Чужой: Ева

      — Послушай, эм... – начала Ева, всё ещё надеясь избежать неизбежного. – Извини, что разбудила тебя, и всё такое, но я не...       Пытаться соскочить было большой ошибкой с её стороны. Чужехищник сразу же зашипел и, крепко схватив за плечи костлявыми руками, щелкнул внутренней челюстью перед её лицом. Девушка испуганно взвизгнула и на секунду закрыла глаза, уверенная, что сейчас её жизнь и закончится. Однако удара не последовало. Прошла одна секунда, затем – другая, а её сердце по-прежнему билось. Набравшись смелости Иллаун приоткрыла один глаз и увидела дополнительный рот ксеноморфа, находившийся в опасной близости от её лица. Ей повезло – ещё дюйм или больше, и этот зубастый стержень пробил бы череп, забрызгав всю стену мозгами.       Чужехищник не шутил. Он был непреклонен в своём решении спариться и не собирался позволять ей «продинамить» себя. И если она хотела выжить ей не оставалось ничего другого, кроме как покориться. Ева понимала это, но не могла заставить себя пойти на это. Участь, уготованная ей, была слишком ужасна, чтобы смириться с ней без борьбы. Позволить огромному и страшному монстру изнасиловать себя, фактически вручив ему свою лелеемую девственность – нет! На такое не пошла бы ни одна девушка. Ни за что!       Вот только особого выбора у Иллаун не было. Она стояла, распятая у стены и ощущала хватку когтистых рук лидера ксеноморфов на своих плечах. При этом его горячая слюна капала на её ничем не прикрытую грудь. Когти монстра были выпущены и слега вонзались в кожу – не настолько, чтобы повредить её, но достаточно, чтобы напомнить о своём существовании. И предупредить – что случится, если она попытается вырваться. Этой демонстрации силы оказалось достаточно, чтобы Ева замерла, глядя на монстра широко раскрытыми глазами, в которых поблёскивали непролитые слёзы. Выхода не было, как не было и надежды.       Убедившись, что его жертва не собирается сбегать, Предалиен вернул внутреннюю челюсть в глубины собственного рта и, склонив голову, издал шипящий и щелкающий звук. Ева не знала языка ксеноморфов, и не понимала значения тех звуковых сигналов, которыми они обменивались, но злобная усмешка на безликой морде монстра была более чем красноречива. Ему не терпелось начать и найти хорошее применение своему длинному и толстому члену прикосновение которого она всё ещё чувствовала. Он был огромен и девушка не могла не думать о том, как он войдёт в её девственное тело, пробивая и сокрушая все препятствия.       Вызванное феромонами возбуждение усилилось от этой мысли и Чужехищник, похоже, заметил это. Обнажив зубы в оскале, от которого Еву пробрала дрожь, он опустился перед ней на колени, засунув голову между ног. Его чёрные, костлявые руки нежно скользили по её бёдрами вверх и вниз, а их рельефная фактура, делала щекочущее ощущение от их прикосновений почти приятным.       Озадаченная таким поведением девушка закусила губу, подавив желание вздохнуть от ощущений, которое оно вызвало. Всё же горячее дыхание монстра на нежной коже лобка не было таким уж неприятным. Чужехищник меж тем, осторожно раздвинул ноги пленницы, открывая её тому, что собирался с ней сделать. С инстинктивным побуждением, текущим сквозь его тело волнами кислоты он потянулся к её тугой, репродуктивной дырочке. Слюна из его широко раскрытой, дьявольской пасти капала на бёдра Евы, а внутренний рот прижался к влажным от возбуждения губам. Словно червяк, собиравшийся проложить себе путь внутрь – в неё.       Иллаун наблюдала за его действиями широко раскрытыми глазами. Мысль о том, какую боль вызовет удар его челюстей там, едва не лишил её сознания, но, к сожалению, она ничего не могла с этим сделать. Не могла предотвратить грядущий ужас. Всё, что ей оставалось – это стоять, наблюдая как внутренний рот ксеноморфа приближается к самому её сокровенному месту. Ужас того, что должно было случиться, парализовал её. Она не смогла бы пошевелиться даже не будучи скованной. Но вместе с обессиливающим чувством террора и паники, Иллаун ощущала крохотные искры любопытства. Ей хотелось узнать, как это ощущается – секс с чужим.       Внизу живота разливалось тепло, усиленное жаром слюны, пролитой ксеноморфом на её бёдра и таз, а голова приятно кружилась. Она должна была быть потрясена тем фактом, что сейчас трахнет этот ужасный монстр, но на самом деле эта перспектива пугала её не так сильно, как должна была бы. Да, она боялась, но лишь чуть больше, чем любая другая девушка в свой первый раз. Страх, который Иллаун испытывала ещё несколько секунд назад, словно рассасывался, уступая своё место сильному возбуждению.       