Писатели и редакторы.

Как жаль, что летний сезон дожди не обходят стороной. Капли тарабанили по крыше, только внутри квартиры они звучали тихо, успокаивающе, но через открытое окно звук был громче. Утро парня началось не с кофе, как ни странно, а с белой рубашки, которая высохла за все время на балконе, ее нужно было погладить перед выходом из дома. Старый утюг с бирюзовыми полосками пыхтел, выглаживая складки на ткани. Летний ветер, что веял из открытой двери балкона, заставил парня поёжиться и подпрыгнуть, пока он, без футболки, одной рукой держал сигарету, а другой разглаживал белоснежную ткань. Бросив беглый взгляд на часы над деревянным столом, парень ужаснулся. Он снова может опоздать. На часах было восемь, и тем не менее, Чонгук чувствовал, что опаздывает. Завтрак не готов, кофе тоже — он помятый и уставший: не спал всю ночь. Догладив предмет одежды, надел его, и пройдя к дубовому шкафу, достал оттуда темные брюки, в которых ему ближе к часу дня станет неимоверно жарко и он вспотеет, но сейчас на улице погода не кажется такой уж тёплой, а болеть ему сейчас ой как не нужно. Сероволосый чувствовал кипящую злость с самого утра. Он снова может опоздать и получить выговор, на улице отвратительная погода, из-за которой у него люто трещит в висках, так, что хочется навсегда прекратить мучения одним выстрелом. Злит. Хочется кого-то придушить. Прошёл в крохотную кухоньку и прикинул стоит ли ему вновь выпить кофе, банка которого была пуста уже наполовину, потому что кто-то вчера засиделся с работой. — Ещё одна кружка кофе убьёт меня,— смотря на грязные кружки из под кофе в серебристой раковине, думал он вслух. — Лучше вода. — взял чистый стакан с разводами от воды со стола и налил жидкость из под крана, наполняя рот прохладой. Знаете это ощущение, когда холод от неё подступает к ушам и подёргивает от кайфа. Именно это ты чувствуешь после долгой жажды. Вода будто успокоила взвинченного парня, и он на секунду остановился, прислушиваясь к утренней музыке за окном. Вспомнив, что может опоздать, копошась, прошёл в комнату и снял с спинки деревянного стула с серой подушкой на сидении кожанку, потертую, из потрескавшегося кожзама. Накинул и, прихватив сумку с ноутбуком, пошарив в карманах в поисках наушников и ключей, он вышел из квартиры. Наконец. Спустился по лестнице на первый. Несмотря на то, что он опаздывает на лифте он не ездит, боится застрять, а ему сейчас это ни к чему. Открыл железную дверь подъезда и, пока домофон пищал, сероволосый решил покурить. Найдя чёрную пачку сигарет во внутреннем кармане куртки и жёлтую зажигалку, поджег сигарету и блаженно затянулся, пуская дым растворяться, въедаться в него. Только собирался двинуться с места подальше от подъезда серой девятиэтажки, как заметил женщину, лет шестидесяти. Седые волосы были покрашены в рыжий цвет, а седина видна на корнях. Не ярко выраженные морщины все же покрывали ее уставшее от жизни лицо, а в глазах читалась решительность и даже некая веселость. Подойдя к парню, бабушка бросила: — Не подкуришь? — держа в руке белую сигарету с маленькой надписью «Glamour» на ней. Чонгук вновь достал зажигалку, ранее убранную в тот же карман и, чуть наклонившись, поджег тонкую сигарету. — Спасибо, дорогой, — она отвернулась, и смотрела на грязную детскую площадку в центре двора, на которой любят резвиться здешние дети после уроков. Качели ржавые и ужасно скрипят, горки продырявлены и изрисованы граффити и неприличными рисунками, а где-то под горкой виднеется свёрток чего-то белого. Смотря на это, они оба думали как ужасно это, не иметь хорошей площадки. Только дети, живущие с родителями в новостройках имеют замечательные, новые площадки, но, здешним беспризорникам и эта по нраву. — Ты знал, что курить вредно? — она обернулась и слегка запрокинула голову, чтобы поглядеть на его лицо, — тем более такому смазливому мальчику как ты, — отворачивая голову и ухмыляясь своей реплике, будто доказывая, что она ещё «могёт». — А вы знали, — наклонившись ближе к женщине, — что курить вредно. Это быстрее приближает Вас к смерти,— съязвил сероволосый, ухмыляясь. — Вот ты, блин, какой, я уж думала, как все бабульки, нотации почитаю. Обломал ты мне все, — слегка обиженно-наиграно, кидая окурок на землю. Парень хихикнул звонким голосом и пожелал женщине хорошего дня, а она, морщась и благодаря его, зашла во внутрь. Время ещё есть. Пора бежать к остановке.

