвернувшись.       Не самая лучшая идея, учитывая, что Предалиен сразу поднял строптивицу на руки и взвалив на плечо, направился к ближайшей стене. Понимая, что сейчас он заключит её в кокон, навсегда сделав частью смолистой субстанции, из которой состояла архитектура Улья, брюнетка в отчаянии завизжала. Она брыкалась и извивалась, всеми силами пытаясь избежать предстоящего слияния со стеной, но предводитель ксеноморфов вышиб из неё дыхание, чувствительно ткнув плечом в живот. Он знал, как усмирить самку.       Ева задохнулась и более не препятствовала ему, позволив оттащить туда, куда он хотел. Она понимала, что заключение в кокон означает, что в ей раньше или позже имплантируют эмбрион. Ведь это было единственной причиной, почему чужие держали пленников в живых. Однако в обозримом пространстве яиц не наблюдалось и это немного успокаивало пленницу. Совсем чуть-чуть.       Когда Чужехищник поставил её на пол, буквально прислонив к стене, Ева быстро взвесила свои шансы. У неё не было с собой ни оружия, ни даже одежды. Семья Иллаун состояла из убеждённых пацифистов, а потому в доме у них не было ничего серьёзнее ножа. Но даже захвати она его, это вряд ли бы помогло ей. Чисто теоретически Ева могла попасть шею своего захватчика, повредив один из незащищённых хитином сосудов, это не принесло бы ей никакой пользы. Только вред, так как её рука, скорее всего, распалась бы от кислоты. Ну, а Чужехищник, даже будучи серьёзно раненным, всё равно нашёл бы в себе силы покончить с ней. Даже перед смертью.       Нет, сопротивление могло привести только к смерти. Поэтому единственным выходом о оставалась пассивность. Пока что у похитителя не было намерения вредить ей, если, конечно, не считать того, что он уже начал связывать её своей липкой слюной. Руки, прежде стянутые за спиной, теперь оказались намертво приклеены к неровностям настенного рельефа на манер распятия.       Издав удовлетворённое шипение Чужехищник отступил от неё, видимо чтобы полюбоваться проделанной работой и оказался в круге света, падавшем откуда-то сверху. Ева получила возможность как следует рассмотреть его. Не образ, пришедший в горячке любовного бреда и не высохшую мумию, заключённую в каменном саркофаге на бессчётные века, а его самого. Настоящего.       Та часть её разума, что не заледенела, напуганная огромными размерами и злобой предводителя ксеноморфов нашла его облик впечатляющим, а в чём-то даже величественным. Чужехищник сильно отличался от представителей своего вида, хотя и сохраняли такие общие черты, как колючий хвост и обтекаемая форма тела, покрытого хитином, но на этом сходства заканчивались. Его экзоскелет был не чёрным, и скорее тёмно-тёмно-коричневым, а торс – не скелетным, а мускулистым. Будь он обычным мужчиной, это было бы даже красиво, однако крапчатая плоть существа обладала болотно-зелёным окрасом, что выглядело слегка странновато.       Больше всего, однако Еву привлекла его голова. Массивная с куполообразным лбом, обрывавшимся окружённом клещами пастью она обладала тем, чего не было, наверное ни у одного другого ксеноморфа – роскошными дредами. Эти негибкие, окостеневшие отростки обрамляли её забавным венчиком, делая внешний облик Чужехищника скорее причудливым, чем по-настоящему страшным.       Впрочем, Ева всё равно боялась его. Дрожь прокатывалась по её телу от одной мысли о том, что он сделает с ней и глядя на него сейчас девушка пыталась понять – есть ли в нём что-то, помимо смертоносных инстинктов? Человек более циничный и куда менее глубокий, однозначно бы ответил, что нет, но Иллаун думала иначе. В поведении её похитителя присутствовал разум, его безглазый взгляд, обшаривавший каждый дюйм её тела нервировал. Он был самцом, а не жаждущим плоти зверем. Сексуальным хищником.       Едва эта мысль уложилась в её голове девушку осознала и то, насколько незащищенной она была сейчас. Полностью обнажённая и приклеенная к стене на манер девственницы, приговорённой к жертвоприношению. Чужехищник избавил её не только от верхней одежды, но снял с неё так же и трусики с лифчиком, однако она впервые почувствовала нервозность и смущение из-за этого. Ева понимала, что может разозлить похитителя, но ничего не смогла с собой поделать и свела ноги вместе, прикрыв лобок.       