Она была так занята попытками примирить этот причудливый коктейль чувств, что Чужехищнику удалось застать её врасплох, полностью выдвинув свой внутренний рот. Венчавшие её челюсти были плотно сомкнуты и напоминали раздувшуюся головку члена. Вся эта конструкция была обильна смазана слюной, а потому без особых проблем вошла в тело девушки, преодолев сопротивления влажных губ с лёгким хлюпаньем. Было больно, но не так, как должно было бы. Вместо жгучего ощущения, которое описывала Девара и другие подруги, уже успевшие заняться «этим», Ева ощутила лишь короткую вспышку боли, как от прикосновения к какому-то горячему предмету. Она разлилась по нервам, заставив девушку уронить пару слезинок, и угасла, не оставив после себя и следа.       Видимо, слюна ксеноморфов обладала ещё и анестезирующим эффектом, который Ева сейчас чувствовала на себе. А ещё она усиливала ощущение удовольствия, буквально выкручивая его на максимум. Одного только проникновения оказалось достаточно, чтобы заставить её стонать, инстинктивно приподнимая таз навстречу Предалиену. Тому же явно понравился вкус её женских соков и он с жадностью начал пить их, зарываясь внутренним ртом в влажную киску, пока его чёрные руки гладили её бёдра. В тот момент он не заботился ни о чем другом, и довольно булькал заполняя её наивное розовое отверстие своим внутренним ртом, как членом.       Ошеломляюще-тёплая слюна смешивались с её соком, многократно облегчая скольжение. Ева так поразило это незабываемое ощущение, что на мгновение она даже забыла о том что технически является пленницей этого существа. То, что Чужехищник делал с ней своим внутренним ртом, не только доставляло ей постоянно удовольствие, но и дарило опыт орального секса, которого она не смогла бы получить ни с одним земным мужчиной. Ну серьёзно, много ли девушек на Земле могли похвастаться, что их лишили девственности языком? Еве казалось, что нет, но задуматься об этом как следует она не могла. Мешало возрастающее удовольствие.       Рот Чужехищника входил и выходил из неё, даря ощущение полноценного сношения. Черноволосая чувствовала себя так, словно её трахает член. Покалывание удовольствия распространялось по её телу, от пылающих чресел к животу и дальше вверх по телу. Сознание постепенно затянуло дымкой сексуального возбуждения и Ева начала покачивать бёдрами, беззастенчиво подвигая таз ко рту ксеноморфа, смаковавшего её любовный нектар и аромат, усиливавшийся с каждым возвратно-поступательным движением.       Девушка вспомнила, что отправилась на «чёртов холм» именно ради секса с чужими и решила поддаться магии, которой творил для неё их предводитель. Он оказался весьма искусен в том, что касалось обращения с женским телом и не собирался ограничиваться нежным введением ротового стержня в её медовую дырочку. Её грудь тоже вызывала у него живейший интерес.       И пока Ева, прикусив губу, тихонько стонала, задыхаясь от восторга, её любовник внимательно оглядывал её бледное, поблёскивающее от пота тело. Из-за отсутствия наружных органов зрения трудно было определить, куда именно устремлён его взгляд, однако направление, в которое была обращена его безглазая морда, безошибочно указывало, что он очарован двумя покачивающимися от бурного дыхания округлостями. У самок его собственного вида не было ничего подобного, однако это лишь усиливало его интерес двумя озорным, розовым столбикам, так красиво выделявшимся на фоне похожих на яблочки холмиков.       Предалиен не мог понять назначение двух этих интригующих физических особенностей человеческой женственности, но, охваченный животным желанием прикоснуться к ним, не стал отказывать себе в удовольствии. Не прекращая орудовать внутренней челюстью в самой желанной из частей девичьего тела, чужой протянул свои корявые лапы, скользнув ладонями по животу Евы. Когда его пальцы, наконец, накрыли её упругие груди и сжали их, девушка внутренне напряглась, готовясь к худшему. Жуткие когти могли причинить ей серьёзный вред, но Чужехищник действовал очень осторожно, следя за тем, чтобы не повредить нежную кожу.       Длинные пальцы полностью охватывали груди, лаская с чувственной нежностью опытного любовника. Ритмичные сжатия посылали дрожь по телу Евы, шершавые кончики пальцев скользящие по краю ореолов, вызывали приятные мурашки. Это был кайф.       