***

      Коротко стриженная брюнетка, потирая плечи, кожа которых замерзла в тонкой белой рубашке, сидела за неудобным маленьким столом. Она замёрзла из-за кондиционера, который кому-то приспичило включить в летний дождь; утирала нос рукавом и старательно что-то печатала, постоянно убирая за уши непослушную прядь волос. Сыльги очень ответственно подходит к своей работе — менеджер отдела продаж всё-таки. Её коллега, ничем не примечательная блондинка, кинув какие-то бумаги уведомила: — Вот то, что вы просили, — блондинка ожидала хоть какой-то реакции от коллеги, но та будто игнорировала её. — Спасибо тебе, — не отрываясь от работы, холодно. Черные ноготки были заняты, чтобы отрываться от работы, но мысли всё-таки не давали ей нормально сосредоточиться. А точнее, не давало событие раннего утра.       Хлопнув калиткой и закрыв ключом ее на два оборота, брюнетка потёрла глаза и зевнула, прикрывая рот рукой. Раннее утро усыпляло, а тело еле-еле отцепилось от тёплой кровати и вышло на улицу. Сыльги оглядела трассу перед домом: милые домики с темными черепичными крышами напротив неё стоят вплотную друг к другу. На них падало светлое, блеклое солнце и окутывал легкий туман. На газонах была видна роса и маленькие, проснувшиеся насекомые. На заборе одного из домов спал кот с персикового цвета шерстью, морщил розовый носик и чему-то по-кошачьи улыбался.       Легкие наполнял прохладный утренний воздух, вызывая приятную дрожь по телу. Район спал. Было мертвенно тихо, даже птицы ещё не проснулись, ну, за исключением одной, которая, где-то вдалеке, щебетала приятную мелодию, лаская слух и поднимая настроение. Блаженно прикрыв глаза, брюнетка вслушивалась в тишину летнего утра. Свежего, тёплого утра. Настроение было прекрасным: она чувствовала себя спокойно, расслаблено и просто хорошо, но открыв глаза увидела неподалёку чёрную икс шестую, на водительском которой спал, сложив руки на груди взлохмаченный рыжий парень. От громкого хлопка ворот девушкиного дома Чимин проснулся. Как ошпаренный, копошился в карманах чёрной джинсовки, что лежала на пассажирском сидении. Выудив ключ и следя за тем, чтобы брюнетка не исчезла из поля зрения, он завёл машину.       Ступая белыми кроссовками по мокрому от утреннего тумана асфальту, Сыльги достала наушники из кармана чёрного пиджака, поправила чёрную короткую юбку, и принялась распутывать морские узлы. Чёрная шестая следовала за девушкой, на пять человеческих шагов отставая, но все же девушку очень бесило это преследование. Он так боится остаться один? Боится, что некого будет контролировать и управлять кем-то? Простила один раз, второй, думаешь, простит и третий? Не в этот раз.       Бэха поравнялась с идущей девушкой и со стороны водителя открылось окно, что девушка игнорировала, продолжая распутывать белые наушники. — Доброе утро, — лепетал приветливо рыжий, смущаясь и улыбаясь, так что его глаза терялись в складках. Красивую руку с часами держал на руле, а другую держал на подлокотнике двери чёрного салона. — Кому как, — отводя взгляд в сторону, заворачивая за угол, продолжала заниматься своими делами она. — Тебя подвести? — так же приветливо и ласково спрашивал парень, продолжая улыбаться. Сыльги вдруг обернулась на водителя. Как же ее бесит эта его приветливая рожа. Такой лицемер, делает вид, что ничего не было, строит из себя идиота. Такой отвратительный. Выразив гримасу возмущения на лице, она выпалила: — Хватит улыбаться как придурок и отвали от меня, — сверкая молниями из глаз, сдвинув брови и пыхтя. — Ты сегодня не в духе. Спешишь? Давай всё-таки подвезу? — лепетал рыжий, убирая с пассажирского свою куртку и открывая дверь.       Брюнетка, вскинув брови в немом вопросе и скривив лицо, смотрела за действиями Чимина и молчала. А когда парень обратил своё внимание на неё вновь, она разъела в его лице дыру взглядом и зашагала прочь.       Злит, как же он злит ее. Мало того, что он принёс ей несчастья за все эти семь месяцев, так ещё и думает, что так легко может вернуться. В голове не укладывается. Человек, который говорил, что она раздражает его, теперь с пеной у рта валяется в ногах и клянётся в любви. «Я, конечно, не вправе тебе указывать как жить, но если ты хочешь и дальше общаться с Чонгуком, то не пиши мне больше»— говорил когда-то рыжий в их съёмной квартире поздним вечером, наблюдая с дивана за тем, как девушка моет посуду, а плечи чуть-чуть подрагивают.       