Это было ошибкой, так как Предалиен почти сразу фыркнул, мотнув головой. Его дреды закачались из стороны в сторону, сухо ударяясь о хитиновый панцирь. Её внезапная потребность скрыть свою женственность от его пристального взгляда явно ему не понравилась. Пришелец решительно шагнул к прикованной девушке и схватил её за ноги, заставив вздрогнуть от неожиданности и испуга. Он явно старался быть нежным и не поранить её когтями, но это ничуть не успокаивало. Ева понимала, насколько этот ксеноморф силён и отдавала себе отчёт в том, что он может сломать её как ветку, если захочет, а потому не сопротивлялась. Страх ледяным комом выжигал внутренности, но девушка стояла на месте, проявляя готовность сотрудничать и чисто-женскую покорность.       Предалиен зашипел, выражая удовольствие, и улыбнулся ей широкой зубастой улыбкой, заставившей жвала широко разойтись, обнажая нижние челюсти. При этом взгляд его не отрывался от её небольших упругих грудей с маленькими розовыми сосками. К своему стыду, Ева осознала, что она затвердели под его взглядом – не от возбуждения, естественно, а от страха, который она испытывала перед пришельцем. Иллаун знала, что находится в полной его власти, и боялась того, что это могло для неё значить.       Любвеобильный зверь, меж тем, продолжал изучать её тело. От затвердевших сосков его взгляд переместился к плоскому животу и бёдрам, на некоторое время остановившись на тёмной полоске лобковых волос. Эта деталь анатомии, не имевшей аналогов у его вида, но немного сходной с его дредами явно заинтересовала Чужехищника. Не так, впрочем, как та часть тела, которую Иллаун так пыталась прикрыть. Чтобы изучить её любовную щёлочку, он даже опустился перед ней на колени, позволив жевательным клешням широко раскрыться. Горячее дыхание оседало на коже промежности, отдаваясь мурашками по телу Евы. И они не были неприятными.       «Ну вот, ты и встретила своего принца» – ехидно провел внутренний голос – «Ты же за этим и припёрлась на «чёртов холм». Хотела трахнуть этого зверя. Что же, мечта сбылась. Сейчас он тебя трахнет. Только, боюсь на своих условиях. И это будет больно».       На мгновение досада на собственную глупость превысила даже страх и девушка горько пожалела о том, что не послушала Девару. Уж лучше было провести выходные в клинике, чем остаток жизни в склизкой пещере, спариваясь с монстром из ужастика!       Чужехищник сопел, явно наслаждаясь запахом её половых секретов. Дело шло к тому, чего она так боялась и, одновременно жаждала. Но здравомыслие не до конца покинуло Иллаун. Вместо того, чтобы кричать и биться в своих путах, нарываясь на новую порцию ограничений в виде заклеенного слизью рта, она попыталась успокоиться и поговорить с пленителем. Взмолиться о пощаде.       — Послушай, – сказала Ева, нарушая молчание. – Я не думаю, что подхожу тебе. Я недостаточно хороша для такого альфа-самца как ты, понимаешь? Почему бы тебе просто не отпустить меня и не найти парочку ксеноморфих, с которыми ты мог бы хорош...       Ева не сомневалась, что Чужехищник поймёт её, но не сомневалась, что он послушает. Ну он и не послушал. Вместо того, чтобы освободить её от пут этот зверь придвинулся вплотную, прижимая её к стене. Оказавшись в столь тесном контакте с его телом, Ева сразу же замолчала, не рискуя больше провоцировать его. В глубине души она надеялась, что монстр успокоиться, но её надежды избежать изнасилования чужеродной формой жизни и выбраться живой из этой камеры разбились, едва она ощутила когтистые лапы, ложащиеся на её бёдра и оглаживающие их. Чужехищник был почти нежен в своих прикосновениях. И это пугало больше всего.       Тяжело сглатывая слюну, Ева стояла, боясь пошевелиться и во все глаза глядя на громадную чёрную тень, нависавшую над ней. Она чувствовала каждый его выдох, сопровождаемый хриплым ворчанием, и движение каждого мускула на животе, к которому оказалась прижата. Опасная близость со столь грозным существом стала ещё опаснее, когда пластины между его ног зашевелились, расходясь в стороны и выпуская наружу отросток, похожий на истекающий слизью корнеплод или экзотический фаллоимитатор.       Чужехищник не собирался отпускать её в ближайшее время. Выбор был сделан. Еве Иллаун предстояло стать его сучкой.