Впрочем, его любопытство касалось, в основном, не самих грудей, которые он лишь слегка попробовал на вес, а их вершинок. Маленькие соски, давно затвердевшие от непрекращающегося удовольствия, доставляемого их обладательнице энергичным ртом чужого, словно просили его внимания. И монстр был счастлив угодить. Его сросшиеся попарно пальцы нежно обхватили твёрдые бугорки, легонько сжимая их. Ева выгнула спину от удовольствия и краткого приступа изысканной боли, вызванной стимуляции.       Она была поражена тем, что это инопланетное существо так легко доставляло ей удовольствие. Казалось, он знал её тело лучше неё самой, потому что сколько бы Иллаун не ласкала себя, ей и близко не удавалось добиться хотя бы отдалённо похожего отклика.       И это испугало её. Понимая, что если их сеанс слишком затянется, она не выдержит и сломается, став такой как те жрицы в видениях. Будет бродить голой по холмам, заросшим полынью и вереском и с нетерпением ждать ночи, чтобы вновь ощутить это удовольствие. Отринувшая прежнюю жизнь она станет призраком себя прежней. Как те танцовщицы. Этого нельзя было допустить!       — П-перестань... я сказала перестань,ты долбанный... – забыв о том, что было в прошлый раз, Ева вновь подала голос, требуя отпустить её. Как будто это сработало бы!Предалиен лишь зашипел на неё, недовольный тем, что самка посмела возражать ему.       Чтобы подавить протест он засунул наконечник своего хвоста в рот человеческой девушки, заставив её замолчать. Иллаун не была дурой и понимала, что это орудие убийства запросто может пробить ей горло и выйти с другой стороны. Одновременно с этим её посетила смущающая мысль о том, что форма у хвостового шипа характерно-фаллическая и сосать его – всё равно, что делать этому монстру минет. К сожалению, возможности отказаться или хотя бы протестовать у неё не было – хвост надёжно запечатал её рот, гарантировав, что она не будет досаждать Чужехищнику своими бессмысленными криками, пока он будет исследовать её тело.       Оральное нападение продолжилось, вызывая у Иллаун всё больше спазмов и стонов. Чужехищник продолжал стимуляцию, наслаждаясь реакциями пленницы и теми звуками, которые она издавала, приближаясь к нежеланному, но ожидаемом финалу. Очень скоро ощущений, подаренных ей внеземным любовником, стало слишком много. Больше, чем Ева могла выдержать. Она вцепилась в стену, зарываясь пальцами в слизь и крича от охватившего всё тело интенсивнейшего оргазма. Сильнейшего в жизни.       И на протяжении всего времени, что её тело содрогалось в путах, а глаза метались под полузакрытыми веками, ротовой стержень чужого оставался внутри неё, со все сторон стиснутый влажными стенками. Он не спешил, давая Иллаун время погреться в тепле заслуженного оргазма и, одновременно, работая чтобы доставить как можно больше удовольствие. Его пальцы продолжали ухаживать за сосками, легонько пощипывая их, а наполняющий лоно придаток пульсировал, давая обжимающей его плоти нужное количество нежной стимуляции, чтобы сделать происходящее чуть более приятным. И в конце-концов усилия были вознаграждены.       Кончив, Ева безвольно обвисла в своём рабстве, тяжело дыша и прислоняясь к стене стене пещеры мокрой от пота спиной. Мягкая улыбка удовлетворения скользнула по её губам так как в этот момент не помнила – где была, и что с ней происходило. Все мысли словно растворились в тепле и неге посторгазменного блаженства. Девушка так глубоко ушла во внутреннее пространство, что почти не заметила, как Чужехищник убрал лапы от её истощённого тела и извлёк вторую пару челюстей из её дрожащего лона.       Его хвост, нахально втискивавшийся в горло девушки, тоже был извлечён. И хотя предводитель ксеноморфов почти ожидал, что человеческая самочка снова начнёт кричать что-то, но Ева молчала. И это было хорошо. Он планировал продолжать заниматься её телом так долго, как мог, и не собирался мириться с сопротивлением или даже устными протестами. Самка должна была покориться.       Одной рукой прижимая Еву к себе, альфа-самец медленно провёл, скользкими от слизи пальцем, вниз по её животу. Миновал пупок, спустился ниже погладил мягкий пучок тёмных волос и, наконец, достиг желаемого места назначения. Его сросшиеся пальцы нежно разъединили края её половых губ, всё ещё болезненных и влажных после произошедшего, и проникли внутрь. Она только что лишилась девственности, но ранка уже успела зарасти, и практически не напоминала о своём существовании. Чудеса да и только.       