Вспоминая это ей хочется треснуть себя по лицу за то, что была такой идиоткой и не понимала, что это не очень нормально. «Тебя повысили? Хм, даже такую идиотку как ты любят больше, чем меня на моей работе.» В голове всплывали отдельные фразы парня, которые буквально кричали о том, что ей стоит бежать от него со всех ног и что рыжий не сделает ее счастливой, но она списывала это на усталость, на «плохих» людей на работе, на которых он часто жаловался. «Прости, малыш. Я не хотел тебя обидеть, ты ведь знаешь, я люблю тебя. Я так устал, побудь со мной»— когда в очередной раз задел ее словами. Сыльги зажмурила глаза, чтобы не дать слезам политься из глаз, пока рыжий находится рядом и сжала кулаки так сильно, что руки начали подрагивать от напряжения, и продолжала идти к остановке, чтобы добраться до работы и избавиться от общества этого идиота.       Но вот дверь в отдел отворилась и захлопнулась за сероволосым коллегой. Неотразим, как и всегда, правда, выражение лица уставшее, сразу видно — работяга. Лениво проплелся среди других коллег, приветствуя их и желая доброго утра, и устроился рядом с подругой на чужом стуле, который подвинул к ее столу. — Винстона не было. Я взял тебе Найт, — бросив пачку Парламента на стол, заваленный бумагами и блокнотами с записями, — Покури хоть раз что-то нормальное, — вспомнив о другой пачке, поморщился он, взлохматив волосы пятерней. — Слышишь? Нормальные я курю, — приклеив стикер на стенку, что ограждала рабочую зону от других мест, возмущенно стрельнув взглядом, оборачиваясь. — Как же. Как можно курить Винстон? — поморщившись. — А как можно курить Данхилл? — хлопая себя по бедру, возвращая взгляд к лицу друга вновь. — Ну, это святое, — прыснул он, будто считал вопрос абсурдным и даже неуместным. Сыльги усмехнулась реплике друга, продолжая рассматривать документы, проверять, чтобы потом в один клик мышки отправить шефу на почту. Заметив сдвинутые брови на лице подруги и сжатую челюсть, Чонгук понял, что подругу что-то терзает, и она очень хочет сказать, мечется глазами из стороны в сторону и кусает губы, не зная говорить или нет, ведь «ее проблемы его не касаются». — Хей, — укладывая большую ладонь на маленькое женское плечо, — Все хорошо? — смотря в глаза обернувшейся девушки. Эмоции на лице сменились по щелчку: от сдвинутых бровей и злости до грустной улыбки и поджатых губ. — Чимин вчера пришёл, а сегодня я вышла, а он спит в машине возле дома, — возвращая внимание работе, пытаясь скрыть грустные глаза от друга. — Хей, — подвигаясь ближе, обнимая работающую подругу за плечи, щекой касаясь ее щеки, — напиши заяву о преследовании, мальчики в форме помогут ему тебя забыть, — чмокнул в щеку, поднявшись под звонкий смех девушки, потирал слипшиеся глаза и подошёл к своему месту в углу.       Офис был довольно большим. Белые стены слегка отдавали голубым оттенком, потому что солнце на эту сторону не заходит, и синее холодное небо зеркально отображается в них. Открыл окно «на проветривание», заставив Сыльги, замёрзшую от дождливой погоды, ворчать. Чистый, холодный воздух мазнул по щеке парня своей рукой. Куртку он повесил на чёрный мягкий дешевый стул. Его рубашка топорщилась снизу, чем раздражала сероволосого. Он расстегнул две верхние пуговицы, мужской запах смешивался с свежестью от ткани, а ветерок из окна развивал запахи по офису, в котором сидели люди с отвратительными желчными выражениями на лицах. Ну ладно не желчные они. Просто напряжённые и уставшие; загруженные своими проблемами. Людей бесит когда у кого-то что-то хорошо, поэтому им так не нравятся Чонгук с Сыльги. Друзья прекрасные работники и неплохой заработной платой, как не завидовать их «идеальной» жизни? Только Чонгука мало интересуют деньги, но об этом позже.        Вынув флешку из кармана, уже упомянутых брюк, парень поднялся, потягиваясь, от чего рубашка вылезла сильнее, почесал затылок, зевнул и отправился к шефу.