Мельком подивившись удивительному исцеляющему фактору чужеродной слизи, Ева задохнулась от возобновившихся ощущений. Чужехищник – эта огромная и грозная мерзость, обращался с её телом удивительно бережно. И от его ручных манипуляций бедняжка вновь начала терять чувство времени и так же понимание истинной причины собственно пребывания здесь. Именно так человеческие девушки и становились жрицами, теряя себя свою волю в объятьях любовников. Иллаун понимала, что эта участь теперь грозит и ей, но не смогла собрать достаточно сил для сопротивления. Пальцы, танцевавшие во влагалище, ломали её волю.       Длинные и тонкие, они глубоко вонзались в узкий проход, безошибочно отыскивая самые чувствительные участки. И самым забавным было, пожалуй, то что Чужехищнику это нравилось не меньше, чем ей. Он шипел от восторга, чувствуя как её розовые стены ласкают чёрный хитин его пальцев. Наслаждаясь возможностью чувствовать их шелковистое сжатие... и представлять, каково будет поместить в этот тугой и жаркий проход ту часть тела, что торчала у него между ног. Время для спаривания, наконец, настало.       Издав шипение Предалиен убрал пальцы из разочарованного лона девушки и снова придвинулся в плотную к ней, упираясь твёрдым и ребристым членом ей между ног. Даже в своём нынешнем не совсем адекватном состоянии Ева смотрела на эту часть тела инопланетянина со смешанными чувствами. Эта здоровенная штука инопланетного вида пугала и соблазняла её в равной степени.       Чужехищнику не терпелось приступить к делу, однако он не спешил, зная, что человеческой самке нужно чуть больше времени. Её психологические барьеры уже практически пали сметённые удовольствием и его феромонами. Однако, даже несмотря на столь интенсивное воздействие, этого всё ещё было недостаточно. Не хватало самой малости и он готов был дать её ей – в полной мере.       Похотливо урча, предводитель ксеноморфов принялся двигать бёдрами, скользя навершием возбуждённого стержня по краю половых губ девушки. Ева застонала, бессознательно хватаясь за покрытые смолой стены, ощущая как створки её любовного входа истекают соком, смачивая толстый член ксеноморфа всякий раз, когда тот тёрся у входа в её лоно. Он определённо знал, что делает.       И опять же деликатность Чужехищника удивила Еву. Вместо того, чтобы накинуться на неё и изнасиловать со всей своей самцовой страстью, он медлил, давая ей время приспособиться и самой захотеть его. Глупая затея – сказали бы те, кто никогда не оказывался в лапах ксеноморфов и не испытывавший воздействиях и фермонов. Химические вещества, выделяемые их секреторными железами, воздействовали на нервную систему, продуцируя выработку соответствующих гормонов. И этому нельзя было сопротивляться.Тело в очередной раз предало девушку. Мысль о том, чтобы принять в себя всю длину инопланетного члена всё ещё пугала, но теперь этот страх стал мимолётной тенью в сравнении с инстинктивной потребности удовлетворить свою похоть.       Предалиен, видимо, тоже почувствовал изменение в её гормональном фоне и во время следующего движения блестящая чёрная головка его жезла скользнула внутрь. В пропитанную соком и жаждавшую облегчения щёлочку. Ева застыла, закусив губу и сосредоточившись на ощущении навершия инопланетного члена, так дьявольски-медленно, погружающегося в глубины её тела.       В тот момент она почти хотела этого и лишь крохотный осколок её прежней кричал, что это неправильно и она не должна поддаваться, уподобляясь животному. Впрочем, его голос тонул, захлёбывался в потоке непреодолимого удовольствия. Одно короткое движение лишь раздразнило её и теперь Ева хотела большего. Не будь она приклеена к стене, она бы уже начала тереться об него бёдрами, но липкие путы не позволяли такого. Поэтому девушке пришлось полностью положиться на своего любовника.       И он не разочаровал. Она была достаточно влажной, чтобы он просто схватил её за бёдра и притянул к стене, частично разрушив оболочку кокона, уже начавшего формироваться вокруг её тела. Его конец двигался в ней, заставляя предводителя ксеноморфов шипеть, раскрывая челюсти от удовольствия. Вот так, с широко распахнутым, дырявым ртом, из которого сочилась слюна, он напоминал змею, готовящуюся проглотить жертву. Однако Еву столь устрашающий вид ничуть не пугал. Каким-то образом она знала, что ему просто приятно находиться внутри ней. Что он наслаждается её плотными стенками, непрерывно пульсирующими и сжимающими его самым прекрасным образом. И почему-то эта мысль заставила её чувствовать себя женщиной и гордиться собой.       