***

— Шеф, можно? — заглядывая в кабинет одной лишь головой, не решаясь войти полностью, спросил он. — Проходи, я ждал тебя. — мужчина подождал пока парень закроет дверь.       Кабинет шефа был на солнечной стороне, так что белые стены всегда были окрашены в ядовито жёлтый цвет, который щипал глаза. Он был небольшого размера, на стенах были мокрые пятна, сверху люди очень любили не закрывать воду в кране; немного отдавало сыростью, но обогреватель, который стоял недалеко от шкафа с папками, колол теплом руки. В кабинете было два пыльных приоткрытых окна, которые пускали звуки жизни городской внутрь. Шеф был человек невысокий, с суровым на вид лицом, в костюме и зелёным галстуком. — Ты все сделал, что я прислал? — спросил мужчина строго, поправляя сползавшие очки в светлой оправе. — Конечно, как вы и просили, —протягивая тридцатилетнему мужчине белую флешку. — Благодарю, дам перепроверить Сыльги,— рассмотрев переданный предмет, он положил его на стол рядом с маленьким золотым глобусом и, крутанув его грубыми пальцами, продолжал, — Я предлагаю тебе лично встретиться с писательницей, которая принесла этот, — указывая подбородком в сторону лежащей флешки, мужчина помедлил, явно подбирая нейтральные слова, потому что язык не поворачивается назвать это книгой,— роман. — Боюсь, с авторшей этого текста я не хочу иметь дело. Может, Сыльги стоит дать это?— он исподлобья глядел на мужчину напротив, начиная слегка хмурить густые брови, и поджимать покусанные красные губы. — Я настаиваю, — опираясь локтями о стол, подпирая ладонями лицо, — Ты сможешь четко объяснить, что здесь не так, — похлопывая по предмету, ранее переданному. — Однозначно нет, — строго отрезал парень, слегка раздражаясь, пытаясь успокоить скачущие нервы, — При все моем уважении к Вам, шеф, но нет, — не пожав мужчине руку, вставая с стула. — Тебе не нравится твоя работа? Может, мне стоит уволить тебя? — провоцируя, вскинув бровь. — Мне нравится исправлять ошибки идиотов, которые не умеют писать, но исправить неграмотную неумеху не в моих силах, — усмехаясь своей реплике проговорил парень, присев снова, слегка облокотившись на спинку болотного стула, стоящего напротив шефа. — Тогда научите меня, — голос писательницы, мягкий и громкий, слегка напугал парня, но он, конечно же, не подав виду, обернулся к двери.       Темная молодая девушка стояла в проеме двери, раздраженно глядя на редактора своими чёрными глазами. Перешагнув порог кабинета, она присела на стул рядом с редактором, напротив директора, закидывая ногу на ногу. С ее плеча упал бежевый мягкий кардиган, заставляя взгляд цепляться за ее голые плечи и живот, который не был прикрыт белым топом, сквозь который виднелись твёрдые пуговки сосков. Чонгук оглядел ее и отвёл взгляд в возмущении и отвращении, вскидывая бровь.