Скольжение твёрдой хитиновой массы внутри не только успокаивало её возбуждение, но и стимулировала так, как сама она никогда не смогла. Все эти гребни на его поверхности задевали столько чувствительных точек, что каждый раз, когда он проникал в неё, Иллаун чувствовала себя так, словно возносилась на Небеса. Иначе как райским блаженством назвать это было нельзя.       Потеряв себя в нём, брюнетка и не заметила, как Предалиен разбил остатки кокона и поднимает её над полом. Кажется, он держал её за руки, но Ева не была уверена в этом. Она уже вообще ни в чём не была уверена, кроме одного – это был идеальный угол для глубокого проникновения. Так он мог войти в неё до конца и с удовольствием сделал это, погрузив медленно в неё толстый стержень. Чувствуя, как он дюйм за дюймом растягивает узкий туннель, Ева судорожно взвыла в экстазе, закинув голову к потолку.       Ей хотелось ненавидеть это существо, убившее Шона на её глазах и решившее использовать её как секс-игрушку для удовлетворения собственных потребностей, но... не могла заставить себя сделать это, когда жесткие рёбрышки касались каждого чувствительного нерва в её влагалище, а мускулистая грудь давила на её торчащие соски, усиливая все ощущения. Быть может, преодолев эйфорию Иллаун и смогла бы восстановить рассудок, но сейчас для этого, определённо было не время и не место.       В конце концов чужеродное существо и человеческая девушка сумели синхронизироваться. Войти в ритм, который устраивал обоих. Её шелковистые стены ритмично сжимали его достоинство, заставляя шипеть а удовольствия, а толстые гребни, в свою очередь, успокаивали её ненасытную жажду. Какое-то время они двигались неторопливо, но скорость соития постепенно начала увеличиваться. Сначала понемногу, затем уже с каждым толчком. Ева и опомниться не успела, как Чужехищник начал врезаться в неё с пугающей силой и ей не осталось ничего другого, кроме как выдержать шквал сильнейших ударов. Однако это толкнуло её за край пропасти. Глаза Иллаун закатились внутрь черепа, а крики достигли крещендо, смешиваясь с неистовым рычанием чужого.       Оргазм ударил в неё с силой товарного поезда. Он оглушил и ослепил её лишив возможности ощущать что-либо, кроме бешеной пульсации удовольствия, взрывающего её чресла. Одна вспышка следовала за другой, и Ева никак не могла перестать кончать. Каждый раз, когда безжалостный таран в очередной врывался в её разорённые глубины, а покрытый скелетными пластинами таз надавливал на пуговку клитора, прекрасное чувство завершения охватывало её с новой силой. Омывало всё тело волнами экстатического покалывания. Иллаун оказалась пленницей нескончаемой вереницы оргазмов, превративших её сознание в кашу.       Уже не осознавая себя, она обняла Чужехищника за шею и склонила голову ему на плечо, уткнувшись лицом в мягкий промежуток между шеей и хитином наплечника. Её ноги, при этом, обвили мощный торс ксеноморфа, упираясь пятками в ягодицы.       — Да! Да! Да! Да, блядь! – не помня себя, кричала Ева, сходя с ума от того, насколько ей было хорошо с этим инопланетным чудовищем. Его хвост бился и колотил по стене каждый раз, когда он загонял свой стержень в её отверстие, а руки, змеями вившиеся по телу, сжимали груди. Желание насытиться сделалось основополагающим и он продолжил трахать экзотическую красавицу безо всякой жалости, наслаждаясь криками её удовольствия и тем фактом, что она, наконец-то перестала сопротивляться. Полностью отдалась ему, признав себя его самкой. Приняла его силу и доблесть, многократно достигая кульминации на его члене.       От одной мысли об этом его нечеловеческое либидо усилилось в десятки раз. Он приближался к собственному финалу и собирался вознаградить человеческую самку за уступчивость, наполнив её плодородную утробу своим горячим и чуждым семенем.       Двигаясь в тесном обхвате ног Евы, Предалиен с бешеной скоростью проталкивал себя в неё, трахая со всей энергией которая была в его теле. Спазмы и судороги её влагалища ласкали каждый выступ на его члене, приближая к моменту, когда он смог бы оплодотворить эту дерзкую человеческую самку. И вот, после серии особо жестких толчков, когда женская плоть в очередной раз сжалась на его жезле, он взревел, исторгнув из себя тугую струю семени. Ева к счастью, уже не почувствовала этого. Она была без сознания. Чужехищник открыл ей слишком много новых граней удовольствия, от которого бедняжка попросту лишилась чувств...